«Патриотические» читатели считают, что любой негативный рассказ о России преследует цель очернить нашу Родину. И что только у них есть мандат на правильную любовь к Отечеству. Ну разве может либераст любить свою страну, если ему не нравится ее правитель?

Попробую пояснить ошибочность этой точки зрения на примере другой страны. Областная администрация Куштепинского района Узбекистана поручила «обеспечить снежную белизну хлопковых полей, расположенных вдоль автомобильных дорог, по которым ожидался проезд кортежа высокопоставленного чиновника». По свидетельству очевидца:

«В поле, где рос хлопок, увидел столпившихся более 400 мужчин и женщин. Подошел к ним ближе и увидел, что у всех в руках был клей ПВА. Одни намазывали клей в коробочки хлопчатника, а другие приклеивали в эти коробочки уже собранную “вату” хлопка. Когда я спросил их, почему они так делают, они ответили: приедет премьер-министр, поэтому нам сказали, чтобы все выглядело красиво».

Не являясь военным экспертом и плохо представляя себе обстановку в Сирии, могу тем не менее рассказать о том, как будет освещаться эта война российской официальной пропагандой.

Интернет начал смеяться над заявлением «Сирия – сакральное место для России». Между тем это не глупость – это стратегия. Я бы назвал ее «эмоциональные качели».

Попробую объяснить. Начинается «продажа» войны российскому обывателю. Сейчас по телевидению начнут чередовать новости с Ближнего Востока по ярко выраженному принципу хорошо-плохо-хорошо-плохо-хорошо...

Интервью с бесстрашным военным летчиком: «Дали им прикурить» - ИГИЛ разрушает культурные ценности – сирийские христиане благодарят Патриарха – отрезанные на камеру головы заложников - рассказ русской женщины, вышедшей замуж за сирийца о давней русско-сирийской дружбе – ребенок на дымящихся развалинах – стихи «бежали робкие арабы» – бородатый полевой командир ИГИЛ хмуро рассказывает, что только Россия стоит на пути построения всемирного Халифата и объявляет джихад – открытие в Москве сирийского ресторана...

Цель этих качелей – вывести обывателя из эмоционального равновесия. Он должен сжать кулаки, сказать «у, сссссуки» и повесить на машину сирийскую ленточку. Войну будут продавать как раньше продавали Сочи – это НАША Олимпиада. Это НАША война. Будут придуманы комплиментарные определения для наших летчиков. Какие-нибудь «300 спартанцев», «Бесстрашные русские», «Асы Асада» и прочая асадовщина.

Примерный план проведения ток-шоу на центральном телевидении (фамилии условны и не имеют связи с реальностью)

Сатановский читает заклинание: Ахрар аш-Шам Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар Лива ат-Таухид Джабхат ан-Нусра ли-Ахли аш-Шам (потрясенная массовка крестится)

Джемаль: Ислам – религия мира, не все мусульмане являются террористами

Жириновский с автоподзаводом: Обама – ты сраный ковбой, Дамаск твоя могила, твоих солдат здесь порвут на части, здесь 250 000 отборных солдат ИГИЛа, они всю пустыню пройдут за один час, они взорвут все твои эсминцы... Америка гибнет, там никто не хочет жить, доллар – грязная зеленая бумажка... А Нью-Йорк уже говорит по-русски... (бурные аплодисменты)

Американец, приглашенный в качестве мальчика для битья: Позвольте, но силы коалиции... Ему не дают договорить, на него набрасывается вся студия с криками «А сами вы в Ираке что наделали, мы тоже так хотим!» (из массовки в американца летят огрызки и пустые бутылки)

Шевченко: Американцы опять разбомбили госпиталь

Хакамада, отряхиваясь от пыли: Должна признать, что Путин все сделал очень красиво. Он – прирожденный победитель

Венедиктов: «Фактически мы бомбим Сирию деньгами наших пенсионеров» (свист массовки, крики «предатель из Эхамацы»)

Лоснящийся Железняк сахарным голосом: «Сами недоедать будем, но родным сирийцам поможем»

