В. Дымарский
― Добрый вечер. Программа «Цена Победы» и я, ее ведущий, Виталий Дымарский. Сегодня у нас в гостях в отеле «Гельвеция» в Санкт-Петербурге, откуда мы ведем нашу передачу, в гостях, естественно, санкт-петербургский историк, вице-президент Торгово-промышленной палаты Ленинградской области Дмитрий Прокофьев.

Д. Прокофьев
― Дело в том, что я много лет собираю всякие такие экзотические истории, связанные со Второй мировой войной, и есть совершенно невероятные события – не придумает писатель ни один, не придумает ни один фантазер о том, где шли сражения и какие удивительные приключения сопутствовали людям…

В. Дымарский
― Там, я понимаю, еще одно было соображение. Наши военные стратеги и политические, они исходили из того, что Гитлер двинется в первую очередь в южном направлении. Они считали, что он рвется к нефти.

Д. Прокофьев
― Вот в эту версию я как раз не очень верю. Я считаю, что часть Ирана СССР рассматривал вот эти богатые нефтью районы, как он не просто так перед войной требовал у Турции базы в проливах.

В. Дымарский
― Требовали проливы, да. На чем как бы и рассорились с Германией.

Д. Прокофьев
― На чем рассорились с Германией – требовали проливы, поэтому, и судя по тому, как это было просто себе представить – лето 41-го, когда колоссальный прорыв, что такое июль 41-го – это крах западного фронта, это окружение, это немцы в Смоленске, немцы окружают под Киевом, да? И как по нотам – советские армии входят в Иран, отлично спланированная операция, понятно, что она была подготовлена заранее, обеспечена. И масса войск была такова, что иранская армия практически не оказывала сопротивления, понимая, что здесь бессмысленно сопротивление.

В. Дымарский
― Это надо иметь в виду, что эта операция была проведена в тот момент, когда, казалось бы, войска очень нужны были на фронте германском.

Д. Прокофьев
― Да. И надо сказать, что войска оставались в Иране на протяжении следующих пяти лет. Когда вроде бы, все – немцы рвутся к Москве…

В. Дымарский
― Там есть такая, тоже не сильно подтвержденная, кстати говоря, версия про сибирские дивизии, которые перекидывали в Москву.

Д. Прокофьев
― Дальневосточные.

В. Дымарский
― А Иран – войска оставались там.

Д. Прокофьев
― Был нужен этот коридор.

В. Дымарский
― Там по соседству были какие-то военные действия в Уругвае.

Д. Прокофьев
― Да. Но в Уругвае – это была знаменитая история, когда британские крейсера атаковали германский тяжелый крейсер «Граф Шпее».

В. Дымарский
― А что он там делал?

Д. Прокофьев
― Это был рейдер, задачей которого было топить торговые суда, атаковать конвой. Это был сильнейший корабль.

В. Дымарский
― Так далеко заплыл?

Д. Прокофьев
― А он был специально сконструирован.

В. Дымарский
― Он орудовал в основном в Атлантике?

Д. Прокофьев
― В Атлантике, да. Он был специально сконструирован, чтобы уничтожать вот эти торговые суда, иметь большую автономность. И наносил он, конечно, очень серьезный ущерб, потому что – мы говорили об этом в передаче про «Бисмарк», когда, вы знаете, что в море орудует вот такой пират тяжеловооруженный, вам приходится прикрывать, защищать все конвои. Это огромный экономический ущерб.

И у берегов Уругвая английские корабли его догнали, нашли и приняли абсолютно неравный бой, потому что каждого из них он мог расстрелять с дальней дистанции, с которой англичане не могли его достать. И тем не менее, их было трое. Поэтому они атаковали его со всех сторон, и он ввязался в бой с английским крейсером «Эксетер», который был из этих трех кораблей лучше бронирован. «Эксетер» получил тяжелейшие повреждения, на нем погибло очень много людей, но тем не менее, пока с ним вел бой «Граф Шпее», другие два легких крейсера, подойдя очень близко, тоже нанесли ему тяжелые повреждения. Ушел на ремонт в Монтевидео и хотел уходить в Буэнос-Айрес, где аргентинцы симпатизировали тогда Гитлеру. В Аргентине, конечно бы, ему разрешили и отремонтироваться, и восстановить и так далее. А Уругвай предложил сутки на ремонт, или сдаетесь.

В. Дымарский
― Но интересно, что после войны Уругвай был, по-моему, одной из основных стран…

Д. Прокофьев
― Аргентина…

В. Дымарский
― Просто относительно меньше страна.

Д. Прокофьев
― Маленькая страна.

