У Валківському районі 27 - річного молодого чоловіка &...

                      
                       © warsh

Я бросил берёзу на землю и присел на лавочку перед домом.
- Как называется ваша деревня? - спросил я.
- Чистый Дор.
- Чего Чистый?
- Дор.
Дор... Такого слова я раньше не слыхал.
- А что это такое - Чистый Дор?
- Это, батюшка, деревня наша, - толковала Пантелевна.
- Понятно, понятно. А что такое дор?
- А дор - это вот он весь, дор-то. Всё, что вокруг деревни, - это всё и есть дор.
Я глядел и видел поле вокруг деревни, а за полем - лес.
- Какой же это дор? Это поле, а вовсе не дор никакой.
- Это и есть дор. Чистый весь, глянь-ка. Это всё дор, а уж там, где ёлочки, - это всё бор.
Так я и понял, что дор - это поле, но только не простое поле, а среди леса. Здесь тоже раньше был лес, а потом деревья порубили, пеньки повыдёргивали. Дёргали, дёргали - получился дор.
- Ну ладно, - сказал я, - дор так дор, а мне надо дальше идти.
- Куда ты, батюшка племянник? Вот я самовар поставлю.
Ну что ж, я подождал самовара. А потом приблизился вечер, и я остался ночевать.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут. Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны. Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у неё не день и не месяц, а целый год. Жил и писал свою книжку. Не эту, а другую. Эту-то я нишу в Москве. Гляжу в окошко на пасмурную пожарную каланчу и вспоминаю Чистый Дор.

                      
                       © warsh

По лесам да по полям - самое милое дело. Подвеска только малость жестковата.

Коровы ярославской породы обладают крепким здоровьем — это особенно важно в органическом сельском хозяйстве, где медикаментозная поддержка запрещена.

Компания «АгриВолга» — одна из первых, кто своим примером создает технологические стандарты для развития в нашей стране органического сельского хозяйства. Этот быстро развивающийся рыночный сегмент в перспективе обеспечит аграриям большую рентабельность, чем в индустриальном производстве

Обычное магазинное молоко имеет привкус карамельки или металла, что неестественно. Это происходит из-за пастеризации. Как правило, на заводах молоко нагревают до 86 градусов. При этом критическая температура — 74–75 градусов. Как только переваливаешь за нее, молоко становится другим продуктом — изменяется форма белков, разрушается лактоза. Мы же за счет чистоты своего сырья добились того, что можем пастеризовать его при температуре 72 градуса. Это позволяет нам сохранять вкус парного молока», — рассказывает руководитель группы компаний «Агранта» Сергей Бачин.


Вообще-то, Сергей Бачин больше известен на рынке как строитель. Будучи президентом девелоперской компании «ПрофЭстейт», входящей в холдинг «Интеррос», он курировал реализацию целого ряда проектов — от строительства в Сочи горнолыжного комплекса «Роза Хутор» до коттеджного поселка Павлово в Московской области. Сегодня компания ведет проекты комплексного развития территорий в Тверской и Ярославской областях — «Завидово» и «Ярославское взморье».

Бизнес по производству органики (органической еды) начался для Сергея Бачина, можно сказать, случайно. Когда он приступил к реализации своего масштабного проекта по созданию курортной зоны в Ярославской области (комплексное развитие территории с коттеджной и гостиничной застройкой, зоной отдыха и т. д.), то увидел, что в округе нет достойных производителей продовольствия, у которых можно было бы закупать продукты, и нет нормального общепита. Так у строительной компании возник непрофильный актив в виде мясо-молочной фермы. «Просто стройками заниматься неинтересно, — рассказывает Сергей Бачин. — Мы стремимся создать определенное качество жизни. Это значит, что в наших домах удобно жить, понятно, в какую школу ходят дети, и проч. Но, создавая свои проекты для нового уровня жизни, мы столкнулись с тем, что есть-то нечего».

