Категория: Биографии раввинов

Создано 06.10.2015 22:07

Автор: Реувен Пятигорский

Раби Йеошуа бен Леви — прославленный толкователь Торы (бааль агада) и праведник. Был руководителем общины г. Лода и главой ешивы этого города (Эйха раба 3:6). Вместе с р. Ханиной бар Хамой (см.) представлял интересы евреев Земли Израиля перед римскими властителями, и даже они преклонялись перед очевидной святостью этого великого мудреца (Берешит раба 78:5; ИТ Брахот 5:1).

По свидетельству Талмуда, заслуги р. Йеошуа бен Леви защищали все его поколение, подобно тому, как заслуги р. Шимона бар Йохая (см.) защищали предыдущее поколение (Ктубот 77б, Раши).

Раби Йеошуа бен Леви был убежден, что изучение Торы служит самой надежной защитой от любой опасности. Талмуд рассказывает: во время губительной эпидемии он изучал Тору вместе с зараженными, не опасаясь того, что болезнь может перекинуться и на него (Ктубот 77б). Раби Йеошуа наставлял: «Если человек отправляется в опасный путь и нет провожатых — пусть он изучает Тору в дороге. Если у человека болит голова — пусть займется изучением Торы. Если болит горло — пусть изучает Тору. Если болят внутренние органы — пусть изучает

Тору. Если ломит в костях — пусть изучает Тору. Если болит все тело — пусть изучает Тору» (Эрувин 54а).

Он видел в Торе не только универсальный эликсир жизни, но и единственный залог реальной свободы. Он говорил: «Свободен только тот, кто посвятил себя изучению Торы» (Авот 6:2) — потому что только с помощью Торы человек способен освободиться от деспотической власти своих страстей и влечений.

В течение долгих лет р. Йеошуа постился и молился, чтобы удостоиться откровения и узнать, когда придет Геула — конечное избавление народа Израиля. В Талмуде рассказывается, что однажды у входа в гробницу раби Шимона бар Йохая ему явился пророк Элияу. Раби Йеошуа спросил у него: «Когда откроется Машиах?!». Пророк Элияу посоветовал: «Иди и спроси у него сам». Элияу поведал, что Машиах «сидит у ворот Рима, среди нищих, одолеваемых недугами». Раби Йеошуа совершил далекое путешествие и, наконец, отыскав Машиаха, спросил у него: «Когда откроешься, господин?». Машиах ответил: «Сегодня…». Возвратившись в Землю Израиля, р. Йеошуа снова повстречался с Элияу и пожаловался пророку: «Он обманул меня — обещал, что откроется в тот же день, и до сих пор не явился!». Элияу объяснил, что Машиах в своем ответе только указал ему на слова псалма (Теилим 95:7): «Сегодня, если послушаем Его голоса (т.е. если будем выполнять волю Б-га — Раши)» — до сих пор Его условие не соблюдено (Санхедрин 98а).

Среди учеников р. Йошуа бен Леви был р. Йоханан, глава следующего поколения мудрецов (Седер адорот).

С разрешения издательства Швут Ами

Раби Хия стал ближайшим сотрудником р. Йегуды в изучении Торы и постоянным оппонентом. Алахические дискуссии между ними приведены в целом ряде трактатов Талмуда

Раби Хия (в Иерусалимском Талмуде назван «раби Хия Агадоль») — ближайший ученик р. Йеуды Анаси; собиратель и редактор барайт, составивших основу Талмуда.

Происходил из рода Шимы, брата царя Давида (Ктубот 62б).

Родился в Вавилонии, недалеко от г. Суры (Санхедрин 5а). Переехал в Землю Израиляуже зрелым знатоком Торы, с женой и двумя взрослыми сыновьями (Седер адорот).

В Талмуде сказано: «В древности, когда Тора стала забываться в Земле Израиля, пришел Эзра из Вавилона и вознес ее на прежнюю высоту. Когда Тора снова стала забываться в народе, пришел Гилель из Вавилона и вознес ее на прежнюю высоту. Снова стала забываться — пришли раби Хия и его сыновья и подняли Тору на прежнюю высоту» (Сукка 20а).