Генерал, чеканным голосом: «Наша мощь растет каждый день, все цели там разбомбим к чертовой матери». Его перебивает Соловьев с широко расставленными ногами: «Но у России есть только одна цель – спасение людей» (бурные аплодисменты массовки, крупным планом заплаканная простая женщина во втором ряду шепчет «Сына назову Володенькой»)

Не пропустите. Будет интересно

Пропаганда утверждает, что Россия начала войну с террористическим «Исламским государством».
А мусульмане видят, что Россия начала войну с суннитами на стороне шиитов.
Суннитов более 1 миллиарда 400 миллионов человек

Из интервью «Кто в рясе, тот и поп» – почему священники считают РПЦ франшизой:

...Так Бог превращается в основу для франшизы.

Франшиза в церкви?
Архимандрит Иов: Да, это именно так. Наверху — администрация патриарха. Но в глазах местной политической и деловой элиты, которая не нисходит до контактов с приходским духовенством, именно архиереи выступают в роли продавцов церковной франшизы.
Протоиерей Александр: На областном уровне архиерей — самый серьезный представитель церкви в понимании власти или крупного бизнеса. Он может договориться с губернатором о передаче недвижимости или убедить владельца крупной компании взять на себя финансирование семинарии. Часто он же является настоятелем кафедрального собора и нескольких монастырей.

Если настоятели получают приходы по франшизе, по правилам франчайзинга они должны отчислять за них роялти.
Разумеется. Каждый приход (то есть фактически каждый настоятель) отчисляет в епархию 25 процентов всех заработанных денег. Этот процент может отличаться от епархии к епархии, но это примерно четверть всего, что люди приносят в храм. Однако неофициальным образом епархиальные власти постоянно требуют денег сверх этого отчисления. Настоятелю просто называют конкретную сумму: на монастырь — дай, на епархиальный молодежный съезд — дай, на ремонт кафедрального собора — дай. А визиты архиереев на приход — это вообще как пожар. Даже небольшому приходу он обходится минимум в миллион рублей. Все оплачивается из приходской казны, включая подарки архиерея прихожанам. То есть прихожане дарят их сами себе. Ну и, конечно, архиерею, его свите, даже иподиаконам надо давать конверты.
Протоиерей Петр: Ладно бы только приходской бюджет трясли, но ведь и зарплату священников облагают. Для этого есть разные фонды. И священники обязаны отчислять крупные суммы из личных средств, из зарплаты. И не просто отчислять, а отчитываться перед благочинным с квитанцией в руках.

Но ведь есть еще и богатые спонсоры, крупные бизнесмены. Или возможность общаться с ними — это тоже часть дохода от франшизы, с которой священники должны платить роялти?
Протоиерей Александр: Обычно крупные пожертвования считаются целевыми, поэтому не облагаются епархиальным налогом. Жертвуют как бы не деньги, а что-то конкретное: автомобиль, колокола, иконостас. Однако если у вас появился серьезный спонсор, будьте готовы им делиться. Благочинный попросит познакомить с щедрым бизнесменом или же просто скажет настоятелю: у тебя друг состоятельный, а не мог бы он за все благочиние епархиальный взнос уплатить? Но это, конечно, все не формализовано и зависит от способности сторон давить и уступать давлению.

Франчайзинг часто предполагает, что поставка продукции идет исключительно со складов франчайзера. Так ли это в РПЦ?
Протоиерей Петр: Да. От приходов требуют закупать свечи и предметы церковного обихода у патриархийных производителей, в первую очередь «Софрино». Многие архиереи заставляют даже книги в приходские лавки закупать только через епархию. Причем они еще и объемы устанавливают: например, такой-то приход обязан взять на реализацию с епархиального склада книг на 300 тысяч в месяц.