Первая продукция направлялась в собственный ресторан компании, где пришлась гостям по вкусу, и производство постепенно стало расти. Вскоре появились новые фермы, а излишки продукции приходилось отвозить на ближайшие мясокомбинаты и молокозаводы. Так в рамках многопрофильного холдинга «Агранта» появилась компания «АгриВолга», в рамках которой было решено заняться производством органической продукции полного цикла — «от поля до прилавка». Все предпосылки к этому были. Во-первых, у компании имелись земли, непригодные для строительства. Во-вторых, земли эти были заброшенными, а потому экологически чистыми, рядом с хозяйствами не было промпредприятий. В-третьих, удачное расположение: Ярославская область граничит со столичным регионом, основным рынком сбыта.

Сейчас «АгриВолга» является основным поставщиком органических продуктов в Ярославской области и уже известна в столичном регионе: продукцию компании можно купить в премиальных торговых сетях — «Глобус Гурме», «Азбука вкуса», «Бахетле», «Алые паруса» и др.

Сегодняшние амбиции компании «АгриВолга» — ввести в России новый органический стандарт молочных и мясных продуктов на примере своей компании. «Мы — первопроходцы в органике, и на нас уже сейчас многие равняются, — говорит Сергей Бачин. — По сравнению с крупными индустриальными сельскохозяйственными предприятиями наше — капля в море. Но сегмент органического питания в нашей стране только начинает развиваться. На фоне мелких производителей мы уже являемся лидерами и будем стремиться удерживать свои позиции».

Разница между «эко», «био» и «органик»

В общемировом производстве органической продукции Россия занимает долю 0,2%. «У нас нет традиции органического производства. Оно хорошо развито на западном рынке, например в Европе и Северной Америке. В США рынок органики оценивают в 30 миллиардов долларов, а совокупный мировой рынок — до 80 миллиардов долларов в год. Для сравнения: это больше, чем мировой экспорт вооружений, который в прошлом году был на уровне 65 миллиардов долларов», — объясняет нам по дороге Сергей Бачин, когда мы с фотографом едем в Ярославскую область смотреть его хозяйство.

В ближайшее десятилетие, уверен Бачин, мировой рынок органической еды сможет увеличиться до 250 млрд долларов; в нашей стране этот сегмент тоже может занять существенную долю, пусть не 10, а 2–3%. В первую очередь его росту в России будет способствовать новый федеральный закон по органическому сельскому хозяйству, который планируется принять в 2014 году. Ожидается, что документ определит статус рынка органического питания, порядок сертификации производителей и проч. В прошлом году уже два региона — Ульяновская область и Краснодарский край приняли для себя соответствующие законодательные инициативы на местном уровне.

Сергея Бачина называют идеологом современного органического сельского хозяйства в России.

— А сегодня что вам мешает заниматься органикой?

— Среди россиян еще не созрело понимание специфики органических продуктов питания — почему они столько стоят. Другая проблема для нас — наличие контрафакта. Год назад компания впервые поставила свое органическое молоко на магазинную полку. Вскоре рядом с ним появилась продукция вдвое дешевле с наименованием «органическое молоко», которая ничего общего с органикой не имеет.

— И что вы сделали с такими соседями?

— Ничего. Молоко, которое убивает весь рынок органики и компрометирует всех производителей, до сих пор стоит на полке и продается. К сожалению, в отсутствие законодательных требований у таких производителей контрафакта развязаны руки и они могут делать все что угодно. Поэтому мы как компания сейчас выстраиваем потребительскую лояльность не столько к термину «органический», поскольку он не защищен законодательно, сколько к нашему бренду. Сейчас у нас две торговые марки: премиальная «Углече Поле» и «Из Углича».

Кроме того, мы консолидируемся с другими игроками — например, в прошлом году создали Национальный органический союз (НОС). Появляются и другие общественные организации, которые поддерживают друг друга и стараются вывести нечестных конкурентов на чистую воду. Мы все стремимся к одной цели: хотим выделить органические продукты питания в отдельную категорию и показать потребителям, чем наша продукция отличается от остальной.