Совершенствовался в постижении Торы вместе с р. Йеудой Анаси, главой Санхедрина. Раби Хия стал талмид-хавером р. Йеуды — его ближайшим сотрудником в изучении Торы и постоянным оппонентом: алахические дискуссии между ними приведены в целом ряде трактатов Талмуда (Нида 14б, ИТ Пеа 8:4; см. Седер адорот).

Раби Хия явился связующим звеном между двумя эпохами: он на равных спорил со своими старшими современниками — мудрецами Мишны (Бава меция 5а), и вместе с тем Талмуд приводит его законодательную полемику с мудрецами новой эпохи.

Раби Хия и его ученик р. Ошая (см.) собрали и отредактировали многочисленные барайты — законы, не вошедшие в кодекс Мишны, — и как утверждается в Талмуде (Хулин 141аб), абсолютным авторитетом и достоверностью обладают лишь те барайты, которые отредактированы ими. По ряду мнений (Рамбам, Предисловие к разделу Зераим; Абарбанель, Предисловие к Нахалат авот), р. Хия и р. Ошая завершили также составление Тосефты.

Ближайшим учеником р. Хии был Рав (см.), глава мудрецов Вавилонии (Хулин 110а). Талмуд говорит: «Раби был гигантом своего поколения, а раби Хия дорос до его плеча; раби Хия был гигантом своего поколения, а Рав дорос до его плеча» (Нида 24б).

В мидраше раби Хия назван «великим и святым человеком» (Берешит раба 33:3) — он был настолько праведен, что в течение многих лет ангел смерти не мог даже приблизиться к нему. В Талмуде рассказывается, что однажды ангел смерти облачился в покровы бедняка и, постучавшись в дверь р. Хии, жалобно попросил: «Вынеси мне хлеба!». Р. Хия поспешил выполнить его просьбу. Сказал ему ангел смерти: «Если ты уж так сострадателен к беднякам, почему ты не жалеешь меня — ведь я уже столько лет не могу выполнить свое поручение». И Р. Хия сжалился над ним (Моэд катан 28а).

Он похоронен в Тверии, у ворот старого города; в той же пещере, справа и слева от него, погребены его сыновья — Йеуда и Хизкия (Седер адорот).

С разрешения издательства Швут Ами

Автор важнейших комментариев к Талмуду, алахических респонсов, а также известный оратор, «драшот» которого были изданы отдельной книгой

Рабейну Хасдай Крескас (1340 — 1410) был одним из величайших раввинов своего времени. Он возглавлял еврейскую общины Арагона, пользовался большим уважением царствующей четы и дружил с цветом арагонского общества. Будучи выдающимся философом, рабейну Крескас выступал на стороне иудаизма в диспутах с христианами. Его передовые для своего времени идеи повлияли не только на еврейскую философию, но и на развитие науки и философии вообще. Не смотря на то, что рабейну Крескас был очень почитаем своими современ ни-ками, нельзя сказать, что его взгляды оказали большое влияние на последую щие поколения еврейских мудрецов. С течением времени его имя практически за бы лось и только обновленный интерес к еврейской философии помог вернуть рабейну Крескасу заслуженный статус одного из величайших еврейских мыслителей.

В этой статье мы постараемся поближе познакомиться с биографией и философским наследием рабейну Хасдая Крескаса. Мы попробуем также разобраться и в том, почему один из величайших раввинов и еврейских философов Средневековья оказался практически забытым последующими поколениями.
Биография

Рабейну Хасдай Крескас родился около 1340 года в раввинской семье в столице Каталонии городе Барселоне. В середине XIV века раввином Барселоны был рабейну Нисим Гиронди, известный как Ран. Автор важнейших комментариев на Гемару и Рифа, алахических респонсов, а также известный оратор, «драшот» которого были изданы отдельной книгой, Ран принадлежал к каталонской школе, основателями которой были Рамбан (рабейну Моше бен Нахман) и его ученик Рашба (рабейну Шломо бен Адерет). Рабейну Крескас вместе с рабейну Ицхаком бар Шешетом, известным как Риваш, стали двумя ближайшими учениками Рана.

В 1390 году рабейну Крескас, находившийся в то время на посту главного раввина Сарагосы, был признан царствующей четой главным раввинским судьей Арагона и наделен широкими полномочиями. А следующему 1391 году было суждено стать поворотным не только в жизни рабейну Крескаса, но и в истории всего еврейства Арагона.

