Власть узнала, что массы не испытывают к ней ни привязанности, ни уважения. Ей предстоит искать способы обойтись и без того, и без другого.




Как ни толкуй то, что случилось в воскресенье, но страница перевернута. Что бы сейчас ни выкрикивали казенные голоса, руководящий круг впервые ощутил, что уже не только интеллигенция, но и широкие слои подданных, причем во всех уголках страны, потеряли к нему почтение. И от этого ощущения ему уже не избавиться.

Что он предпримет? Ну, разумеется, в отставку не подаст. Будет учиться с этим жить. Как именно? Истории из чужого быта не дают ключа к нашим делам, но к одной из них приглядеться полезно.

В 1956-м правящий режим в народной Польше избавился от советских марионеток сталинского призыва и зажил более или менее автономно. Он просуществовал после этого тридцать лет и три года, и в 1989-м был упразднен, безоговорочно проиграв первые же свободные выборы, которые вынужден был устроить. Но до этого его отношения со своим народом прошли через несколько стадий, довольно любопытных и для нас. Перечислю их, специально не называя годы и фамилии. Тут важна только сама логика.

Сначала этот польский режим имел облик передового, либерального и популярного. Интеллектуалам разрешалось самовыражаться. В Сейме, помимо главной партии и двух системных, несколько мест даже выделили депутатам-оппозиционерам.

Потом, в обстановке верхушечного раскола, в котором, как и у нас теперь, столкнулись силовики, националисты и технократы, власти принялись травить интеллигенцию, разгонять молодежные шествия, душить легальную и нелегальную оппозицию и бороться с «пятой колонной». Оппозиционеры-интеллектуалы были разгромлены, а ксенофобская истерия выглядела заведенной раз и навсегда.

Но немного спустя режим столкнулся с новой оппозицией — рабочей. Забастовщики протестовали против плохих условий жизни и коррупции начальства. Их выступления подавили, однако казенная политика стала идеологически сдержанной и народолюбивой. Чтобы материально подкупать рабочих, правители народной Польши все глубже влезали в долги перед Западом и Советским Союзом. Такую систему массы не слишком любили, но терпели.

Когда свои и заемные деньги кончились, и жизнь опять стала скудной, оппозиционеры-рабочие объединились с оппозиционерами-интеллектуалами и под знаменем борьбы с несправедливостью, несвободой и коррупцией чуть не свалили режим. Пришлось отбросить церемонии и ввести военное правление. Впредь обходились и без идеологического нажима, и без материальных щедрот, просто вразумляя массы кулаком. Их любви даже и не домогались.

Какое-то время народ подчинялся, но потом перестал. Банкротство старого режима стало полным и общепризнанным. И тогда ему хватило благоразумия передать власть оппозиционерам.

А теперь вернемся домой. С полным пониманием того, что у нас это вряд ли повторится именно в таком порядке, отметим, что авторитарный и системно коррумпированный режим, даже и знающий, что народ видит его насквозь, может прожить довольно долго, оперируя отчасти репрессиями, а отчасти — материальными подачками. И весьма разумным с точки зрения его выживания ходом является отказ от идеологических инструментов, которые доказали свою непригодность и явно раздражают людей.

Любовь и уважение потеряны безвозвратно, однако перед нашей властной машиной остается что-то вроде коридора лояльности, внутри которого она еще могла бы маневрировать. Но нарушение границ этого коридора, даже и по второстепенным вроде бы поводам, способно повлечь всплески протестов непредсказуемого масштаба. Как гласит персидская пословица, не так уж важно, в какое место пруда упадет камень — все равно от него пойдут круги.

Мы сейчас доросли до такой стадии, когда уже нет сомнений, что именно с полной гарантией создает у нас эффект брошенных камней. Это стремление использовать РПЦ в качестве высшего органа идеологического надзора и контроля, насаждать агрессивную архаику в школах и вузах, поддерживать паранояльные практики казенной пропаганды, продолжать конвейерным способом сочинять все новые запреты.

