Часть 5

— Дмитрий Исаакович Вы увеличиваете капитал. За счет чего?
— За счет прибыли и допэмиссии акций.
— Допэмиссию выкупают нынешние акционеры?
— Да.
— Вы сейчас размещаете облигационный заем. Кто покупатели, какова доходность?
— В принципе, есть понимание, кто эти облигации купит, андеррайтер у нас довольно известный. Даже если вдруг по каким-то причинам рынок эти бумаги не возьмет, часть выпуска возьмет на себя наш андеррайтер, часть — наши партнеры. Привлеченные деньги пойдут на финансирование тех продуктов, которые мы сейчас рекламируем. Про доходность пока говорить преждевременно.
— В сентябре вы удивили наблюдателей аудитом от KPMG. Буквально недавно я по какому-то поводу решил посмотреть, кто был аудитором у Банка Москвы. Не буду называть компанию, но она не из «большой четверки». Мало того, что это крупнейший банк, так его акции еще и на бирже торгуются. То есть вопрос в том, зачем вам столь дорогой аудитор? Это связано с выпуском облигаций или с чем-то еще?
— Да, это очень дорогой аудит, особенно для банка нашего масштаба Но дело в том, что мы уже сейчас хотим иметь международный аудит. Любой аудитор по итогам проверки дает рекомендации: что изменить, что поправить и т. д. И мы очень серьезно к этим вещам прислушиваемся, потому что если мы хотим со временим выйти на IPO — а это апофеоз любого бизнеса — нам нужно быть уверенными, что у нас правильная структура активов. Если международный аудитор с именем это подтверждает — это 80% успеха. Мы были недавно на Лондонской фондовой бирже, где нам объяснили, что для прохождения процедуры листинга даже рейтинг не нужен — нужен именно международный аудитор. Да и инвесторы больше смотрят на аудит, а не на рейтинг. Поэтому мы считаем, что уже сейчас у нас должен быть хороший аудитор, который в случае необходимости подскажет и поможет избежать ошибок. Словом, аудит KPMG — это наши инвестиции в будущее.
— Но IPO, наверное, это в далекой перспективе? Дмитрий Леус А каковы ближайшие планы? Планируете привлекать каких-то инвесторов?
— Да, но вопрос в том, с какой целью привлекается инвестор. Мы хотим стать абсолютно белой, прозрачной структурой. Точнее, мы и так белые и прозрачные, задача состоит в улучшении качества работы организации и доведения этого качества до международных стандартов. Именно в этом цель, а не в том, чтобы получить деньги от инвестора от продажи ему акций. Поэтому мы хотим привлечь, допустим, ЕБРР или другого аналогичного партнера, который понимает, что такое банковский бизнес. Если такой партнер скажет, что, мол, мы не зайдем к вам в капитал, пока вы то-то и то-то не поменяете, то мы, безусловно, это поменяем. Мы знаем, какой у них опыт. И этот опыт они накапливали десятилетиями, пройдя не один кризис, поэтому их замечания для нас очень важны. А мы можем что-то не понимать или что-то не видеть сами у себя, можем быть излишне уверенным в чем-то или, наоборот, слишком осторожными. Вот с какой целью мы хотим привлечь инвестора. И если такой инвестор у нас в капитале, то все будут понимать, что у нас работа выстроена неплохо.
                                                                                                                                    

