(Пьеса в одном акте, без антракта) На сцене все, кого только можно представить…

Обама: Ну все! Теперь кровавый Путин точно поседеет от ужаса!

Керри: Неужто санкции?

Обама: В точку, чувак! Санкции! Эти русские… они у меня сейчас вспотеют, мазарака!

Британские ученые: Мы установили, что в марте русские не потеют…

Обама: Ну это мы еще посмотрим, Я Президент великой страны… Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец, я грозный на все сто!

Михаил Леонтьев: Однако, здравствуйте! Шоколадный заяц Обама, выставил себя натуральным мерзавцем, причем вопреки расхожему мнению, не шибко ласковым… В конечном варианте списка удивленные россияне не обнаружили Рамзана Кадырова.

Кадыров (удивленно): Шайтан!?

Глеб Пьяных: Скандалы, интриги, расследования… Рамзан Кадыров шатал трубу Белого дома! Почему вместо Путина поседел Обама! Английские ученые установили: русские не потеют! Саманта Пауэр из ревности покусала Виталия Чуркина…

Чуркин: Да она в меня плюнула!


Николай Дроздов: Это очень опасно, например большая коричневая плюющаяся кобра она-же Naja ashe — африканская змея из семейства аспидов способна плеваться на расстояние до пяти метров….

Чуркин: Ну точно, она! Кобра, блин, только не коричневая а рыжая, злая… понятно, замуж никто не берет…

Гузеева: Давай, поженимся! Сегодня в программе одинокая американская девушка ищет русского мужа…

Яценюк (Виктории Нуланд): Мадам, вам серьги антикварные не нужны, скифские? Уступлю недорого, как родной… Может Вашим подругам надо?

Нуланд: Арсений, мы всегда готовы поддержать молодую демократию (шепчет) Пайки есть, армейские, просрочка… Брать будете?

Меркель (подозрительно): Чего там американцы с Яценюком шепчутся? Ась?

Глеб Пьяных: Скандалы, интриги, расследования… Виктория Нуланд разводит кролика…

Ярош: Дайте кто – нибудь миллиончик на содержание буйнопомешанных… А то газ отключу, нахрен!

Кадыров: Э, пацанчик! Сюда иди! (тянется за кинжалом)

Оба убегают… слышится шум драки и причитания Яроша.

Нуланд (требовательно и грозно): Мужчины! Сделайте-же что-нибудь, этот Кадыров его сейчас просто зарежет.

Лавров (задумчиво): Рамзан его не просто зарежет… Рамзан его с удовольствием зарежет… Чехи- они такие…

Президент Чехии Земан (возмущенно): Я бы попросил! Недопустимо путать диких чеченцев с культурными чехами…

Лавров (кричит): Рамзанчик! Дорогой, как закончишь, вернись. Тут еще один клиент нарисовался… Он тебя диким обзывает!

Нуланд (Лаврову): Как Вам не стыдно! Барак Хусейнович ведь может и более жесткие санкции ввести!

Жириновский: Бананы все сожрет, что-ли? Эй, Лавров, я тут американским козлам партнерам ноту дипломатическую сочинил…

Лавров (читает): Вроде все нормально… Но вот тут надо поправить. Вы к Президенту обращаетесь, поэтому «черная обезьяна» нужно писать с большой буквы… Да и «в жопу» пишется отдельно… а так, пойдет… Обама, Вам письмо!

Тимошенко: Шановни друзи! Вашему вниманию предлагается партия армейских пайков США. В фирменной упакове. Цена - десять долларов за штуку… Оптовикам - большие скидки!

Яценюк (злобным шепотом): Януку толкнуть попытайся, ему еще долго сидеть… Если доживет.

Янукович (весло насвистывая): А пайки жрите фрайера сами, ушастый Яценюк торчит в Раде… Спасибо, не нуждаюсь! Я еще на Ваших поминках простужусь!

Тимошенко: Да ну? С чего ты взял?

Янукович (с достоинством): Да так… Один знакомый сказал… Вы его знаете… Путин!

Долгое, зловещее молчание

Обама (заискивающе): Простите, а Путин, случайно не уточил, на чьих именно поминках Вы простудитесь?

Жириновский: Чего непонятного? Сказано - на Ваших! Тут все просто: полез, к примеру, на пальму за бананом, сорвался… А через три дня - извольте бриться, уже поминки!

Меркель (бурчит): Вообще не понимаю, как можно на поминках простудиться…

Янукович: Запросто! Дернешь горилки, напляшешься под гармошку, вспотеешь, выскочишь на улицу проветриться и нате Вам - простуду схватил…

Меркель: Но ведь русские в марте не потеют.

Британские ученые: Да-да! Мы научно доказали!

Янукович: Ко мне не относится… Я - Украинец… Могу паспорт предъявить! Вообще, чего пристали? Сказано, простужусь на поминках, так тому и быть!