Но трудно представить хотя бы частичное обезвреживание всего этого. Для продвижения архаики и запретов создана мощная инфраструктура, в ее пользу работают сложившиеся сети верхушечной поддержки, вся машина нормотворчества и целые ведомства, от Минобрнауки до Минкультуры. Кто и как будет развинчивать гайки? Все приспособлено только для их завинчивания.

Другой блок проблем конструируется правительствующими технократами. Чтобы сбалансировать экономику и финансы, не урезая запросов военно-охранительной машины и лоббистских клик, сочиняют все новые планы, которые различаются в деталях, но едины в стремлении затянуть пояса на рядовых людях.

Успешно продвигавшийся у нас «налог на тунеядцев» отменили протесты в Белоруссии, над которой этот эксперимент был поставлен раньше. Однако у изобретательности нет границ. Даже привыкшая поддакивать начальству опросная служба, которой поручили проверить реакцию народа на возможное повышение НДФЛ, осторожно сообщает, что для людей это неприемлемо. Поймут ли, наконец, что пора остановить полет фантазии? Может быть, но уверенности нет.

Пять лет назад, когда поднялась первая волна народного разочарования, в тот раз еще интеллигентская, а не всенародная, система Путина ответила гигантской отвлекающей операцией, уже и тогда непосильной для страны. Две войны, ссора с Западом, обмен санкциями. Политические дивиденды от этого потрачены, а материальные и социальные убытки продолжают расти.

И сейчас системе надо выбирать сначала, причем в условиях гораздо менее для нее удобных.

Варианта три.

Первый — поставить еще один спектакль державного ренессанса. Очень дорого и рискованно, и не очень перспективно, но совсем исключить невозможно.

Второй — двигаться в русле официально утвержденных технократических установок. С помощью затягивания поясов добиваться того, к чему путиномика так плохо приспособлена — экономического роста. Думаю, что это утопия и типичное раскачивание лодки. Сколько раз народ должен объяснять, что он не согласен, чтобы миллиардеры требовали от него материальных жертв?

И третий вариант, самый реалистичный — понять, что лучшие дни режима позади, и держаться внутри коридора сегодняшних его возможностей. То есть выстраивать политику застоя, которую тоже еще надо сформулировать и отработать. Любовь ушла и не вернется, но финальная фаза существования нынешней нашей системы только в этом случае может оказаться довольно долгой.

Сергей Шелин

https://newsland.com/user/4297807604/content/rezhim-i-narod-kak-zhit-bez-liubvi/5755708

Депутаты и сенаторы решили, что они все же должны говорить с народом о проблемах

После антикоррупционных митингов, которые на выходных прошли во многих городах России, 29 марта в Совете Федерации развернулась дискуссия о том, нужно ли говорить со школьниками о коррупции. Для начала сенатор Елена Мизулина выразила обеспокоенность тем, что в ряде петербургских школ уроки патриотизма были заменены на уроки по борьбе с коррупцией. Сенатор предложила спикеру Совфеда Валентине Матвиенко поручить профильному комитету изучить эту ситуацию и выяснить, откуда идут такого рода предложения.

«Потому что патриотизм — это одно, а борьба с коррупцией и навязывание в разных школах — это очень опасная тенденция», — заявила Мизулина.

Валентина Матвиенко согласилась с предложением и дала соответствующее поручение, но против этого выступила сенатор Людмила Нарусова, которая заявила, что «Родину можно любить не только глянцевой картинкой, но и для того, чтобы устранять ее недостатки». Впрочем, спикер Совфеда уточнила, что не против антикоррупционных уроков как таковых.

«Насколько я поняла Елену Борисовну Мизулину, она не против того, чтобы в школах говорили о борьбе с коррупцией, просвещали детей, это обязательно надо делать. Просто она сказала, что уроки патриотизма подменяют этой темой. Поэтому я и попросила комитет внимательно посмотреть», — сказала она, добавив, что «это не значит, что не надо заниматься в школах просветительством по борьбе с коррупцией».

