Прекращены уголовные дела в отношении активистов арт-группы "Война" Леонида Николаева и Олега Воротникова, которых обвиняли в хулиганстве после акции "Дворцовый переворот". Алексей Плуцер-Сарно, автор медиа-арта группы "Война", в интервью РС размышляет о радикальном протесте, солидарности в российском арт-сообществе и брежневизации политической жизни.

 

– Решение о закрытии уголовных дел необычно для российской правовой системы. Почему это произошло?

 

– Думаю, что это стандартная для наших правоохранительных органов игра в доброго и злого следователя. Они закрыли одно дело, но у Олега Воротникова остается другое дело, они продолжают вести дело на Наталью Сокол и других активистов группы "Война". Скоро пройдет еще одна акция "Войны", и они откроют дюжину новых уголовных дел. Просто по этому уголовному делу у них не было никаких шансов представить в суд что-либо вменяемое, кроме постов в моем блоге и каких-то художественных текстов. Все активисты группы "Война" молчали, никто никаких показаний не давал, плюс хороший адвокат Дмитрий Динзе, которого мы называем ниндзя, потому что он настоящий боец. Плюс я развернул большую работу в западных СМИ, российское арт-сообщество протестовало, Бэнкси помог. И у следственного комитета пропало желание вести это уголовное дело. Но на этом они не остановятся. И вот доказательство: в четверг в квартиру Леонида Николаева, дело против которого было прекращено, ввалились два сотрудника полиции в штатском, скорее всего сотрудники Центра Э. То есть эта вся игра в добрых следователей продолжается, и конца этому не видно.

 

– Есть и другие уголовные дела, которые воспринимаются как часть истории "Войны", хотя не имеют к ней прямого отношения – в первую очередь, суд над Таисией Осиповой. На днях стартовала кампания видеообращений в поддержку Осиповой. Выступили Алексей Навальный, Юрий Шевчук, Борис Немцов и многие другие. Знаю, что вы тоже за смоленским судом внимательно следите.

 

– Деньги, которые перевел нам Бэнкси, мы перечисляем политзаключенным. Мы оплачиваем все, что необходимо по делу Осиповой, различные экспертизы, даем деньги на продукты. Я всю информацию публикую, потому что это самое беспредельное из всех дел. С 23 ноября 2010 года, скоро будет год, абсолютно невиновный человек находится в тюрьме только потому, что она жена одного из активистов "Другой России". Это чисто политическое дело, наркотики ей подбросили, все не стыкуется, никаких отпечатков пальцев, никаких доказательств нет. Это самое возмутительное из всех дел, которые ведет Центр Э против политических активистов.

 

– Вы сказали, что развернули в западных СМИ кампанию в поддержку "Войны". Она действительно приобрела большой размах. Я на днях видел плакаты в поддержку "Войны" в Венеции, где проходит биеннале.

 


– Не только на Западе прошло много акций в поддержку "Войны", но надо отдать должное и российскому арт-сообществу. Честно говоря, мы не ожидали, что большое количество российских экспертов, галеристов и функционеров в области современного искусства горой встанут за группу "Война". Марат Гельман написал письмо в поддержку группы, и в суд написал бумагу. Дмитрий Озерков, который руководит отделом современного искусства в Эрмитаже, Боровский, который руководит отделом современного искусства в Русском музее, огромное количество других людей. Премию "Инновация" нам дали при поддержке экспертов. Российское арт-сообщество себя показало с самой лучшей стороны.

 

– Тем не менее, "Война" отказалась участвовать в проходящей сейчас в Москве биеннале.

 

– Московская биеннале – это не только арт-круги. На московскую биеннале российские власти выделили два миллиона долларов; конечно, там были откаты и все прочее. Честные галеристы, которые участвуют в биеннале, как правило, из этих денег ничего не получают. Ситуация противная, коррупционная, и группе "Война", которая занимается протестными акциями, невозможно участвовать в арт-играх, которые делаются на государственных деньгах. Для нас это совершенно неприемлемо, и поэтому нам так противно, что предатели и провокаторы, которые, будучи в группе, сдавали наших активистов, принимают участие в биеннале от нашего лица.

 

– Призывы в поддержку "Войны", которые я видел на плакатах в Европе, соседствуют с призывами в поддержку Ай Вэйвэя, который на этой неделе возглавил список ста самых влиятельных художников мира по версии журнала Art Review. Не все согласны с этим выбором, есть недовольные. Вам он кажется верным?

 

– Могу лишь провести границу между Ай Вэйвэем и "Войной". Она заключается в том, что Ай Вэйвэй не занимается радикальным протестным искусством. А "Война" занимается. Поэтому репрессии против группы "Война" ожидаемы и предсказуемы в крайне авторитарной российской системе. А репрессии против Вэйвэя, который делает достаточно невинные вещи, выглядят возмутительно. Поэтому мировое сообщество возмущено этими преследованиями, которые не только не заслуженны, но просто абсурдны.

 

– Интересно, что интерес к акционизму в России растет. И одно из свидетельств – то, что выставка Марины Абрамович, которая сейчас открылась в "Гараже", стала главным событием сезона. То, что делает "Война" и то, что делает Абрамович, – близкие, на ваш взгляд, вещи?

