С приходом Христа человечество не только получило шанс на спасение. Боговоплощение и трёхлетняя проповедь Спасителя в Святой земле обогатили людей целым рядом победительных идей, благодаря которым они стали добрее, светлее и чище.

Давайте вместе рассмотрим те новые постулаты, которые христианство принесло в мир и которые сейчас уже воспринимаются как должное, однако во времена апостолов стали новым словом в философии и морали:


1. Историчность мироздания

Древние жители Средиземноморья по своим воззрениям время были гораздо ближе к индусам, чем к нам, ныне живущим. Время представлялось им бесконечным колесом повторений: дней и ночей, годов и целых жизней, этаким гигантским колесом или кругом.

Мир в сознании его древних обитателей не имел ни ограничений ни целей и существовал «просто так». О нём не было, да и (с политеизмом) просто не могло быть никакого единого божественного замысла.

Христианство же породило историю. Оно утверждало конечность бытия, причём, не бытия отдельного человека, а бытия этого несовершенного тварного мира в целом. Рано или поздно, в будущем случится Второе пришествие Христа во славе, старый мир будет свёрнут, а ему на замену будет создан другой — уже поистине вечный мир. Данный же мир создан Богом для воспитания человека и стал несовершенным именно вследствие его волевого решения преступить райскую заповедь, но, как уже было сказано выше, останется таковым не навсегда.

С приходом христианства люди стали острее чувствовать ограниченность своей земной жизни, ведь Евангелие возложило на них сложную задачуобожения. Теперь «просто прожить» стало мало, понадобилось за отведённый срок успеть воспитать в себе личность посредством богообщения и соработничества с Богом и с другими людьми.

Тогда же появились летописи и авторские изложения истории, призванные передать важные знания о мире и человеке будущим поколениям, как и понятие движения времени, движения вперёд, которое часто схематично представляют в форме «полёта стрелы».

Правда, это движение вперёд христианами связывалось не с прогрессом (ставшим модным в массах с XIX века), а скорее наоборот — с перспективной деградацией мира, возрастание беззакония в котором должно рано или поздно привести в него Антихриста, а затем и, вторично, Самого Бога.


2. Социальная помощь

Идея заботы о малоимущих и больных была чужда Римской империи в дохристианскую эпоху. Напомню читателям хрестоматийный рассказ про Спарту, где в обычае было сбрасывать детей-уродцев с высокой скалы, чтобы впоследствии они не обременяли собой общество.

Всерьёз древний человек мог рассчитывать только на помощь семьи, рода. Безродный был первым кандидатом в рабы. Такой человек был абсолютно бесправен и беззащитен. Ему, как правило, не помогли бы даже представители своего народа (вспомните притчу о милосердном самарянине и поведение израильских священника и левита).

В государстве же люди имели право на помощь и защиту настолько, насколько они были полезны обществу. Например, в римской армии лечили солдат просто потому, что на следующий день они могли понадобиться в бою.

Христианство же принесло с собой идею социальной помощи. Не социального равенства между богатыми и бедными или рабами и свободными, адуховного равенства людей перед Богом.

Христианство говорило о необходимости помогать другому человеку, как Образу Божьему, о необходимости видеть в нём живую душу, равную собственной. При этом социальные статусы, национальность, раса, пол или возраст имели второстепенное значение.

Сам Господь заложил основы подобного отношения к другим людям, уподобив оказание помощи нищим, больным или нуждающимся оказанию помощи Ему самому.

Поэтому, с приходом христианства в мир там появились больницы, странноприимные дома, богадельни (работные дома для бедных), школы и столовые для малоимущих, приюты для сирот, институт помощи заключённым. Причём это явление приняло массовый характер.

Более того, христианам принадлежит идея комплексного центра социальной помощи и адаптации, которую впервые предложил и реализовал в своей епархии святитель Василий Великий. Центр, в котором были и больница, и ночлежка, и богадельня, и школа, получил наименование «Василиды».


3. Приоритет милости над справедливостью

«Око за око и зуб за зуб» — провозглашает Ветхий Завет принцип справедливого воздаяния за зло. В этом постулате — великая мудрость, но в нём же и порочность, о которой древние и не догадывались.

Мудрость — в ограничении воздаяния. Ветхозаветные тексты говорят нам о весьма простых нравах дозаветного человека: чуть что не понравилось — убей! Сожгли дом — убей, обокрали — убей, выбили глаз — убей! Отомсти за ущерб предельно, устранив самую возможность навредить ещё раз!