На кого работает вся эта система? Кто главный бенефициар?
Архимандрит Иов: В первую очередь эта система выгодна церковному руководству и архиереям. За редчайшими исключениями они не тратят никаких средств на открытие новых приходов. Инициатива всегда исходит снизу, епископу пишут прошение, а он лишь благословляет это дело и присылает священника. Поиск земли, спонсоров, договоренности с местными властями — все это ложится на нового настоятеля. Архиерей обычно не помогает никак, даже морально, не говоря уже о деньгах. А выгоду с этого предприятия он начинает получать сразу же. При этом рисков у епископа тоже никаких. Если священник не справится или если он вдруг окажется безнравственным, и церковь начнет нести репутационные потери, от него сразу же отрекутся. Мол, он не наш, он со вчерашнего вечера под запретом, и вообще мы тут ни при чем.

Как и любая бизнес-схема, франчайзинг имеет свои недостатки. Какие из них характерны для РПЦ?
Архимандрит Иов: С точки зрения церковного руководства — это то, что все прячут деньги ото всех. Как можно определить сумму или процент роялти, если доход франчайзи неизвестен и нет никакой возможности его подсчитать? Пожертвования прихожан и помощь спонсоров чаще всего делаются наличными деньгами. Кроме того, священник — фигура публичная. Он много общается, ему порой дарят подарки — просто как человеку. Наконец, он может просто подработать на стороне: книгу издать, овощи продать со своего огорода, если на селе живет. Начальство же отказывается видеть все эти градации. Раз ты поп — значит, ты нам должен. Вот начальственная логика.

В XIX веке Чили приносил богатство экспорт селитры, минерала, используемого для удобрения и взрывчатых веществ. Чили являлся основным, и почти единственным ее производителем.

После второй Тихоокеанской войны 1879—1883, которую еще называют Селитряной войной, — войны Чили против Боливии и Перу, Чили захватило богатые селитрой территории пустыни Атакама. Национальная сокровищница выросла на 900% в период между 1879 и 1902, только за счет налогов, поступивших от приобретенных земель.

Селитра привела к буму в чилийской экономике. На рубеже ХХ века доход на душу населения в Чили был выше, чем в Испании, Швеции или Финляндии. Согласно специалисту по макроэкономической истории Ангусу Мэддисону в 1900 году ВВП Чили на душу (в долларах 1990 года) составлял $2,194, против $1,786 в Испании, $2,083 в Швеции и $1,877 в Финляндии. Экономика стала сильно зависеть от одного ресурса. В эти тучные года правительство увеличило государственные расходы и начало разбазаривать деньги. Плюс к этому, через Чили проходило сообщение между Атлантикой и Тихим океаном, давая географические преимущества подобно Сингапуру. Казалось счастье будет длится вечно.

Однако в 1909 году немецкие химики Фриц Габер и Карл Бош открыли недорогой способ синтеза селитры в промышленных масштабах. Научная мысль двух людей, их формулы, набросанные на доске, бросили вызов механизму целой страны, приносившему ей процветание. Объёмы добычи в Чили упали с 2,5 миллионов тонн в 1925 до 800 тысяч тонн в 1934. Стоимость одной тонны сырья за этот же период упала с $45 до $19.

Открытие Панамского канала в 1914 году, нанесла чилийской экономике второй серьезный удар. Кораблям больше не нужно было путешествуя между Атлантическим и Тихим океанами, огибать Чили. Существенно сократился трафик в чилийских портах из–за сдвига морских путей. Это все–равно что потерять Сингапуру свое географическое положение. Между 1910 и 1921 чилийская экономика сокращалась ежегодно на 2%. Во время Великой депрессии, произошло драматическое падение. Если в 1929 ВВП составлял $14,5 млрд, то в 1932 — $ 8,1.

Постепенно Чили наращивало добычу иного товара для экспорта — медь. Однако по уровню жизни так и не смог наверстать позиции, безнадежно отстав от Испании, не говоря уж о Финляндии или Швеции. От былого процветания остались лишь воспоминания и города призраки, разбросанные в пустыне и ставшие объектами всемирного наследия ЮНЕСКО.

Мораль в том, что единственный ресурс, который позволяет постоянно оставаться на плаву — это научный потенциал и технологии. Природные ресурсы же, делают страну заложницей складывающихся обстоятельств. В постоянно меняющемся с помощью науки и техники мире ресурсы могут вдруг неожиданно и обесценится, ввергнув десятки миллионов людей в бедность.

via