«Шесть дней пусть выполняется работа, а в седьмой день — суббота (полного) прекращения трудов, святыня Господу; всякий, выполняющий работу в субботний день, смерти будет предан» (Шмот, 31:15).
В иврите есть два различных слова, обозначающих работу: авода и мелаха. Авода — одного корня со словом эвед, «раб». А мелаха — со словом малах, «ангел». На первый взгляд, слова эти обозначают почти одно и то же, но по корням ясно, что на самом деле их значения сильно различаются. Авода обозначает простую физическую работу, простой физический труд. Мелаха обозначает созидание, сотворение чего-то нового. В субботу запрещена именно мелаха, а не авода.
После того, как Творец приказывает евреям построить Мишкан (Скинию), Он сразу же предостерегает их от работы в субботу. Наши мудрецы из этого «соседства» двух тем делают вывод: те виды работ, которые были необходимы для строительства Мишкана, запрещены в субботу. И эти виды работы называют наши мудрецы 39 авот мелаха – 39 основных работ. Мудрецы учат нас, что сам Мишкан является духовным прообразом всего мира. И именно поэтому те виды работы, которые выполнялись при его строительстве, в субботу запрещены.
Существует распространённая ошибка: люди полагают, что суббота — это день «социального», физического отдыха. Однако это не так. Цель физического отдыха — дать человеку возможность обновить силы для дальнейшей деятельности. Выходит, что физический, «социальный» отдых — средство, а не цель. Но Шабат является целью, как мы видим из сказанного в Торе, что Творец благословил этот день.
Цель создания человека заключалась в том, чтобы он подчинил свою материальную часть духовной, и для того, чтобы мы смогли полноценно выполнить эту миссию, нам дана суббота. О субботе сказано в Торе: «ва-инафаш» – от слова нефеш – дух (Шмот, 31:17) «и почил» — что значит, по смыслу корня, «и наполнился духовностью», т.е. в этот день весь мир наполнился духовностью. Суббота — это день, в который мы воздерживаемся от созидания чего-либо материального. Это полностью духовный день. Цель всей материальной деятельности остальных дней недели — это суббота, благодаря которой освящаются и все остальные дни недели.
«И говорил Г-сподь Моше: Иди, спустись, ибо извратился твой народ… сделали себе тельца литого… И сказал Господь Моше: Я видел этот народ, и вот, народ упрямый он» (Шмот 32:7-9).
Из этих стихов, на первый взгляд, видно, что упрямство является одним из наиболее негативных качеств нашего народа, которое лежало в основе греха золотого тельца. Однако удивительная вещь: в продолжении недельной главы мы видим, что Моше приводит упрямство евреев как аргумент, когда он просит Творца идти в среде народа. И так сказал Моше (Шмот 34:9): «Если я обрел милость в Твоих глазах, Г-сподь, пусть же пойдет Г-сподь в нашей среде, поскольку народ упрямый он».
Виленский Гаон в комментарии на книгу Мишлей пишет, что в действительности упрямство евреев является положительной чертой. Стих в книге Мишлей (10:20) гласит: «Отборное серебро – язык праведного, сердце (же) нечестивых минутное». То есть, несмотря на то, что уста праведника изрекают чудесные проповеди, эти проповеди имеют влияние на нечестивых только на минимальное время: спустя небольшой период слова праведника полностью забываются, и нечестивые возвращаются к своим грехам. Виленский Гаон объясняет, что причина этого заключается в «мягкости» их сердец. Нечестивые с легкостью впечатляются словами праведника, но и с той же легкостью забывают их. Однако разумному человеку, у которого твердо сформировано сознание и мировоззрение, бывает зачастую непросто принять обличение. Но, когда он все же осмысливает и принимает его и, вследствие этого, решает поменять что-то в своей жизни, его решение прочно и неизменно. И это качество называет Тора «упрямством».