 

 – Марина Абрамович была выдающимся художником в 70-80 годы. Ее можно назвать бабушкой мирового акционизма. Но эта бабушка, к сожалению, утратила всякую актуальность и связь с реальностью. Чем занимается Марина Абрамович? Она занимается буддистскими практиками, какие-то чакры, перформенс, когда она смотрит в глаза зрителя. Все это могло быть актуальным 30 лет назад, но сейчас изменился контекст. И вот Марина Абрамович на деньги Романа Абрамовича приезжает в "Гараж", в самое одиозное место, которое делается на российские грязные нефтедоллары, приезжает в то самое время, когда художников хватают и сажают в тюрьмы, приезжает устроить абсолютно, как она пишет, новый некоммерческий перфоменс с очередным, уже сто раз повторенным глядением в глаза зрителям. Представьте, что группа "Война" в разгар царствования Милошевича на деньги какого-нибудь его заплечных дел мастера приехала бы в Белград делать невинные акции со вздохами и буддистскими практиками. Есть предел цинизма художника, который говорит о нонконформистском некоммерческом искусстве и при этом за огромное нефте-бабло приезжает в самое одиозное место по сути поддерживать власть. Абрамович утратила связь с контекстом. Современный художник в 2000-2010 годы не может не считывать кошмара, который происходит вокруг.

 

– А ведь то, что проделали Путин и Медведев, рокировка в тандеме – согласитесь, очень похоже на перформанс Абрамович.

 

– Российские власти давно уже взяли на вооружение опыт акционизма, перфомативной практики. К сожалению, они это поручают "Молодой гвардии" и "нашистам", которые только маршируют и ничего выдавить из себя интересного не могут. Но сама стилистика, сами художественные приемы, конечно, используются. И наша акция "Е...сь за наследника Медвежонка", которую я опубликовал в своем блоге в день тишины перед выборами, очень хорошо рисует ситуацию. В России все друг друга трахают, а власть на это взирает с большим наслаждением.

 

– Вы знаете, как громко в наступивший после объявления о рокировке тишине прозвучала фраза Дмитрия Пескова о том, что эпоха Брежнева была неплохой. Сейчас много говорят о возвращении брежневизма вместе с третьим путинским сроком. Мы с вами помним брежневские времена. Много ли общего?

 

– Не думаю, что возвращаются брежневские времена, потому что политическая модель, которая строится в России, структурно иная. Это ближе к африканским моделям, когда группа олигархов набивает карманы золотом, а народ потихоньку вымирает. Инфраструктура разрушается, государство вообще ничего ни для кого не делает, только переводит бабло на собственные счета. Все-таки в брежневскую эпоху при всех ее ужасах, государственная машина работала, строились дороги, и ближайшее окружение Брежнева не состояло исключительно из миллиардеров. Сейчас совершенно другая модель, ничего общего с брежневской эпохой она не имеет. Она цинична, и ей абсолютно наплевать на идеологию и политику.

 

– Но вот такой пример сходства: чрезмерный успех проекта "Гражданин поэт" или песенки Макаревича про холуев. Все это похоже на успех Театра на Таганке или бардов в брежневские времена.

 

 – Но это не столько структурные параллели, сколько традиция. Это же происходит не в Африке, а в России. Конечно, много общего на поверхности. А сама система принципиально иная.

 


– Сейчас возникло замешательство перед выборами; уже ясен результат, но непонятно, что делать. Кто-то до сих пор надеется на Михаила Прохорова, кто-то призывает идти на выборы и голосовать против "Единой России", кто-то думает, что на 12 лет о политике вообще стоит забыть. Вы занимались в свое время политтехнологиями. Что посоветуете?

 

– Не скажу, что я занимался политтехнологиями, просто три раза был главным редактором партийных газет. Был главным редактором газеты партии "Яблоко", был главным редактором газеты Союза правых сил, в 2000 году был главным редактором социал-демократической газеты. Но никакими технологиями с февраля 2000 года я не занимался. Как я на все это смотрю? Я смотрю со смехом на всю эту либеральную возню, либеральные партии, вялых интеллигентов, которые выступают с вялыми псевдо-протестами, выходят с какими-то плакатами, чтобы сфотографироваться для газеты, бессмысленные внутренние разборки внутри либеральной оппозиции, которая по сути оппозицией не является... Боюсь, что сегодняшняя либеральная интеллигенция абсолютно бесплодна, и никакого толку и смысла от нее не будет. Реальный протест сейчас спустился в зону молодежи – это анархисты, нацболы, люди, совершенно не считающие себя интеллектуалами и уж тем более интеллигенцией. Это такая боевая молодежь, которая не согласна жить при этой системе и которая может выступать с реальным протестом. Никакого отношения к либеральным тусовкам они не имеют.

 

– Такая молодежь была и в 90 годы, НБП 20 лет назад возникла. А толк будет какой-нибудь от этого протеста?

 

– В 90 годы протестной молодежи, реально способной действовать, были единицы. А сегодня группа "Война" дружит с Антифа, с анархистами, с нацболами, это десятки тысяч молодых людей, которые ненавидят эту систему и не согласны так жить дальше.

 

– Вот Сергей Удальцов выходит на День гнева и другие протестные мероприятия два раза в месяц. На днях его снова задержали, он объявил голодовку. Вот и весь протест: Удальцов и еще несколько человек. А дальше что?

 

– Мне кажется, что количество людей, которые не могут выносить систему, растет с каждым днем. Система продолжает закручивать гайки, пар накачивается, но так же не может бесконечно происходить. Вопрос народного возмущения носит не идеологически-партийный характер, он всеобщий. Посмотрите, какой кошмар происходил на Манежной площади. Сейчас принято считать, что там были одни националисты, но это не совсем так, там были разные люди, это был выход пара, люди действительно устали. Этих людей много, сотни тысяч. Конечно, ничего хорошего из этого не выйдет – но это показатель того, куда может завести закручивание гаек. Самая страшная ситуация, которая может произойти, как часто бывает в России, когда власть от ужасных людей перейдет к еще более худшим. Вот этого сценария не хотелось бы увидеть.

 


Источник - http://www.svobodanews.ru/content/article/24360897.html