Эта весенняя сказка специально написанная для 
tashka24, я ей еще в бесконечно белые, бесцветные и безжизненные дни зимы показать каштана цвет обещала.
Величавые деревья, ежегодно в мае, как в первый раз, щедро зажигающие свои роскошные канделябры в сто тысяч тысячных свечей, давно уже стали символом Города. Пора, когда «стоят каштаны в свечках – розово-желтых хлопушках-султанах» – это апогей нашей буйной киевской весны, фейерверк в честь нарождающегося леточка.
Не секрет, что наши каштаны не совсем так уж и наши, на самом деле, не аборигены, а переселенцы с Балкан, пусть и здорово ассимилировавшиеся в окружающей среде.
Теперь уже никто достоверно и не расскажет, когда они впервые появились на киевской земле, зато из поколения в поколение передается одна легенда.
[
Было этот давно и недавно, чуть меньше двух веков назад, время на то и время, чтобы воспринимать его относительно. Дело было во время правления внука Екатерины ІІ, нареченном «именем небывалым в нашем царственном доме» – Николаем. Значит, было дело при Николае I, том Николае Павловиче, о котором Ольга Александровна Жеребцова, родная сестра князя Платоши Зубова – последнего фаворита бабки правящего императора, уже, будучи старухой, отзывалась так:
«Воюет со студентами, все в голове одно – конспирация. Людишки такие дряные около него, – откуда это он их набрал? – без роду и племени».
Воспоминания воспоминаниями, мемуары мемуарами, а исторический факт есть факт.
В 1837 году Киевским военным губернатором и по совместительству генерал-губернатором юго-западных губерний (Подольской и Волынской) был назначен Дмитрий Гаврилович Бибиков (1792-1870) – личность очень-очень неординарная и незаурядная. Думаю, что здесь к нему еще не раз вернусь.
Он был человеком своего времени – вояка крутого замеса, обладавший сильным характером и твердосплавным нравом, всей душой преданный царю и Отчизне. Короче, типичный «солдафон николаевской эпохи» с огромными природными способностями, но без научного образования, талантливый администратор и отпетый бабник, который главной задачей своего управления считал «слияние западного края с древним отечеством природных его жителей», но при этом за пятнадцать лет правления в граде-Киеве сделавший для Города, ох, как немало. Не только в благоустройстве улиц,
Однажды Дмитрия Гавриловича спросили: «Какая польза от чрезмерно широких улиц в городах?» – «Невозможно делать баррикады».
но и сфере образования, изучения древностей и природы края («по личным настояниям» генерал-губернатора были образованы Центральный архив, Временная комиссия для разбора древних актов и Постоянная комиссия для описания Юго-Западных губерний, издавшая ряд печатных трудов»). Кстати, впоследствии его немалая библиотека (14 тысяч томов) была пожертвована дочерью Киевскому университету Святого Владимира.
На этом посту Бибиков прослужил до 1852 года.
8 мая 1852 года, навсегда покидая Киев, он не без иронии сообщал местным помещикам: «Когда я приехал, застал здесь, что все были дворяне: помещик ехал в карете – дворянин, кучер на козлах – дворянин, сторож – дворянин, в кухне стряпал дворянин, подавал барину сапоги дворянин, и когда он, рассердясь, хотел взыскать с него, тогда служитель отвечал ему: «Не имеешь права, я тебе равен...».
Перед тем как вернуться к легенде про каштаны, не могу, все-таки, удержаться – процитирую чудное из воспоминаний Эраста Стогова, деда Анны Горенко (Ахматовой):
"Отец Бибикова, кажется, был полковник гвардии. Я знал мать Бибикова, в 1833-м году она была старушкою в Москве, была матерью пяти генералов и в большом почтении. Она была небольшого роста, но, должно быть, была редкою красавицею: огромные блестящие и умные глаза, брюнетка с румянцем во всю щеку и в старости очень стройная. Это была старинных русских бар благодетельная барыня, делать добро – было для нее долгом, и она делала много и разумно. Она была строгая мать – тоже по старине. Бибиков был уже генералом, когда, приехав в Москву к матери, поцеловал руку и сел без позволения. По старинке, это считалось оскорблением родителей, и мать не затруднилась сказать:
– Дмитрий, кто тебе позволил сесть? а как я прикажу тебе дать 100 розог!?
Дмитрий вскочил, просил прощения и сказал:
– Маменька, я буду смирно лежать, только вы высеките своими ручками, а я впредь не буду."
