Общенациональный опрос, проведенный The Washington Post совместно с телекомпанией ABC показал, что всего 26% американцев твердо поддерживают действия действующего президента. Еще 20% частично поддерживают работу Обамы, одержавшего ряд «побед» за последние шесть недель, среди которых отмена...

События последних дней заставили снова вспомнить о распаде двухпартийной политической системы США на клан Клинтонов и клан Бушей, но и о том, что к этим кланам в последние 25 лет стали присоединяться целые страны и военно-политические союзы, превращая эти кланы скорее в оси а-ля ось Рим — Берлин — Т...

В американском штате Юта разрешили казнь через расстрел. Соответствующий закон подписал губернатор штата Гари Герберт. Инициатор закона сенатор от Республиканской партии Пол Рей уверен, что расстрел в некотором смысле «более гуманный» способ казни, поскольку казнь при помощи смертельной инъекции мож...

Хорошо было, когда российского президента с почетом принимали европейские лидеры. Но еще лучше, когда ему никуда ехать не надо. Мне нравится (говоря языком соцсетей) поворот Путина к России и поворот России к себе самой. Этот поворот уже не проглядишь. Президент больше не ездит в Орду, ему не нужен ярлык на княжение, у него есть согласие народа, к которому он пришел.

Он не поехал маячить перед толпой с табличками «Я и есть тот самый Шарли»; он не протискивался, как Нетаньяху, локотками в первый ряд для съемок; не болтался, как средний европейский премьер, на парижских улицах. Ему не нужно плевать на Магомета. Он не Шарли, и его народ не Шарли. В России таких кощунников никто не убивает – власти лечат их безумие двумя годами исправительных работ.

Европейские проблемы – дело европейцев, запутавшихся в своей слишком сложной игре. Великие лидеры США, Китая и России туда не поехали.


Путину не нужно готовить вторжение в Сирию и Йемен. Если он туда поедет, местный народ расстелет перед ним красный ковер. Ближний Восток любит Россию – она всегда поддерживала Палестину, а Палестина – это сердце Востока.

Путину не нужно закручивать гайки и вводить матрицу тотального контроля, как английскому премьеру и французскому президенту – его народ его поддерживает. Ни у кого нет такой народной поддержки в сегодняшнем мире – последним был Уго Чавес.

Он не едет в Освенцим, клясться в верности иудео-американской империи, выстроенной на приватизированных триумфах Красной Армии. Русские освободили Освенцим, спасли его узников, дали им жизнь. Русскому президенту не нужно там ничего доказывать. Пусть туда едет Яценюк – ведь русские в 1945 ворвались и оккупировали, по его словам, не только нацистскую Германию, но и яценюковскую Бандеровщину, не позволили папе Яценюка сгноить папу израильского премьера в Освенциме. Пусть туда едет Беня Коломойский, и оправдывается за поддержку нацистов «Айдара» и «Азова». Пусть едут французы, отправившие в Освенцим своих евреев. Пусть туда едут американцы, покрывают измену былым союзникам. Им надо стоять и оправдываться. Русским не надо.

Если поляки и евреи не встанут и не потребуют от своих правителей привести московского повелителя, наследника своих спасителей – туда ехать не надо.

Наконец-то России возвращается ее гордость, та гордость, которую являли суровый усатый маршал, любивший «Герцеговину Флор» и его верный Мистер Нет. Давно пора было. Больно было смотреть на Путина, поехавшего в Ирландию на встречу «восьмерки» и в Австралию на встречу «двадцатки» - он выглядел, как русский князь в Орде, среди надменных ханов и баскаков. Те унижали его, кичились своим господством. Но Русь окрепла, и в Орду больше не надо ездить.

Если вы спросите, когда совершился этот поворот, от долгого стояния на Угре к вольности Руси, я вам скажу. В Рождественскую ночь, когда Путин пошел на полночную службу – не в парадном костюме в один из великих храмов московских или питерских, не рядом с патриархом, а в глухую воронежскую деревню, одетый в простой вязаный свитер, вместе с беженцами из Луганщины он праздновал Рождество Христово. Это было подобно венчанию с коренной глубинной Россией.

Это был и религиозный выбор, как тот, что совершил князь Владимир. Не культ холокоста, не культ гендерной толерантности, не культ Европы, не почитание американских ценностей – он избрал Христа для России.

Не я один заметил и понял смысл этого шага. Опытный политик Михаил Делягин пробормотал: «Он ушел от столичных либералов, они его не простят. Успеет ли дойти до России?» Успел. Мы видим это по его блистательным не-поездкам на парижское позорище и на освенцимское целование хановой длани. Понял это и Сергей Лавров, его соратник – в Париже он оставил прочих лидеров фоткаться с толпой и пошел в православную русскую церковь.

Впереди много трудных испытаний. Те, кто в 1991 году бросал ветеранам «Лучше бы вы проиграли войну, сейчас мы бы пили баварское», скажут «Лучше бы он поехал и поцеловал у барина ручку, а мы бы пили шампанское». Но воля дороже понтов, а Россия к своему странному празднику Старого Нового Года обрела не только волю – она наконец-то обрела самое себя и достойного себя правителя.

Исраэль Шамир. Газета «Завтра»

ertata

Вот, казалось бы, какую фантазию нужно иметь, чтобы поставить России в вину случившиеся во Франции теракты!..

А они сумели. По их мнению, Россия виновата в том, что у нас «никогда на улицы в знак протеста не выйдут миллионы граждан». «Во Франции — настоящее гражданское общество, а у нас — тупые ватники у телевизора».

А теперь о реальности.

После серии терактов во Франции состоялось два народных, как бы у нас сказали, схода. Первый был относительно стихийный — в течение пары часов после расстрела карикатурной редакции. Второй миллионный, с иностранными гостями, через несколько дней.