— Я тоже не понимаю, чем органические продукты питания отличаются, к примеру, от экологически чистых.

— Органика — это философское отношение к жизни, к окружающей среде. Это целая система правил и контроля за производством, которая четко описывает, что можно делать, а чего нельзя. Например, в органике запрещено использовать гормональные препараты, антибиотики, синтетические удобрения, химию. Животных следует не просто кормить чистой пищей, им надо предоставить возможность жить естественной жизнью, к которой они привыкли в природе. Животные должны получать солнце, социализироваться. Они должны жить по-настоящему — органично! В растениеводстве нельзя пользоваться химическими удобрениями, нужно, чтобы земля была здоровая, необходимо пользоваться специальными технологиями культивации и т. д.

Теперь возьмем экологически чистое производство — там нет никакого свода правил. Скажем так: любая продукция, произведенная на территории России и поступившая в продажу, является экологически чистой. Так термин определен на законодательном уровне. Не нужно получать никакой сертификации, чтобы написать на продукте, что он «эко». К примеру, если вы взяли стандартную корову, вкололи ей антибиотики и дали гормональные препараты, то ее молоко и мясо все равно будут считаться экологически чистыми. Если продукция не экологически чистая, то по российскому законодательству она не имеет права продаваться в магазинах — никакая.

— А если на продукте стоит значок «био», что это значит?

— У нас в России ничего не значит. Если посмотреть на мировую практику, то «био» и «органик» — синонимы; при переводе с английского на немецкий «органик» — это «био, биодинамика». Допустим, в США и Великобритании в основном используют термин «органик», а в Германии и Франции — «био». Если мы говорим о российской традиции, то она формируется вокруг термина «органик». Дело в том, что термин «био» уже настолько засорен и стал использоваться разными мегапроизводителями, что превратился в маркетинговую добавку, которой перестали верить.

— В наступившем году планируется принять федеральный закон об органическом сельском хозяйстве. Вы считаете, что он изменит отношение потребителей к органическим продуктам?

—Да, если не принять закон и не разработать госстандарт РФ, то по мере развития рынка россияне будут верить только более распространенным импортным значкам качества и, как результат, покупать продукцию зарубежных производителей. А с новым законом нас ждет большой рывок — в ближайшие десять лет мы сможем пройти путь, по которому в Северной Америке шли предыдущие восемьдесят лет.

Лучше меньше, да лучше

Офис компании «АгриВолга» расположен в старинном городе Угличе Ярославской области, который славится своими культурными памятниками. Но мы едем в хозяйства — они расположены друг от друга на расстоянии пяти, а то и пятнадцати километров.

На птичьем подворье нам показывают, как выглядят нормальные месячные цыплята, которые живут не в тесных инкубаторах, а в естественных условиях. Они примерно в три раза меньше, чем те бройлеры, которые продаются в магазинах.

«Бройлеры огромные из-за гормонов роста, — объясняет Сергей Бачин. — Многие люди сегодня борются с лишним весом, но почему-то немногие понимают, что большинство индустриальных предприятий в рацион своих кур, свиней и коров добавляют гормоны роста. А как можно похудеть с такими продуктами, если животные по три раза в сутки принимали стимуляторы для наращивания мышечной и жировой ткани? Крупным холдингам невыгодно, чтобы эта информация становилась достоянием гласности. Они говорят, что индустриальный способ производства безвреден. Если вы хотите заниматься самообманом — пожалуйста, а я не хочу».

Следующее хозяйство, куда мы попадаем, — животноводческая ферма. Здесь компания «АгриВолга» перенимает опыт Канады. Климат этой страны схож с российским, поэтому несколько лет назад сюда из Канады привезли более 300 голов крупного рогатого скота мясной абердин-ангусской породы. «С нами сейчас работает канадский фермер, делится опытом племенной работы, — рассказывает Сергей Бачин. — Если говорить о молочной ферме, то у нас оборудование известной шведской фирмы. А если брать наши заводы по мясной и молочной переработке, то это австрийский проект — в контракт входят не только их постройка, но и налаживание, обучение наших сотрудников всем технологиям».