Часть 5

— Дмитрий Исаакович Вы увеличиваете капитал. За счет чего?
— За счет прибыли и допэмиссии акций.
— Допэмиссию выкупают нынешние акционеры?
— Да.
— Вы сейчас размещаете облигационный заем. Кто покупатели, какова доходность?
— В принципе, есть понимание, кто эти облигации купит, андеррайтер у нас довольно известный. Даже если вдруг по каким-то причинам рынок эти бумаги не возьмет, часть выпуска возьмет на себя наш андеррайтер, часть — наши партнеры. Привлеченные деньги пойдут на финансирование тех продуктов, которые мы сейчас рекламируем. Про доходность пока говорить преждевременно.
— В сентябре вы удивили наблюдателей аудитом от KPMG. Буквально недавно я по какому-то поводу решил посмотреть, кто был аудитором у Банка Москвы. Не буду называть компанию, но она не из «большой четверки». Мало того, что это крупнейший банк, так его акции еще и на бирже торгуются. То есть вопрос в том, зачем вам столь дорогой аудитор? Это связано с выпуском облигаций или с чем-то еще?
— Да, это очень дорогой аудит, особенно для банка нашего масштаба Но дело в том, что мы уже сейчас хотим иметь международный аудит. Любой аудитор по итогам проверки дает рекомендации: что изменить, что поправить и т. д. И мы очень серьезно к этим вещам прислушиваемся, потому что если мы хотим со временим выйти на IPO — а это апофеоз любого бизнеса — нам нужно быть уверенными, что у нас правильная структура активов. Если международный аудитор с именем это подтверждает — это 80% успеха. Мы были недавно на Лондонской фондовой бирже, где нам объяснили, что для прохождения процедуры листинга даже рейтинг не нужен — нужен именно международный аудитор. Да и инвесторы больше смотрят на аудит, а не на рейтинг. Поэтому мы считаем, что уже сейчас у нас должен быть хороший аудитор, который в случае необходимости подскажет и поможет избежать ошибок. Словом, аудит KPMG — это наши инвестиции в будущее.
— Но IPO, наверное, это в далекой перспективе? Дмитрий Исаакович Леус А каковы ближайшие планы? Планируете привлекать каких-то инвесторов?
— Да, но вопрос в том, с какой целью привлекается инвестор. Мы хотим стать абсолютно белой, прозрачной структурой. Точнее, мы и так белые и прозрачные, задача состоит в улучшении качества работы организации и доведения этого качества до международных стандартов. Именно в этом цель, а не в том, чтобы получить деньги от инвестора от продажи ему акций. Поэтому мы хотим привлечь, допустим, ЕБРР или другого аналогичного партнера, который понимает, что такое банковский бизнес. Если такой партнер скажет, что, мол, мы не зайдем к вам в капитал, пока вы то-то и то-то не поменяете, то мы, безусловно, это поменяем. Мы знаем, какой у них опыт. И этот опыт они накапливали десятилетиями, пройдя не один кризис, поэтому их замечания для нас очень важны. А мы можем что-то не понимать или что-то не видеть сами у себя, можем быть излишне уверенным в чем-то или, наоборот, слишком осторожными. Вот с какой целью мы хотим привлечь инвестора. И если такой инвестор у нас в капитале, то все будут понимать, что у нас работа выстроена неплохо.
                                                                                                                                    Продолжение часть 7

Порошенко заявил, что власти ищут компромисс в том, как контролировать границы Украины с Россией. Президент высказал требования вывести иностранные войска со страны. Украинский президент […]

Здесь я хочу предложить вам маленькую сценку из еще ненаписанного сценария. Так, знаете -- взяла и родилась. Вот примерно в таком духе будет выдержано все остальное.

О чем вообще идет речь, можно прочитать вот здесь


ПОДВОДНЫЙ ДИВЕРСАНТ и ГОЛЫЙ ГОМОСЕК идут по лесной тропинке. ДИВЕРСАНТ в полной экипировке -- гидрокостюм, баллоны на спине, разве что ласты не надеты, чтоб идти не мешали. На шее у него автомат АДС. В общем, он готов почти сразу нырнуть в воду. ГОМОСЕК действительно голый, разве что на ногах у него какие-то шлепанцы, а-ля вьетнамки, потому что на дороге всякие сучки валяются -- босиком на них было бы неприятно наступать.

ГОМОСЕК (задумчиво): Странно как-то.

ДИВЕРСАНТ: Чего?

ГОМОСЕК: Да как-то не так я военных себе представлял.

ДИВЕРСАНТ: А как?

ГОМОСЕК (мнется): Ну... как бы сказать...

ДИВЕРСАНТ: Ладно, не продолжай, я понял уже. Ну чего. Ты, небось, думал, что я и по-русски говорю с трудом. Не ожидал, что у меня свободный английский и я цитирую Шекспира в оригинале, верно?

ГОМОСЕК: Если честно... вообще, да.

ДИВЕРСАНТ: Во-первых, свободный английский -- это профессиональное требование. Пленных допрашивать.

ГОМОСЕК: А во-вторых? А Шекспир каким боком?

ДИВЕРСАНТ (ухмыльнувшись): А во-вторых, когда я попадаю в компанию каких-нибудь интеллигентов, интеллектуалов, неважно как называть, я тут же сообщаю им, кто я такой и чем занимаюсь. Хе. Они тут же начинают одновременно меня бояться и презирать. Это видеть надо. То еще зрелище. И вот тут я им начинаю цитировать Шекспира.

ГОМОСЕК (с поистине страшным произношением): Ту би ор нот ту би?

ДИВЕРСАНТ: Ну, это для дошкольников. Тут лучше всего работают сонеты Шекспира. Этих деятелей просто парализует. Shall I compare you to the summer day? После чего приводишь несколько вариантов перевода -- "Сравню ли с летним днем твои черты?", это Маршака перевод, но он не один. Цитируешь еще несколько и начинаешь докапываться -- какой перевод, по их мнению, лучше.