Принцип справедливости Ветхого Завета ограничил воздаяние за зло тождественностью ущерба. За выбитый глаз следует выбить лишь глаз, а не лишать жизни, за убитую собаку — убить собаку, а не вырезать весь скот соседа. Справедливость стала новым словом в общественном сознании, сильно облагородившим нравы человечества.

Порочность же этого принципа тоже на поверхности: если сосед лишил тебя ока, а ты отплатил ему тем же, то твой глаз не вырос от этого на прежнем месте. Ты удовлетворил свою жажду мщения, но в итоге вы оба стали жить хуже. Если ты убил человека в отместку за убийство брата, то и его семья лишилась кормильца, и твой брат не воскрес. Есть вещи, которые невозможно компенсировать…

Кроме того, отомстив за убийство родича по закону кровной мести, человек сам становился убийцей, присваивал себе право Бога распорядиться жизнью другого человека.

Христос же провозгласил принцип милосердия — прервать цепочку зла на себе, одержать над обидчиком моральную победу и отказаться от мести за причинённое зло. Таким образом, например, прерывалась цепочка вражды, вызванная законом кровной мести.

Простив обидчику его злодеяние, христианин в этом поступке уподоблялся Господу, прощающему нам наши прегрешения (вспомните молитву «Отче наш»). Кроме того, ответ добром на зло часто имел глубинное победительное действие на душу обидчика и, поражённый поведением христианина, он довольно часто круто изменял свою жизнь, сам становясь последователем Христа.

Также и ущерб от буйства страстей в этой ситуации оставался наименьшим (например, глаза лишился только один потерпевший, но потом обидчик всю жизнь просил прощения и помогал по хозяйству покалеченному им человеку).


4. Универсальность религии

Христианство стало религией для всех. Чтобы понять, насколько это важно, посмотрите на положение вещей до его прихода.

Индуизм не распространялся по миру, потому что индуистом может стать только индус. Индуистом можно только родиться — это не мировая религия, а религия нации. Ислама ещё нет и в помине. С Иудаизмом (а вернее ещё с Ветхозаветной религией) ситуация почти такая же, как и с индуизмом. Нет, иудеем можно стать, прозелиты были, но нужно пройти через большие испытания и навсегда придётся остаться во «втором сорте», так как присутствует сегрегация.

Язычество же мало того, что умирает: уже почти никто всерьёз верит в древних богов, отделываясь ритуалами. Язычество ещё и делится по национальному признаку: есть боги Вавилона и боги Египта, боги Скандинавии и боги Греции, боги галлов, славян и германцев…

Христианство же приходит в мир и провозглашает: «нет во Христе ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного, ни чёрного, ни жёлтого, ни белого, ни ребёнка, ни старика, ни мужчины, ни женщины». Христианство провозглашает абсолютное равенство перед Богом любых двух людей на земле.

Что же это значит? Конец жестокости и унижению! В древнем мире «человек человеку волк», а в pax christiana — друг, товарищ и брат!

Как можно обижать жену, если она — это такой же Образ Бога, как и я? Я глава, но не тиран, начальник, но не рабовладелец. Как можно ненавидеть иноплеменника, если он ещё не сделал мне никакого зла? Да, он чёрен, как смоль, а я бел, как снег, но мы оба внутренне одинаковые, наши души — в равную цену.

Если я богат или свободен — я обязан своим положением Богу, который завтра может сделать меня рабом, как худого управителя, а моего раба (абсолютно мне равнозначного в плане Образа Божьего) поставить на моё место, как Иосифа в Египте! Поэтому я не вправе относиться к человеку плохо без повода и иметь предубеждение, вместо того чтобы судить о нём по делам.

Христианство мало что говорит об устройстве мира и не даёт подробных культовых или бытовых предписаний, а значит, не устаревает. Оно не от мира сего и не о мире сем. Христианство подходит для любого человека в любом месте и в любые времена — именно поэтому это самая распространённая религия в мире.


5. Торжество духа над материей

«Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою…» (Бытие 1:1-2).

Христианское Священное Предание говорит о том, что Бог — это бестелесный, вездесущий и всесовершенный дух, который неизменен во времени и безграничен в пространстве просто потому, что само время и пространство сотворены Им.

В отличие от древних гностических систем, христианство не провозглашает материю в целом или человеческое тело в частности злом или чем-то низким, признавая ее важным элементом мира, но говорит об однозначном приоритете духа над материей, ведь и сама материя сотворена Духом Божиим.

