Зверская расправа произошла в пригороде города Бахавалпур, находящегося в пакистанской части Пенджаба. Причем жертвой "борьбы с еретиками" стал, по данным полиции, психически неуравновешенный человек.

Мужчина был задержан после жалобы со стороны местных жителей, которые заявили, что он якобы разодрал Коран и выбрасывал его страницы на улицу. Подозреваемого отвели в участок полиции, а тем временем из громкоговорителей местной мечети стали призывать людей собраться у здания полиции и потребовать казни нечестивца.

Вскоре у полицейского участка, куда доставили подозреваемого, собрались тысячи разъяренных людей, передает телерадиокомпания BBC.

"Они требовали, чтобы мы казнили его у всех на глазах. При этом они грозили забрать его силой и убить самостоятельно", - заявил инспектор полиции Гулам Мохиуддин.

Стражи порядка даже не успели начать расследование по факту жалоб, когда линчеватели добились своего. Полицейские безуспешно пытались успокоить толпу, которая начала штурмовать участок. Блюстители закона применили слезоточивый газ. Семеро полицейских получили ранения. Кроме того, было сожжено несколько служебных машин.

Тем временем протестующие перекрыли дороги, чтобы не дать возможность приехать полицейским подкреплениям.

"Нас было гораздо меньше. Их было слишком много. Они все как с цепи сорвались. В итоге им удалось забрать мужчину", - оправдывается один из полицейских.

Подозреваемого привели на то место, где он якобы надругался над Кораном. Там, по словам очевидцев, толпа забила мужчину насмерть, а потом облила его тело бензином и подожгла.

За экзекуцией наблюдали сотни людей, в то время как мужчина взывал о помощи.

На этом линчеватели не успокоились. По словам старшего офицера МВД Мухаммеда Азхара Гужара, толпа устроила погром в доме начальника местной полиции. Злоумышленники ворвались внутрь, а потом сожгли мебель и имущество чиновника.

Полиция заявила, что сейчас устанавливается личность убитого мужчины. По предварительным данным, он страдал психическим расстройством.

"Мужчина не знал, что происходило, - пояснил представитель власти. - Находясь в камере предварительного заключения, он все время смеялся и пел".

Не известно, был ли убитый мусульманином, христианином (религиозное меньшинство в Пакистане) или он исповедовал какие-то иные взгляды.

По факту убийства человека заведено уголовное дело, но никаких арестов полиция не проводила.

Закон для сведения счетов

В Пакистане существует спорный закон о богохульстве, по которому виновные в оскорблении религиозных чувств мусульман подлежат смертной казни. Но до этого доходит крайне редко. Тем не менее, с помощью этой правовой нормы, которая трактуется достаточно широко, часто сводятся личные счеты.

Попытки хотя бы ограничить действие этого "средневекового" закона наталкиваются на сопротивление консервативно настроенных слоев общества. Только в 2011 году были убиты два политика, выступавшие за гуманизацию борьбы с богохульством.

Пока же осквернителям мусульманских святынь грозят суровые кары, причем правосудие идет на поводу у исламских ортодоксов. Адвокаты часто отказываются защищать обвиняемых в подобных преступлениях, а на судей оказывается давление. Об этой проблеме говорила специальный докладчик ООН Габриела Кнаул во время своего визита в Пакистан в мае 2012 года.

Мы остановились на завершении следствия Николая Соколова, закончившего свои дни во Франции.

Что же тем временем происходило в Советской России? Здесь по-прежнему официально не признавали расстрела всей семьи Николая II, да еще вместе с сопровождающими лицами. Непосредственные же участники расстрела явно гордились содеянным, чего не скрывали в узком кругу соратников.

Вот фотография, сделанная в 1920-м году: один из участников расстрела, Петр Ермаков, фотографируется на том самом «мостике». В своих воспоминаниях, кстати, он приписывает себе основные заслуги в организации захоронения и сообщает, в частности, что первоначальную шахту выбрал сам в расчете на дальнейшее перезахоронение: «чтобы можно было вытащить для дальнейших операций с ними, все это я проделал, чтобы скрыть следы от своих, лишних присутствующих товарищей».

(Это, кстати, вступает в противоречие с рассказом Юровского старым большевикам в 1934 году (сохранившаяся стенограмма). Тот, напротив, утверждает, что приехал проконтролировать, остался недоволен и велел Ермакову все переделать.)

Юровский же решил в 1927 году - то есть к 10-летию Октября - передать два пистолета, свое  оружие, из которого стрелял в Ипатьевском доме, в музей.  Правда, с припиской «без разрешения ЦК ВКП(б) для обозрения не выставлять».