Не прошло и нескольких часов, как в комитете по образованию оперативно ответили сенатору Елене Мизулиной, назвав ее обвинения беспочвенными. «В Петербурге патриотизм воспитывается не на уроках патриотизма, а в рамках патриотического воспитания, которое включает в себя уроки истории, русского языка и литературы, географии, занятия в кружках и секциях системы дополнительного образования, экскурсии и многое другое. Антикоррупционное воспитание — это элемент глобальной задачи по воспитанию гражданина, часть воспитательной работы. В Петербурге, по крайней мере, целое не заменяется частью», — заявили в комитете по образованию.

Тем не менее, понятно, что проблема не только в антикоррупционных уроках. На заседании Совфеда Валентина Матвиенко признала, что власть должна проанализировать причины, которые вывели людей, в том числе большое количество молодежи, на митинги, а не «делать вид, что ничего не происходит, прятать голову под крыло».

«Власть не должна просто констатировать либо делать вид, что ничего не происходит. Все представители власти — депутаты, сенаторы, органы исполнительной власти в регионах, безусловно, должны встречаться с людьми, обсуждать способы решения этих вопросов», — отметила спикер Совфеда.

Ранее пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что в Кремле уважают гражданскую позицию людей и право россиян высказывать ее в согласованном с властями формате. Но прошедший митинг в Москве Песков назвал провокацией, так как тот согласован не был.

«По сути, то, что мы видели в некоторых местах, особенно в Москве, — это провокация и ложь. Потому что те, кто накануне весьма изощренно и академическим языком объяснял, что акция законна и не противоречит законодательству, они говорили чистую ложь», — заявил он. Пресс-секретарь добавил, что «несовершеннолетним участникам сулили «некие награды, призывая принять участие в несогласованной акции в несогласованном месте».​



Несмотря на то, что прошедшие митинги стали топ-темой в интернете и вызвали реакцию властей, федеральные каналы практически не освещали эти мероприятия, что стало дополнительным поводом для критики.

Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов убежден, что вместо игнорирования власть должна перехватить тематику борьбу с коррупцией у оппозиции, как уже было после протестов 2011—2012 годов.

— Неправильно проблему локализовывать только в сфере секторальной молодежной политики. В этой теме, как и во многих других, власть должна играть первым номером и владеть инициативой. Ведь в молодежной среде в специфическом виде ретранслируются те же смыслы и проблемы, которые волнуют другие категории общества.

Нужно владеть инициативой формирования общественно-политической повестки дня, в том числе внутри страны. Поставить заглушку на острые и сложные внутренние темы в виде внешнеполитических сюжетов «Сирия» и «Украина», очевидно, не получается. Значит, нужно генерировать повестку перемен сверху. Тогда условные протестные группы будут играть вторым номером.

«СП»: — Как власти следует реагировать сейчас?

— Сейчас тема с митингами и претензиями к Медведеву вышла на тот уровень информационной спирали, когда замалчивать ее, с точки зрения властей, бессмысленно. Соответственно, необходима внятная политика и контригра по этим направлениям. Это проблема не молодежной или информационной политики, а политики как таковой.

Вспомните дело Сердюкова, которое фактически перебило антикоррупционную тему оппозиции на долгое время. Потом оно сошло на нет и оказалось не тем, чем казалось вначале, но тогда оно стало эффективным способом перехвата инициативы у оппозиции после волны протестов 2011—2012 годов.

Что касается молодежной секторальной проблемы, там, скорее, есть проблема качества образования. И в школьном, и в высшем образовании должен присутствовать важный элемент гражданской социализации молодежи, но есть ощущение, что сегодня он отрабатывается формально и кондово. Это системная и достаточно глубокая проблема, не имеющая прямого отношения к текущим протестам, но более важная.

«СП»: — Некоторые аналитики считают, что если сейчас начать какие-то действия против премьера, это будет потаканием толпе и опасным прецедентом…

— Реакция, прежде всего, должна поступить от самого Дмитрия Медведева. Он находится в той среде, когда он может и должен реагировать на подобные ситуации, которые имеют широкий резонанс. На первых этапах игнорирование может быть абсолютно адекватной пиар-стратегией. Иногда этими первыми этапами все и заканчивается, если волну не удается поднять. Но сейчас поднять волну удалось, и политическая реакция необходима.

