Напомним, именно на двух пилотов - командира, 44-летнего Андрея Соломенцева, и второго пилота, 49-летнего Игоря Жевелова, МАК возложил всю ответственность за катастрофу 7 сентября, в которой погибли 44 человека и лишь один выжил - бортинженер Александр Сизов.

Издание подчеркивает: "Пилоты явно не напряжены - шутят, смеются. Не похоже, что они куда-то торопятся или их кто-то торопит. Обычный рейс". Иными словами, это опровергает одну из выдвинутых ранее версий, что из-за прибытия в аэропорт VIP-рейсов экипаж могли "подгонять" и тем самым ввести в нервозность. Запись начинается в 11:43:27 (время московское). Экипаж выполняет стандартные процедуры.

11:51:32. Второй пилот (2П): Сколько тебе? Девять?

11:51:35. Командир (К): Восьмерку, наверное.

11:51:36. 2П: Восемь с половиной.

(Пояснение: экипаж выбирает взлетное положение стабилизатора на глазок, поскольку не знает точного веса воздушного судна - багаж не взвешивался перед посадкой).

11:55:02. 2П: Справа впереди свободно, разрешение получено. (Пояснение: второй пилот получает предварительное разрешение на взлет. Его слова подтверждают, что взлетная полоса и пространство над ней было свободно).

11:57:06. 2П: Так, а че, поехали, на номинале взлетим, да?

(Пояснение: второй пилот и командир определяют, на каком режиме будут взлетать - на номинальном (режим полной нефорсированной тяги двигателей - обычно используется, когда самолет незагружен) или на взлетном (режим работы двигателя, обеспечивающий максимальную мощность и тяговое усилие).

Далее спорят, откуда начинать взлет - с дальнего края полосы или с места, где им ближе вырулить. Второй пилот предлагает дальний край, но командир говорит, что им там сложно будет развернуться. Взлетать будут с середины, "украв" у себя несколько сотен метров разбега.

11:58:18. Второй пилот получает разрешение на взлет. Самолет выруливает на взлетную полосу.

11:58:36. Начало движения по взлетной полосе. До ее конца - около 2,5 км. При такой загрузке самолету хватило бы 1200 метров.

11:58:37. К: 74... 76.

11:58:40. Бортмеханик (Б): 74... 76... Режим.

11:58:41. К: Время, фары.

11:58:42. Б: Фары, время.

11:58:42. К: Экипаж, взлетаем. Рубеж - 190.

(Пояснение: начало разбега. Командир напоминает взлетную скорость - 190 км/ч. На этой скорости должна была начать отрываться от земли передняя стойка. Если до 190 произойдет отказ систем или двигателя, экипаж обязан прекратить взлет и начать торможение).

В некоторых случаях не удалось установить, кто конкретно говорит, потому в спорных моментах говорящий обозначен как экипаж (Э).

11:58:44. Э: Надо рубеж 200.

11:58:46. К: Взлет 200.

(Пояснение: командир определяет взлетную скорость самолета как 200 километров в час. Во время расследования специалисты установили, что самолету с таким весом требовалось не менее 210 км/ч).

11:58:48. Э: Раз... Два...

11:58:53. К: Три... Четыре... Пять... Номинал.

(Пояснение: отсчитываю секунды до выхода двигателя на номинальный режим).

11:58:58. Б: На номинальном.

11:58:59. Б: Скорость растет. Параметры в норме. 130... 150... 170... 190...

(Пояснение: бортмеханик сообщает о растущей скорости. До этого момента, несмотря на некоторые недочеты в работе экипажа, все идет нормально).

11:59:21. На записи отчетливо слышен увеличивающийся шум от стука передней стойки шасси. Оно подпрыгивает, но не может оторваться от земли. Как установили специалисты, незадолго до этого появилась тормозящая сила - кто-то из пилотов случайно нажал на тормозные педали. Записи "черных ящиков" не дают ответа, кто и почему это сделал.

По версии экспертов МАКа, могло случиться следующее: поскольку экипаж летал одновременно и на Як-40 и на Як-42, произошло перенесение негативного опыта управления с одного самолета на другой. По старой привычке кто-то из пилотов полностью положил ступни ног на педали - конструкция позволяет так делать Як-40. На Як-42 же так делать не рекомендуется, иначе при малейшем усилии начнется торможение. Возможно, это был второй пилот, который опять же, как следует из отчета МАКа, имел еще и пониженную чувствительность ног из-за серьезного заболевания, которое скрыл от медкомиссии (иначе бы ему навсегда закрыли путь в небо). Таким образом, происходило одновременно два взаимоисключающих действия - разгон самолета и торможение.