Нуланд: Вообще, странно получается… Почему русские - не потеют? Украинцы - потеют, (смотрит на вытирающего пот Обаму), афроамериканцы - те вообще потеют…

Министр МВД Украины Аваров: А уж геи - то как потеют! Вы представить себе не можете! Хотя впрочем, представьте, я весь такой потный, в коже, с хлыстом…

Общий возмущенный крик: Заткнись… Сидор!

Обама: Вопрос важный… (Тони Блэру) Позвони Путину, спроси…

Блэр: А сам чё?

Обама: Денег нет на телефоне… К тому - же ты - советник Назарбаева, скажи мол, Нурсултан Абишевич интересуется, тебе точно правду скажет!

Блэр (тыкает в кнопки на телефоне): Алё! Это я, Тони… Нет, не ваш лабрадор Кони… Тони Блэр… Помните, да… У меня такой вопрос…

Яценюк (яростным шепотом): Про Крым спроси!

Меркель (раздраженно): Достал уже всех со своим Крымом! Можешь помолчать? Тут вопрос важный!

Яценюк (обиженно): Так Крым русские отобрали, он не наш уже…

Меркель (грозно): Тем более, Крым - уже не Ваш, чего людей попусту отвлекаешь? Заткнись!

Блэр (нажимает отбой, после паузы): Да… Уж…

Все хором: Что сказал?

Блэр (пожимает плечами): Я спросил, почему русские в марте не потеют? Он ответил «Холодно, ёптыть!»… Ничего не понимаю…

Общий недоуменный ропот

Обама (горестно): Мамочка-а-а!

Керри: Ты чего?

Обама: Ты что, не понимаешь? Это же нам адресовано! Мы - следующие! Где у нас холодно?

Кери: Мазрака! Неужели на Аляске! Шит!!!

Дух покойного канцлера Германии Отто фон Бисмарка (заунывно): Не думайте, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут — не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть…

Занавес.

© Александр Перлин


ertata

Понюшка табаку

Один талмудист сидел однажды ночью в вес-медреше. Час был поздний. Талмудист сидел один-одинешенек в полутемном синагогальном зале. Перед ним лежал фолиант Гемары, и он, раскачиваясь всем телом, читал его нараспев и очень устал. Между тем ему предстояло бодрствовать всю ночь. Единственное дозволенное развлечение — нюхать табак. Но талмудист был беден, денег на табак у него не было. Днем он пользовался чужим табаком, ведь ни один еврей не считает себя единственным хозяином своего табака, и к любой табакерке всегда может без церемоний протянуться любая рука. Еврей вздохнул. Нынче ночью в бес-медреше пусто. А понюхать табаку хочется. Борясь со сном, он возьми и скажи:

— Как хорошо было бы сейчас понюхать табачку…

Не успел он это вымолвить, прямо перед собой увидел понюшку табаку. Табак был на чем-то красном, шевелящемся, присмотрелся талмудист — а это язык, огромный язык, протянутый из окна женской галереи. Длинный красный язык, а на кончике его — понюшка табаку.

Это ему захотел услужить лантух. Еврей взял табак, а язык исчез.

Хохочущий теленок

Деревенский еврей ехал однажды на подводе в ближайшее местечко справлять Слихес. Ночи в конце месяца элул темные. Осенняя дорога размыта, грязь непролазная. Лошадь с трудом передвигалась, еле вытаскивая ноги из густой липкой грязи. И вдруг слышит еврей, кто-то невдалеке не то блеет, не то мычит. Прислушался — мычит теленок. Еврей слез и по колено в грязи пошел на голос. Подходит, видит: лежит на земле теленок, ноги спутаны. Поднял еврей теленка, понес к подводе, а сам диву дается, до чего тяжелый. Уложил теленка на подводу, едет дальше, радуется находке. Так ехал наш еврей, ехал и даже стал напевать от радости.

Думает, как приедет он в местечко, так отведет теленка к шойхету, разделит мясо, часть отдаст раввину, а остальное продаст — мясо сейчас, в канун праздников, всем нужно. Еврей поминутно оглядывался на теленка и, подстегивая лошаденку, гнал все быстрее и быстрее. Вскоре далеко впереди замелькали огоньки местечка.

Тут он вдруг услыхал сзади страшный хохот, оглянулся — а это теленок. Встал на ноги и громко хохочет человеческим голосом. Потом соскочил с подводы и исчез в ночном мраке. Это был лантух.

Лантух и сапожник

Один сапожник как-то встал зимним утром еще затемно. Он хотел приготовить свой товар, чтобы отвезти его на базар. Сидит, работает, готовые ботинки кладет в мешок.

Вдруг в окно к нему просунулся огромный язык. Язык был такой длинный, что достал до сапожника. Однако сапожник не испугался. Когда язык, извиваясь и удлиняясь, дотянулся до сапожника и стал лизать ему руки, тот схватил с верстака острый, как бритва, нож, которым он резал толстые подошвы. Взмахнул ножом и отсек кончик языка. Однако язык мигом отрос и снова протянулся к сапожнику.