Беспорядки начались под влиянием проповедей кастильских священников, отрицавших право иудеев на существование и требовавших от них принять христианство или умереть. Король Кастилии, которому тогда было всего одиннадцать лет, не мог противостоять толпе, подстрекаемой духовенством. Набрав силу, погромы перекинулись в соседние королевства и практически полностью уничтожили многие еврейские общины Иберии. Тысячи погибли или изменили иудаизму под страхом смерти. Многие бежали в соседнюю Португалию, как, например, семья рава Ицхака Абарбанеля.
Так начинает рабейну Крескас письмо, описывающее погромы лета 1391 года:

«Если решу я поведать вам о несчастьях, постигших нас, померкнет разум ваш. Но удержусь ли я от того, чтобы накрыть перед вами стол злосчастия, ломящийся от полыни и яда? Расскажу ли я вам кратко все, как было? Насыщу ли вас горечью и напою ли вином скорби? Будучи уверенным, что печальные известия уже дошли до вас, опишу происшедшее вкратце и по порядку».

Погромы обернулись для рабейну Крескаса личной трагедией: его сын Йеуда погиб в Бар-селоне, освящая имя Вс-вышнего. В результате погромов крупнейшие еврейские общины Ара-гона были практически полностью уничтожены. С этого времени рабейну полностью посвятил себя заботе о возрождении еврейских общин королевства. Помимо сбора средств на восстановление разрушенных общин, он также предоставлял желающим возможность эмигрировать в исламские страны и Землю Израиля. Известно также о переговорах рабейну Крескаса с наваррским королем Шарлем III о перемещении в его королевство еврейских общин из Арагона.

В книге «Црор Амор» («Бехукотай») раби Авра-ами Сабы приводится история о силе молитвы рабейну Крескаса:

«И случилось так в королевстве Арагон во время засухи, что изгнали всех евреев из города и закрыли ворота за ними, до тех пор пока не вернут они воды [дождей]. И обратился рав Хасдай Крескас, благословенна память праведника, с речью [к народу] и начал ее со слов: “Наша вода…” (“Берешит”, 26, 20). И Б-г, благословенно Имя Его, вспомнил народ Свой и дал им воду».

Рабейну Крескас умер зимой 1410 года в Сара-госе. После его смерти пост главного раввина Сарагосы и королевства Арагон занял рабейну Зрахьяа-Леви, один из ближайших учеников. Поминальную речь по своему учителю рабейну Зрахья начал со стиха («Мелахим», I, 8:9): «Нет в ковчеге ничего, кроме двух скрижалей каменных, которые положил туда Моше на Хореве…». Рабейну Зрахья сравнил рабейну Крескаса со скрижалями Завета. Подобно скрижалям, содержавшим предписания действий и знание, рабейну Крескас был примером служения Вс-вышнему как в действиях, так и в знаниях. Другими известными учениками рабейну Кре-скаса были раби Йосеф ибн Хабиба и раби Йо-сеф Альбо. Раби Йосеф ибн Хабиба был одним из важнейших алахических авторитетов своего времени, его книга «Нимукей Йосеф», представляющая собой развернутый комментарий на Рифа, стала необходимым пособием для глубокого анализа Талмуда. Раби Йосеф Альбо был автором «Книги основ [веры]», которая занимается критическим анализом 13-ти основ веры Рамбама. Эта книга была очень популярна и оказала большое внимание на еврейскую философию. Подход раби Йосефа Альбо к философии иудаизма во многом перекликается с подходом его учителя рабейну Хасдая Крескаса.
Литературное наследие

