Летом 77-го года я был в Сочи, и в баре гостиницы "Жемчужина" познакомился с двумя польками, мамой и дочкой. Я тогда жил во Львове, а мои соседки по бару, как оказалось, тоже жили там когда-то. До 39-го года, когда Львов стал советским. Точнее - одна из них, пожилая пани Лила, а дочка ее, Зося, родилась уже после войны и была моей ровесницей. Узнав, что я из Львова и неплохо говорю по-польски, пани Лила расплакалась:
- Ах, пане, то было таке культуральне място... Пан не вье...

Дальше

Дамы и господа. На представление это я наткнулся случайно. Что-то зацепило в описании: Бах, музыкант и композитор на сцене, известный танцор из Голландии. Лениво полез в Google, порылся и наткнулся на ЭТО. И страсть охватила меня. Страсть двойная, так как и моей жене достаточно было одного взгляда. Потрясающая Витка, Нью-Йоркский театральный художник и сценограф, добавила: "Он - гений! При постановке последней оперы специально посылали нашу группу в Европу снимать его танец для видеоарта." Приговор был окончательный, обжалованию не подлежал, и мы отправились в Центр Сюзан Делаль в Тель-Авиве.

Дальше

Я часто вижу один и тот же сон. Будто падает белым снегом тополиный пух. Я иду по бульвару от школы к центральной площади. Чешется левый глаз. Чихается без конца. Все время хочется смеяться. По дороге я встречаю своих друзей. Мы так давно не видели друг друга. Мы перебиваем друг друга. Нам так о многом нужно успеть рассказать друг другу. Чувство долгожданной радости переполняет меня. Я просыпаюсь счастливым.

Дальше

Я часто вижу один и тот же сон. Будто падает белым снегом тополиный пух. Я иду по бульвару от школы к центральной площади. Чешется левый глаз. Чихается без конца. Все время хочется смеяться. По дороге я встречаю своих друзей. Мы так давно не видели друг друга. Мы перебиваем друг друга. Нам так о многом нужно успеть рассказать друг другу. Чувство долгожданной радости переполняет меня. Я просыпаюсь счастливым.

Дальше