Особенность хозяйств компании «АгриВолга» — свобода для животных. Мы попадаем в молочное хозяйство, где живут 232 фуражные коровы. Работают здесь 12 человек, но обязательным на комплексе считается присутствие всего двух работников. Коровы здесь живут так, как им нравится: захотели поспать — поспали, поесть — поели, выйти на улицу — пожалуйста. Доиться тоже можно в любое время, хоть ночью. У каждой коровы есть ошейник с чипом, который собирает о ней всю информацию. Можно посмотреть, кто ее родители, сколько литров молока она дала утром, уточнить его жирность и проч.

В компании «АгриВолга» специализируются на выращивании коров двух молочных пород: местной черно-белой ярославской и рыженькой джерсейской, завезенной из Канады.

Ярославские коровы не являются суперпородой с точки зрения индустриального производства: ежегодно они дают от четырех до шести тонн молока, это практически вдвое меньше, чем получают от черно-пестрой голштинизированной (самая распространенная порода молочных коров). Однако без местных пород в органике не обойтись. Небольшое количество молока с лихвой компенсируется другими преимуществами. Ярославские коровы крепкие, имеют иммунитет, что важно для органического производства, где медикаментозная поддержка запрещена. Они выдерживают семь-восемь лактаций (голштины — две-три лактации). В их молоке содержится большое количество белка и жира, что хорошо для производства сыров. А для большей эффективности их скрещивают с джерсейской породой.

Романовская порода овец, в отличие от других мясных пород, приносит потомство круглый год.

Мы направляемся в очередное хозяйство, где разводят овец. Работа здесь ведется в двух направлениях: производство мяса и выращивание племенных животных. «У нас есть две породы овец, которые мы завезли из Канады, — дорсет и суффолк. На территории России их практически ни у кого нет. Но главная наша гордость — романовская овца, к нам за ней едут со всей страны, — рассказывает главный зоотехник компании “АгриВолга” Наталья Макарова. — Эта порода была выведена в Ярославской области, в “царском” городе Романове, теперь это Тутаев. Внешне она маленькая, хорошо приспособлена к местным условиям. Первоначально разводилась как шубная овца, но сейчас ее больше ценят за мясо».

«Патриотами мы являемся, но у нас все-таки бизнес, а не хобби, — уточняет Сергей Бачин. — Для нас главная ценность романовской овцы в том, что с ней мы добиваемся равномерного производства баранины по году. У овец мясных пород есть особенность — они моноэстричны, то есть могут приносить потомство только раз в году, обычно в марте. Когда все ягнята рождаются в одно время, это очень неудобно, колоссальная сезонность. Но в мире есть порода овец, которая может приносить потомство круглый год, — это романовка, уникальная овца».

Главная цель при выборе племенных пород в хозяйстве «АгриВолга» — вкусовые качества производимого мяса. «Мы выбираем такие породы, такой способ обработки, чтобы наше мясо было самым вкусным, — объясняет Сергей Бачин. — Если взять наших свиней (к ним мы не едем из-за боязни занести заразу. — “Эксперт”), то у нас только беркширская порода, мы ее привезли из США. Это специальная ресторанная порода, вкусовые качества ее мяса выше, чем у других пород. И так по каждому направлению. А иначе зачем всем этим заниматься, если продукция самому не нравится?»

Органическую еду покупают студенты

После экскурсии по фермам мы приезжаем в офис и подводим итоги. Итак, за шесть лет в компании «АгриВолга» было вложено в развитие сельскохозяйственного проекта более 1 млрд рублей собственных средств. В компанию входит 15 молочных и мясных хозяйств, расположенных на площади 44 тыс. га. Первые годы «АгриВолга» потратила на закупку племенных коров, овец и свиней, училась их выращивать, производить молоко и мясо в виде сырья. Затем появились новые направления — производство курятины, яиц. Полтора года назад в «АгриВолге» запустили первый цех по розливу молока, год назад — завод по переработке мяса, совсем недавно — завод по глубокой переработке молока. Вместе с тем начали осваивать новое для себя овощное направление. В ближайший год компания «АгриВолга» намерена завершить инвестиционную фазу и перейти в операционный процесс.