Я не говорю обязательно об отставке или расследовании. Но для власти боязнь действовать под диктовку общественного мнения является такой же формой зависимости от него, как и готовность реагировать на любой информационный шум. Если вы при любых обстоятельствах не реагируете на резонансные протестные выступления, то пиар-кампании Навального становятся универсальным инструментом аппаратного выживания. Достаточно заказать «самострел» Навальному, чтобы сидеть на своем месте бесконечно долго.

Способность власти избирательно реагировать на эти протестные сигналы является формой независимости. Всегда игнорировать или всегда идти на поводу — это позиция порочной зависимости. Избирательная реактивность — это более субъектная самостоятельная позиция.

«СП»: — А почему дела против экс-министра Улюкаева или губернаторов не позволили перехватить у оппозиции антикоррупционную повестку, как было с Сердюковым?

— Хотя это можно считать примером антикоррупционной санации, в обществе эти задержания в таком качестве не воспринимались. Отчасти потому, что им с какого-то момент перестали придавать характер публичной антикоррупционной кампании и чистки. Мне кажется, со стороны власти был элемент политического решения не делать этого и ограничиться проблемами качества управления.

Но эти решения принимались до того, как возникла опасность перехвата антикоррупционной темы протестной средой. Не исключаю, что в дальнейшем могут появиться элементы такой антикоррупционной политической кампании сверху.

Автор: Мария Безчастная

https://newsland.com/user/4296757178/content/vlast-poniala-chto-molchat-o-medvedeve-i-mitingakh-uzhe-nelzia/5756004

Остроумное заявление сделала сегодня верхний спикер В.И. Матвиенко:



«Власть не должна просто констатировать либо делать вид, что ничего не происходит. Все представители власти — депутаты, сенаторы, органы исполнительной власти в регионах — безусловно должны встречаться с людьми, понимать, почему они выходят на протесты, что их волнует, обсуждать способы решения этих вопросов».
Показать полностью…

Т.е. В.И. Матвиенко решила на расстоянии обняться с народом. Хотела общаться – пошла бы в воскресенье прогуляться по Тверской и спросила.

Но в сторону отойти не удастся – В.И. Матвиенко – такой же член правящей корпорации.

Кто такая В.И. Матвиенко? Формально – одно из первых лиц государства – «сенатор», т.е. та самая «власть», к которой она обращается. Это все равно что стоять перед зеркалом и разговаривать сама с собой.

Поэтому, вот «способ решения вопроса» лично для В.И. Матвиенко, отвечающий на запросы граждан, вышедших на улицу.

В.И. Матвиенко может деятельно снизить градус протеста людей, сделав следующее:

— уйти в отставку, как человек, не избранный на честных выборах – просунутый в 2011 году в Совет Федерации на мошеннических, тайных «выборах» в муниципальных образованиях Санкт-Петербурга «Красненькая речка» и «Петровский».

Этим решением В.И. Матвиенко сделает шаг к честным выборам к России. Если же ещё поддержит предложение ЯБЛОКА установить «всеобщие и прямые выборы Совета Федерации», то шаг будет большим.

— призвать В.В. Путина отклонить закон, согласно которому его попавшие под санкции богатые друзья могут не платить налоги в России, который сегодня – в день пламенного комсомольского призыва В.Т. Матвиенко, принял возглавляемый ей Совет Федерации.
Этим решением В.И. Матвиенко внесёт свой вклад в борьбу против возродившейся в России «феодальной архаики», когда решения исходят не из равенства прав граждан, а основаны на личных привилегиях – благоволении В.В. Путина своим друзьям.

— предложить своему талантливому сыну-бизнесмену, дела которого хорошо шли в гору, пока В.И. Матвиенко была губернатором Санкт-Петербурга, продать оставшиеся активы, закрыть оставшиеся бизнесы, а полученные деньги перечислить на благотворительность.