Тут сапожник понял, что это с ним лантух шутит, и снова отрезал кончик языка, рассчитывая, что уж тут черт убежит. Ничуть не бывало. Отрезанный кончик языка снова отрос. Это очень понравилось сапожнику. Он стал отсекать кончик языка, и чем больше отсекал, тем длиннее становился язык. Эта игра длилась до света. А как рассвело, увидел сапожник свое горе. Не язык он резал, а ботинки.

Весь товар в куски изрезал.

Лантух в шинке

Недалеко от местечка Волынцы Витебской губернии жил корчмарь по имени Авром-Шмуэль со своей старухой женой. Детей у них не было, так что все их заботы были о корчме. Там все содержалось в образцовом порядке. Большой питейный зал всегда чисто прибран, даже маленькая кладовка, что рядом с залом, и то блистала чистотой. Эту-то кладовку и облюбовал лантух. Лица его никто не видел, но роста он был высокого. Ровно в полночь он выходил из темной кладовки и прямо при людях начинал безобразничать: опрокидывал помойное ведро, сбрасывал тарелки с полок, бил стаканы — словом, наносил всякий вред и убыток. А когда хозяева заходили в кладовку днем, она была пуста, хотя другого входа в нее, кроме как через питейный зал, не было.

А у Авром-Шмуэля был приятель мясник. Звали его Залман, здоровяк лет сорока, парень не робкого десятка. Услыхал он про лантуха, но не поверил, сказал, что это чьи-то фокусы и он, мол, не успокоится, пока не раскроет все до конца. Остался он в корчме ночевать. Постелили ему в большом зале, укрыли тулупом. Погасил он лампу и лег. Не успел заснуть, как услыхал чьи-то тяжелые шаги. Кто-то что-то с шумом разбрасывал по залу. У мясника прямо мороз по коже. Тут кто-то в темноте подошел к его постели, сорвал с него тулуп и бросил на пол. Мясник мигом вскочил и стал звать корчмаря:

— Авром-Шмуэль! Дайте огня, тащите палки, посмотрим, что тут творится.

Прибежал корчмарь с зажженной лампой. Мясник увидел какую-то длинную человеческую фигуру, удаляющуюся в темную кладовку. Все бросились туда, но в кладовке никого не застали и только на полу увидели следы ног лантуха. Эти следы были похожи на следы лап огромной птицы. На другой день корчмарь продал корчму белорусу, а сам съехал с женой в местечко. С тех пор лантух в корчме не появлялся.

Семейство “Лантухов”

В Богушевичах Борисовского уезда проживала семья, которую все звали Лантухи. Это прозвище в свое время было дано главе семьи Абе-Иойлу за то, что у него когда-то в доме поселился лантух, который любил забавляться и подшучивать над членами семьи: то бочку с водой опрокинет, то откроет окно настежь, то тарелки разбросает. Поговаривали, что Абе-Иойлу благодаря лантуху везло в делах.

Однажды вся семья ушла из дому, а когда вечером вернулись и зажгли лампу, то обомлели: на полу лежал покойник, покрытый черным, а вокруг него стояли зажженные черные свечи. Прошло, понятное дело, немало времени, пока старый Аба-Иойл отважился подойти к покойнику и снять с него покрывало. Когда он это сделал, то оказалось, что под черным покрывалом лежит полено. Спустя мгновение исчезло полено, исчезли покрывало и свечи и раздался оглушительный хохот. Это хохотал лантух, дескать, шутка удалась.

В доме однажды пропали дорогие серебряные подсвечники. Долго их повсюду искали: в шкафах, в комоде, под кроватями, на чердаке, в подвале, и только спустя несколько месяцев подсвечники нашлись в бочке с квашеной капустой. Когда наконец подсвечники оттуда достали, в доме раздался знакомый хохот лантуха.

Когда хозяйка дома — жена Абы-Иойла, старая Ривка, — в пятницу вечером произносила благословение на субботние свечи и, закрыв глаза, делала руками круги над зажженными свечами, лантух вынимал из подсвечников обыкновенные свечи и вставлял в них черные. Открыв глаза, старая Ривка замечала подмену и поднимала истошный крик. В ответ на это в доме раздавался хохот лантуха, и в подсвечники мгновенно возвращались обыкновенные свечи.

Сидит однажды ребенок Абы-Иойла за столом и ест. Держит в руке миску, полную каши, и уплетает вкусную еду. Вдруг видят: ребенок медленно поднимается в воздух с миской в руках, чья-то невидимая осторожная рука переносит его и опускает на стул в другом конце комнаты. Люди с замиранием сердца глядят на опасное передвижение ребенка и успокаиваются лишь тогда, когда видят, что ребенок, бережно усаженный на стул, продолжает спокойно есть кашу и только улыбается, услыхав хохот лантуха.

О многих таких проделках лантуха рассказывали в Богушевичах, но когда об этом спрашивали Абу-Иойла или кого-нибудь из его домочадцев, те в ответ только улыбались.Аппарат Лакей (Lackey Компании L&S)