11:59:24. Э: Поднимайте.

(Пояснение: пилоты сильнее тянут штурвал на себя, чтобы переднее шасси оторвалось от полосы, однако, вопреки ожиданиям, этого не происходит).

11:59:27. Б: 210.

(Пояснение: специалисты рассчитали, что именно эта скорость была идеальной для данной взлетной массы. Однако при ее достижении даже переднее шасси не отрывается из-за того, что одновременно с набором скорости происходит притормаживание основными шасси).

11:59:28. К: Взлетный.

(Пояснение: до края полосы остается менее километра. Командир не понимает причину происходящего, но осознает, что ему не хватает длины разбега. Потому приказывает сменить режим с номинального на взлетный, то есть дать максимальную мощность двигателей. Вывод МАКа: если бы в этот момент командир дал приказ прекратить взлет, то самолет хотя бы и выкатился за пределы полосы, однако остановился бы без особых последствий).

11:59:31. Б: 220... 230.

(Пояснение: Як-42 обычно легко взлетает и на меньшей скорости. Однако до сих пор не оторвалось от бетонки даже переднее шасси. Продолжается борьба двигателя с тормозами).

11:59:37. 2П: Мы мало, наверное, стабилизатор развернули.

11:59:41. К: Взлетный! Взлетный!

11:59:41. Б: 250.

11:59:42. К: Взлетный! Стабилизатор!

11:59:45. Самолет выкатывается за пределы взлетной полосы.

11:59:47. Командир неожиданно отводит штурвал от себя, чем прижимает нос самолета к земле. Вероятно, он решает прекратить взлет. Бортмеханик, заметив это движение, самостоятельно переводит все двигатели на малый газ, чтобы самолету было легче остановиться. Скорость начинает падать.

11:59:47. 2П: Че ты делаешь-то?!

(Пояснение: по версии специалистов МАКа, эти слова второго пилота обращены к командиру. Вероятно, оба в этот момент понимают, что прекращение взлета приведет к сильным повреждениям самолета. А если они все-таки взлетят, то машина будет спасена. Пилоты выводят стабилизатор и рули высоты на максимальное положение, вдвое превышающее необходимое для взлета. С неимоверным усилием они начинают тянуть штурвал на себя. Впоследствии специалисты установят, что к штурвалу нужно было приложить усилие не менее 65 килограммов. Пилоты что есть силы упираются в пол. Возможно, один из них в это время уперся именно в тормозные педали, чем еще больше сбросил скорость).

11:59:48. К: Взлетный!!!

11:59:49. 2П: На х** ты!

(Пояснение: второй пилот, увидев, что бортмеханик сбросил газ, кричит на него. Бортмеханик тут же снова дает максимальный газ на все три двигателя).

11:59:52. Отрыв самолета от грунта - через 450 метров после окончания взлетной полосы. Вовсю ревет сигнал тревоги.

11:59:54. Тормоза больше не сдерживают самолет, и он резко взмывает вверх. Однако, едва достигнув высоты в 6 метров, Як-42 начинает падать.

11:59:55. К: Бл**ь!!!

11:59:56. 2П: Андрюха!!!

11:59:57. К: Всё! П****ц!

11:59:59. Обрыв записи.

Напомним, помимо всего прочего, в отчете МАК говорится, что в крови второго пилота Игоря Жевелова был обнаружен запрещенный для летчиков препарат фенобарбитал, оказывающий тормозящее действие на мозг, и он не имел права находиться за штурвалом..

При проведения расследования специалисты МАКа изучили медицинскую карту второго пилота: оказалось, что на снижение чувствительности ног он жаловался в 2000 году, а в 2005 году такие же симптомы обнаружил в руках, напоминает Newsru.com. В 2007 году врач прописал Жевелову препарат нейромедин, который восстанавливает нервно-мышечную передачу. Летчик обращался к врачу в частном порядке.

Однако вдова Игоря, бортпроводница Людмила Жевелова, долгое время летавшая вместе с мужем, заявила, что шокирована выводом экспертов о его болезни. По ее утверждению перечисленных проблем у супруга не было. 

