Мы предлагаем Вашему вниманию материалы пресс-конференции.

Наталия Нарочницкая: Если нации внушать, что она неудачница мировой истории, то рождается агрессивный протест

- «Русское гражданское движение» – мы выбрали это название, потому что в нем есть слово «русское» и я скажу почему.

В нем есть слово «гражданское» – потому что сейчас очень много говорят о гражданском обществе, а принципом подлинного гражданского общества и является как раз самостоятельная инициатива граждан для решения стоящих перед ними проблем, т.е. самоорганизация; «движение» – потому что это поступательное движение. Мы понимаем, что сложность проблем, стоящих сейчас перед Россией, перед русским народом так велика, что рапортовать о том, что они решатся быстро, было бы смешно.

Почему мы говорим о самоорганизации и проблемах русского народа?

Те большие и правильные задачи, которые сейчас стоят перед нашим государством, о которых говорят и власть, и все политики – это модернизация, это движение вперед, это рост и развитие.

Все эти задачи абсолютно нереализуемы и просто даже несовместимы с тем состоянием упадка, в котором находится государствообразующий русский народ. По всем показателям (демография, образование, занятость, состояние нравственности и прочее), русский народ переживает нелегкие времена.

Но без русских не может быть России и это пора понять всем. Закрывать на это глаза, прятать голову в песок по традиции XX века, который разучил нас говорить на эти темы респектабельным и спокойным языком, без вражды к кому-либо – это означает усугублять проблему и тогда никакого будущего у России не будет.

Поэтому мы взяли на себя, я бы сказала, рискованную миссию - заявить об этих целях. Мы не боимся никаких нареканий, мы готовы на них ответить, потому что наше движение не направлено ни против кого. Мы занимаемся проблемами русского народа.

Мы знаем ЗА что мы, а не ставим вопрос «Против кого мы?».

Что касается некрасивых проявлений в межнациональных отношениях, которые фиксируются и в русской среде, могу сказать следующее: я много наблюдала, исследовала эти проблемы, происходит это вовсе не от переизбытка национального чувства, а наоборот – от его деградации к зоологическому уровню.

Почему? Если нации внушать постоянно, что она неудачница мировой истории, что русский народ уже так деградировал, что у него нет никакого будущего, что ему лучше куда-то разъехаться, уступить место другим, что он неспособен к модернизации, не может усвоить демократию и т.д, то в ответ и рождается такой агрессивный протест.

Национальное чувство, я думаю, и социологи сейчас пишут об этом и у нас, и за рубежом, неискоренимо, как любовь к матери, освященная высшими идеалами. Оно становится побуждением к историческому деланию. И тогда не надо бить себя кулаком в грудь и говорить «Я – русский» – это само собой разумеющееся, когда из поколения в поколение воспроизводятся ценности бытия, преемственная культура и т.д.

Но если это чувство унижать, то тогда оно может родить такие вот некрасивые проявления. И мы не хотим, чтобы эта тема, как уже случалось, была отдана маргиналам.

Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что у русского народа есть грехи, а потому заниматься воспитанием его нужно, с детского сада, со школы. Тот тип образования и те стандарты, которые сейчас нам навязаны, абсолютно не годятся для того, чтобы русский народ, основатель и стержень во все времена российского государства, двигался по преемственному пути в будущее.

Ныне же образовательные услуги превращают выпускника в винтик для глобализации, а вовсе не носителя преемственной национальной культуры. Об этом, кстати, пишут и за рубежом очень много, и все европейские академики и профессора, я с ними общаюсь, точно также стонут в ужасе от болонского процесса, и требуют его корректировки.

Далее. Разрушение промышленности. Оно, помимо всем понятного отрицательного аспекта для нашей страны, привело к тому, что деиндустриализация ударила по основной массе рабочих, а это – сплошь русские. Люмпенизация огромной массы людей по своим культурным последствиям для нации, ее представлений о грехе, о честном труде сравнима с уничтожением русского крестьянства в свое время.

Поэтому мы пойдем в регионы, где сохранилась еще промышленность, где нужна наша помощь, где население борется за то, чтобы ее отстоять. И никакая модернизация невозможна, когда одновременно происходит деиндустриализация.

Мы выступаем с позиции здорового консерватизма и традиционализма как залога сбалансированного движения вперед.

Я думаю, что мои коллеги, каждый расскажет о том аспекте, который больше всего ему близок, пожалуйста.

