< ...
СТРАХ ХУЖЕ ТОГО, ЧЕГО МЫ БОИМСЯПастырское словоИгумен Нектарий (Морозов)
Тема человеческих страхов звучит в сегодняшнем мире в полный голос. И поводов для этого на самом деле предостаточно. Как не стать рабом собственных фобий и опасений, как преодолеть боязнь жизни как таковой и не позволить ей стать тотальным препятствием нашего развития? Какое значение имеет борьба со страхом в христианской жизни? Об этом рассуждает игумен Нектарий (Морозов).
Человеческие страхи столь же многообразны, сколь многообразно и устроение человеческой души. Кто-то боится смерти, которая неизбежна для человека, кто-то боится боли, кто-то боится болезни и какого бы то ни было страдания, кто-то боится бесчестия и позора, кто-то – одиночества и оставленности людьми, кто-то – в целом того, что его жизнь сложится не так, как он бы того хотел. Если прибавить к этому страх темноты, боязнь различных житейских опасностей, страх неизвестности, тоже очень многим присущий, то в конечном итоге оказывается, что человек боится не только чего-то по отдельности, но и всей жизни как некоего универсального факта, перед которым он был поставлен, когда явился в этот мир.
Что является основанием для этого страха? В первую очередь то, что человек зачастую не знает, что такое жизнь, не понимает, зачем она ему дана, и даже когда вроде бы знает и понимает, это знание и понимание не является достоянием его сердца. Поэтому человеку порою оказывается проще не жить, а прозябать, спрятавшись в какую-то норку, затворившись в своей комнатушке и надеясь таким образом отсидеться и избежать каких-то серьезных решений, испытаний, потрясений, без которых жизнь человеческая не проходит.
На самом деле через это и совершается становление человека – через то, что ему приходится испытать в своей жизни немало всего трудного и, в контексте нашего разговора, «страшного». И, безусловно, такое избегание не только лишает боящегося тех или иных важных для его жизни впечатлений, но и деформирует его личность, не дает ей сложиться такой, какой она, по замыслу Божию, могла бы быть. Если человек при этом продолжает плыть по течению, если он воспринимает свою боязнь как некую норму, она может разрушить его – вплоть до того, что возникнет психическое расстройство. Поэтому, безусловно, со страхами нельзя мириться, со страхами нельзя сживаться, нельзя сливаться с ними в единое целое – с ними нужно бороться и их преодолевать на протяжении всей жизни.
Святоотеческий принцип:
Для того чтобы страх победить, нужно на него идтиЕсть один замечательный принцип борьбы со страхом, который описан у святых отцов и которого можно придерживаться буквально во всех жизненных ситуациях: для того чтобы страх победить, нужно на него идти. Что это значит? Для иллюстрации можно привести в пример совет, который давал своим современникам – монахам Синайской пустыни – преподобный Иоанн Лествичник: при подверженности ночным бесовским страхованиям отправляться ночью на кладбище и там пребывать в молитве. Сразу оговорюсь, что ни в коем случае не рекомендую кому-то поступать подобным образом сегодня, поскольку этот вид подвига предлагался пустынникам, условия жизни которых значительно отличались от наших. Но общий принцип именно таков. Тебе страшно? Иди туда, где тебе будет очень страшно, и там преодолей свой страх.
К. Лебедев. Хождение Иисуса Христа по водамЧто нужно, чтобы этот принцип в своей жизни реализовать? Нужно, прежде всего, обратиться со вниманием к евангельскому эпизоду, в котором Спаситель приходит к апостолам по водам Генисаретского озера. Для учеников Христовых это момент страха, причем к страху потопления добавляется страх от того, что они видят фигуру Христа, сверхъестественным образом приближающуюся к ним. Что делает в этой ситуации апостол Петр? Он преодолевает свой страх тем же образом, о котором мы говорим: вместо того чтобы зажмуриться, забиться куда-то и не видеть этой пугающей картины, он просит повеления выйти из лодки и идет по бушующим волнам.
Преподобный Исаак Сирин говорит о том, что если ты будешь идти к смерти, то смерть будет бежать от тебя. Речь здесь идет, конечно, не о каком-то явном безрассудстве, а о том, что, меняя отношение к чему-то нас пугающему, мы избавляемся от него в своей жизни. Простой пример: ребенок боится спать в темноте. Есть два пути: оставлять ему на ночь свет, и тогда он до зрелого возраста будет спать при свете, либо взять его за руку и пойти вместе с ним в темноту, обойти всю квартиру – вначале с фонариком, затем на ощупь – и показать, что никто в темноте не прячется. В каждой ситуации нужно смотреть, как мы можем на свой страх пойти. Вот, допустим, еще один распространенный пример: человек боится обратиться к другому человеку, что-то попросить. Такая чрезмерная застенчивость обычно основывается на самолюбии и гордости: человек боится уронить себя в чьих-то глазах, показаться смешным, беспомощным. Это преодолевается достаточно просто: я просто решаюсь и делаю то, чего я боюсь. Нужно постоянно навыкать в этом, начиная с самых элементарных вещей, и тогда мы сможем совладать с собой в моментах уже более серьезных.