"Мой муж профессионально играл на гитаре, записывал песни на диски. Человек с пониженной чувствительностью не мог бы так", - заявила она.

Мать погибшего пилота также отрицает, что сын принимал фенобарбитал.

"Никогда не видели у нас в доме такого препарата. На нездоровье сын тоже не жаловался, - сообщила она d bynthdm. "Комсомольской правде". - Аспаркам иногда он пил - это сердечное лекарство. Анаприлин у него видела. Говорил он, что иногда пульс чаще становится… Зверобой мы для него заваривали. Переживания у него были. В прошлом году умер отец Игоря, а в январе - дядя, на которого он был очень похож".

Мать Игоря Жевелова также утверждает, что сын перед последним полетом не волновался. "В семье было все в порядке. На работе вроде тоже. Ничего не предвещало такого исхода. Сын звонил мне прямо перед полетом. Я была на даче. Спросила, как самочувствие, как дела. Пожелала счастливого полета, и все. Он был в абсолютно хорошем, нормальном состоянии".

«Через какое-то время пассажиры стали волноваться, почему не взлетаем, немного времени прошло, я понял, что по грунту идём. С грунта взлетели, и я понял, что заваливается самолет, и сейчас мы разобьемся», – рассказал инженер, который во время взлета находился в салоне в пассажирском кресле.

В момент крушения самолета Александр не был пристегнут.

«В момент удара все полетело, и меня чем-то сильно ударило, потому что правая сторона вся поломана. В воде я уже, честно говоря, ничего не видел, ничего вокруг практически не замечал - ни пожара, ни самолета - ничего», - вспоминает Сизов.

Первые мгновения после крушения он помнит плохо. О том, что он пытался вытащить из огня своего коллегу, позже уже рассказали полицейские. В тот момент Александр и получил сильнейшие ожоги левой руки.

По словам Сизова и члены экипажа, и пассажиры хорошо знали друг друга. Вместе они летали давно. И даже второй пилот, которого считали новичком, в команде проработал шесть месяцев.

«Экипаж только на этом самолете летал, и я только на этом самолете работал все последние годы», - рассказал Александр журналистам. Он вспоминает, что в коллективе были хорошие, добрые отношения. На вопрос, была ли в коллективе конкуренция, отвечает: «Да нет, не было никакой конкуренции. Какая конкуренция между хорошими друзьями?»

Сизов также отметил, что перед вылетом он лично участвовал в осмотре воздушного судна, который показал, что самолет находился в идеальном состоянии. По его словам, подготовка к полету осуществлялась без спешки, в обычном режиме.

Как сообщает ИТАР-ТАСС, точно сказать, был нажат тормоз при разгоне самолета, Сизов не может.

"Если бы торможение было резким, я бы почувствовал это, а если тормоз был нажат плавно, то нет", - пояснил он. Так бортинженер прокомментировал одну из основных версий следствия - о том, что самолету помешал взлететь один из пилотов, державший во время разгона ногу на педали тормоза.

Слова Сизова подтверждают, что никакой "ошибки блондинки", когда пилот начинает разгон, забыв снять стояночный тормоз, не было - впрочем, это уже однозначно опровергли следователи по отсутствию характерных следов на взлетной полосе.

Ранее инженер уже сообщал об отсутствии технических неисправностей представителям Межгосударственного авиационного комитета (МАК).

Александру Сизову — 52. Он не бортинженер, как писали СМИ, а инженер по эксплуатации, то есть занимается обслуживанием лайнера на земле, но не имеет отношения к управлению самолетом в воздухе. Именно поэтому в момент взлета он находился вместе с пассажирами в салоне, сообщает Голос России.

В интервью Сизов также отметил, что несмотря на катастрофу, не планирует менять профессию. Сейчас он с нетерпением ожидает выписки из больницы.

«Профессию я не буду менять, потому что очень много отдал ей. Возможно, только летать не буду», – говорит Александр.

В настоящее время Сизов продолжает находиться на лечении в НИИ Склифосовского. Точная дата его выписки пока неизвестна, однако ожидается, что это произойдет в ближайшие недели.

Напомним, самолет Як-42 разбился при вылете из ярославского аэропорта "Туношна" 7 сентября 2011 года. На борту находились 45 человек, 37 из которых были игроками и тренерами хоккейного клуба "Локомотив". Кроме Александра Сизова в катастрофе никто не выжил.