До нас дошло четыре труда, принадлежащих перу рабейну Крескаса. О самом важном из них — книге «Ор Ашем» (Свет Б-га) мы поговорим более подробно ниже. «Пасхальная драша» — рукопись, ранее считавшаяся трудом другого автора, содержит речь, написанную рабейну Крескасом для произнесения в Шабат а-Гадоль (субботу, предшествующую Песаху). Основной темой драши является вопрос о вере и влиянии чудес на нее. Рукопись содержит также краткое изложение законов Песаха. Этот отрывок дает нам уникальную возможность понять, каким представлялось рабейну Крескасу наиболее эффективное изложение алахи. Это особенно важно, принимая во внимание планы рабейну Крескаса, написать альтернативу алахическо-му труду Рамбама «Мишне Тора».
Книга «Аннулирование основ христианства», написанная рабейну Крескасом на каталонском языке, дошла до нас в частичном переводе на иврит. Эта книга отличается от других трудов, посвященных диспутам с христианами тем, что она не занимается анализом источников. Вместо этого рабейну Крескас представил в ней логический анализ основных понятий христианства, таких как «первородный грех» и «троица». В это смысле, оппонентом рабейну Крескаса является не христианин «верующий, ибо абсурдно», а христианский философ-рационалист. Как ни странно, перу философа Хасдая Крескаса принадлежит также и каббалистический комментарий на молитву «Кадиш». Этот комментарий свидетельствует о чем-то более важном, чем знакомство рабейну Крескаса с Каббалой. Использование учения о «Сфирот» для анализа литургии иудаизма показывает насколько органично рабейну Крескас сочетал философию и мистику. Такое же отношение к Каббале можно проследить и в книге «Ор Ашем», как мы увидим далее.
Критика Рамбама

Не будет преувеличением, если мы скажем, что наиболее значимой фигурой средневековой еврейской философии является Рамбам. Под его влияние попали не только еврейские рационалисты, но и те, чье мировоззрение основывалось на мистическом учении Каббалы. Более того, разговор о еврейской философии вообще невозможен без упоминая книги Рамбама «Морэ Невухим», ставшей катализатором спора о месте философии в иудаизме.
Рамбам был не только великим философом, но и неоспоримым алахическим авторитетом. Его кодекс «Мишнэ Тора», охватывающий все области алахи, по праву считается важнейшей вехой в развитии еврейского закона. Величие Рамбама, однако, не означает, что его точка зрения стала общепринятой. У Рамбама было немало критиков, но их разногласия с Рамбамом ограничивались отдельными аспектами алахи или философии. Никто из оппонентов Рамбама не представил реальную альтернативу одновременно и его алахическому, и философскому подходу. Рабейну Крескас планировал изменить эту ситуацию.

Книга «Нер Элоким» замысливалась как монументальный труд, представляющий последовательную критику Рамбама как в области философии, так и в области алахи. Эта книга должна была состоять из двух частей: философской — «Ор Ашем» и алахической — «Нер Мицва». Замыслам рабейну Крескаса не суждено было осуществиться в полном объеме, он успел завершить лишь первую — философскую — часть своего труда, книгу «Ор Ашем».
Не случайно мы начали разговор об «Ор Ашем» с разговора о Рамбаме, ведь вся книга так или иначе посвящена критике взглядов последнего. Идея рабейну Крескаса состояла не столько в ниспровержении взглядов самого Рамбама, сколько в объяснении несостоятельности той философской системы, на которую тот опирался. В своей книге рабейну Крескас предстает перед нами как философ, не уступающий Рамбаму в образованности и, вполне возможно, превосходящий его в том, что касается оригинальности и глубины мысли.
Во введении к «Нер Элоким» рабейну Крескас пишет о причинах, побудивших его заняться написанием альтернативы «Мишнэ Тора» и «Морэ Невухим».
Большая часть введения посвящена критике «Мишнэ Тора». По всей видимости, рабейну Кре-скас видел написание альтернативы алахиче-скому труду Рамбама своей основной задачей. Нам известно о несомненном алахическом авторитете рабейну Крескаса, однако здесь мы видим, что и сам он рассматривал именно ала-ху как свое призвание.
Прежде чем приступить непосредственно к критике «Мишнэ Тора», рабейну Крескас перечисляет три соображения, которыми, по его мнению, должен руководствоваться автор любой алахической книги. Материал, изложенный согласно этим соображениям должен быть:

1. Легким для понимания.

2. Изложенным точно и полно.

3. Удобным для запоминания.