Также христианство утверждает глубокое отличие человека от других сотворённых живых существ и возводит его на вершину творения, как обладающего обеими основными составляющими: духовной (подобно Богу и ангелам) и материальной (подобно животным, растениям и проч.). Нахождение на этой ступени накладывает на человека особую ответственность.

Христианство говорит о том, что человек не является игрушкой инстинктов, что он способен, прикладывая усилие духа, совершать нечто особенное, подвиг. Условно говоря, с помощью Божией и благодаря волевым усилиям, человек может «прыгать выше головы» вплоть до преображения собственной природы.

Это очень хорошо показал в своей жизни Богочеловек Иисус Христос, добровольно пошедший на страдания и на смерть ради торжества божественного замысла о примирении падшего человека с Богом.


6. Повреждённость человеческой природы

Ни одна религия до христианства не говорила о том, что текущее состояние человеческого существа ненормально. Люди не имели острой необходимости совершенствоваться, потому что были, якобы, итак совершенны. Но в таком ключе оставалась необъяснённой маленькая деталь — наличие в мире зла, творимого этими «совершенными» людьми.

Христианство же открыло реальное положение вещей: человек пал и в грехопадении его природа подверглась негативным изменениям, он стал смертен, болезнен и удобопреклонен ко злу. Христианство объяснило, почему теперь побуждать себя к добру требуется с усилием, а опустив руки можно вообще скатиться к звероподобию.

При этом уже состоялось величайшее событие в истории — человек был искуплен Богом и человеческая природа была воспринята на себя Иисусом Христом и преображена им. В нём её восстановление уже состоялось!

Поэтому, теперешнее состояние — не приговор! Теперь каждый может повторить путь обожения, последовав за Христом, став членом основанной им Церкви, участвуя в Таинствах, живя по заповедям Божиим и собирая в себе благодать Святого Духа. Теперь каждый человек своей волей и с помощью Божией может восстановить своё прежнее, нормальное состояние и даже улучшить его, может перестать творить зло и получить право на вечное блаженство.


7. Свобода воли человека

В дохристианские времена миром владел всемогущий фатум, судьба. В представлении древних человек был игрушкой в руках богов, которые насылали на него различные невзгоды, развеивая собственную скуку.

Человек мог стараться и лезть из кожи вон, но если боги захотели — его планы не сбудутся, а сам он бесславно и глупо окончит свою жизнь, причём именно тем образом, который ему ими уготован. Как говорится, «от судьбы не уйдёшь».

С приходом в мир Церкви восприятие меняется. Теперь человек сам куёт своё счастье а его воля имеет в его жизни определяющее значение.

Богу может не нравиться то, что мы делаем, но Он «совет даёт, а воли не отнимает», не вмешивается в решения человека, предоставляя ему свободу выбора, хотя и надеется на то, что человек будет сообразовывать свою волю с волей Божией о нём и обстоятельствами жизни (Промыслом) подвигает его к этому.

Бог христиан — это не тиран, развлекающийся рабскими поединками, а отец, пестующий своих сыновей. Человек может своими делами приближать себя к Царствию Небесному, а может к вечным мукам. Кем он станет — определяет его собственная воля.

При этом, выбирая богоугодный путь, он всегда может рассчитывать на помощь своего Небесного Отца, который заинтересован в том чтобы его любимое творение прикоснулось к благам и блаженству, а не ревностно охраняет их от людей, как древние «боги».


8. Обожение

Человек может стать подобным богу! Он может преображать свою природу, делая её лучше, напитывая её благодатью. Богом он никогда не станет, лестница бесконечна, но может всё более и более уподобляться Творцу. Какая ещё религия провозглашала подобное?

Все древние учения говорили о том, что боги ревнивы и не делятся с человеком своим достоинством, что «рождённый ползать летать не может» и раб никогда не станет кем-то большим. О том, что даже получающие божественное достоинство изначально должны быть предопределены к этому. Например, быть детьми богов (как Геракл) или сотворить ради нового статуса множество громких подвигов. Или и то и другое вместе.

Христианство же говорит о том, что человеческая природа преобразилась в Господе Иисусе Христе, через общение с божественной природой посредством Его личности.

В свою очередь христиане, общаясь с Богом в молитве, а также направляя свою жизнь по Его воле, получают возможность причастия к преображённой природе Христа и к божественным энергиям. Под воздействием этих божественных энергий (благодати Божией) людская природа восстанавливается и обоживается, становясь всё более походящей на природу Божества.