Единственное, в чем страх может быть во благо, если говорить о страхе человеческом: он определенным образом человека отрезвляет. Даже в сугубо внешних житейских ситуациях бывает порой, что человек пьян, но возникает экстремальная ситуация, угроза – и он вдруг трезвеет совершенно. То же самое и в отношении нашей внутренней жизни: внезапная, пронзительная мысль о смерти, ощущение угрозы жизни может внутренне отрезвить человека, побудить его прийти в себя и пересмотреть свою жизнь. Но даже верующего человека такие обстоятельства, к сожалению, чаще не отрезвляют, возвращая рассудок, а ввергают в панику, которая, наоборот, рассудка лишает.
Перестать бояться, чтобы выжить
Порою люди говорят: «Ну а как не бояться реальной опасности? Допустим, происходит какое-то стихийное бедствие…» В том случае, когда опасность реальна, бояться для человека естественно: организм приводится в состояние тревоги инстинктом самосохранения. Но и здесь нужно обязательно помнить о том, что поддаваться страху бесполезно, опасность от этого не уменьшится. Наоборот, при сильном испуге человек лишается способности предпринимать активные действия и становится более уязвимым: руки и ноги словно ватные, воздуха не хватает, теряется чувство реальности. А если при этом надо бежать из дома, который объят огнем? А если надо еще кого-то из этого дома вытаскивать? Очевидно, что человек, которому присущ навык в той или иной степени свои реакции контролировать, имеет больше шансов сориентироваться и выбраться, чем тот, кто позволит этому состоянию себя охватить целиком и полностью.
Как этого не допустить? Для того чтобы страх отступил, на первое место должен выйти здравый смысл. Можно при этом говорить себе так: «Я боюсь, мне очень страшно, но именно потому, что мне очень страшно, я должен перестать бояться – – так нужно, чтобы выжить». Нужно осознать, что бояться – это, на самом-то деле, страшнее всего. Страх – это очень мучительное состояние, оно даже хуже того, чего мы боимся, и именно страх в большинстве случаев и убивает, а не само по себе то, что его вызвало. Боясь страха, надо перестать бояться – такая вот формулировка, как ни парадоксально она звучит. А иначе в сложных ситуациях просто не выкарабкаться.
Не только слабость, но и грех:
В основе страха всегда кроется недоверие БогуЕсли говорить о страхе с духовной точки зрения, в его основе всегда кроется недоверие Богу. Поэтому страх является не просто бедой, не просто слабостью и немощью человека, но в то же время и грехом. Если человек чего-либо в своей жизни боится, это, по большому счету, означает следующее: либо он считает, что Бог в какой-то момент о нем не заботится и о нем забывает, что, безусловно, является хулой на Бога, либо он считает, что Бог его не любит, и это тоже хула на Бога, потому что нет никого, кого бы Господь не любил. Или же человек считает, что по какой-то причине Бог хочет сделать ему то, что будет ему вредно и от чего ему будет плохо, – и это опять-таки хула и страшное недоверие. Это еще и очевидная неблагодарность Богу, но чаще всего, когда нас охватывает какой-то страх, мы совершенно не соотносим его с тем оскорблением, которое мы причиняем Божественной Любви, впуская этот страх в свое сердце. А нужно соотносить. И нужно обязательно себе напоминать слова Евангелия о том, что и малая птица не упадет на землю без воли Отца нашего Небесного и что все волосы на нашей голове сочтены (см.: Мф. 10: 29–30). А после этого полезно сказать такие слова: «Господи, вот как Ты хочешь, что Тебе угодно, чтобы было со мной, то пусть и будет».
Человек, который грешит намеренно, рассчитывая покаяться позже, чаще всего не успевает принести покаяние – он умирает скоропостижноБывает, что страх человека основан вроде бы на религиозном чувстве: это боязнь умереть внезапно, не успеть подготовиться к вечности. Но, по словам святых отцов, в частности преподобного аввы Дорофея, Бог никогда не забирает человека, который стремится подготовиться к вечной жизни, прежде, нежели поможет ему это сделать настолько, насколько это для данного человека в принципе возможно. Другое дело, если человек живет бездумно, живет рассеянно – тогда смерть его действительно может быть и неожиданной, и бедственной. Преподобный Исаак Сирин говорит о том, что человек, который грешит намеренно, рассчитывая покаяться впоследствии, чаще всего не успевает принести покаяние, потому что умирает скоропостижно. Но если мы боремся со своими грехами и страстями и искренне каемся в случае преткновения, нас не должна как-то особенно смущать мысль о внезапной кончине. Каждый человек умирает тогда, когда его призывает Господь, – своей ли естественной смертью или в результате экстремальных ситуаций. И в этой мысли наше сердце должно учиться находить для себя отраду и успокоение. Потому что всё, что делает с нами Господь, делает Он по Своей милости и любви.
http://www.pravoslavie.ru/94457.html
от А до ...