И еще для понимания образа генерал-губернатора, ловеласа без левой руки, потерянной в Бородинском сражении.
«Он был одного со мною роста, умеренно полный мужчина, с татарским лицом хорошего типа, был брюнет, плешив, что очень шло к нему, глаза матери удивительно хороши, большие, полные жизни и огня, левой руки не было по плечо – оторвало под Бородиным, но он никогда не чувствовал боли перед дурною погодой, как обыкновенно бывает. Голос имел весьма приятный, повинующийся в интонациях.
Бибиков рано поступил в гусары, постоянно был адъютантом, не был пьяницей, не был картежником, но всю жизнь был поклонник хорошеньких женщин. Наук он не знал никаких, говорил по навыку по-французски и по-немецки, замечательно недурно говорил по-русски, но писать не умел ни на одном языке; по-русски до того плохо знал грамоту, что не умел и строки написать без руководства. Случалось иногда, что он просил взять перо и писать под его диктовку. Ходя по комнате, он диктовал, но что диктовал: "поелику", "так как, сей", "таковый же" – и проч. Разумеется, пишешь свое.»
А теперь, наконец-то, легенда. Та, обещанная легенда.
В 1842 году в Городе активно готовились к очередному приезду императора. Впервые Николай Павлович посетил Мать городов русских еще в 1816 году, когда был великим князем, а с 1829 по 1852 год в качестве монарха он бывал на берегах Днепра 16 раз (на минуточку!).
При написании этой сказки я никоим образом не ставила себе задачу ни восторгаться административным гением Николая І, ни хулить его просчеты при руководстве державой, единственное, что держала в уме – так это только ту память, которую он, оставил по себе, да еще строки сына его, Александра Николаевича, начертанные в рескрипте 1856 года: «Киев – Иерусалим земли Русской». Всегда, в любом деле, не забываю повторять себе: Отделяй зерна от плевел, гляди на большое с расстояния!
На самом деле, Город не таким уж и малым обязан Николаю первому из династии Романовых. Это не только Новая Печерская крепость, во время строительства которой он неоднократно приезжал в наш город, но и вспахивание образовательного и градостроительного поля, взрыхление духовных начал, превращение провинциального губернского центра в настоящую «Третью столицу Империи» – открытие Университета Святого Владимира, крестным отцом которого он на протяжении не одного десятилетия являлся, поддержка Первой киевской гимназии, Кадетского корпуса, Киево-Печерской Лавры, Софии Киевской, возведение первого капитального моста через Днепр – Цепного, который после носил его имя. Список можно еще продолжать, кабы не привязка к каштанам.
1842 год. Город на челе с генерал-губернатором Бибиковым готовится к встрече императора. В Новоем строении, где заложено будущее строение красного корпуса Университета Святого Владимира, все готово к встрече. Пустырь будущими кварталами нарезан, спланирован, улицы и бульвары широкие и ровные, осталось дело за малым – «высадить деревцо».
По такому случаю срочным образом с Балкан выписывают каштан, планируя им засадить бульвар подле будущего строения Университета. План доносится самому царю – он, якобы, на такое предложение морщится. В одну ночь все высаженные молодые деревья с корнями выкорчевали, а на их место насадили тополей, которые и до сих пор там здравствуют...
Говорят, что на самом деле Николая I вовсе не каштаны сморщили, а пролетевший мимо шмель, но это в истории Города просто эпизод. Один из эпизодов-легенд. Тополя так до сих пор на том бульваре (теперь уже и бывшем Бибиковском) растут-колосятся, а вот каштаны в ту ночь (так говорит легенда) киевляне взяли и по дворам растащили, укоренив.
С тех пор они повсюду вот уже почти 200 лет. Зажигают ежегодно в мае, как в первый раз, свои сто тысяч тысячных разноцветных свечей.
А я во время их цветения вот уже много-много лет прихожу в Ботанический. Стою на крутом правом берегу, гляжу на Днепр, на бесконечные левобережные дали, гляжу сквозь зеленую дымку на Выдубицкий монастырь,
и в душе напеваю голосом не одного поколения киевлян, которые навечно во мне.
Серия сообщений "Ботанический сад":
Часть 1 - Вербное воскресение в ботаническом саду с томиком поэтов серебряного века
Часть 2 - Сказка последнего летнего дня (ч. 2)
...
Часть 4 - Цветастая песня-сказка (ч. 2)
Часть 5 - Цветастая песня-сказка (ч. 3)
Часть 6 - Цветастая песня-сказка (ч. 4)
Выбираем макароны для разных блюд Для большинства из нас макароны – это просто универсальный гарнир ...