В свете этих трех правил, рабейну Крескас указывает на принципиальные ошибки, которые, по его мнению, допустил Рамбам при написании «Мишнэ Тора».
Рамбам, как правило, не излагает мнения сторон, спорящих относительно отдельных законов. Он также не указывает ни места, в котором данный закон обсуждается, ни мудреца, от имени которого приводится этот закон. Такой подход, несомненно, облегчает изложение законов и делает их более понятными, однако, отмечает рабейну Крескас, есть у него серьезный недостаток — невозможность разрешить разногласие между Рамбамом и другими мудрецами: не имея точной информации об источнике, на который опирается Рамбам, невозможно проследить причины спора, и, следовательно, разрешить его.
Еще одной проблемой кодекса Рамбама, по мнению рабейну Крескаса, является то, что он не ищет предпосылки и правила, которые привели мудрецов к тому или иному решению вопроса, а ограничивается разбором частного случая. Рабейну Крескас дает философское объяснение проблематичности такого подхода. Большинство вопросов, которые придется решать алахе, еще не возникли, а только могут возникнуть. Количество таких вероятных проблем не имеет предела, следовательно, алаха не может ограничиваться разбором конечного количества уже возникших вопросов, а должна искать способ ответить на бесконечное количество вопросов, которые еще не были заданы. Решение, принятое при наличии определенного набора обстоятельств может стать недействительным, если одно из этих обстоятельств изменится. Следовательно, чтобы знать, какие из обстоятельств являются главными и принципиально важными, а какие второстепенными и несущественными для вынесения конкретного решения, необходимо знать, на основании каких правил было принято данное решение. И книга Рамбама не сможет помочь нам в этом, поскольку она занимается не универсальными правилами, а конкретными ситуациями. Не сообщая нам правила принятия алахических решений, Рамбам лишает нас инструментов решения алахических вопросов.

В «Мишнэ Тора» Рамбам не сообщает основополагающие принципы, без которых заповеди не могут быть легко и исчерпывающе поняты и, следовательно, усвоены. Таким образом, «Миш-нэ Тора» не отвечает тем требованиям, которые, по мнению рабейну Крескаса, диктует задача глубокого понимания и постижения алахи. Сам он хотел избавить свою алахическую книгу «Нер Мицва» от этих недостатков, планируя такую книгу, которая включала бы в себя все заповеди Торы с перечислением всех предпосылок, влияющих на принятие того или иного решения, с четким разграничением сфер действия определенных законов и изложением соображений, влияющих на применение тех или иных правил. От общего он планировал перейти к частному, занявшись подробным разбором отрывков Талмуда и мнений различных мудрецов, занимающихся каждым конкретным вопросом. В конце концов, рабейну Крескас планировал представить в книге и то, на чем сошлись мнения его современников в данном вопросе. Такое строение книги, по мнению рабейну Крескаса, полностью отвечало всем трем условиям, необходимым для правильного понимания и использования алахических знаний.

Как мы уже упоминали, алахическому труду рабейну Крескаса не суждено было быть написанным. Тем не менее, мы можем получить представление о том, каким видел этот труд его потенциальный автор из короткого отрывка в «Пасхальной драше», где он вкратце излагает основные законы Песаха.
От критики «Мишнэ Тора» рабейну Крескас переходит к критике «Морэ Невухим». Прежде всего, он пишет, что до кодификации Талмуда не было никаких споров относительно того, что касается основ веры. Однако со временем точка зрения Торы в этой области забылась и начались попытки вернуть или заменить утраченное. Некоторые мудрецы во главе с Рамбамом решили использовать для этого греческую философию. Далее рабейну Крескас утверждает, что, несмотря на величие разума и неординарное знание Талмуда, занявшись изучением философии, Рамбам не смог устоять перед соблазном и принял умозаключения философов за тайны Торы. Он подчеркивает, что Рамбам, несомненно, руководствовался наилучшими побуждениями, однако в последствии слова его стали использоваться для обоснования взглядов, противоречащих Торе. Таким образом, труд Рамбама стал причиной ослабления тех самых основ, которые он изначально был призван укрепить. Единственный способ остановить такое искажение мировоззрения Торы видится рабейну Кре-скасу в последовательной критике самих основфилософии Аристотеля. Этой критике и посвящена книга «Ор Ашем».