Пример этому, пишет Виленский Гаон, мягкий и твердый материалы. Форму мягкого материала можно с легкостью изменить, но также легко он возвращается в исходное состояние. Форму твердого материала изменить весьма тяжело, тем не менее, когда все же удается сделать в нем отверстие, это отверстие останется неизменным.
«И сказал (Г-сподь): Мое лицо пойдет, и Я умиротворюсь тебе» (Шмот 33:14).
затычки для ушей
О каком лице идет речь? Говорят мудрецы (Брахот 7а), что речь идет о «лице гнева». Творец, по мнению мудрецов, намеревался этим сказать Моше: «Подожди, пока Я успокоюсь, а потом удовлетворю твою просьбу». Несомненно, что Сам Творец никогда не находится в состоянии гнева, как пишет Рамбам в Законах Основ Торы (1:11). Однако этими словами Всевышний намеревался обучить Моше (и всех изучающих Тору), что не следует успокаивать человека во время гнева.
Подобное предписание высказал рабби Шимон бен Элазар в Пиркей Авот (4:18): «Не пытайся умиротворить своего товарища, когда он в гневе; и не утешай его, когда перед ним – труп близкого ему человека». Причина этого становится ясной из слов Рамбама в Законах Нравов (5:7): «Мудрец Торы да не будет говорить громко или кричать во время своего разговора, подобно животным…, а ему следует говорить спокойно…, если видит, что от его слов будет польза, и они будут услышаны, он скажет их, а, если нет – промолчит. Так, он не будет пытаться умиротворить товарища, когда тот в гневе или… утешать его, когда перед ним – труп близкого ему человека…». Из этих слов Рамбама мы видим, что причина этих предписаний заключается в том, что в данных ситуациях человек не в состоянии прислушаться к словам ближнего, и поэтому они не будут услышаны, и от них не будет пользы.
Более того, сказали наши мудрецы в трактате Йевамот (45б): «Подобно тому, как есть заповедь сказать слова, которые, вероятно, будут услышаны, также есть заповедь не говорить слова, которые, по всей видимости, не будут услышаны». То есть, в словах, к которым ближний не прислушается, не только нет пользы, но они нередко причиняют вред, поскольку зачастую имеют противоположный результат.
А какие слова будут услышаны и приняты? Те слова, которые человек заинтересован услышать, которые «хороши» в его глазах. Поэтому, если еврей желает сказать какую-то критику своему ближнему, следует это делать предельно осторожно, дав ему понять, что говоришь из любви. Виленский Гаон в своем комментарии к книге Мишлей (10:20) пишет о различии между человеком, умеющим обличать, и человеком, который этого делать не умеет: тот, кто не умеет обличать, пишет Гаон, употребляет слова жесткие и выражает презрение, говоря: «Ты почему так делаешь?!», и позорит его. Но праведник, умеющий обличать, подходит с добрыми словами, с утешением, и приближает человека к Торе, чтобы тот захотел его слушать.
«И сделай меиль…. И сделай по подолу его гранатовые яблоки… и золотые колокольчики между ними вокруг… И будет на Аароне для служения; и будет слышен его голос при его входе в Святилище пред Г-сподом и при его выходе, чтобы он не умер». (Шмот 28:31-35)
Как мы привели, меиль искупал грех злословия. На подоле меиля были колокольчики, звон которых был слышен во время ходьбы первосвященника. «Придёт одежда, которая даёт голос, и искупит грех, связанный с голосом», — утверждает Талмуд.
В Торе сказано (Берейшит 2:7): «И создал Г-сподь Б-г человека из праха земного, и вдохнул в ноздри ему душу жизни, и стал человек живой душой». Ункелос переводит слова «живой душой» — «говорящей душой». Отсюда следует, что способность говорить является основным свойством человека. Маараль (хидушей агадот на Звахим) объясняет, что поскольку речь является основным свойством человека, именно меиль, облачающий всё тело коэна, искупал грех злословия.