Этим решением В.И. Матвиенко внесёт вклад в отказ правящих лиц от семейственности, когда дети прокуроров, вице-премьеров и глав администрации являются успешными бизнесменами.

«Власть не должна просто констатировать …» — говорит В.И. Матвиенко. Отлично. Ждём действий.

Алексей Мельников

https://newsland.com/user/4297807604/content/tri-shaga-dlia-matvienko/5755881

Когда краснодарские фермеры собирались организовать второй «тракторный марш» на Москву против коррупции местных чиновников, организаторов акции задержала полиция, а в станице Казанской против участников пробега вышли «реестровые казаки». К чему приведет такое "затыкание клапанов у перегретого котла"?




Впервые фермеры собрались на «тракторный марш» в августе 2016 года. Тогда 50 человек на 17 тракторах и нескольких легковых автомобилях двинулись на Москву. Фермеры надеялись рассказать президенту Владимиру Путину о рейдерских захватах и коррумпированной судебной системе Краснодарского края, решавшей все вопросы в пользу крупных агрохолдингов. Тогда марш остановили под Ростовской областью, полицейские задержали протестующих. Фермеров оштрафовали и посадили под административный арест. Некоторые участники марша все же добрались до Москвы, но вернулись домой ни с чем.



Профилактические меры
Второй «тракторный марш» намечался на 28 марта. Фермеры договорились встретиться в станице Казанской, но еще за несколько дней до этого участники марша стали замечать, что за ними следят полицейские. 24 марта в Краснодаре арестовали на 12 суток одного из организаторов марша Алексея Волченко, якобы за неуплату алиментов. Сам он признает, что просрочил выплаты на один месяц, но был готов погасить долг.

В тот же день у другого организатора, Олега Петрова, отобрали паспорт в тот момент, когда он платил штраф за нарушение ПДД, и отказались его вернуть.

Полицейские следили и за другим организатором марша — Николаем Масловым, а потом 27 марта на трассе Кропоткин — Кавказская его автомобиль остановили. Полицейские провели обыск, а затем заявили, что автомобиль якобы находится в угоне. Сам Маслов уверял, что машину он купил совсем недавно на заводе.



Нападение на журналистов и пропавшие записи камер
Утром 28 марта четыре участника «тракторного марша» выдвинулись в Кропоткин для встречи с вице-губернатором Краснодарского края. На посту ДПС в Тихорецке их блокировал наряд ДПС. Двоих фермеров оставили на посту, остальных повезли в Следственный комитет в станицу Новопокровская.

В то же время в Кропоткине снова остановили автомобиль Николая Маслова, якобы для проверки документов. После этого его доставили в отделение полиции для дачи объяснений, почему он не явился по повестке в Следственный комитет. Предписание прийти в СК странным образом было выписано именно на день начала «марша».

Тем же утром из гостиницы в Кропоткине вышли журналисты Сергей Хазов-Кассиа и Андрей Костянов. Они собирались отправиться на «тракторный марш», но подходивших к такси журналистов остановил десяток неизвестных в масках. Прыснув в лицо журналистам из газовых баллончиков, они повалили их на землю и начали бить ногами. Забрав компьютеры и съемочную аппаратуру, нападавшие скрылись.

Врачи констатировали у Костянова перелом ребра. Журналисты обратились в полицию, но дальше началось самое интересное. Вокруг гостиницы много камер видеонаблюдения, записи с которых, конечно же, не сохранились. После допроса полицейские отвезли Хазова-Кассиа в гостиницу. Открыв дверь своего номера, журналист вместе с полицейскими неожиданно обнаружил украденные вещи. Как и кто смог подбросить в запертый номер ноутбук и камеру, остается загадкой.

По информации участника протестов Ильи, атаман Сергей Бикеев вместе с майором ФСБ Никитиным в Кропоткине отобрали флешку со снимками у краснодарского журналиста Андрея Кошика.

Встреча фермеров в станице Казанской началась в 10 утра. Полицейские появились почти моментально и начали разгонять собравшихся.