Первый собрал тысячи парижан, второй — несколько миллионов человек со всей Франции и не только.


Второй был подготовлен со всей тщательностью — от массированной прокачки аудитории с помощью хэш-тэгов до включения в кампанию по его раскрутке звёзд мировой величины и политических лидеров. Вспомните, что несколько дней подряд даже российские СМИ только и рассказывали о ходе подготовки к этой акции и о том, какие высокие гости заявили о своём намерении её посетить. Такой мощнейший пиар, конечно же, дал свои результаты, но дело не столько в нём (и мы это разберём).

Начнём же с первого стихийного марша протеста в Париже: он собрал хоть и гораздо меньше людей, но «нам и столько не снилось».

Разберёмся: против чего, собственно, восстал тогда простой парижанин. Для верности возьмём один рядовой месяц французской действительности и мысленно перенесём его на наш предновогодний ландшафт.

Давайте вспомним, что во Франции незадолго до известной трагедии какие-то фанатики с криком «Аллах акбар» уже нападали на полицейские участки. Другие какие-то фанатики давили прохожих машинами. В новогоднюю ночь какие-то отморозки сожгли 1000 ни в чём не виновных автомобилей.

Это, на минуточку, события всего двух недель, без учёта всего контекста французской действительности и последующих трагедий. Я думаю, случись у нас такое, то и мы бы вышли на улицу. Хотя бы ради того, чтобы показать власти свой испуг и растерянность и потребовать навести, в конце концов, уже хоть какой-то порядок. Что, собственно, парижане и сделали.

Но их власть из ситуации опять изящно выкрутилась, свалив всё на издержки идеологической войны: мол, мы страдаем за продвижение идеалов либерализма, а не за то, что у нас криворукие спецслужбы, тупая миграционная политика и бездарная экономическая. Поэтому, уважаемые верующие, сплотите ряды, нас ждут новые, ещё более кровавые жертвы.

Что же касается второго мероприятия, то французский «марш миллионов», строго говоря, был ни чем иным, как актом веры, шествием адептов либеральной религии.

Участники этого культового действия организованно поклонялись своему символу, т.н. «Свободе слова», и солидарно демонстрировали свою решимость защищать его от притязаний других религий, мировоззрений и систем взглядов. Многие ли среди этих миллионов так уж истово хранят веру в своей душе? Трудно подсчитать, но точно не все. Мероприятие обязывает принять в нём участие, чтобы продемонстрировать свою лояльность вере, а многие, поддавшиеся на пиар-кампанию, вообще плохо соображали, в чём и зачем они участвуют. Так, у метро прохожим иногда странные люди раздают пригласительные на бесплатные «семинары о здоровье, счастье и благополучии», а там свидетели Иеговы или сайентологи. А чё не сходить, если бесплатно, да и популярные звёзды поддерживают? Будет, в конце концов, что в Инстаграм выложить. В этом свете, кстати, весьма любопытно выглядит отказ принять участие в марше Б.Х. Обамы, который то ли на деле исповедует совсем другую религию, то ли мнит себя живым богом той, которой на площадях Парижа кланялись. Порошенко вон весь лоб себе о мостовую разбил.

Насколько незаурядным явлением для нас является присутствие трёх миллионов верующих в несуществующий абстрактный символ «Свобода слова» на религиозном мероприятии? Вполне заурядным. Например, недавно в Ираке на религиозном празднике Ашура собралось то ли 5, то ли 25 миллионов человек — до сих пор по спутниковым снимкам досчитать не могут. В этот день принято прилюдно истязать себя цепями и плетьми, обливаясь кровью. Предположу, что не все присутствующие в восторге от этого обычая, но вера обязывает. Так и с поклонниками либерализма в Париже.

Непонятно только, почему мы должны этим восторгаться. И более того — стыдиться того, что у нас нет аналогичного беспредела.

Нет, то, что некоторые наши официальные лица посетили либеральный молебен, — это как раз нормально. В отличие от заокеанского президента мы показали, что мы по-человечески понимаем европейский страх. При этом кто его знает, какие там настоящие мысли эти наши официальные лица в душе испытывали — работа у них такая.

И ещё один странный момент. Отечественные креаклы ставят нам в вину нежелание повторять религиозные подвиги европейских либералов, но при этом не устают поднимать на смех то молящихся мусульман на Курбан-байрам, то православных в очереди к какой-нибудь святыне. Им это кажется смешным и примитивным. Ха-ха.

…У нас тоже есть гражданское общество. Оно просто имеет другие традиции. Оно и беды переживает иначе, без хэш-тэгов и Мадонны. Я расскажу вам, как именно.

Никогда не забуду отражение в нашем сознании трагедии подводной лодки «Курск». Её развитие застало меня в уральском поезде, где все без исключения говорили только о ней. Понимаете, не выходили на марши, не били витрины и не бросались на полицию. Просто каждый очень тяжело и болезненно её переживал в своей душе. Я тогда слышал, как простые русские мужики обсуждали у тамбура судьбу ещё живой подлодки и один рассказывал, что отослал на радиостанцию письмо, где предложил поднять лодку направленным взрывом. А на следующий день, когда всё было кончено, в Екатеринбурге, в армянском кафе, где мы ужинали, не было запланированной ранее развлекательной программы, а музыканты весь вечер посвятили погибшим подводникам. И никто против этого не роптал. Мы вот так переживаем свои беды — тяжёлым сердцем и слезой украдкой, а не с выпуском пара на площадях под объективами телекамер.

Мы такие, но не требуем никого нас копировать. Живите у себя как знаете.

Евгений Супер «Однако»

ertata