«Человек из вас, когда принесёт жертвоприношение…» (Ваикра, 1:2)
Поистине достойно сожаления, что слово קרבן не имеет адекватного перевода на западные языки. Слова «предложение, подношение», которыми часто переводят קרבן, не передают смысла этого слова, так как предполагают, что адресат «подарка» желает получить подношение или нуждается в нем. Понятие, стоящее за словом קרבן, ни при каких обстоятельствах не имеет такой коннотации. Писание никогда не употребляет термин קרבן для обозначения «презента» или «дара». Писание использует его исключительно для описания отношений человека с Б-гом, и понять его можно, лишь учитывая значение, присущее его корню קרב. Ибо קרב означает «подходить», «приближаться» или «(находиться) рядом». Таким образом, оно означает установление «тесной» связи с другим. И тогда становится ясно: акт הקרבה (приближения) означает получение места в более высокой сфере жизни.
Слово «жертва», означающая, что тот, кто ее приносит, отказывается от своего, причиняя себе ущерб, также не соответствует ивритскому слову קרבן; сама концепция קרבן отрицает понятие «жертвы» как акта разрушения или самоотречения. Более того, она указывает, что קרבן предназначен не для удовлетворения желания того, к кому «приближаются», но для удовлетворения потребности «приближающегося», того, кто совершает קרבן, кто желает, чтобы связанное с ним «нечто» смогло установить более тесные отношения с Б-гом. Это и есть его קרבן, а тот акт, посредством которого человеку предстоит достичь этих более тесных отношений с Б-гом, называется הקרבה (приближение). Цель קרבן — искать Б-жественной близости: «Они наслаждаются близостью Б-га» (Йешая 58:2). Именно эту близость к Б-гу еврей считает высшим и, быть может, единственным достижимым благом: «Близость к Б-гу — благо для меня» (Теилим 73:28). Без близости к Б-гу он чувствует себя «подобным животному» (там же, стих 22), лишённым всех тех качеств, которые возвышают его до человека, и чьи достоинства он считает единственным стандартом, с которым он соизмеряет свой собственный взгляд на жизнь и собственное представление о человеческом счастье – понятия, которые становятся ясны ему, когда он входит в залы Б-жественного Святилища: («Пока я не вошел в Святилище Б-га (лишь тогда) понял их конец» (там же, стих 17)
«И воззвал (Господь) к Моше… Говори сынам Исраэля и скажи им: когда человек (какой-либо) из вас принести пожелает жертву Господу, из скота, из крупного и из мелкого, приносите вашу жертву» (Ваикра, 1:1-2).
В Торе много места посвящается заповеди о жертвоприношении. Каков смысл этой заповеди, и в чем ее большая важность? Попробуем рассмотреть один аспект этой заповеди.
Рамхаль в своей книге «Путь Всевышнего» (часть 1, глава 3) пишет: «Постановила Высшая Мудрость, чтобы человек состоял из двух противоположных частей, то есть, души разумной и чистой и тела земного и мутного; каждая из частей по природе склоняет человека в свою сторону. То есть, тело — к материальности, а душа — к разуму, и идет между ними война, так, что если победит душа, то она сама поднимется и поднимет вместе с собой тело, и человек достигнет назначенного совершенства. А если допустит человек, чтобы победила в нем материя, то опустится тело и опустится его душа с ним, и будет этот человек непригоден к совершенству и отвержен от него, не дай Б-г».
Из этих слов Рамхаля ясно: хотя материальное не является «положительным» по своей природе, мы не должны отказываться от него — ведь мы можем его возвысить. Это возможно, если духовное побеждает; т.е. если материальное служит духовному, оно само возвышается и достигает духовного уровня. Это происходит, когда мы выполняем заповеди Всевышнего.
Но, помимо этого, Всевышний создал в мире особенную возможность обратить материальное в духовное. Это происходит во время жертвоприношения, когда человек, предназначенный для этого (коэн), пребывающий в состоянии ритуальной чистоты (таара), с соответствующим намерением и в священном месте помещает жертву на огонь Всевышнего. Сам огонь символизирует духовность, так как он ведет к разложению материи. Это — один из моментов, которые могут в чем-то прояснить значение жертвоприношений.