«После митинга фермеры планировали начать марш на Москву в 12:00. Всех, кто пытается въехать в станицу Казанская, задерживают. У тех, кто пытался снимать митинг, — отнимали телефоны и карты памяти. Связь крайне плохая, работают глушилки, интернета нет. В станице, у дома культуры, произошла стычка фермеров с [реестровыми] казаками», — рассказывает фермер, пожелавший остаться неизвестным.

По его словам, в станице Новопокровской утром задержали одного из заявителей «тракторного марша», атамана Александра Матвиенко.

«Мне не разрешили выехать на машине на марш. Пришел участковый и сказал, что митинг запрещен. Все наши вопросы не были решены за год. Почему мы должны ездить на эти марши, почему это не решается в правовом поле? Чем они занимаются? С нами не ведется прямого диалога», — рассказывает одна из организаторов марша Нина Капенко.

«В крае винтят еще фермеров в станице Упорная Лабинского района. В станице Прочнокопской Новокубанского района на находящихся в отделе полиции фермеров оказывает давление глава района», — рассказывает Илья.

К чему приведет затыкание клапанов у перегретого котла - всем известно
Как долго можно игнорировать чаяния фермеров и можно ли затыканием ртов решить системные проблемы?

Властьпридеращим, которые решили, что они могут издеваться над людьми сколь угодно долго, мы напоминаем историю, которая случилась 4 июня 2008 года - в Гранби, штат Колорадо, США, где простой сварщик Марвин Химейер восстал против государства, сравняв с землей свыше 10 административных зданий и принадлежащий местным "олигархам" завод, пытавшийся отсудить принадлежавшую ему землю.

Родившийся в 1951 году Химейер всю жизнь он работал с автомобилями. В Грэнби, городе с населением чуть больше двух тысяч человек, он держал мастерскую по ремонту и продаже автомобильных глушителей. Земельный участок под мастерскую он выкупил в середине 1990-х годов на аукционе за несколько десятков тысяч долларов. Чтобы собрать необходимые средства, Химейру пришлось продать свою долю в большом автосервисе в столице штата Денвере. Зимой он подрабатывал, катая молодоженов на снегоходе по окрестностям.

В США, возможно, никогда бы не узнали о существовании простого сварщика Марвина Химейера, которого знали лишь соседи и знакомые, называвшие его приятным человком. Но в начале 2000-х годов руководство цементного завода Mountain Park, расположенного рядом с мастерской сварщика, решило расширить производство. Власти города утвердили строительство еще одной технологической линии, после чего Mountain Park начал выкупать частные участки в округе. В 2002 году была выкуплена вся необходимая территория, кроме участка Марвина. Промышленники положили глаз на участок, по которому шла единственная подъездная дорога к мастерской Химейра. Так началось одно из самых знаменитых противостояний человека и государства в XXI веке.

Сначала Химейер оспорил согласие властей на передачу земель заводу в городском суде. Он не прибегнул к помощи адвокатов, вел дело сам и быстро его проиграл. Затем сварщик начал собирать подписи горожан под жалобой на завод и пошел на попятную: решил проложить к мастерской еще одну подъездную дорогу взамен отданной заводу. Тогда он и купил подержанный бульдозер Komatsu D355A-3, который станет вторым главным героем этого конфликта. Однако городская администрация не разрешила прокладку новой дороги. Одновременно с этим в банке напомнили о выплатах по ипотечному кредиту и пригрозили отобрать саму мастерскую.

Государственная машина заработала против Химейера на полную силу. Налоговая придралась по поводу налогов с розничных продаж, в мастерскую наведалась пожарная инспекция, а местный санэпиднадзор оштрафовал на $2,5 тысячи за «емкости с нечистотами на территории, не подключенные к канализации». Подключить отстойник к канализационной линии Химейер не мог, потому что земля, где следовало прокопать канаву, тоже принадлежала заводу. Марвин заплатил штраф, приложив к квитанции записку: «трусы». После этого он несколько месяцев не выбирался из мастерской. Своих друзей он убеждал, что мэр и городской совет коррумпированы, они договорились с Mountain Park уничтожить его.

