20 октября - это суббота. Арт-кафе "Дуровъ" расположено в одном здании с театром, и в фойе кипит людская масса. Я верчу головой, пытаясь понять, куда мне идти, пока охранник досматривает мой рюкзак. Рюкзак у меня, что ни говори, подозрительный: кричаще-оранжевый, в чёрных пятнах мазута, давно уже, впрочем, не мажущихся. И на голове платок: шахидка шахидкой.
- Куда вы идёте? - рассматривая алую блузку, сплошь состоящую из прорезей, спрашивает охранник. По-моему, он не уверен, что это за клочок ткани: тесёмки, лоскутки, всё перепуталось. А это "котлярская" женская кофта. В эстрадном осмыслении.
- В арт-кафе.
Охранник долго, протяжно вынимает юбку - алую, в два солнца. Встряхивает на вытянутых руках:
- Что, танцевать будете?
- Обязательно!
Как же мне не танцевать? Сегодня двойная премьера, у меня и у Exilados. Общая. Песня на мои слова впервые уходит к широкому слушателю. А у Exilados - первый сингл. До того они пели кавер-версии и народные песни.
DJ Balkana, Рубен Топкарян. Мало; а, впрочем, это я давно не была на балканских тусовках.
Ещё оживлённей в гримёрке. Прислушиваюсь: обсуждают, во сколько начать. До вчерашнего дня висела афиша, что начало в восемь вечера, а в пятницу клуб перенёс начало на семь.
Начать в семь - оставить многих, тех, кто ещё приедет к восьми, без половины оплаченного ими вечера. Как-то нехорошо. Начать в восемь - зря целый час мариновать уже пришедших. Конечно, они пока могут погонять официантов, но всё равно нехорошо. Понятно, что начинать надо где-то в промежутке, но когда именно? Ровно полвосьмого, чуть пораньше, чуть попозже?
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Парни - в расшитых поясах и белых рубахах. Девушки одеты разнообразнее: красный костюм с золотыми монетами на одной, нечто открыточно-цыганское на другой... две бэк-вокалистки, совершенно неожиданно, в русских народных костюмах: в орловском и в московском (сарафане).
- А вы почему не в цыганском?
- А какая разница? Во-первых, красное и красивое. Во-вторых, поём мы не только цыганское.
Это правда: репертуар у группы представляет крутой балканский микс. Песни на цыганском, сербском, румынском, идиш... даже на французском. Но цыганщины в этом всём, конечно, больше.
Я дёргаю за рукав Сашу Юника, продюсера группы:
- Саша, Саша! Почему Exilados?
- А? Что? - несколько мгновений он осмысливает мой вопрос. - Потому что мы gipsy brass band. Цыганщину играем-поём. А цыгане не раз становились изгнанниками.
Да, образ, казалось бы, ушедший в историю вдруг оказался актуальным пару лет назад - во Франции Шаркози. и мюзикл "Нотр-Дам", ставившийся как иносказательное повествование об арабском вопросе, вдруг оказывается совсем не иносказательным и остро актуальным.
Солистка, Халида, облачается в чудесное розовое платье в цветах в стиле фламенко. К нему прилагается лиловый корсаж. Корсаж мы зашнуровываем на Халиде в несколько рук, а то он сопротивляется: то вверх тормашками оказывается надет, то шнурки перепутаются.
Сплетни-сплетни-сплетни. Гримёрка без сплетен - свадьба без невесты.
Наконец, "изгнанники" строятся "змейкой" и с музыкой проходят по залу. Изголодавшиеся по прекрасному зрители с воодушевлением аплодируют.
И начинается!
Самое трудное, на самом деле, описать хороший концерт. Плохой легко высмеивать, критиковать, перечисляя, что пошло не так. А если всё так, не знаешь, за что и хвататься!
Скрипачка Элина, нежное создание в голубом, выкидывает раздолбайские музыкальные фортеля в духе пьяноватого венгерского цыгана в таверне. Так же залихватски трубят трубы, рвёт меха аккордеон и выстукивает дарбука. Вокалистки, кажется, ничего такого не делают: стоят да поют, а видно, что входят в кураж. Ну и солистка - с пышной гривой чёрных кудрей - огонь-девчонка! Голос звенит и горячит кровь. Кто в зале ещё не выпил - потихоньку хмелеет от песен. Многие постукивают в такт, подёргивают ногами, покачивают головами, но выйти на данспол перед сценой сначала никто не решается. В зал спрыгивает парень с тубой - Вадим - и тянет за руки сидящих женщин. Тем, похоже, только того и не хватало - подхватываются и вот уже выплясывают, кто во что горазд.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Время от времени выходят и танцовщицы группы: сначала две красавицы иполняют фламенко. Потом сумрачная стройная девушка змеино извивается в трайбле - дух захватывает.
Девушка, Леляна Станишевская, оказывается женой моего знакомого. И, надо же, мы понятия не имели, что обе участвуем в премьере сингла Exilados.
Мне ещё танцевать и надо бы не загоняться, но просто сидеть под такую музыку - невмоготу. То и дело подрываюсь и прохаживаюсь между дальних столиков в пляске. Ай, пятки горят, как ребята играют!
Ёй, цуки-цуки!
Это не я пою, это Халида поёт. Хорошо поёт!
А вот она объявляет:
- Мурш баро!
Песня про незадачливого цыганского парнишку, который, выпив водки, осознал, что готов на подвиги, и отправился красть коня. Вот беда - коня он не нашёл. Украл себе девушку. Моя песня. То есть нет, песня Exilados.
Камера - прямо напротив. Снимает сцену, а надо бы - данс-пол. Там девочка лет семи пытается повторить каждое моё движение. Выходит забавно, и в какой-то момент я обнаруживаю, что танцую для неё: посмотреть, как повторит. А она старается: юбчонку прихватывает, бёдрами шевелит, плечами ведёт.
Лэй лэй лэй лэй!
Это Халида поёт. Ох, сгорят мои пятки под такой голос!
Когда концерт заканчивается, отпускать "изгнанников" никто не хочет. Бис! И ещё бис! И ещё бис!
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Понимаешь вдруг: это не они, пожалуй, изгнаны из офисно-менеджерского мирка, а серый мирок изгнан - собой же самим - из свободы.
Так разве может быть? Не знаю. Но похоже, что именно так оно и есть.