Основываясь на сказанном, можно понять, почему Храм аллегорично назван в Песне Песней шеей: как шея соединяет голову с телом, так и Храм соединяет духовное с материальным.
Этот материал был опубликован на сайте автор текста:
Рамбан пишет, что цель одежд коаним заключалась в том, чтобы оказать коэну, служащему в Храме, почет. Почет, который оказывается коэну, служащему Творцу, это, прежде всего, почет оказываемый Самому Творцу. И в этом заключается великая важность особенных одежд коэнов. Однако не только одежда коэнов дает почет носящим ее, это назначение любой одежды, как следует из высказывания раби Йоханана в тракте Санедрин (94а): «Я постоянно называю свои одежды: “почитающие меня”».
Всевышний создал человека по образу и подобию Своему и дал ему возвышенную душу. Человек должен осознавать это. Он должен вести себя с достоинством, постоянно напоминая себе таким образом о своей значимости. Такой человек будет обращать внимание на то, что он делает, ведь тому, кто создан по образу и подобию Б-га, не подобает совершать недостойных дел. Тот же, кто пренебрегает собственным достоинством, не проявляет самоуважения, не будет придавать значения и своим делам. Рамбам пишет (Законы свидетельства 11, 5):«А также презренные непригодны свидетельствовать. Это люди, которые идут по улице и едят на глазах у всех, и такие, например, что ходят голыми на улице, когда занимаются грязной работой и т.д. Речь идет о таких людях, которые не придают значения позору, ведь они уподобляются собаке и не придадут значения также ложному свидетельству. К этой категории относятся и те, кто ест прилюдно то, что им подают язычники, хотя у них есть возможность съесть это тайно. Они позорят себя и не стремятся избежать позора. Все эти люди не могут быть свидетелями».
Одежда — это важнейший показатель самоуважения человека. На иврите одежда называется левуш, это слово можно «расшифровать» как составленное двумя словами: ло вош — «не стыд». Поэтому важно, чтобы одежда, которую человек надевает, действительно укрепляла его самоуважение.
«Шесть дней делай работу, а седьмой день будет для вас святым, день полного покоя Г-споду» (Шмот 35:2).
В главе Итро мы находим похожий стих (Шмот 20:9): «Шесть дней работай и делай все свое дело. А седьмой день – Шаббат (день покоя) Г-споду, Б-гу твоему. Не делай никакой работы». Казалось бы, эти стихи намереваются лишь сказать, что только шесть дней разрешено еврею трудиться, а в седьмой день – Шаббат – запрещено делать какую-либо работу. Однако мидраш «Авот де-раби Натан» говорит, что тут есть повеление трудиться в будничные дни. Мидраш приводит также изречение великого мудреца Торы Шмая о необходимости любить труд и поясняет его следующим образом: «следует любить труд, а не ненавидеть его».
На первый взгляд слова мидраша весьма тяжелы: чему новому мидраш нас учит, ведь любому ясно, что, согласно Шмаю, не положено ненавидеть труд, т.к. ненависть и любовь – это противоположные чувства.
Понять истинный смысл слов мидраша мы сможем, разобравшись, каково подлинное значение слова «сина», преводимого обычно «ненависть». Для этого обратимся к сказанному в главе Вайеце (29:31): «И увидел Господь, что Лея ненавистна (снуа)». Несомненно, Яков по-своему любил Лею, как это видно из предыдущего стиха: «И полюбил Яков Рахель больше, чем Лею», однако сила его любви к Рахель была, несомненно, выше. Вот эту, «второстепенную» любовь к Лее Тора называет «ненавистью». Из этих слов видно, что слово «сина» (ненависть) может употребляться также относительно недостаточно высокой оценки чего-либо.