В. Дымарский
― Там очень много, там целый в Монтевидео немецкий квартал.

Д. Прокофьев
― Уругвай был на стороне антигитлеровской коалиции, они потом тоже присоединились.

В. Дымарский
― А потом принимали немецких преступников военных.

Д. Прокофьев
― Принимали. Но что касается вот этой истории с «Графом Шпее» — немцы связались с Берлином: что делать? Получили приказ Гитлера топить корабль. Они вывели корабль в море и затопили его. Капитан Лангсдорф, командир «Графа Шпее» застрелился.

В. Дымарский
― Кстати говоря, по поводу приема немецких преступников военных, Уругвай не на первом месте, конечно – Аргентина и Парагвай.

Д. Прокофьев
― Да.

В. Дымарский
― Да, там Стресснер когда был, такой диктатор.

Д. Прокофьев
― Да.

В. Дымарский
― А японцы пытались высадиться на Филиппинах?

Д. Прокофьев
― Они высадились и захватили. Дело в том, что Филиппины тогда находились под американским протекторатом, была зависимая от США страна полностью. И для японцев это была часть их войны против США.

И чем были ценны Филиппины? Дело в том, что в тот момент, когда японцы начали наступление на Филиппинах, была захвачена ими вся Юго-Восточная Азия, где союзники потерпели очень тяжелое поражение – был потерян Гонконг, был потерян Сингапур, голландская Ост-Индия тоже была потеряна, французские колонии были на стороне, это был режим Виши – враги. Сражение в Яванском море – тяжелейшее поражение союзников, гибель голландского флота. И Филиппины – последнее такое вот, последняя опорная точка в том районе, и так получилось, что американские солдаты практически сражались в полном окружении – без подвоза продовольствия, медикаментов, боеприпасов они были. Японцы, что называется, отрезали этот остров, не пропускали туда никакие суда снабжения, было полное господство в тот момент на море и в воздухе, вот эта высадка и ожесточеннейшее сопротивление американских солдат, которого японцы совершенно не ожидали. То есть, если до этого они продвигались очень быстро и успешно, то на Филиппинах первый раз…

В. Дымарский
― А сами Филиппины тоже воевали?

Д. Прокофьев
― Филиппинцы тоже воевали, филиппинские части, но они были очень плохо вооружены, подготовлены – это типичные такие туземные, как бы мы сейчас сказали, войска, без боевого опыта…

В. Дымарский
― Дикая армия.

Д. Прокофьев
― Ну, такая, да, такое туземное войско практически с легким стрелковым вооружением, хотя филиппинцы тоже сражались очень храбро. И это признавали сами японцы, которые были очень удивлены вот этим сражением, потому что после такой совершенно трагической истории – взятия Сингапура, японцы считали, что они схватили бога за бороду, им повезло, и взятие Сингапура – это…

В. Дымарский
― Еще одна забытая история.

Д. Прокофьев
― Забытая история, страшная такая страница.

В. Дымарский
― Это какой год?

Д. Прокофьев
― Это 42-й год, начало 42-го, где капитулировали английские войска. И ужас ситуации в чем был? Сингапур был совершенно не приспособлен к обороне со стороны суши. С моря – да, это такой Гибралтар Дальнего Востока. А со стороны суши обороны практически не было, и здесь был такой момент, английское командование действительно растерялось, когда столкнулись с массированным наступлением японских войск. Японцы, которые захватили запасы воды…

В. Дымарский
― Японцы атаковали с суши?

Д. Прокофьев
― Да. Прошли через джунгли и атаковали.

В. Дымарский
― А с чем там Сингапур граничит?

Д. Прокофьев
― Сингапур – это мыс, Малайзия. Прошли через джунгли, и они захватили водохранилище, которым Сингапур – в Сингапуре не осталось воды, осталось на 1 день.

В. Дымарский
― Какая-то средневековая война такая.

Д. Прокофьев
― Да, средневековая. И командующий английскими войсками генерал Персиваль – это действительно такой пример потери, что называется, моральной устойчивости – он пошел на переговоры с японцами. Он не знал, что у японцев у самих заканчивались боеприпасы, у них заканчивалось продовольствие, воды их войскам тоже не хватало самим, и японцы были готовы отступить: ну, не получилось – не получилось, и вдруг приходит английский командир и говорит: мы готовы начать переговоры о капитуляции. Дрогнули психологически.

В. Дымарский
― Кстати говоря, хочу заметить, что очень многие историки – кстати, есть и наши – но китайцы, японцы, они вообще настаивают, предлагают свою версию Второй мировой войны, считают, что она началась не в 39-м году, а в 37-м войной между Китаем и Японией.

Д. Прокофьев
― Да.