Когда Химейер отлучился на похороны отца, ему отключили свет, воду и опечатали мастерскую. Осознав тщету своих усилий, Химейер перешел к прямым действиям. Помог ему в этом Komatsu D355A-3.

Опытный сварщик, он оснастил бульдозер со всех сторон мощнейшей композитной броней, состоявшей из листов стали и цемента. Местами ее толщина достигала более 30 сантиметров, что сделало машину абсолютно неуязвимой к огнестрельному оружию и устойчивой к взрывам. Сзади и спереди он установил видеокамеры, изображение с которых выводилось на мониторы в кабине. Объективы были защищены пуленепробиваемым пластиком восьмисантиметровой толщины. Все было продумано для мелочей: пыль с камер убирали воздушные форсунки, вентиляторы и кондиционер поддерживали температуру в герметичной кабине, в которой лежали список целей, вода, еда, противогаз и боеприпасы (по разным версиям, винтовка «Ремингтон», карабин «Ругер-556» и несколько пистолетов).

Уже потом следствие выяснит, что затаивший обиду на власти и завод Марвин начал работу над своей адской машиной примерно еще тогда, когда ему отказали в проведении новой дорожки к мастерской. В найденных полицией записках он писал: «Интересно, как меня еще не поймали. Проект занимал часть моего времени в течение более чем полутора лет». При этом никому из посетителей мастерской не показались странными военизированные модификации бульдозера, масса которого увеличилась почти на тонну.

Бородач в бейсболке сел в «Киллдозер» — именно так в народе прозвали модифицированную машину — 4 июня 2004 года в 14:30 и опустил краном люк и намертво азвариле его. Намерений выбираться обратно у него не было.

Впоследствии жители провинциального городка описывали причудливую сцену: гигантский бульдозер медленно ехал и просто крушил все подряд — здания, деревья и фонарные столбы — а десятки полицейских шли впереди и позади машины, обстреливая ее. Но револьверы и дробовики не оказывали никакого эффекта. Подтянувшийся отряд SWAT попытался закидать «Киллдозер» светошумовыми гранатами, но и от них было мало толку. Правоохранительные органы были вынуждены эвакуировать из города 1500 человек и перекрыть федеральное шоссе в Денвер.

«Это было похоже на футуристический танк», — вспоминал один из очевидцев. Химайер активно отстреливался через прорезанные в броне амбразуры, но при этом обошлось без человеческих жертв - выстрелы производились существенно выше голов. Бульдозер принял больше 200 попаданий из всего - от служебных револьверов до М-16 и гранат. Его попытались остановить здоровенным скрепером. "Komatsu D355A" без особого труда запихал скрепер задом в фасад магазина и там оставил. Машина, набитая взрывчаткой, на пути Химайера тоже не дала нужного результата. Хотя у бульдозера был пробит радиатор, такие бульдозеры далеко не сразу обращают внимание даже на полный отказ системы охлаждения.

Химайер сносил все, что портило ему жизнь последние годы. Сначала он сравнял с землей весь Mountain Park, производственные цеха и здание администрации. Затем он взялся за городские власти: снес полицейский офис, проскреб боком по фасадам домов членов городского совета; снес здание банка, который хотел отнять у него мастерскую; разрушил офис газовой компании, отказывавшейся заправлять его кухонные газовые баллоны; проехался по зданиям мэрии, городского совета и пожарной инспекции, а также снес дом бывшего мэра. Не уцелела и редакция городской газеты, печатавшей против него статьи. Как заметил губернатор Колорадо, город выглядел так, «будто через него пронесся торнадо». Несмотря на то, что фактически Химайер сравнял с землей полгорода, никто из горожан не пострадал.

«Киллдозер» крушил все несколько часов подряд, после чего заглох — под обломками мелкооптового магазина "Гэмблс". Полицейские решились приблизиться к нему только через 2 часа. Всю ночь бронированный бульдозер вскрывали автогеном. А на следующее утро внутри обнаружили застрелившегося водителя.