«Понимаете, нам очень нравится заниматься сельским хозяйством. Это очень увлекает! Но сейчас наш проект уже не похож на хобби, он его перерос. Вместе с тем это и не быстрый заработок. Горизонт планирования такого проекта — не менее 15 лет. Тогда органическое сельское хозяйство может стать даже более прибыльным, чем индустриальное. Посмотрите на скорость роста этих рынков: сейчас рынок индустриального сельского хозяйства ежегодно растет лишь на два-три процента, а органика — на 15–20 процентов в год», — рассуждает Сергей Бачин.

— Вы зарабатываете на высоких ценах на органические продукты питания?

— Да, прибыльность наших продуктов выше, чем тех, что изготовлены индустриальным способом. Стоимость органических продуктов в нашей стране может быть вдвое выше, потому что находится лишь на начальном этапе развития. Например, мы продаем пол-литра молока за 65 рублей, в Угличе — за 45 рублей, 200–250-граммовые баночки сметаны и творога стоят в магазине около 100 рублей. На Западе рынок более конкурентный, поэтому органическая еда стоит лишь на 20–30 процентов дороже, чем стандартная.

Имея такой уровень цен, сразу становишься независимым от государственной поддержки, потому что в индустриальном хозяйстве, если получил субсидию, значит, прибыльный, а если не получил, то моментально вылетел.

Кроме того, органическое сельское хозяйство является более стабильным, чем индустриальное. Колебания цен на нашу продукцию намного меньше. Допустим, когда до вступления в ВТО отечественные рынки были закрыты, то промышленное свиноводство имело прибыльность по 40 процентов, а с открытым рынком оно первые полгода работало с нулевой маржей. Сейчас российские промпредприятия работают примерно с 10–15-процентной маржей. В органике же мы, к примеру, развиваем два направления — молочное и мясное, их рентабельность составляет до 40 процентов.

Органическое молоко сохраняет вкус парного

— А в розничные сети с вашими органическими продуктами трудно попасть?

— У нас не такие большие объемы, чтобы нам было трудно. Мы со своим объемом продаж в 20 миллионов долларов — песчинка по сравнению с индустриальными производителями. Да мы и не хотим гнаться за количеством в ущерб качеству. Например, мы не планируем поставлять продукцию в гипермаркеты. Мы начинали продавать свои товары в Угличе с тонаров — это такие мини-магазины на колесах. Потом стали поставлять свою продукцию в рестораны. В Москве у нас есть три собственных магазина — «Углече Поле. Органик маркет». Сейчас мы в основном реализуем свою продукцию через премиальные торговые сети. В сбыте ориентируемся на Московский регион — по уровню развития рынка он уже сейчас сопоставим с западными странами. Мы для себя решаем следующую задачу: наши хозяйства должны быть достаточно далеко от Москвы, чтобы не подвергаться загрязнению мегаполиса, но при этом достаточно близко, чтобы производить продукцию вечером, а утром ее можно было уже купить в магазине. Мы этого достигли: Углич находится в 220 км от Москвы, машина оттуда до магазинов идет 3–3,5 часа.

— Есть мнение, что органическая продукция не для всех, ее покупают три категории граждан: обеспеченные люди, те, кто озабочен своим здоровьем, и родители маленьких детей.

— Не совсем так. Мы видим спрос со стороны просвещенных людей. Среди наших покупателей много студентов. Те люди, которые задумались, что же они едят и пьют. Есть и другая причина спроса. Сейчас многие берут нашу продукцию не потому, что они приверженцы органического стиля, а потому, что наши молочные и мясные продукты оказались для них наиболее вкусными.