Уже примерно на середине этого монолога ГОМОСЕКА парализует -- он застывает на тропинке чуть ли не с поднятой ногой и уставляется куда-то в пространство. ДИВЕРСАНТ, идущий впереди, замечает это не мгновенно, но потом оборачивается.

ДИВЕРСАНТ: Ты чего? Ой. Блин, извини. Я не хотел. Эй! (смотрит ГОМОСЕКУ в глаза) Ты как вообще?

ГОМОСЕК (постепенно приходя в себя): Нормально.

ДИВЕРСАНТ: Идем дальше?

ГОМОСЕК: Идем. Слушай, а что вы будете делать с пленным, после того как допросите?

ДИВЕРСАНТ (с легким раздражением): Давай ты не будешь мне задавать такие вопросы -- чтобы мне не пришлось на них отвечать.

ГОМОСЕК (заметно оживившись): А пытать вы его будете?

ДИВЕРСАНТ (абсолютно безмятежно, глядя куда-то в сторону): Да. Все-таки трудно меня разозлить.

Какое-то время они идут молча, потом ДИВЕРСАНТ резко останавливается, подняв вверх руку со сжатым кулаком -- "стой". ГОМОСЕК этого сигнала не знает и чуть не налетает на ДИВЕРСАНТА, но все же успевает вовремя затормозить.

ГОМОСЕК: Что случилось?

ДИВЕРСАНТ: Погоди. Что-то здесь не так.

И тут до них доносится многоголосый женский крик. Причем кричат женщины явно не от удовольствия.

ДИВЕРСАНТ: Так. А ну-ка побежали!

ДИВЕРСАНТ нагружен куда больше, чем ГОЛЫЙ ГОМОСЕК, но все равно с легкостью бежит по тропинке; ГОМОСЕК в своих дурацких тапках еле-еле удерживается у него в кильватере и скоро у него начинает сбиваться дыхание. К счастью, бежать не слишком далеко. Тропинка их выводит на что-то типа поляны среднего размера, находящейся непосредственно на берегу озера. Попросту говоря, это место, где деревья не вплотную подступают к воде.

В озере, на глубине где-то по шею (или чуть меньше) находятся примерно семь ОДИНОКИХ ЖЕНЩИН, причем заметно, что купальников на них нет. На поляне же можно увидеть человек десять ЭКСГИБИЦИОНИСТОВ, и все они очень заняты: кто-то дрочит, кто-то просто трясет причиндалом, кто-то что-то еще. ОДИНОКИМ ЖЕНЩИНАМ все это очень сильно не нравится.

ДИВЕРСАНТ (не слишком громко, но как-то очень звучно; его слышат сразу все): ТАААААК.

ЭКСГИБИЦИОНИСТЫ разом отрываются от своего занятия и уставляются на ДИВЕРСАНТА и ГОМОСЕКА. Потом в их среде происходит некое движение и она исторгает из себя ГЛАВНОГО ЭКСГИБИЦИОНИСТА. Выглядит он внушительно -- массо-габаритные характеристики у него почти как у ДИВЕРСАНТА.

ГЛАВНЫЙ ЭКСГИБИЦИОНИСТ (направляясь в сторону героев, слегка помахивая восставшим инструментом, дико наглым тоном): Ну че? Стрелять будешь? Стрелять будешь? А? Ну че?

ДИВЕРСАНТ (снимает автомат с шеи и не глядя протягивает его назад): Подержи.

(ГОЛЫЙ ГОМОСЕК без вопросов берет автомат. ГЛАВНЫЙ ЭКСГИБИЦИОНИСТ, приблизившись на нужную дистанцию, пытается провести неплохо поставленный кросс, но ДИВЕРСАНТ просто уклоняется. Не то чтобы у него сверхбыстрая реакция -- он просто хорошо умеет предвидеть действия противника. Ровно через мгновение ДИВЕРСАНТ проводит лоу-кик -- очень точный и обладающий настолько сокрушительной силой, что ГЛАВНОГО ЭКСГИБИЦИОНИСТА почти что подбрасывает в воздух. Хорошо слышен треск ломающейся кости. ГЛАВНЫЙ ЭКСГИБИЦИОНИСТ шлепается на спину и ДИВЕРСАНТ, падая на одно колено, фиксирует его жесточайшим прямым правой в солнечное сплетение. ГЛАВНЫЙ ЭКСГИБИЦИОНИСТ переваливается на бок и складывается вдвое. Уже через мгновение ДИВЕРСАНТ стоит на ногах в боевой стойке.