Сергей Михеев: Русские против самоубийства народа

- Я не буду рассказывать об аспектах, которые ближе всего мне, я просто попытаюсь дополнить Наталию Алексеевну.

Я считаю, что, действительно, наше движение, в первую очередь, будет направлено на помощь русским. Потому что склонение русских к суицидальным тенденциям, которые в последние несколько десятков лет наблюдаются, оно, на мой взгляд, является губительным и для самой России.

Русские должны понять, что к этому массовому коллективному суициду нас разными путями и разными методами подталкивают уже довольно долго – то ли уехать, то ли спиться, то ли ничего не делать, то ли отказаться от самих себя, какие мы есть.

Так вот, для этого самоубийства нет никаких причин, и все эти вещи в значительной степени нагнетаются, на мой взгляд, искусственно.

Русские должны вспомнить, что они, в том числе ответственны за Россию, как за государственно-цивилизационный проект. Потому что, если русские не будут чувствовать себя ответственными за Россию, то Россия закончится – это совершенно очевидно. И здесь не должно быть никаких иллюзий.

Нигде в мире мы никому не нужны, а что касается внешних «доброжелателей», то я глубоко уверен, что претензии к нам с их стороны будут бесконечными. В этом и состоит их проект.

Вот пока мы не утопимся где-нибудь в Северном Ледовитом океане, они не успокоятся, они постоянно будут говорить, что мы какие-то не такие, что мы как-то не так понимаем собственную историю, что мы всем мешаем и т.д. И то, когда мы утопимся, они будут не довольны, скажут, что надо было головой нырять вниз, а вы ногами.

Поэтому ждать от них, знаете ли, неких рецептов жизни, каких-то готовых моделей и наставлений совершенно не имеет смысла. Самим надо вылезать из собственных проблем. Поэтому к русским наш посыл, в первую очередь, будет направлен.

Русские – это Россия, это действительно так. Исторически это так, это так и статистически, даже если просто посмотреть цифры переписи населения. И это так будет в перспективе, потому что иначе Россия как проект, скорее всего, перестанет существовать. На мой взгляд, это важно понять всем, начиная от России и заканчивая самыми рядовыми гражданами, многие из которых на самом деле утонули в собственном безразличии и депрессии.

Я лично уверен, что наше общество, и русские, как таковые, продолжают находиться в состоянии депрессии, в состоянии такого исторического поражения, которым ознаменовался распад Советского Союза.

Что касается распада Союза. Мне кажется, важно понимать еще одну вещь: впервые за всю историю единого государства русские оказались в состоянии разделенного народа. Ничего подобного раньше никогда не было. Русские в большом количестве не по своей собственной воле оказались в эмиграции в постсоветских странах. И эти люди тоже являются объектом нашего внимания.

Я считаю абсолютно губительным, когда политики говорят, что, мол, они стали не гражданами России и поэтому они нас не интересуют. Это как дети, не заботящиеся о своих родителях, или наоборот, родители, не заботящиеся о своих детях, родственниках. Я завтра его брошу, сделаю вид, что его нет, и как будто все нормально, как с гуся вода…

На самом деле понимание того, что русские оказались в разделенном положении, крайне важно. Однако поддержка русских общин за рубежом должна быть авторитетной и, кроме того, русские общины за рубежом – это источник для той же самой нашей модернизации.

Скажем откровенно, что нынешняя структура миграционных процессов абсолютно не работает на задачу модернизации, декларированной властью.

Не работает!

Мы говорим о модернизации как о новом развитии, как о создании высокотехнологичных производств. Но посмотрите на структуру миграции. Это, в основном, неквалифицированные рабочие, которые собственной-то речью, особенно письменной, я не говорю уже о русской, владеют с трудом. О каком субъекте модернизации можно говорить? Это совершенно не имеет никакого отношения к жизни. А вот русские общины, славянские общины, в том числе, за рубежом – это и есть один из источников миграционной подпитки, модернизационного проекта здесь, внутри России. Это крайне важно.

О культурной среде Наталия Алексеевна сказала, я думаю, на этом стоит заостриться особо. Я лично уверен, что в значительной степени многие проблемы русских в России связаны с деструктивным информационно-культурным климатом, который доминирует в стране.