Основываясь на вышесказанном, можно объяснить слов мидраша следующим образом: человек не должен думать, что труд – это только средство для достижения цели, труд и сам является целью. У труда есть свое особенное значение, поскольку он способствует совершенствованию человека, как видно из слов Элифаза в книге Иов (5:7): «человек был рожден для труда». Сказали мудрецы (Ктубот 59б): «Безделье приводит человека к умопомешательству». И еще сказали мудрецы («Авот де-раби Натан»): «Безделье приводит к смерти».
Все сказанное относится и к физическому труду, однако наши мудрецы разъясняют, что слова «человек рожден для труда» относятся в первую очередь к труду над Торой. Усердствуя над изучением Торы и исполнением заповедей, еврей должен также ценить сам труд и само старание, поскольку они приближают его к Творцу. И так сказали мудрецы (Пиркей Авот 5:23): «В соответствии с трудом (который человек вкладывает в исполнение воли Творца, он получит) награду».
«И собрался народ вокруг Аарона и сказал ему: встань, сделай нам божество, которое шло бы пред нами; ибо сей муж, Моше, который вывел нас из земли Египетской, — не знаем, что с ним случилось» (Шмот 32:1).
Пишет Рамбан, что у сынов Израиля не было намерения поклоняться тельцу, ведь они сказали Аарону (Шмот 32:1): «Встань, сделай нам божество, которое шло бы пред нами; ибо сей муж, Моше, который вывел нас из земли Египетской, — не знаем, что с ним случилось». Понятно, евреи не думали, что Моше и есть Б-г, и что он собственными силами творил знамения и чудеса. Если бы они хотели заняться идолопоклонством, зачем им было аргументировать свою просьбу тем, что Моше отсутствует? И еще, они не сказали «сделай нам божество, которое дает жизнь в этом и будущем мире», а сказали «сделай нам божество, которое шло бы пред нами».
Рамбан объясняет, что евреи просили сделать «другого Моше», говоря: тот Моше, который указывал нам путь от Египта до горы Синай — все переходы совершались «по слову Господа, (данному) через Моше» (Бемидбар 9:23), — исчез. Сделаем себе другого Моше, который будет указывать нам путь по слову Всевышнего. Поэтому они сказали «сей муж, Моше, который вывел нас», а не «Б-г, Который вывел нас». Им нужен был новый «человек Б-га», а не божество. Рамбан приводит еще много аргументов в пользу того, что евреям нужен был не идол для поклонения, а «проводник» вместо Моше.
Затем Рамбан пишет, что сыны Израиля не сказали Аарону, какую именно форму он должен придать тому, кто пойдет перед ними. Что это будет телец, решил именно Аарон. Его намерение было следующим.
Евреи находились в пустыне, месте необитаемом, где царит разрушение, а разрушение и запустение приходят в мир с севера (в духовном плане), как сказано у пророка Ирмияу (1:14): «… с севера начнется бедствие для всех жителей земли этой». В видении Колесницы сказано: «… и лицо быка слева у (каждого из) четырех» (Йехезкель, 1:10). Следует отсюда, что бык находится в Колеснице слева, т.е. на севере (в Торе кедем — перед — это восток). Поэтому он думал, что разрушитель укажет путь в месте разрушения, так как там велика сила его, и поскольку будут они там служить Всевышнему, сойдет к ним дух свыше, как было с Моше, и проведет их по пустыне.
Несмотря на глубокие замыслы, сопровождавшие создание тельца, евреям засчиталось это действие за великий грех, поскольку они создали тельца самовольно, не получив на это указание от Творца. Когда человек сам решает, как ему служить Творцу и приближаться к Нему, и не идет дорогой служения, предписанной Всевышним, его действия чем-то похожи на действия идолопоклонников, идущих за своим воображением и поклоняющихся выдуманным ими богам.
«И воззвал (Господь) к Моше… Говори сынам Исраэля и скажи им: когда человек (какой-либо) из вас принести пожелает жертву Господу, из скота, из крупного и из мелкого, приносите вашу жертву» (Ваикра, 1:1-2).