ДИВЕРСАНТ (с четкими интонациями Андрея Миронова почти что из всех фильмов с участием Андрея Миронова): Господа извращенцы! Простите, но дальше я работаю ножом.

Нож появляется у него в руке, как у фокусника -- из ниоткуда. Не такой устрашающий, как у Рэмбо, но впечатляет, впечатляет. После этого в кадре появляется ГОМОСЕК, который с любопытством вертит в руках АДС -- щелкает переводчиком "вода-воздух", водит пальцем по двум планкам Пикатинни, наконец, неумело щурясь, вскидывает автомат к плечу и целится куда-то в небо через коллиматорный прицел. Потом камера вновь возвращается к ДИВЕРСАНТУ, убирающему нож. Перед ним уже никого нет.

ДИВЕРСАНТ: Офигеть, как они бегают. В жизни бы не подумал.

ГОМОСЕК: Если ты плохо бегаешь, ты в этом бизнесе долго не продержишься. Сам понимаешь.

ДИВЕРСАНТ: И то верно. Надо же -- до кап-три дослужился, а сколько всего еще о жизни не знаю.

ГЛАВНЫЙ ЭКСГИБИЦИОНИСТ (худо-бедно разогнувшийся, но все еще лежащий, сипло): Ссссууукааа...

Некоторое время ДИВЕРСАНТ думает, что с ним делать дальше, но быстро приходит к решению -- и его лицо озаряется настолько дьявольской ухмылкой, что просто страшно становится.

ДИВЕРСАНТ: Давай автомат.

ГОМОСЕК отдает.

ДИВЕРСАНТ (небрежно указывая стволом на лежащего ГЛАВНОГО ЭКСГИБИЦИОНИСТА, тоном не менее дьявольским, чем ухмылка): Ну что? ОН ВЕСЬ ТВОЙ.

ГОМОСЕК (поняв с полуслова, вразвалочку приближаясь к ГЛАВНОМУ ЭКСГИБИЦИОНИСТУ, яростно надрачивая, ласково): Надо тебя на животик перевернуть. На пузико.

ГЛАВНЫЙ ЭКСГИБИЦИОНИСТ: ААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!111111111111

Он почти что взлетает в воздух, приземлившись на здоровую ногу. После чего начинает стремительно удаляться прыжками на одной ноге. Его скорость ошеломляет. Одним таким прыжком он перемахивает через здоровенную поваленную березу и через несколько секунд исчезает из вида. ДИВЕРСАНТ и ГОМОСЕК смотрят друг на друга безумно.

ГОМОСЕК: В жизни бы не подумал, что такое вообще возможно.

ДИВЕРСАНТ: Не поверишь -- я тоже.

И тут раздаются аплодисменты. Аплодируют ОДИНОКИЕ ЖЕНЩИНЫ, наблюдавшие всю сцену из воды. ДИВЕРСАНТ с ГОМОСЕКОМ переглядываются, соображая, как на это ответить -- раскланяться, что ли? Но тут глаза у обоих резко расширяются.

Чуть позади ОДИНОКИХ ЖЕНЩИН из глубины на поверхность поднимается тот самый КАЛЬМАР, высунувшись где-то по глаза. И он, что самое безумное, тоже аплодирует -- двумя длинными ловчими щупальцами, у которых расширения на концах, отдаленно напоминающие ладони. Невозможно не понять, что это именно аплодисменты. Немного поаплодировав, КАЛЬМАР исчезает -- и почти сразу одна из ОДИНОКИХ ЖЕНЩИН слегка вскрикивает, но уже явно не от ужаса и отвращения.

ГОМОСЕК: По-моему, мы им мешаем.

ДИВЕРСАНТ: Точно. Двинули дальше.

Идут дальше, уходя с поляны, и тут ДИВЕРСАНТ останавливается так, будто в стену врезался. В этот момент он, при всей своей невозмутимости, слегка теряет самообладание.

ГОМОСЕК: Что такое?

ДИВЕРСАНТ: Идиоты мы с тобой сраные, вот что такое.

ГОМОСЕК: Это почему?

ДИВЕРСАНТ: Потому что камеру с собой не взяли, вот почему. Блин, плохо быть военным. Вот автомат я не забыл, хотя он здесь не нужен на хрен, а про камеру даже не подумал. Аплодирующий кальмар!

ГОМОСЕК: Ну, расскажем УЧЕНОМУ на словах. Он нам поверит.

ДИВЕРСАНТ: Он-то поверит. А вот в его институте, как он там называется, ему уже никто не поверит. А вот если б засняли... А, ладно. Больше мы эту ошибку не повторим. (Постепенно успокаивается). Давай о чем-нибудь веселом. Ну и драпал же он от тебя!