Как известно, все дела человека влияют на духовные миры. Когда еврей совершает добрые дела, он строит духовные миры, а когда творит зло, не дай Б-г, то разрушает их. Слова человека имеют большее влияние на духовные миры, чем его дела, поскольку в них заключается его основная сила. Виленский Гаон пишет («Алим ле-Труфа»), что рот человека считается Святая Святых. И на это намекает стих в нашей главе: «и будет слышен его голос при его входе в Святилище пред Г-сподом».
Слова имеют огромное влияние не только на духовные миры, но и на душу и тело самого человека. Из слов Ункелоса, приведённых выше, мы видим, что слова человека наиболее тесно связаны с его душой, и поэтому имеют на неё громадное влияние. Царь Соломон в книге Притч (Мишлей 18:21) говорит: «Смерть и жизнь во власти языка». А в книге Экклезиаст (Коэлет 5:5) он пишет: «Не давай устам твоим вводить в грех плоть твою». И на это тоже есть намёк в стихе из недельной главы: «и будет слышен его голос при его входе в Святилище пред Г-сподом и при его выходе, чтобы он не умер».
2017-03-02 10:02:37
«И пусть сделают ковчег из дерева шитим, два с половиной локтя его длина, и полтора локтя его ...
+ развернуть текстсохранённая копия
«И пусть сделают ковчег из дерева шитим, два с половиной локтя его длина, и полтора локтя его ширина, и полтора локтя его высота» (Шмот, 25:10).
Если обратим внимание, увидим, что все параметры величины ковчега были не целыми (высота и ширина – полтора локтя, длина – два с половиной локтя). При этом Ковчег был единственным предметом в Мишкане, все размеры которого не были целыми. Бааль а-Турим объясняет, что тем самым Тора намекает нам, что изучающий ее должен быть крайне скромным человеком, чувствовать себя неполноценным и далеким от совершенства. Наши мудрецы в нескольких местах говорят о неразрывной связи между скромностью и изучением Торы. И так пишет Рамбам (Законы Изучения Торы, 3:9), основываясь на словах Талмуда: «Слова Торы сравниваются с водой, как сказано: “Эй, все, кто жаждет, идите к воде” (Йешаяу, 55:1), чтобы ты понял: так же, как вода не останавливается на склоне горы, а стекает с него и скапливается на равнине, так и слова Торы не услышишь среди гордецов и не найдешь их в сердце тех, кто высокого о себе мнения; а только у такого человека, который с предельной скромностью следует везде и во всем за мудрецами…».
По какой же причине гордый человек не может преуспеть в изучении Торы?
Познание мудрости требует душевной утонченности, как пишет Хазон Иш: «Отсутствие благородства и душевной утонченности, красивых и правильных качеств, порождает также и неудачу в приобретении мудрости [Торы], ибо посевы чувств прекрасных и благородных – в самой основе ее». Подобной утонченностью может обладать только воистину скромный человек.
Дополнительная причина заключается в том, что познать истину может только человек, который способен прислушаться к мнению оппонента, принять его, если оно покажется в его глазах ближе к истине, и признать свою ошибку, а не настаивать на своем мнении в любом случае.
Во многих местах в Талмуде приводятся многочисленные споры между учениками Илеля и Шамая по различным вопросам. В трактате Эрувин (13б) сказано, что алаха была постановлена в соответствии с мнением учеников Илеля, и это – несмотря на то, что ученики Шамая проявляли большие способности (Евамот, 14а). Талмуд говорит, что причина этого заключается в том, что ученики Илеля были необычайно скромны и, когда упоминали диспуты между ними и учениками Шамая, излагали вначале мнение своих противников. Маараль объясняет («Беэр а-Гола», 1:6), что по причине великой скромности учеников Илеля и их способности прислушаться к мнению других с большим почетом, они были ближе к истине, и на основании этого алаха была постановлена в соответствии с их мнением.
