Было время, когда злой бог подземного царства и вечной стужи Карачун поссорился с богами, был свергнут ими с небес и едва не заморозил полмира. Люди и звери замерзали на ходу, птицы падали наземь, будто ледышки. Мало было Карачуну власти над Землей — пожелал он воцариться и в небесном царстве. Сотворил изо льда и снега могучего богатыря — демона Зимы — вдохнул в него вместо души клуб морозного воздуха и отправил биться с богами.

Этот демон обладал страшной силой и хитростью! Сначала он напустил злые чары на Сварога — солнце, и тот крепко заснул. Потом Зима распугал стада небесного пастуха Белеса. Напрасно тот звал на помощь своих помощников — медведей: они спали крепким сном в своих берлогах под завывания Зимы! Встревожились боги и стали собираться на битву. И тогда вперед вышел громоносный Перун.

— Я вызываю демона Зимы на смертный поединок, — объявил он. — Пока мы будем сражаться, вы попытайтесь пробудить Сварога от колдовского сна. Без солнечных лучей нам нипочем не одолеть злодейское порождение Карачуна.

И начался страшный поединок. Что творилось! Молниеносное копье Перуна разбивало вдребезги ледяной щит и палицу Зимы, но коварный демон выпускал из груди клубы морозного воздуха, и его оружие вновь обретало силу. Чудилось, бой длился целую вечность, и никак не могли богатыри одолеть друг друга, потому что зло бывает неутомимо в своей разрушительной, страшной силе.

Женили в одном селе парня. Поехали в церковь, а соседа не пригласили. Только сели в сани жених с невестой и дружкою, как стали кони — ни взад, ни вперед.

— Что ж вы, родимые, делаете? — смекнул кто-то из стариков. — Соседа не пригласили, а ведь он не простой человек — он вежливей! Глядите, как бы еще пущую порчу на нас не навел, потом не отчитаетесь.

Мигом родня кинулась приглашать соседа и его женку. Угостили с низкими поклонами — кони и пошли дальше.

Но, из церкви воротясь, про старика снова забыли. Зашли в избу, где на стол было накрыто, — батюшки-светы! Кругом сине море! Столы плавают, посуда вся плавает, и даже поросенок жареный поплыл, словно лодочка.

Был на селе парень молодой, и связался он со вдовой-красавицей. А про ту вдову ходили слухи нехорошие: дескать, знается она с черной силою. Много народу уговаривало молодца развязаться с бабой нехорошей, но пуще всех старался отец. Еще бы! Ведь он и сам был не простой человек, а ведьмак и не раз встречался с пригожей вдовушкой на Лысой горе.

Но сын никого не слушал и собирался на своей милушке жениться — к великой печали всех деревенских невест.

Но так случилось, что вдова в одночасье померла. И похоронили ее на сельском кладбище как добрую женщину, совсем позабыв вбить в могилу осиновый кол.

А ночью наш молодец, томимый глубокой тоской, пошел к дому покойницы — и вдруг видит, что светится в окне огонечек. Подошел ближе — и не поверил своим глазам: сидит его любовница на лавке — краше прежнего! Кинулся глупец в избу и сжал ее в объятиях. Ну что ж, сильно любил, на все готов был ради нее. Все ночь они миловались, а с третьим петушиным криком, как это водится у нечисти, вдова исчезла, посулив непременно быть завтра.

Давным-давно, когда Белбог боролся с Чернобогом за власть над миром, земли еще не было: всю ее сплошь покрывала вода. Однажды ходил Белбог по воде, смотрит — навстречу ему плывет Чернобог. И решили два врага на время примириться, чтобы создать в этом безбрежном океане хоть островок суши. Белбог мечтал основать царство добра, ну а Чернобог надеялся, что здесь будет царить только зло. Стали они по очереди нырять и наконец-то отыскали на глубине немного земли. Белбог нырял усердно, он поднял на по- верхность много земли, а Чернобог скоро оставил эту затею и только сердито смотрел, как обрадованный Белбог начал разбрасывать землю, и всюду, куда она ни падала, возникали материки и острова.

Но Чернобог часть земли затаил за щекой: он по-прежнему хотел создать свой мир, где будет царить зло, и только и ждал, чтобы Белбог отвернулся. В это мгновение Белбог начал творить заклинания — и на всей земле стали появляться деревья, проклюнулись трава и цветы. Однако, повинуясь воле Белбога, начали прорастать растения и во рту Чернобога! Крепился он, крепился, надувал, надувал щеки, но наконец не выдержал — и начал выплевывать спрятанную землю.

Давным-давно объявились вдруг близ реки Медведицы песиглавцы. Немного их было — две-три дюжины выродков, — а урон наносили немалый. То путника одинокого лютой смерти предадут, то исхитят пригожую молодку. Бросятся мужики в погоню, а тех песьих голов и след простыл, будто сквозь землю провалились. А был в деревне дрях-лый-предряхлый знахарь Светун. Время от времени он обмирал и лежал недвижно, а когда в себя приходил, дивно рассказывал о том свете, куда душа его во время обмиранья улетала. И вот сызнова пришел в себя Светун, да и молвит:

— Люди добрые, знайте: зверюги эти, песиглавцы, поселились в пещерах, что на правом берегу Медведицы, близ дубовой рощи. Там я их и увидал во время своего вещего сна. И три наши девки украденные — там же, в пещерах.

— Поди-ка сунься в оные пещеры, — в страхе пробормотал кто-то из мужиков. — Перебьют по одному. К тому же там входов-выходов десятка полтора, не менее. Тут надобно все хорошенько обмозговать...