Органика для северных территорий

— Сегодня на рынке органичесгкого сельского хозяйства работает два типа предпринимателей: крупные руководители, как вы, для кого это дополнительный бизнес и своего рода отдушина, а также совсем мелкие сельхозпроизводители, кто занимается органикой больше от безысходности. Каких компаний все-таки больше?

— Органикой у нас вообще мало кто сейчас занимается, только энтузиасты. Но я считаю, что в нашей стране настоящим органическим производством могут заниматься только крупные хозяйства. Объясню почему. На Западе органический производитель может быть маленьким: если не хватает кормов, можно купить органическую кукурузу, дать ее своим органическим курицам, чтобы они снесли органические яйца. У нас таких рынков и такой кооперации нет, поэтому требуется самому создавать полный производственный цикл. Иначе, как только вы отправляетесь на завод покупать обычный комбикорм, ваша продукция перестает быть органической.

Следующий момент — где производить. Органическим сельским хозяйством можно заниматься не везде. Если вы работаете на южных землях, в Краснодарском или Ставропольском крае, то вам выгоднее быть индустриальным сельхозпроизводителем. Во-первых, очень высокая урожайность. Во-вторых, там огромное количество вредителей, и если их не залить химией, то они съедят весь урожай. Если же вы находитесь, как наше предприятие, в центральной части России или на любых северных территориях, где производительность ниже, но меньше вредителей, то органическую продукцию выпускать более естественно.

Знаете, когда я только начал работать в сельском хозяйстве, то столкнулся со следующей проблемой: с теми, кто всю жизнь проработал в этой отрасли, сотрудничать крайне сложно. С одной стороны, нам как компании повезло. У нас в Угличе работают квалифицированные кадры. С советских времен там остались НИИ маслоделия и сыроделия, фабрика и завод по производству сыров. Есть определенная история и люди, которые умеют варить сыр, делать кефир и проч.

Вместе с тем, когда мы встречались с бывшими колхозниками, руководителями на местах, пытались заразить их своей идеей органического сельского хозяйства, то многие не видели разницы между нами и типичным индустриальным производством. Многие искренне не понимали, почему на наших фермах нельзя, чтобы из трактора масло капало на землю. Или почему мы не используем гормоны роста. Раньше какой-нибудь завфермой шел по коровнику и «на глазок» ставил уколы, «чтобы мастита не было», — потому что его когда-то так научили. При этом он даже не задумывался, что некоторым животным совсем не обязательно делать такие прививки. Поменять менталитет очень сложно, люди не понимают, зачем это надо.

— И как вы стимулируете работников?

— Все методы хороши. Мы не закупаем ненужные ветпрепараты, даже если кто и захочет уколоть корову по старинке, то нечем будет. У нас разработана целая система учета и контроля. Про экологию рассказываем, про разные инновации. Все от конкретных людей зависит, но ведь сельское хозяйство — это не полет на Марс, здесь важно честное, заботливое отношение к своему делу. Постепенно все привыкают, а еще пробуют новую продукцию и понимают, в чем разница.

Группа компаний «Агранта» занимается проектами в области производства, переработки и продажи органической сельскохозяйственной продукции, а также девелопментом и комплексным развитием территорий. География бизнеса: Московская, Тверская и Ярославская области.

В группу компаний входят:

— сельскохозяйственный проект «АгриВолга» в Угличском районе Ярославской области;

— сеть магазинов органических продуктов «Углече Поле» в столичном регионе;

— торгово-развлекательный комплекс «Павлово Подворье»в Московской области;

— образовательный проект «Павловская гимназия»;

— проекты комплексного развития территории — «Завидово» в Тверской области и «Ярославское Взморье» в Ярославской области.

Пиар-ход или востребованный продукт?

Мнения экспертного сообщества относительно органического сельского хозяйства расходятся. Спор идет с участием всех сторон: Минсельхоза, самих участников органического рынка — например, Союза органического земледелия (СОЗ) и Национального органического союза (НОС); «АгриВолга» входит во второй из указанных союзов.