В посмертных записях Марвина Химайера обнаружили: «Я был готов оставаться разумным до тех пор, пока мне не пришлось стать неразумным. Иногда разумные люди обязаны делать неразумные вещи».

В результате городу был причинен урон на $5 000 000, заводу - на $2 000 000. Завод не перенес убытко и продал свою территорию.

Этот поступок вызвал восхищение у многих людей в США и по всему миру. Марвина Химейера начали называть "последним американским героем". Даже в самом городе некоторые жители требовали поставить бульдозер на постаамент в качестве памятника, но большинство все же настояло на его переплавке.

При этом стоит заметить, что многие жители города были лишены работы.

Сейчас этот случай оценивается как стихийная антиглобалистская акция.

Не испытывайте терпение людкое чудовищной несправедливостью и не доводите народ до греха.


http://party-npk.ru/regional_news/informacionnye-soobshheniya/fermerov-ostanovili-kazaki-i-policiya-mozhno-li-zatykaniem-rtov-reshit-sistemnye-problemy_29032017

Международная правозащитная организация "Репортеры без границ" (РБГ) осудила "вопиющие задержания" журналистов, которые в минувшее воскресенье, 26 марта, освещали протестные акции в России. Организация призвала российские власти прекратить все дела против задержанных работников СМИ и привлечь сотрудников полиции к ответственности.



В РБГ подчеркнули, что "протестная мобилизация 26 марта была беспрецедентной с 2012 года, репрессии также". По предварительным оценкам, на которые ссылаются в организации, от 32 до 93 тысяч человек выступили против коррупции по всей стране, из них около 1800 были задержаны. Среди них РБГ насчитали не менее 14 журналистов, которые освещали митинги.

В числе незаконно задержанных журналистов РБГ отмечает Александра Плющева ("Эхо Москвы"), Петра Верзилова (Mediazona), Петра Пархоменко ("Коммерсант-FM"), Тимофея Дзядко (РБК), Софико Арфиджанову ("Открытая Россия") и американского журналиста Алека Луна (The Guardian).

Все они были задержаны в Москве и оставались в течение нескольких часов в полицейских участках. Последние трое были затем обвинены в "участии в несанкционированном митинге". Однако похоже, что обвинения, выдвинутые против Алека Луна, позже были сняты в результате вмешательства Министерства иностранных дел, пояснили в РБГ.

В Санкт-Петербурге были задержаны Сергей Сатановский ("Новая газета"), Надежда Зайцева ("Ведомости"), Роман Пименов (Interpress) и независимый журналист Артем Александров. Сергея Расулова ("Коммерсант"), Фаину Качабекову ("Кавказская политика") и Владимира Севриновского ("Это Кавказ") задержали в Махачкале.

Александр Никишин ("Открытый канал") был задержан в Саратове и приговорен на следующий день к административному аресту на четверо суток за "неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции", перечислили в РБГ.

"Неприемлемо, что так много журналистов было задержано, несмотря на то, что они отчетливо представились. Еще более тревожным является тот факт, что некоторые из них могут быть привлечены к ответственности, и то, что один журналист был избит. Эти действия полиции нарушают как российское законодательство, так и международные договоры, к которым присоединилась Россия. Мы призываем власти уважать свободу прессы, наказать виновных и обеспечить, чтобы сотрудники полиции были впредь надлежащим образом проинформированы относительно прав журналистов", - заявил глава отдела Восточной Европы и Центральной Азии РБГ Иоханн Бир.

26 марта в городах по всей России прошли антикоррупционные митинги "Он нам не Димон", поводом для которых стала публикация Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального о тайных активах премьер-министра Дмитрия Медведева. Полиция провела задержания участников акции. Сообщалось, что в столице взяли под стражу 1030 человек.

https://newsland.com/user/4297740009/content/reportery-bez-granits-potrebovali-nakazat-politseiskikh-za-zaderzhaniia-zhurnalistov/5755526