Не так давно, уже в этом марте с Локасом* случился конфуз. Он получил письмо, точнее – извещение о письме. И не о простом, а о заказном, каковое надлежало получить в ближайшем отделении «Почты России». Глянув на это извещение, Локас почувствовал, как что-то сжалось у него в животе, а сердце сделало несколько лишних ударов. Первое, о чем он подумал… Да, он подумал, что это за ним… Что его до сих пор безнаказанная блогерская активность на собственной странице в ЖЖ стала предметом интереса органов, и вот – его вызывают для беседы. Хорошо если только для профилактической. А если уже не для беседы, а с концами, и из зала суда он выйдет в наручниках? Мысль эта показалась Локасу столь устрашающей, что его пробило потом и как бы даже электрическим разрядом от макушки до пят и обратно…. Вот оно – его совсем необязательное преступление и, увы, абсолютно неотвратимое наказание. Ведь говорила ему жена… Сколько раз ругала его, сколько раз он отмахивался от приглашения в постель, лишь бы только вылить очередную порция яда на властей предержащих и их ставленника, сами знаете кого…
Как же Локас пожалел в этот миг о содеянном, как же он раскаялся в своей пустопорожней фронде, в своих наскоках на сами знаете кого… Но поздно. Его засекли. Три года это ему сходило с рук , три года на его писанину не обращали внимания, а теперь вот обратили… И обратно дороги нет.

На извещении стоял почтовый индекс отправителя и Локас бросился к Яндексу, чтобы выяснить, «откуда дровишки»... Увы, он не ошибся, почтовый индекс охватывал тот самый район, где на Литейном проспекте стоял тот самый дом под названием Большой…
Весь тот вечер Локас провел перед экраном ноута, удаляя самые вопиющие примеры своего неуважения к властям, вместе с комментариями, которые только подливали масла в и без того полыхающий огонь локасовского афронта. Он удалял и удалял, а автономное воображение рисовало ему картины ближайшего будущего – какие-то сумрачные небеса, колючую проволоку и серые ватники. Вот до чего он сам себя довел: добровольно, по собственной глупости, по собственному заблуждению. Да, так он там и скажет: простите, дурак был, не разобрался, пошел на поводу…

Но у нас же гарантированная Конституцией РФ свобода слова и мнения?! – жалко пискнуло в нем…

Под конец Локас пришел в такое отчаяние, что вовсе удалил себя из ЖЖ. То есть не знал. Не видел. Не читал. Не писал. Это все хакеры. А он ни при чем. Но, говорят, где-то там остаются чертовы скриншоты. Что это он? Поздно! Его уже вызывают…
Ночь с воскресенья на понедельник Локас почти не спал, а наутро, не побрившись, помчался на почту, где ему по предъявлении паспорта и вручили то зловещее письмо. Он глянул на адрес. Да, это было письмо с Литейного проспекта, только номер другой… Это с их тайной квартиры, - подумал Локас. Читал о таких. Сердце стучало как бешеное, ноги едва держали. Дрожащими пальцами он вскрыл конверт…

Вечером Локас включил комп и снова завел себе страницу в ЖЖ, отметившись очередным весьма нелицеприятным для кое-кого постом. Зачем? Почему? Ему хотелось оправдаться перед собой и своими читателями. Ему хотелось доказать, что он свободен, что двадцать пять лет после развала СССР сделали его свободным. Но в глубине души он понимал, что страх, привычный подспудный страх совка перед совковой системой в нем навсегда, до самой могилы.

Что было в письме? Извещение об очередном собрании товарищества садоводов.
*Локас – собирательный образ нашего современника. – И.К.

Посмотрел по Евроньюз два московских митинга. Еще на днях думал: А куда это в сей судьбоносный час делись Кургинян и Никита Михалков? Только подумал, как они здесь, голубчики. Никита занялся малохудожественным чтением по TV русской публицистики, хотя достаточно было бы одного Чаадаева, но Чаадаев не прозвучал, а Кургинян, вырядив свои отряды под сомнительным названием «Суть времени» в красную синтетику с черными погонами, провел флэшмоб под распевание песен «Если завтра война, если завтра в поход…» и «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой»… Это песни моего детства, но, похоже, в детство сегодня впало изрядное количество моих соотечественников. К счастью, далеко не все. О чем говорит второй, антивоенный митинг, гораздо более массовый и достойный.