ГОМОСЕК: Из нас, геев, надо какой-нибудь особый спецназ сформировать.

ДИВЕРСАНТ: Не, не спецназ.

ГОМОСЕК: А что?

ДИВЕРСАНТ (страшным голосом): ЗАГРАДОТРЯДЫ!

Тут они оба начинают хохотать, идут дальше по тропинке, болтая о чем-то, скрываются за поворотом и их голоса постепенно затихают.

 

Часть 4

 

— Дмитрий Исаакович Давайте вернемся к фондированию. Вклады составляют примерно половину ваших пассивов?

— Да, объем вкладов у нас больше 9 млрд рублей, а валюта баланса — 18,5 млрд.

— При этом, насколько я понимаю, вы не планируете конкурировать за клиентов с помощью высоких ставок. Тогда как?

— У нас, наверное, уже не осталось людей, которые просто бегают по городу и ищут, где ставки выше…

— Я бегаю.

— Вы очень ненадежный клиент. Нет, есть, конечно, такие люди, но их немного. Все-таки у нас очень много клиентов, которые понимают, что мы работаем на рынке уже пять лет и доказали свою надежность, пройдя через кризис. Конечно, как я уже сказал, нам придется повышать ставки, двигаясь вслед за рынком, но мы никогда не будем держать самые высокие ставки. И практика показывает, что даже в случае каких-то сильных колебаний по ставкам на рынке отток вкладов не превышает 20—30%.

— Вы затеваете некий совместный проект с аптеками «Ригла». Федеральная сеть сотрудничает с небольшим банком. В чем суть сотрудничества?

— Мы сейчас запускаем пилотный проект. В 10 аптеках «Ригла» ставим свои маленькие допофисы. Если все пойдет, как надо, то и мы для «Риглы» начнем генерировать дополнительный поток клиентов — тех, кто шел в банк, а заодно заглянул в аптеку, и наоборот. Ведь что такое поход в банк в привычном понимании? Это целая история, надо запланировать время, прийти, наверное, подождать. А здесь будет стоять операционный столик с работником, при этом потенциальный клиент видит, что он без хлопот может подойти, открыть вклад, оформить кредит, сделать платеж по имеющемуся кредиту, то есть получить полный комплекс услуг. Но этот проект только запускается. Если, повторюсь, все получится — перспективы замечательные. У «Риглы» огромная сеть по стране, при этом все точки находятся в хороших, проходных местах.

Кроме того, мы уже начали реализовывать с «Риглой» программу лояльности. Проценты, которые мы выплачиваем нашим клиентам на карту, можно тратить где угодно. Но если они потрачены в «Ригле», клиент получит скидку на лекарства в 20%. Такую скидку в действительности получить невозможно, поскольку цены на лекарства регулируются государством, поэтому эти 20% — наша расходная часть. Такой же продукт у нас есть и по кредитным картам.

— Почему все-таки в качестве стратегического партнера — я имею в виду планы по открытию допофисов — вы выбрали сеть аптек?

— Это не случайно. Когда человек заходит в аптеку, у него подходящее для нас психологическое состояние. Это состояние некой собранности. У нас была возможность попробовать использовать сеть «Шоколадница». Но мы отказались от этой идеи, потому что в кафе люди ходят отдохнуть и расслабиться, а банковские продукты требуют именно собранности.

Нам кажется, посетители аптек будут довольны тем, что там есть банковские допофисы. Хотя понятно, что это произойдет не сразу. Людей нужно будет приучать.

— Дмитрий Исаакович Леус Ну, помимо этих планов вы весьма энергично открываете традиционные отделения. С начала 2011 года открыто уже 15. Расскажите об этой довольно агрессивной стратегии.

— Вы знаете, я думаю это не агрессивное развитие, а способ выживания. Просто мы сейчас понимаем, что нужно развиваться в регионах.

Как показывает практика, в регионах процент невозврата гораздо ниже, чем в Москве. В маленьком городе все друг друга знают. И начальник службы безопасности там — это, как правило, бывший начальник местного отделения милиции, который тоже всех знает. И там не принято что-то не возвращать, потому что это сразу станет всем известно.

В Москве все по-другому. Когда мы запускаем какой-то новый кредитный продукт, то всегда сначала сотнями идут сомнительные заявки — мошенники пытаются найти слабое место в скоринге или андеррайтинге. У мошенников выстроены и работают целые системы. Потом, когда этот поток останавливается, начинают подтягиваться нормальные заемщики. В регионах же данный процесс гораздо короче или даже вовсе

                                                                                                                                  Продолжение часть 6