Последствия этого преображения мы видим в многочисленных примерах жизни святых, которые исцелялись от болезней, получали дар цельного восприятия мира, дар чудотворений и другие духовные дарования.

При этом Бог по преизбытку любви хочет обожения максимально большего числа людей, а лучше бы и каждого жившего на Земле человека. Бог — это источник всех благ, которые оскудеть не могут. Поэтому, чем большее количество людей станут их причастниками, тем более, можно сказать, Господь будет рад. Бог христиан не считает людей жалкими и низкими существами — сотворённых им людей он готов принять не в положении рабов или наёмников, а детей, Ему уподобившихся.

Андрей Сегеда

В тот день в иерусалимском Храме Симеон Богоприимец засвидетельствовал, что свершилось то, ради чего Творец заключил Завет с последним на земле народом, сохранившим почитание Его, ради чего Он благословлял и наказывал сей "народ жестоковыйный", вразумлял его устами Своих Пророков, ради чего лучшие сыны и дочери этого народа хранили чистоту веры и упование на единого Бога Отца Вседержителя.

Всё это было ради того, чтобы стало возможным явление миру Пречистой Девы, смогшей вместить Невместимое...


Александр Златкин. Симеон Богоприимец. ("Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко")

«Я надеюсь на революцию в РПЦ»

Давай по аналогии такую историю расскажу: лет в 15 или 16 случилась у меня беда. Влюбился я в одну девчонку. Девочка была необыкновенной красоты, но при этом тупая как пробка и невероятная эгоистка. И так вот мне это ее внешнее благолепие нравилось, что я четыре года за ней бегал и просто не обращал внимания на ее совершенно инфернальный характер. Мне уже и друзья говорили: ну ты посмотри, с кем ты связался, а я им буквально словами из песни Высоцкого «Про Нинку» отвечал. Потом, конечно, разрыв, депрессия. Короче, плохо было…

Вот та же история с Церковью: прекрасная обложка, прекрасные слова о любви, о Боге, о самоотверженном служении, но за всей этой позолотой — абсолютный смердящий свинарник. В этом смысле Церковь от секты не отличается вообще ничем. Да, попы не ходят по улицам, как иеговисты, не пристают, не раздают литературу. Но Церковь поступает еще круче. Она выдает себя за оплот патриотизма, хранителя исторической памяти народа, каких-то там абстрактных скреп и традиций, необычные одежды, необычный язык, даже запах в церкви необычный. Все как не отсюда. Знаешь, многие клюют на такую дешевую пропаганду с полпопытки.

А когда человек попал в оборот, тут уже начинается про послушание, смирение, благоговение перед священноначалием, целование надушенных лапок, ежедневное бубнение непонятных текстов, масоны, весь мир хочет уничтожить Россию, потому что она православная, пусть живем в дерьме, зато с молитвой, и тому подобное. А если один раз ударить как следует бронебойным в голову и суметь пробить самую главную защиту под названием «критическое мышление», то мозг можно уже высосать из головы через трубочку. Этим занимаются секты и, тут у нас не должно быть никаких иллюзий, этим же занимается и Церковь.

Кириллу благодарен как отцу родному. Вот как традиционный такой, патриархальный домостроевский отец выбивает ремнем из отрока всякую дурь, так же Кирилл выбил из меня всю оставшуюся романтику и иллюзии. Он открыл для всех думающих людей церковную систему во все ее «красоте», показав, что власть и деньги — это именно то, для чего живет РПЦ. И за это надо быть ему благодарным, потому что, если бы не существовало таких замечательных вещей как похмелье и ломка, то все поголовно были бы алкоголиками и наркоманами.

Он довел власть архиереев до абсолютного абсурда, сделав их неподсудными феодалами, он практически вышвырнул мирян из любых областей, где можно принимать в Церкви хоть какие-то решения, настроил против Церкви интеллигенцию, лишил рядовое духовенство возможности проявлять малейшую инициативу, он превратил проповедь в митинговую речь, рассчитанную только на уши властей и подвластной им толпы с IQ ниже плинтуса.