Когда практически 20 лет подряд с экранов телевизоров, со страниц журналов, из радиоприемников льется координированная или некоординированная пропаганда собственного поражения, пропаганда неспособности к конструктиву, можно сказать антисоциальной модели поведения, ждать, что люди сами выберут конструктив и сами поймут, как им надо действовать – бессмысленно. Потому что в значительной степени люди, как дети, понимаете? Им действительно стоит сказать, какой путь является оптимальным, какой более конструктивный. Когда нам говорят: «Ну вы знаете, есть же выбор, можно ведь переключить канал или купить другую газету» – выбора практически нет. Нет выбора! Потому что большинство телеканалов имеют стандартную сетку, в которую загоняются клишированные штампы, которые к конструктивной деятельности, к позитивному выбору не ведут.

Да, конкретный индивид, конкретный человек может позволить себе любую жизнь, даже самую деструктивную, если она, конечно, не нарушает нормы уголовного права. Но элита общества не может отпустить этот процесс на самотек. Она должна формулировать предпочтительную конструктивную повестку дня, показывать, какая модель предпочтительна, а какая – нет. А когда общество пускает это на самотек или в качестве предпочтительной модели жизни практически везде продвигает модель саморазрушения, ничего хорошего от этого не будет. И я считаю, что аспект культурно-информационный должен быть в фокусе нашего внимания.

О национальных производителях Наталия Алексеевна уже сказала. Я думаю, что это тоже крайне важно. Я надеюсь, и даже уверен, что национальный производитель, предприниматель, в данном случае имеется ввиду не только русско-ориентированный, но российско-ориентированный, несомненно, поддержит наши инициативы, и мы найдем с ним общий язык, я в этом уверен. Спасибо.

Леонид Решетников: Общественное, а не политическое движение

- Многоуважаемые коллеги, хотел обратить внимание на один факт, что здесь речь идет не о создании какой-то политической организации, политической партии, которая будет участвовать в политической борьбе. Речь идет о создании действительно общественной организации, которая должна поднять творческий потенциал нашего народа, который уже практически столетие используется в совсем других целях и с другими задачами, а не задачами расцвета России и русской нации.

И я бы хотел обратить внимание на то, что сейчас перед выборами в Думу, все партии вдруг озаботились русским вопросом. И коммунисты, и ЛДПР, и «Справедливая Россия» – все за русских. Мы в этот момент объявляем, что создаем движение не для того, чтобы привлечь избирателей, мы не идем ни на какие выборы, не для того, чтобы получить какую-то популярность. Создается движение для работы и Наталия Алексеевна обратила внимание на то, что это работа, прежде всего, в глубинке, вне Москвы, и мы нацелены именно на конкретную работу, конкретные проекты, конкретные акции.

Нам всем приходится много ездить по России в силу профессиональной деятельности, и мы видим огромный неиспользованный потенциал. Он есть, и Наталия Алексеевна об этом сказала. Его только надо вывести на достойный уровень. Я согласен со своими коллегами, что если мы упустим этот момент, если мы сейчас в ближайшие год-два-три не займемся все вместе, не только новое движение, все вместе конкретно восстановлением русского народа как народа государствообразующего, как народа создавшего страну, как народа, исключительно всегда хорошо относившегося к другим народам, населявшим наше государство (никогда не было межнациональных проблем. Никогда! Они возникали только по политическим причинам), если мы этого не сделаем, то судьба России под большим вопросом. Кто, что будет являться скрепой нашего государства, кроме русского народа, его 80%. Если наш народ распадется на атомы, будет опускаться все ниже и ниже в нравственном смысле, внимания его проблемам не будет уделяться, не будет уделяться внимания проблемам Костромы, Вологды, Пскова, Новгорода, ресурсы будут сосредотачиваться только в одном месте, то проблема России – это проблема нового распада, не дай Бог, конечно. Поэтому наше движение, повторяю, – не политическая партия, использующая кому-то в пику лозунг «Русский» в предвыборной борьбе. Мы будем заниматься конкретными вопросами, конкретной работой.

Владимир Тимаков: Мы видим пробуждение национального сознания русского народа

- Уважаемые коллеги, сегодня если мы посмотрим на нашу достаточно унылую неорганизованную общественную политическую жизнь, то увидим, что среди такого централизованного управляемого потока на этом фоне выделяются две тенденции.

Первая тенденция – это массовое пробуждение национального сознания русского народа. Однако оно происходит на каком-то примитивном, инстинктивном уровне, в виде вспышек, всплесков, когда люди буквально вслепую пытаются решать наболевшие проблемы, которые не знают, как решать. Яркий пример – Манежная площадь. Когда люди носили в себе какую-то боль, и она выплеснулась ненаправленно.