Заметим, что доказательством неоспоримого авторитета Рамбама в глазах рабейну Креска-са служит его уверенность в том, что Рамбам не стал бы оспаривать основные положения «Ор Ашем», если бы был знаком с ней. И все же он пишет, что там, где спор с Рамбамом неизбежен, он будет руководствоваться поиском истины, а не уважением к раву. В этом он перефразирует известные словам Аристотеля, сказавшего о своем учителе Платоне: «Люблю я Платона, но истину люблю я больше». Характерно, что рабейну Крескас не опирается в этом только на слова Аристотеля, а цитирует также Талмуд («Брахот», 19 б): «Там, где это ведет к осквернению Имени Вс-вышнего, не оказывают почет раву». То есть, в случае если мнение, высказанное в «Морэ Невухим», может привести к осквернению Имени Вс-вышнего, необходимо опровергнуть его, даже если это повредит авторитету Рамбама.

Чем же хочет рабейну Крескас заменить философию Аристотеля? По его мнению, только Тора может служить ориентиром в том, что касается вопросов веры и мировоззрения. В этом рабей-ну Крескас опирается на сказанное в Писании («Мишлей», 6:23): «Свеча — заповедь, и Тора — свет». Он хотел продемонстрировать несостоятельность философии и тем самым доказать не только евреям, но и другим народам, что только свет Торы может рассеять тьму сомнения. Символизм слов рабейну Крескаса заслуживает того, чтобы сказать о нем несколько слов. Рамбам вслед за Платоном отождествляет философию со светом, как видно из его слов во введении к «Морэ Невухим», где он сравнивает людей, не занимающихся философией, с теми, кто блуждает во тьме. С другой стороны, в ми-драше («Берейшит Раба», 2:4) тьма отождествляется c Грецией. Таким образом, рабейну Крескас говорит, что греческая философия, которую Рамбам считает светом, на самом деле является тьмой, рассеять которую может только истинный свет — Тора.
«Ор Ашем»

Как уже упоминали, рабейну Крескас считает, что философия пришла заполнить мировоззренческий вакуум, который образовался в следствии того, что истинное знание об основах Торы была забыто. Из этого следует, что недостаточно просто раскритиковать философию — необходимо представить реальную альтернативу. Совершенно очевидно, что рабейну Крескас был уверен в существовании возможности восстановить утраченное. Таким образом, цель у книги «Ор Ашем» двойная: с одной стороны, она призвана продемонстрировать несостоятельность философии Аристотеля, а с другой, предложить мировоззренческую систему иудаизма, основанную на Торе, а не на философии.
«Ор Ашем» состоит из четырех разделов, каждый из которых говорит о различных по важности основах Торы. В отличие от «Тринадцати основ Торы» Рамбама, каждая из которых равноценна остальным, основы Торы рабейну Кре-скаса имеют четкую иерархию, которая нашла отражение в структуре книги.

Центральной идеей или даже аксиомой, вокруг которой построена книга «Ор Ашем», является идея о Б-жественном Законе — Торе. Само собой разумеется, что разговор об основах Торы лишен смысла без признания самого факта ее существования. Поэтому основой основ, предполагающих Б-жественность Торы, является вера в существование Б-га, заповедовавшего ее. Именно этой основе основ посвящен первый раздел «Ор Ашем». Второй раздел посвящен обсуждению шести основ, без которых невозможно говорить о Б-жественной Торе. Третий раздел обсуждает истины, вера в которые обязательна, однако отрицание которых не влияет на признание существования Б-жественного Закона. Четвертый раздел занимается соображениями, вера в которые не обязательна. Вера в эти соображения распространена среди мудрецов Торы, однако все они являются предметом спора.

Итак, структура книги «Ор Ашем» выглядит следующим образом:
Предисловие
Введение

Первый раздел. Основы основ.
Первая часть. Анализ доказательств Рамба-ма в пользу существования Б-га.
Вторая часть. Критика доказательств Рамбама. Третья часть. Обсуждение трех основ: существование, единство и бестелесность Б-га.

Второй раздел. Основы Торы
Первая часть. Осведомленность Б-га. Вторая часть. Провидение Б-га. Третья часть. Всемогущество Б-га. Четвертая часть. Пророчество. Пятая часть. Свобода воли.
Шестая часть. Цель Торы.