Помнишь, когда судили Алехину и Толоконникову, не было ведь сказано из его уст ни единого слова о милосердии, мол, да отпустите вы этих дурочек, пусть идут себе на все четыре стороны. Нет, он ответил этим ничтожным панкушкам целым молитвенным стоянием, где своей речью о «предателях в рясах» точно провел черту между толпой и последними думающими людьми в Церкви. Дал совершенно четко понять, что Церковь не с людьми, а с властью, и благословит все, что будет делать власть. Именно при нем стало не просто можно, но и нужно называть убийство людей «священной войной», именно он объяснил, что прощение может быть «нецелесообразным», что прощать можно только тех, кто поджимает хвост перед властью. На панк-молебне в ХХС прозвучал самый главный «прокимен»: «Патриарх Гундяй верит в Путина, лучше бы в Бога, с..ка верил». Никогда на Руси скоморохи не отличались особой нравственностью, но правду о царе говорить умели всегда.

Рядовой священник рад уже тому, что на хлеб заработал и что его не пинают с прихода на приход или за штат только потому, что архиерею в очередной раз моча в голову ударила.

Ничего в лучшую сторону не изменилось. Архиереи как были поместными царьками, которым никто не указ, так и остались, как гребли деньги с приходов, так и гребут. Архиерей в РПЦ непререкаем и неподсуден, пока он не пошел поперек патриарха. Славь Кирилла и делай что хочешь, хоть иподьякона своего в алтаре трахай — ничего тебе не будет, если не уклоняешься от общей вертикали.

Самая главная проблема, на мой взгляд, это абсолютно бесправное положение рядового духовенства. Это все неправда, что попы зажрались и ездят на мерседесах, лезут в школы, и занимаются рейдерством. Всем этим занимается очень тонкая прослойка духовенства, которым по разным причинам можно. Основная масса нормальных, рядовых священников боится лишний раз рот открыть, чтоб произнести что-то, чего нет в Требнике.

У архиереев сильнейший страх перед любой самостоятельностью, перед любым независимым суждением. В большинстве епархиальных управлений (а мне об этом хорошо известно из рассказов тех священников, которые от этого пострадали) есть специальные люди, которые постоянно мониторят все, что священники пишут в социальных сетях, и все эти распечатки кладутся на стол архиерею. И за какой-то невинный комментарий, анекдот, несанкционированное суждение можно потерять место на приходе. Это факт.

Жизнь рядового священника заключается в том, что он не имеет никаких прав. Его могут использовать как угодно, где угодно, могут платить, могут не платить, могут переводить с прихода на приход, отправлять за штат по капризу архиерея, наказывать согласно анонимным доносам. Если учесть, что священники в основной своей массе многодетны, можно представить, с какими это сопряжено проблемами. Рядовой священник живет в страхе, он боится сказать лишнее слово, попасть в немилость, он постоянно ждет какого-то доноса на себя, анонимки, жалобы, которые совсем не зависят от его поведения.

Среди священников довольно много неверующих, иногда, в частном разговоре, откровенных атеистов. Но именно они, по моему мнению, наиболее способны к здравым, независимым суждениям. Я со многими из таких дружу и с ними в разведку пошел бы запросто. По одной простой причине — они в своей жизни руководствуются не какими-то внешними правилами и моральными нормами, скрепами и традициями, а своим умом и опытом, если они что говорят, то не цитируют бездумно священные тексты, а говорят о том, что сами испытали и выстрадали.

Я по молодости задал одному протоиерею такой вопрос: «А как же ты служишь?» Вместо прямого ответа, он предложил мне мысленный эксперимент. Он сказал: «Зайди в интернет на сайт, где объявления проституток с номерами телефонов, позвони какой-нибудь Снежане и спроси ее: „А как же ты занимаешься сексом без любви? Тебя совесть не мучает?“ И все что она скажет — это мой ответ тебе».

Как себя ощущает священник через 10 лет служения? Ощущает себя так же, как ощущает себя мужчина, женившийся на прекрасной целомудренной девушке, а прожив с ней несколько лет, понимает, что она всего лишь рядовая шлюха. А выводы из этого знания можно делать разные. Можно собрать вещи и уйти, а можно терпеть, принимая это как «волю Божью». Первых я искренне уважаю, вторых не осуждаю, потому что отчасти к ним и принадлежу, с той только разницей, что ни в какую «Божью волю» давно не верю. Если меня можно с кем-то сравнить, так это с работником мясокомбината, который никогда в жизни не только не станет есть сосиски, но и кошку свою ими не накормит.

Религиозность реально отупляет человека, лишает его самостоятельности, терпимости, человечности. Это можно видеть повсеместно. Это утомляет. Поэтому в моем кругу общения с каждым годом все больше людей, которые не имеют к Церкви никакого отношения или отношение негативное.

via