1870 раз он испрашивал у В-вышнего шанса разбогатеть. 1870 раз он предавался мечтам, как зажили бы его родные, спусти ему Владыка мира хотя бы горстку схожести с рулевым лабиринтов еврейских сновидений 20-го века - Ротшильдом. 1870 раз он пристраивал череду ступенек к стенам будущих хором: какие - для прохода в дом, иные - для выхода, а третьи - и подавно, так, для торжественности минуты осознания, какой богатей проживает под сгущенной налитостью рыжей черепицы крыши. 1870 раз он вздрагивал от сладости криков женушки, водружающих мечтания о роскоши на стержень заманчивого подобия чванливой надменности в разговоре сo все еще не случившимися слугами. 1870 раз призывал он Того, к кому исправно забегал три раза в день на разговор по душам, позволить ему наконец не отлучаться из Бейт хаМидраша для нескончаемости дел мирских.

Для афиш готовящегося к выпуску мюзикла "Cкрипач на крыше" импрессарио Гиора Гудик заказал в фотоателье "Муля&Хармати" по ул.Дизенгоф, 273, фотозарисовки сцен с участием Шмуэля Роденского в роли Тувье-молочника, ноябрь 1965 г.

Дальше

Все святые и подвижники благочестия искали памяти о смерти и старались пользоваться всеми средствами, чтобы укрепить ее в себе. Память о смерти, как и все другие добродетели, есть Божий дар душе, и усвоение ее есть великое приобретение для христианина.

О том же пишет и о. Александр Ельчанинов: «Многое облегчилось бы для нас в жизни, многое стало бы на свое место, если бы мы почаще представляли себе всю мимолетность нашей жизни, полную возможность для нас смерти хоть сегодня. Тогда сами собой ушли бы все мелкие горести и многие пустяки, нас занимающие, и большее место заняли бы вещи первостепенные».

Каждый день, читая вечернее молитвенное правила, мы просим у Бога: «Даждь ми память смертную... » Но действительно ли мы ищем эту память и не стараемся ли мы бегать от напоминаний о смерти? Не смотрят ли некоторые как на большую неприятность, когда им приходится иметь дело с покойниками — участвовать в похоронах родных и знакомых?

Старец Силуан со Старого Афона так пишет о памяти смертной: «Когда душа помнит смерть, то приходит и смирение, и вся предается воле Божией, и желает быть со всеми в мире и всех любить. И если душа будет постоянно говорить: «пришел мой конец», и будет готова к смерти, то уже не будет бояться смерти, но придет в смиренную молитву покаяния, и от покаянного духа очистится ум и уже не прельстится миром, а душа будет всех любить и слезы проливать за людей. Кто помнит смерть, тот бывает послушлив, воздержан; через это сохраняется в душе мир, и приходит благодать Святого Духа».

К часу смертному святые и праведники готовились как к самому важнейшему и решающему моменту жизни для человеческой души. И если человек чувствует, что в нем еще силен грех, что над ним еще имеет власть темная сила, он не может не бояться смерти.

Однако по отношению к смерти можно иногда наблюдать бесстрашие и у тех, кто не верит в Бога. Святитель Игнатий Брянчанинов объясняет это тем, что всякий человек, не сознавая того, чувствует бессмертие своей души и поэтому подсознательно не считает смерть реальностью. Но чаще у людей наблюдается страх перед смертью. Его отличие от памяти смертной в том, что он вводит в отчаяние, в нем заключается безнадежность и чувство обреченности.

Но, если сердце живет любовью ко Христу, то смерть должна не пугать, а манить к себе: душа христианина, как невеста, должна стремиться к встрече со своим Женихом — Христом. Она должна радоваться при надежде на скорое свидание и со своими любимыми покровителями из числа святых Торжествующей Церкви. Таким образом, память смертная у христиан — это чувство, противоположное страху перед смертью, — она рождает в человеке надежду и радость.

«Душа, — пишет преподобный Силуан Афонский, — познавшая любовь Божию Духом Святым, умирая, испытывает некоторый страх, когда ангелы поведут ее ко Господу, потому что, живя в мире, она повинна в грехах. Но когда увидит душа Господа, то возрадуется от Его милостивого кроткого лица, и Господь не помянет ей грехов, по множеству кротости и любви Своей. От первого взгляда на Господа вселится в душу любовь Господня, и она от любви Божией и сладости Духа Святого вся изменится».