Так вот, эта кобура - подлинная. А вот того самого пистолета в музее нет, а то, что в витрине – муляж. И дело тут не в каком-нибудь  запрете экспонировать настоящее оружие. Просто в 1935 году в Музей Революции явились люди из НКВД и все «действующее» огнестрельное оружие забрали (сохранились воспоминания на этот счет одной из тогдашних сотрудниц музея).

А вот штык-нож подлинный, из тех. Его уже в 90-х передали возобновленному следствию потомки еще одного из участников событий, Михаила  Медведева.

Кстати, именно Медведев в середине 60-х, спровоцирует новую волну интереса к теме – разумеется, не у широкой публики, а в узких, допущенных к секретам кругах. Причем спровоцировал по причине более чем бытовой – решил тряхнуть своими давними заслугами, чтобы его  супругу не «открепляли» от спецполиклиники. Для чего написал воспоминания. С подробности вроде таких: «Красноармеец принес на штыке комнатную собачку Анастасии. (…) Труп песика бросили рядом с царским.»

В идеологическом отделе  ЦК (его возглавлял тогда Ильичев) стали разбираться. Обнаружили в живых еще двоих участников расстрела, Никулина и Родзинского. Вызвали в радиокомитет и записали воспоминания.

Как записали, так и положили под сукно. В справках того времени, подписанных Ильичевым, в частности, говорится: «Печатать воспоминания М.М.Медведева нежелательно», «Считаю, что искать и вскрывать могилу не вызывается необходимостью…»

И следующий этап возник уже в конце 70-х. На поисках Николая Авдонина и Гелия Рябова останавливаться подробно, вероятно, не стоит – о них  и так опубликовано множество всего.

Вот фотография 1979 года – тот самый мостик из шпал на дне раскопа.

И, как опять же хорошо известно, все опять стихло лет на десять.

Эксгумация тел состоялась уже в 1991 году. И тогда же началась прокурорская проверка, приведшая в 1993 году к возбуждению уголовного дела.

Вот только тут и выяснилось, что основной массив подлинных документов следователя Соколова давным-давно находился в СССР. Куда, правда, попал кружным путем: сначала немцы вывезли его из оккупированного Парижа, потом, в 1945-м – Советская армия из Берлина. Восемь томов следственного дела оказались разрознены: половина попала в НКВД, половина – в Главную военную прокуратуру.

Позже, в результате обмена на оказавшиеся также после войны в СССР бумаги из архива Лихтенштейна, в Москву попали еще бумаги Соколова. И среди них были важнейшие – три тома реестра, который вел Николай Соколов: перечень всех относящихся к делу бумаг. Что, по словам ведущего дело следователя Владимира Соловьева, позволило  убедиться: нынешнее следствие располагает практически всеми соколовскими материалами – в оригиналах или официально заверенных копиях.

С самого начала встал вопрос об идентификации найденных останков.

Черепа, найденные в коптяковском захоронении, достаточно хорошо сохранились для визуального опознания. Первое же, что было сделано – идентификация методом фотоналожения, для чего использовались подборки сохранившихся – и довольно многочисленных – фотографий.

Далее была произведена реконструкция внешнего облика найденных с помощью знаменитого метода Герасимова. Сходство вышло очень большим – благо сравнивать можно было и с фотографиями, и с кинохроникой.

Но особое значение придавали все-таки генетической экспертизе (позже, после обнаружения в 2007 году останков предположительно Алексея и Марии, она вообще станет основополагающей).

Основой для получения четко задокументированного генетического материала стали рубашка и шляпа-котелок, принадлежавшие тогда еще не Николаю II, а наследнику престола Николаю Александровичу. На них остались  следы крови после известного японского покушения.

В генетической экспертизе исследовали обе линии предков Николая II – и отцовскую, и материнскую.

1996 год – фактически официально-юридическое признание гибели царской семьи:  оформлены свидетельства о смерти.

Распоряжение Ельцина Черномырдину:  приступить к подготовке похорон. Это начало 1998 года.

Ну, и Ельцин, как мы помним, на похороны  в Петербург прибыл.

А завершает экспозицию кинохроника начала ХХ века (разумеется, она оказывалась скорее официальной) и множество фотографий – вот они чаще вполне банальные, семейные. Много снимков детей – дети как дети, то ведут себя чинно, то шалят…

Напомню, выставка будет открыта по 29 июля.

Да, еще издан достаточно объемный каталог с немалым количеством документов и небезынтересным статьями.