Третий раздел. Истины.
Первый подраздел. Истины, не связанные ни с какими заповедями.

Первая часть. Мир был сотворен. Вторая часть. Вечность души.

Третья часть. Награда и наказание. Четвертая часть. Воскрешение мертвых. Пятая часть. Вечность Торы.
Шестая часть. Разница между Моше и другими пророками.
Седьмая часть. Урим и Тумим.
Восьмая часть. Машиах.

Второй подраздел. Истины, связанные с определенными заповедями.

Первая часть. Молитва и Благословение ко-энов.
Вторая часть. Раскаяние.
Третья часть. Йом Кипур и четыре ежегодных суда.

Четвертый раздел. Соображения.

Первая часть. Вечен ли мир?
Вторая часть. Существуют ли многочисленные миры?
Третья часть. Являются ли звезды живыми существами, обладающими разумом? Четвертая часть. Влияет ли движение звезд на человека?
Пятая часть. Влияют ли талисманы и заклинания на человека?
Шестая часть. Существуют ли черти? Седьмая часть. Есть ли реинкарнация? Восьмая часть. Вечны ли души детей? Девятая часть. Что такое рай и ад?
Десятая часть. Что такое «Маасе Берейшит» и «Маасе Меркава»?
Одиннадцатая часть. Тождественны ли знающий, предмет знания и знание. Двенадцатая часть. Источник движения. Тринадцатая часть. Возможно ли познать Б-га?

На протяжении всей книги можно проследить последовательность подхода рабейну Крескаса к разбору проблем основ веры. Разбор любого понятия начинается с его определения в свете сказанного о нем в Торе и Талмуде и только после этого автор переходит к философскому анализу. Для рабейну Крескаса философия вторична по отношению к Торе. Философия не может служить доказательством основам Торы, однако не может она и противоречить ей, ведь истина не может противоречить самой себе. Рабейну Крескас постоянно повторяет «истинность [этого утверждения] самоочевидна и согласуется со всеми точками зрения».

Для сравнения можно привести слова рабейну Леви бен Гершона — Ральбага, одного из наиболее радикальных еврейских философов школы Аристотеля. Вот что пишет Ральбаг во введении к своей книге «Милхамот Ашем»:
«И поэтому таков будет наш обычай в исследовании этих вопросов: разобрать их досконально с помощью [философского] анализа, а потом убедиться, что заключение, к которому пришли мы с помощью анализа, и есть мнение нашей Торы».
Без всякого сомнения подход Ральбага диаметрально противоположен подходу рабейну Крескаса. Для Ральбага все начинается с философии, истинности которой конечно же не будет противоречить Тора.
Любовь ко Вс-вышнему

Занимаясь вопросом о цели дарования Торы, рабейну Крескас приходит к неожиданному выводу. Цель Торы — это любовь ко Вс-вышнему и только она является залогом духовной награды, ожидающей человека после смерти. Необходимо сказать, что заповедь «И возлюби Б-га Всемогущего, всем сердцем, всей душой и всеми силами» всегда занимала центральное место в иудаизме. Рабейну Бахье ибн Пкуда в своей книге «Ховот а-Левавот» («Обязанности сердец») ставит любовь ко Вс-вышнему наивысшей ступенью служения Ему. По мнению рабейну Бахье, любое человеческое достоинство является лишь средством достижения любви ко Вс-вышнему.

Рамбам («Мишнэ Тора», «Илхот Тшува», гл. 10), в свою очередь, говорит о любви ко Вс-вышнему, как о необходимом условии истинного служения. Более того, любовь эта является прямым следствием постижения Вс-вышнего, являющегося, по мнению Рамбама, предназначением человека. Таким образом, истинная любовь ко Вс-вышнему не является целью, тем духовным совершенством, к которому ведет нас Тора — она лишь средство или условие для его достижения. Духовное же совершенство, по Рамбаму, тождественно познанию Б-га.
Необходимо добавить, что, по мнению Рамбама, заповеди также являются лишь средством для постижения Вс-вышнего. С помощью заповедей человек исправляет недостатки своего характера, которые мешают его разуму постигать истины. Таким образом, конечной целью Торы является познание, невозможное без совершенства характера, достигаемого с помощью исполнения заповедей. Подробнее...