... визитной карточкой
ботанического сада ... официальном сайте
ботанического ...
Сад сирени (сирингарий) по праву называют визитной карточкой Национального ботанического сада им Н. Н. Гришко, он давно уже стал одним из любимейших мест отдыха горожан. Ежегодно в мае сюда, на высокие кручи Зверинца, утопающие в праздничном буйстве пышного цвета сирени, совершают паломничество многие тысячи киевлян и гостей Города.
А подарил этот праздник Городу, эту весеннюю сказку – Леонид Иванович Рубцов (1902 г., с. Середа, Костромская губерния – 1980, г. Киев).
Это пусть биографические справки пишут про то, что он был ландшафтный архитектор, доктор биологических наук, профессор, я же меньше всего хотела бы сейчас опускаться до канцелярита.
Для меня Рубцов, в первую очередь, художник и поэт, неимоверно тонко, остро чувствующий окружающий мир, и, конечно же, сказочник, маг и чародей. Потому, что только настоящие сказочники могут оставить потомкам завещание:
«Желаю проникновенно любить красоты природы и воспитывать в себе глубокое уважение к дереву – чуду природы по долголетию, объему и грандиозности».
Сразу же после войны, в 1948 году, по приглашению Рубцов переезжает на работу в Киев, принимает активное участие в возрождении Ботанического сада. Живет здесь же, на территории сада, «в домике, где по преданию некогда обитал строитель монастыря отец Иона» – вспоминает его младшая дочь Елена. Под его руководством на правом высоком берегу Днепра (глядя на него сейчас с левобережных далей, трудно даже представить, что до 40-х годов прошлого столетия это были «голые кручи») закладывается дендрарий.
Учитывая перепад высот над уровнем моря до 100 метров,
создаются участки с разными экологическими условиями (березовая роща, сад магнолий, голосеменные и пр.)
и, конечно, квинтэссенцией – в Выдубицкой балке закладывается сирингарий.
Согласно данным, выложенным на официальном сайте Национального ботанического сада им. Н.Н. Гришко, первые сорта сирени обыкновенной (S.Vulgarіs L.) и широколистной (S.oblata Lіndl.) французской, немецкой и американской селекции появились в саду в 1946 году, основой коллекции послужило три десятка наименований, привезенных из Германии. Сейчас – это 21 вид (из 28 существующих в природе), около 90 сортов и более 90 декоративных гибридов собственной селекции. А общее количество кустов сирингария составляет около 1500 единиц.
Показать все невозможно, да и не передает ни одна фотография этого чуда. Там такой аромат, что голова кружится, а душа весной очищается.
Сиреневые запевают
Разнообразие оттенков сиреневенького
и чудеса селекции
Белые подхватывают песню (обыкновенная, махровая и "с привкусом лимона")
Пятью мощными, живительными потоками, образуя три аллеи (и как же тут не рассмотреть сказочные символы нави, яви и прави!)
устремляется сирень по восточному склону Выдубицкой балки от стен Ионовского монастыря
к древним стенам Выдубицкого монастыря, за золотыми куполами которого шумит богатырь Днепр-Борисфен,
и открываются дух захватывающие, так любимые мной, родные левобережные дали.
«Когда в Ботаническом саду начиналось цветение сирени, отца дома мы почти не видели – он пропадал на сирингарии с восхода солнца и почти до полуночи. До прихода посетителей трудился, потом встречал гостей, водил экскурсии, просто беседовал с посетителями...» – вспоминает Елена Рубцова.
Вычитала, что куст сирени при правильном уходе и заботе может жить до 200 лет. Представляете! Очень хочется верить, что чудо, подаренное нам, киевлянам, золотыми руками и сказочной душой Леонида Ивановича Рубцова, увидят не только наши внуки, но и правнуки наших внуков. И возможно, что однажды в расцвете мая, стоя на высоких кручах Днепра, они расскажут своим любимым сказку про нас. Как когда-то давным-давно здесь мы, их праотцы и праматери, так же гуляли, глядели в необъятную даль, и были самыми-самыми в мире счастливцами в пору вечной весны.
(продолжение следует)
Серия сообщений "Ботанический сад":
Часть 1 - Вербное воскресение в ботаническом саду с томиком поэтов серебряного века
Часть 2 - Сказка последнего летнего дня (ч. 2)
Часть 3 - Цветастая песня-сказка (ч. 1)
Часть 4 - Цветастая песня-сказка (ч. 2)
