(на святом языке через гр. и лат.). Слово רפא впервые в Торе в книге Бемидбар, תרפא у пророка Ирмеяу.
И, возможно, окончание слова "ия" - одно из имен Б-га, как во многих еврейских именах, например, Гедалия. Тогда все слово значит "Исцели меня, Б-г".
И в Бемидбар, и у Ирмии рефа и терапе - обращение к Творцу и ожидание от Него исцеления. Что соответствует традиционному отношению к врачеванию у евреев: Б-г - целитель, а врач - посредник или инструмент для исцелени больного. Может быть, и поэтому так много евреев, в том числе великих раввинов, были врачами, они выполняли заповедь ради Б-га и людей, и, спасая, не приписывая себе заслугу исцеления.

"И Моше сказал Всевышнему: прости меня, я не человек речей" (Шмот, 4:10).
Спрашивает Маѓараль (там, 28): "Как это, Моше, имеющий все духовные достоинства, а также совершенный телом... не был 'человеком речей'?" И отвечает: "Знай, из-за того, что он был далек от материальности, а нет силы теснее связанной с материей, чем уста и язык… поэтому Моше не обладал силой речи, ибо она материальна".
Почему «нет силы теснее связанной с материей, чем уста и язык»? М/б это поясняет сам ответ Моше на святом языке: ло иш дварим анохи – не человек слов я. Давар значит и «слово», и «вещь». Двойственность этого понятия и параллельность его материи передают и его буквы דבר, кратные двум: 4, 2, 200. Понятие, слово дробит и ограничивает поток мысли и пространство материи, определяя и тем как бы создавая вещь и явление. А пророк Моше, вероятно, пребывал в неразрывной связи с открывшимся ему огнем, потоке внесловесного общения мыслеобразов.

в городе ангелов за океаном
снова звучала вечная драма
коэн играла и пела левит
среди улицы не на ступенях храма
черные ритмы древних псалмов

«И Авраам сказал Лоту, пожалуйста, да не будет ссоры между мной и тобой, и между моими пастухами и твоими пастухами – ведь люди братья мы» (Берешит, 13:5).
Разве недостаточно было сказать «ведь братья мы». Раши пишет, что они не буквально братья, но родственники – что написано прежде, и непонятно, зачем пояснять. И, кроме того, они похожи внешне друг на друга. Но зачем надо было говорить «люди»?
Может быть, так: людям не следует ссориться – это дерех эрец, общечеловеческая нравственность. И тем более, родственникам. Да еще, как сказано в предыдущей фразе, в стране присутствуют другие народы, и если увидят ссору братьев, это вызовет у них плохое отношение, что может привести к изгнанию или даже убийству. Возможно, это типичный пример из Торы запрета марит аайн – делать то, что может вызвать у окружающих плохое впечатление. Это особенно подходит в свете комментария к спору пастухов – можно ли пасти скот на чужих полях, если впоследствии эта земля будет нашей?
И дальше написано (13:11): «И отделился человек от своего брата». Кто же этот человек? Следущая фраза начинается именем Аврам. Он – человек, потому что для него недопустимо нарушать чужие границы. А Лот поселился в очень плодородной земле Сдом, о жителях которого написано: «а люди Сдома очень плохие».
И все же говорит Аврам, мы братья – и потом, рискуя дизнью, он спасает его из плена, и благодаря его молитве снова спасается Лот из разрушаемого города.

Аврам отвечает спасенному им царю Сдома, который предлагает Авраму взять все трофеи себе (хотя по законам войны, они и так были его): «Не нужно мне от тебя ничего – от нитки до шнурка от сандалий». И объсняет: чтобы не сказали, что я обогатился от Сдома. Почему же он выбирает именно такой образ для отказа?
Мне кажется, дело не только в малой ценности этих вещей – да и возьми он их, никто бы ничего не увидел, не подумал и не сказал – а в том, что не хочет он никакой связи со Сдомом. Наверное, предвидел судьбу Сдома и не желал причастности, или опасался, что эта связь повлияет на справедливость суда над Сдомом.
Вопрос, почему же он взял дары фараона и Авимелеха, хоть и не таких как Сдом, но тоже злодеев?
Вероятно, не мог отказаться – гнев царей поставил бы под угрозу его жизнь и судьбу Сары в плену. С другой стороны, ему нужно было принять эти богатства, чтобы обрести почет в глазах этих правителей и их народа, что было важно не только для безопасности, но и для усиления его влияния на людей, чтобы привести их к Б-гу.
Кроме того, как учат, дары от фараона он и не принимал. Тот заплатил ему не за жену и даже не за спасение, а за речи и советы. А от Авимелеха получил дары не Аврам, а Сара – чтобы никто не подумал, что между ними что-то было.
И все же, по-моему, за принятие вещей пришл расплата. Связь с Египтом обернулась рабством, изгнанием после убийства Гедалии и тем, что из этого произошло в дальнейшем – христианством и кровавым наветом. А связь с Авимелехом, который жил в секторе Газа, продолжается до сего дня договором Осло, изгнанием евреев из Гуш Катиф, и проблемой Хамаса и арабов, проживающих там.
Недаром учат мудрецы: не принимайте подарков.