Вторая тенденция – это гражданская активность людей, противопоставляющих себя сверхорганизованному авторитарному устройству политическому, но гражданские инициативы и формирование гражданского общества идут в том направлении, что люди, зачастую этим занимающиеся, рассматривают себя как некие ферменты иной цивилизации, как некие агенты по разрушению той старой косной, неправильной России, которая существует. Они хотели бы построить совершенно другое общество, отказываясь от корней, от прошлого, они готовы порой обвинить весь народ, как некую массу, которая эту их инициативу не поддерживает.

Обе эти тенденции угрожают нормальному развитию России и тот факт, что наше название «Русское гражданское движение», для меня это кажется очень позитивным, потому что мы пытаемся показать правильный путь – когда должно быть развитие гражданских инициатив, формирование гражданского общества с опорой на наши национальные ценности, традиции не с точки зрения разрушения, а с точки зрения эволюционного развития той цивилизации, которая сложилась в русской цивилизации на протяжении веков.

Наш пример. В Туле движение «Засечный рубеж» вполне укладывается в эту логику, потому что мы возникли в начале 90-х как реакция на резкую антинациональную русофобскую политику как правительства, так, в значительной степени, и СМИ. И мы хотели создать политический и информационный противовес, чем собственно и занимались. У нас уже более 15 лет выходит еженедельная газета, которую читают жители Тульской области – «Засечный рубеж».

Но по мере развития дальнейшего процесса, мы включились и в такие гражданские инициативы, которые к национально-культурной борьбе и к самой идентификации имеют мало отношения. В частности, это проблема жилищно-коммунального хозяйства, проблема жилищной реформы. Попытка самоорганизации народа, самоорганизации в новых условиях, тех же жильцов многоквартирного дома, которые сами выбирают управляющую компанию и создают псж – это, по сути, реинкарнация общин. Ведь в свое время сельская община решала проблемы общего землепользования и многие социальные вопросы с этим связанные. А теперь, по идее, могла бы возникнуть городская община, которая решает проблему общего пользования своим жильем и плюс целый шлейф социальных проблем.

Как использовать преддомовую территорию, как решить проблему порядка и спокойствия в доме и т.д. И конечно, возможности здесь огромные, но они сталкиваются с большим количеством противодействий, с большим количеством преград, как со стороны государственных структур, так и со стороны криминального бизнеса, потому что на сегодня система ЖКХ сильно криминализована. В связи с неразвитостью нашего гражданского общества. Но здесь есть возможность развивать наше общество, опираясь на наши традиции, как и в любой сфере.

Я уверен, что любую сферу деятельности можно развивать, опираясь на русскую традицию и гражданское общество, не противопоставляя это нашей цивилизации в целом, укрепляя ее, а не рассматривая как некий вырванный фрагмент из общего контекста.

 

В адрес учредителей Русского гражданского движения поступает много предложений о сотрудничестве. Отвечая на них, Н.А. Нарочницкая сказала:

- Мы очень тронуты откликами на объявление о создании нашего Русского гражданского движения и уже по ним чувствуем, насколько действительно назрел вопрос о нашем будущем - русских, о нашей самоорганизации. Мы очень ценим эту поддержку и прекрасно понимаем, как важно сейчас оправдать ваши надежды. И мы сами больше всего боялись бы погрязнуть в каких-то бюрократических широкомасштабных и широковещательных кампаниях, вместо того, чтобы немедленно заняться настоящими, конкретными делами. Поэтому сейчас уже сделали отдельный почтовый ящик russkoedvigenie@gmail.com для того, чтобы вы могли посылать туда ваши пожелания, ваши мнения. Конечно, сейчас разрабатываем уставные документы, прежде всего, программу движения, мы обязательно ее обнародуем и будем рады все пожелания и предложения учесть.

Очень хотелось бы, чтобы у нас набирался портфель конкретных задач, которые встают иной раз перед небольшим городом, перед целым районом, потому что мне кажется, что начинать нужно с небольших дел. Именно в таких небольших делах формируется связь между людьми, формируется доверие друг к другу.

Никто кроме нас самих не сделает наших дел и не избавит нас от собственных грехов и недостатков. Для этого нужны воля и настойчивость. И чем спокойнее, увереннее, с ощущением правоты собственного дела мы будем действовать, тем меньше криков и визгов будет. Тем большего результата мы добьемся.