от А до ...
от А до ...
Главный редактор Русской народной линии А.Д. Степанов тезисно о "Всеправославном соборе":
1. Документы для Собора начали готовить с конца 60-х, в 70-е и 80-е годы, когда экуменизм был в моде и представлял реальную опасность. Русская Церковь принимала в этом процессе активное участие. В 90-е годы у нас произошло обострение отношений с Константинополем из-за Эстонии. Для Патриарха Алексия это было личное оскорбление и РПЦ вышла из соборного процесса. Греки продолжали чего-то обсуждать и готовить.
2. В 2008 году была проведена спецоперация «1020 Крещения Руси», когда Ющенко пригласил Патриарха Варфоломея и предстоятелей других Церквей. Говорят, была договоренность, что в ходе торжеств Варфоломей объявит об аннулировании томоса Патриарха Константинопольского Дионисия от 1686 года о переходе Киевской митрополии из Константинопольского в состав Московского Патриархата. Говорят, что украинские олигархи сделали очень щедрые пожертвования Константинополю. Нашей ОВЦС пришлось серьезно поработать со всеми Церквами. В результате в Киев прилетел только Варфоломей и Анастасий Албанский. Но главную роль в срыве раскола Русской Церкви сыграл Святейший Патриарх Алексий, который несмотря на запрет врачей полетел в Киев, где не только принял участие в торжествах, но вежливо прогнал домой Анастасия и провел переговоры с Варфоломеем. Варфоломей согласился «кинуть» хитрых хохлов, но потребовал возвращения РПЦ в соборный процесс. И в октябре Святейший вынужден был совершить еще один перелет из Москвы в Стамбул и обратно на Синакс Предстоятелей Церквей, который вывел соборный процесс на финишную прямую. Это все стоило Патриарху Алексию жизни, 5 декабря он преставился. Но Русская Церковь вернулась в соборный процесс.
3. В процессе участия Русской Церкви в документы Собора были внесены дополнения, которые сделали их не такими экуменистическими, но не очистили от духа экуменизма, который был в них изначально. Поэтому остались те двусмысленности, которые и стали предметом критики в ходе всецерковного обсуждения. Надо также учитывать, что существует проблема перевода, которая порой создает серьезные проблемы. К примеру, по-русски намечаемое мероприятие точнее было бы назвать совещанием, но в греческом языке нет такого слова, поэтому стали шаблонно использовать собор, что само по себе породило проблемы. Тот шум, который поднимают насчет наименования католиков и протестантов церквями, возник на пустом месте. В русском языке католиков не вчера начали называть Католическая церковь. И в этом нет никакого криминала, если писать церковь с маленькой буквы. Называть католиков Католическом исповеданием или Католической доктриной, как предлагают афониты, по сути правильно, но это ревизия норм русского языка, на которую никто не пойдет и не нужно этого.
4. Греки с неохотой шли на изменения, РПЦ удалось достичь немногого в ходе предсоборных совещаний. Но кое-чего удалось. К примеру, РПЦ предложила, чтобы участвовали все архиереи. Константинополь сразу улови подвох, такое количество участников негде было разместить и собрать, тогда надо было переносить Собор в Россию, договорились в итоге, что делегации будут по 24 человека, а не 12 как было изначально. Нам удалось продавить принцип консенсуса и голосование - одна делегацию - один голос.
5. Тем не менее из-за отсутствия достоверной информации вокруг собора ходили самые невероятные слухи. Поэтому ре решения, которые были приняты на Синаксе в Шамбези стали прорывом, - они сняли опасения и развеяли невероятные слухи (впрочем, некоторая часть зилотствующих все равно не поверила, появилась мулька, что нас хотят убаюкать, а на Соборе неожиданно поднимут все экуменистические нормы). Главное - были опубликованы проекты документов, что позволило организовать серьезную дискуссию.
6. Моя главная мысль состоит в том, что проблема Собора не в формулировках документов. Поэтому та истерия, которая была поднята вокруг тех или иных формулировок, РНЛ не поддерживала. Главное в самом факте созыва Собора Патриархом Варфоломеем, а не светской властью, как было традиционно. Светская власть, которая может созвать Собор сегодня единственная - глава Российского государства, глава Третьего Рима. С этим Константинополь смириться не может. Но до последнего момента проблема была в том, что из Кремля не поступало четких сигналов на сей счет. После Афона позиция Кремля, видимо, определилась. Осталось только одно препятствие - Константинополь, который не хочет признавать право Третьего Рима, да и сам Третий Рим. Греки считают, что пока Второй Рим в турецком плену, у всех православных только одна задача - освободить его, а пока управлять процессом будет Константинопольской Патриарх (я даже не рассматриваю вопрос зависимости Константинопольского Патриархата от США).
+ развернуть текст 
