Сейчас мы читаем ту самую недельную главу из которой взята молитва Шма Исраэль. ну и какую песню я могла подобрать, легко догадаться. Сарит Хадад, песня "Когда плачет сердце" или в ее народном названии Шма Исраэль, в припеве всего маленький отрывок из целой молитвы, которую положено говорить после сна и утром, только проснувшись, а еще перед смертью. 

Смерть,  в последнее время ее вокруг слишком много. Опять началась война, ю-туб рекомендует одни только ролики где каждая сторона отстаивает свою точку зрения, а я лишь закрываю глаза и молюсь богу, прошу его отстоять свою. Прошу чтобы невесты перестали плакать на могилах женихов. Почему-то меня это особенно задевает. Есть в этом что-то несбывшееся, подобное мечте которая промелькнула рядом махнув крылом и испарилась, подобное боли которая нагрянула внезапно, подобно горячему воздуху хамсина вместо свежего дуновения врывающемуся в окно, подобно самому большому разочарованию в жизни. 

Каждый раз когда я вижу невесту оплакивающую того кто должен был быть ее счастливым будущим, того кто вдруг стал горьким прошлым, что-то во мне разбивается звеня и все мое существо накрывает цунами. Цунами из всех моих разочарований, цунами которое принесло мне письмо о смерти лучшей подруги в ответ на поздравление с днем рождения, цунами которое принесло мне новость о том что ОН решил пожалеть хромую арабку и погиб когда она взорвала свой пояс.

И да, это именно цунами, а не просто большая волна с белым пенистым гребнем. Она движется огромной стеной черной воды сметая все на своем пути и все что можно это бежать. Она выбирается из моря на сушу на многие километры, словно море огромным водяным языком облизывает губы оставляя за собой незабываемый след. И еще это цунами, потому что я хочу чтобы это все кончилось именно так. Бог ведь говорят, платит всем по заслугам, тот кто хочет отправить меня в море, пусть море придет по его душу. По этому я сижу и представляю что меня накрыло цунами, цунами человеческой глупости, цунами ненависти тех что готовы стать пеплом лишь бы прожечь мне душу.  поднимаю глаза к небу и говорю, Господи, клин вышибают клином, а цунами, цунами.