В настоящее время идет обсуждение законопроекта по органическому земледелию (рассматривается уже третий его вариант). Пока в отсутствие федерального законодательства компании никак не могут доказать свою «органичность», некоторые из них проходят сертификацию на Западе. Дискуссия главным образом разворачивается вокруг терминологии: что считать органикой, делать ли сертификацию обязательной или добровольной, нужно ли адаптировать российское законодательство к европейскому, для того чтобы в дальнейшем производители могли выходить на экспорт. Но самая животрепещущая тема — можно ли сделать производство органических продуктов массовым, и насколько это дорого? Вот мнения двух экспертов:

Яков Любоведский, исполнительный директор Союза органического земледелия (объединяет мелких производителей):

— Крупные производители пытаются сказать, что если у мелких и средних фермеров нет денег и современных технологий, то те не смогут производить чистую продукцию. Однако во всем мире все ровно наоборот. Изначально органика появилась не как экологическое движение, а как одна из форм развития сельского хозяйства, причем от нищеты. На Западе в 1950–1960 годах, когда активно развивалось интенсивное сельское хозяйство, целый ряд мелких фермеров не могли себе позволить приобрести химические удобрения. Чтобы выжить, небольшие хозяйства объединялись в кооперативы и вводили для своих членов единые правила: совсем не использовать химию. К примеру, так появились немецкие кооперативы Bioland Demetra, а вообще в Германии кооперативы объединяют 98 процентов фермеров, без их мнения не принимается ни один закон.

Проблема российского сельского хозяйства в том, что у нас решения принимаются сверху, а не «с земли». Когда читаешь прессу, возникает ощущение, что в нашей стране работают только крупные агрохолдинги, например «Черкизово», «Мираторг». При этом в России больше половины всей сельскохозяйственной продукции производят мелкие хозяйства. Однако их мнения никто не знает.

Мы хотим развивать массовое производство органики вместе с устойчивым развитием сельских территорий с учетом разных климатических зон России, возрождать деревни, создавать людям условия для достойного заработка. Сейчас мы ездим в разные регионы, пытаемся понять «в полях», что действительно нужно небольшим сельхозпроизводителям, разрабатываем с их помощью программы. У нас уже сегодня многие мелкие сельхозпроизводители неофициально производят органическую продукцию. Некоторые, как на Западе, становятся экопроизводителями не от хорошей жизни. Отказаться от синтетических удобрений и разных добавок — это значит, что урожайность просядет на 30 процентов. Но при этом по факту выходит, что фермеры экономят больше, чем теряют. Произвести органическую продукцию стоит копейки. Другое дело, что сложно сделать ее товарной — очень затратная товаропроводящая цепочка.

Андрей Даниленко, председатель правления Национального союза производителей молока («Союзмолоко»):

— Я бы выделил две категории потребителей органических продуктов. К первой, философско-идеологической, относятся те, кто старается заботиться об окружающей среде, беспокоится о животных, экологии. Вторая категория потребителей более массовая — это те, кто следит за своим здоровьем и просто хочет быть уверенным в качестве продуктов, которые употребляет. Люди готовы платить больше за продукты, если они соответствуют их представлениям о правильном образе жизни. Уровень жизни населения в мире растет, а потому число потребителей, покупающих органическую продукцию, будет только увеличиваться. Такие же тенденции прослеживаются и в России. Тут можно спорить, насколько этот продукт действительно стоит тех денег, которые берут за него, — многие считают, что это просто пиар-ход.

Для индустриального производителя органика не является угрозой. Даже в странах, где биологическое сельское хозяйство активно развивается, доля индустриальной продукции составляет не менее 80–90 процентов рынка. Органическая продукция — это сегмент рынка, который может быть популярным, но никогда не станет массовым. У нас и так продукты питания в России чрезмерно дорогие. Для большей части жителей нашей страны увеличение стоимости продуктов даже на 10 процентов является критическим, а органические продукты дороже обычных как минимум наполовину, а то и вдвое.

Софья Инкижинова. «Эксперт» №5

ertata