+ развернуть текст 
Первой неожиданностью для профессионального боксера стал момент прибытия в Лас-Вегас для второго спарринга.
«Приземлился в Вегасе и мне сразу сказали, что завтра буду проводить 12 раундов в спарринге, — рассказал Малиньяджи в интервью MMAfighting. «Для незнакомых с обычной подготовкой боксера я поясню, что никто из спарринг-партнеров не дерется 12 раундов. Это боец должен провести 12 раундов, меняя соперников»
Первая встреча в ринге с Макгрегором длилась восемь раундов и Малиньяджи признает, что этот спарринг дался ему тяжело. Он предполагает, что это обнадежило Конора и поэтому второй спарринг решено было провести длительностью 12 раундов. Зайдя в назначенный день в зал, Малиньяджи заметил собравшуюся толпу зрителей, как будто Конор намеревался им продемонстрировать что-то в спарринге.
«Там был Лоренцо Фертитта, Дана Уайт, агент Конора Оди Аттар, были и еще люди, которые мне незнакомы. Обычно спарринги бывают закрыты настолько, что я даже не могу пригласить своего тренера в угол. У меня в углу были его спарринг-партнеры. Все тренировки настолько закрыты, что нужно оставлять телефон в специальном ящике, чтобы никто не смог тайком сделать фото или видеозапись. Однако, в этот раз там были высокопоставленные люди. Я решил, что Конор попытается меня вырубить. Он ставил на то, что первый спарринг я едва выдержал. Он пригласил всех этих персон, чтобы они могли рассказать, насколько он крут в спарринге со мной. Я был зол, но пришел уже подготовленным»
«В первых пяти раундах он был лучше. Точнее, целенаправленнее. Ему даже удалось нанести пару хороших ударов, но потом я начал забирать инициативу в сражении себе. Я работал последовательно, контрудары точнее, джебы точнее. После шестого раунда он стал ходячей мишенью. Я даже стал медлить с ударами, высматривая более удобный момент. К тому же удары по корпусу начали играть свою роль»
«Конечно же я все время разговаривал с ним, потому что в первом спарринге он не переставал говорить. Теперь я говорил: «Ты не выдержишь, эти удары по корпусу приятно получать, правда?»»
«В ММА удары по корпусу не такие, как в боксе, потому что в боксе они наносятся последовательно и постоянно, чтобы разрушать корпус. Удар за ударом соперник теряет запас воздуха»
«Конор перестал говорить, потому что хотел сохранить как можно больше сил. Перестал так часто наносить удары. За первые пять раундов он получил пару хороших ударов и каждый раз в тот момент он не разговаривал, а говорил я. Седьмой раунд выдался для него самым тяжелым, а после него он сел и сказал в мою сторону: «7-0 в мою». Я ответил: «Не знаю, в какую ты школу ходил, но они там тебя считать правильно не научили». Я чувствовал себя настолько уверенно, что даже начал говорить с Дана Уайтом: «Ради этой тряпки вы меня привели? 24 часа назад я летел в самолете. На прошлой неделе я даже не тренировался». Я тут солгал немного, тренировался. Конор меня слышал. Дана никак не реагировал, ничего не отвечал, но смотрел на меня, когда я говорил с ним»
Малиньяджи заметил в МакГрегоре прогресс после первого спарринга, но свои навыки к нему возвращались гораздо быстрее, чем ирландец обретал новые.
«Я занят этим делом 20 лет, от одного спарринга к другому прогресс стремительнее потому, что возвращается мышечная память. Возвращается реакция. Его прогресс после первого спарринга был значительно меньше, чем мой. А в третьем и четвертом я становился бы только лучше и лучше. Парень бы понял, что весь оставшийся период подготовки получал бы трепку»
После восьмого раунда произошел толчок, в результате которого Малиньяджи упал. Публикация фото этого момента и стала причиной конфликта.
«Забавно то, что он начал толкаться, когда ему доставалось особенно сильно. Он повалил меня, чтобы отдышаться, но я тут же поднялся. Даже поднимаясь на ноги я не переставал говорить с ним: «Приятель, тебе перерыв нужен?» Сразу после этого я начал активно работать, а ему сказал: «Никаких перерывов». Я начал больше работать по корпусу. Тогда я и услышал его всхлипывания от ударов по корпусу»
В последние два раунда МакГрегор собрался, нанеся несколько хороших ударов. А после окончания спарринга Малиньяджи думал, что отношения с чемпионом UFC не изменились.
«Как только закончился спарринг, я решил, что топор войны зарыт. Мы сделали совместное фото в ринге. Все пожали друг другу руки. Мы только что провели 12 тяжелых раунда и не важно, кто в нем выглядел лучше. После 36 минут боя в ринге между бойцами есть уважение друг к другу. В раздевалке проходя мимо он сказал: «Хорошая работа». Тогда мне показалось, что может быть уже не стоит так жестко проводить спарринги»
Малиньяджи утверждает, что лично попросил МакГрегора не публиковать фото спаррингов.
«Я сказал: «Конор, сделай одолжение, брат. Не нужно больше этих сумасшедших фото». Я сказал, что после публикации этих фото мне сложно соблюдать соглашение о неразглашении. Я не один из множества других спарринг-партнеров, которых никто не знает. Но все знают меня. После публикации таких фото СМИ бросаются на меня, и мне сложно молчать. Я должен хвалить тебя. Я хочу рекламировать тебя, но не за свой счет. Мне приходится думать, как это делать, не теряя своего после таких фотографий»
«Этот разговор состоялся после второго спарринга в раздевалке. Именно тогда, как мне кажется, я осознал, какой засранец этот Конор, потому что после 12 раундов должно же оставаться уважение друг к другу. Он смотрел на меня, и я ожидал, что он скажет: «Ты прав, Пол, давай сохраним эту хорошую работу». Но вместо этого он посмотрел, подмигнул, посмеялся и ушел. Я поверить не мог, что он такой козел»
Источник: allboxing.ru