Во время Карибского кризиса 1962 года я служил срочную службу в армии в городе Североморске в частях ПВО. Дело было в октябре, ситуация с каждым днем накалялась, и прошел слух, что добровольцы, желающие отправится на Кубу, могут подать заявления. Не знаю, кто еще, но я подал. Я искренне считал, что должен помочь братской революционной Кубе в ее противостоянии мировому империализму. Я вырос в семье кадрового офицера, участника трех войн – Гражданской, Советско-польской и Великой Отечественной - и был, разумеется, патриотом и интернационалистом.
Но вспомнил я об этом потому, что на следующий день, узнав о моем заявлении, меня вызвал к себе командир взвода и спросил: «Ты это что, рядовой Куберский, серьезно?» И я понял по его глазам, что он предполагает только два варианта объяснения моего поступка: 1. Я карьерист и мечтаю о лычках сержанта. 2. Я – идиот.
Ну а кризис, как вы помните, благополучно разрешился договоренностями глав держав, и никуда отправляться не пришлось. Спустя несколько лет, когда я уже был первый раз женат, выяснилось, что брат моей жены – ракетчик - действительно побывал в ту пору на Кубе. Но это к теме не относится...
Какова мораль сей басни?
Мне не нравится ни Кургинян, ни ретрочтения Михалкова… Тем более что и великие писатели порой заблуждались почище нас, простых смертных.

В теннис играю больше 30 лет, а фотоснимков на корте нет. Где-то валяются два-три, да попробуй найти. Даже стихи про теннис есть и не один, не два, а фоток – увы… Надеюсь, поверят и так. Кто-то из случайно забредших на мою страницу в фейсбуке, весьма грубо попенял мне за снимок, где я на горных лыжах и под кайтом: дескать – липа, фотошоп. Да, без фотошопа там не обошлось, ибо лицо и кайт в одном кадре не уместить – кайт на расстоянии 25 метров от лица. Знающие подтвердят. Остальное – не липа. Я действительно катаюсь зимой под кайтом. А вот где фотки про мой теннис? Что предъявить в доказательство? Диплом за третье место на каком-то кубке?
Но два с половиной года назад теннис внезапно кончился. Вывих плечевого сустава. Сустав вправили, но хрящи поистерлись, боль осталась: поднимешь руку – плечо хрустит, как снег в мороз под ногами. Да и щелкает. Мало того, примерно тогда же мой левый глаз окончательно перестал видеть, несмотря на операции ( результат травмы еще в младенчестве). Я даже робко поинтересовался – не инвалид ли я теперь с правом скидки на квартплату. Оказалось – человек с одним видящим глазом не инвалид. Хотя, уверяю вас, ориентироваться на теннисном корте, да еще при искусственном освещении в баллоне, довольно сложно.
Кстати, монокулярное зрение сильно отличается от бинокулярного ( это при зрячем двуглазии). Когда после операции я ненадолго стал видеть обоими глазами, то поначалу вообще махал ракеткой мимо мяча. Ну а теперь зрение устаканилось – моно так моно.

Почему я завел об этом разговор? Потому что как раз сегодня снова вернулся на корт и целый час пытался справиться с внезапно возникающим в поле зрения теннисным мячом… Да, плечо снова заболело, но уже в рамках допустимости. Будем над ним работать…
Сегодня в трансляции соревнований паралимпийцев в Сочи я видел, как по огромной полуторакилометровой горнолыжной трассе спускался незрячий спортсмен. То есть абсолютно слепой. Голова его в защитном шлеме была непривычно задрана к небу. Спускался он почти на прямых ногах, ориентируясь только на слух, на команды, которые подавал скользящий перед ним поводырь-проводник. Слепой спортсмен спустился! Не упал, благополучно миновав все коварные повороты сочинской очень непростой трассы.
Дальнейшее – молчание…
И постфактум.
Мы, то есть наши инвалиды-спортсмены, уже завоевали в Сочи какое-то небывалое количество медалей. Это какой-то триумф инвалидов Отечества...
После чего и начинаешь думать, что мы – народ экстремальный. Спокойная, мирная, благополучная (как у старушки Европы) жизнь нам не только не светит, но мы ее и не хотим.