Здравствуй, моя хорошая, моя любимая, здравствуй!

У нас, на Земле, опять твоя любимая весна, апрель. И опять твой день – двенадцатое. 

Все по-настоящему живое вопреки и наперекор Марене, сучьей дочке, проснулось, выпорхнуло из ее цепких рук и щедро колосится, буяет диким цветом. Зеленая трава у дома, шумят под окнами весело проклюнувшиеся липким и терпким деревья, то тут, то там – пусть изредка, но дерзко – желтеют пятнисто, авангардистки голованчики-одуванчики. В общем, светло, радостно, и благостно, как бывает в канун Светлого Воскресения Христового, которое ты тихо, не смотря на режимы и притеснения, всю жизнь свою без показушности чтила. Правда, давеча задули северные ветра – холодным, промозглым и стылым, но это – такие, на самом деле, мелочи, абсолютно ничтожные мелочи, когда встречаешь их с твоей заповедью на обветренных устах: зиму пережили – жить будем!

Будем! Обязательно будем. И я сегодня даже почти не плачу, вспоминая тебя. Слышишь? Не пла-чу!.. почти… я научилась не плакать… я смеюсь, радуюсь, ба, как ты меня об этом на прощание просила. Ой, Фрося, я ведь уже не девочка, да и давно не птичка… твоя. Я – птица, расправляю крыло, пусть и небольшое пока, но ращу и крепчу, чтобы на примере тебя обнимать и защищать своих любимых родных, потому, что помню, навеки помню твое: если не я, то кто, а? А я ведь в тебя, моя хорошая, моя любимая, я в тебя вышла кроем. Пусть и не телом, но принципиальным делом, зычным голосом, быстрыми ногами, резкими речами, смелыми руками, пушистыми пирогами, борщами, щами, плюшками, ватрушками, галушками, киселями, ровной строчкой, меховой оторочкой, юбкой в пол, горжеткой, жесткой кушеткой, шароварами и самоварами, пинцетом, ланцетом, сапой и метлой, чистыми окнами, звонкими чарками, душевными песнями… и неистовой верой в то, что призвание грешной женщины на этой святой земле – приумножать, сообщать, творить, а никак не разрушать и разъединять, беснуясь.

И сегодня – двенадцатого – опять и вновь, не уставая, благодарю тебя за науку эту, которая передается в семье по женскому роду от бабки к внучке.

Знаешь, ба, мне очень хочется, чтобы твоя наука не пропала, не сгинула на мне, искренне буду стараться пронести и донести той девочке, что когда-то придет на место меня внучкой. Ты там в своих благодатных далях особо не волнуйся за всех нас, да? И как вы там все живете тоже расскажи, передай письмо-привет снами. Надеюсь, что, наконец-то, вы там все, мои родные, встретились, и опять, как прежде, вместе радостно. И дед мой Лука, и Лиды – старшая и младшая, и брат твой Вася, и сестры Паша и Маруся, и дядя Лёня-музыкант, и дядя Вова-директор, и Семилет, и Галя – твоя верная подруга, и Галя-сестра уже к вам присоединилась…