... не портить настроение
, проезжавшему по Арбату ...
stoletie.ru/print.php?ID=97105
Москва под бомбами
70 лет назад столица впервые в своей многострадальной истории подверглась атаке с воздуха
По данным московского управления НКВД, за первые пять месяцев войны на Москву было совершено 90 налетов, в результате чего уничтожено более 400 жилых домов и повреждено более 800. При этом 11327 человек погибли и около 2 тысяч были тяжело ранены.
Первая воздушная тревога в городе прозвучала в ночь на 1 июля – поступило донесение о приближении вражеской авиации. Была развернута и приведена в боевую готовность ПВО, население укрыто в метро, подвальных убежищах. Однако самолеты с крестами над Москвой не появились.
До середины июля жизнь горожан внешне не менялась, если не считать марширующих по улице солдат, милиционеров-регулировщиков в касках и людей, толпящихся у репродукторов в ожидании фронтовых сводок.
«Москва выглядела, как обычно, - писал в своей книге «Россия в войне 1941-1945» английский журналист Александр Верт, - На улицах толпился народ, в магазинах все еще было полно товаров. По всей видимости, недостатка в продуктах питания не ощущалось… Люди все еще покупали продукты свободно, без карточек. Молодые москвичи в летних костюмах отнюдь не выглядели бедно одетыми. На большинстве девушек были белые блузки, на юношах – белые, желтые или голубые спортивные майки или рубашки на пуговицах с вышитыми воротниками…»
Рестораны работали, как и в мирное время, и в них еще можно было заказать хорошие блюда. Был переполнен коктейль-холл на улице Горького, повсюду шла оживленная торговля мороженым и газированной водой, гудели аттракционы в парках. В летнем саду «Эрмитаж» пел Вадим Козин, танцевала Анна Редель, острил Дыховичный, разносился бархатный баритон Утесова.
На каждом сеансе были полны кинотеатры – показывали «Щорса», «Если завтра война», «Профессора Мамлок», «Боксеров», «Болотных солдат». Не пустовали и театры – во многих по-прежнему шли классические пьесы, но кое-где репертуар становился более злободневным. В конце сентября «Лебединым озером» открыл сезон Большой с блистательной Ольгой Лепешинской. Это было всего за несколько дней – поразительный факт! – до начала генерального наступления немцев на Москву.
По свидетельству того же Верта, «люди на улицах иной раз шутили и смеялись, хотя, что весьма показательно, лишь очень немногие открыто говорили о войне».
Ситуация представляется удивительной, чуть ли не фантастической – немцы захватили Прибалтику, Белоруссию, стоят у ворот Киева, штурмуют Смоленск, а в Москве улыбаются, едят мороженое и ходят в кино.
Но все это кажется странным лишь из начала XXI века. Летом сорок первого мало кто представлял, что она несет - война. Но наверняка многие из тех, кто веселился на улицах Москвы летом сорок первого, уже чувствовали, что их ждет. И, как могли, цеплялись за ускользающую мирную жизнь, стремясь отвлечься, прогнать мрачные мысли. Ведь уже не завтра война, как в песне, а сегодня, и суровое время уже настало. И в почтовый ящик вот-вот упадет грозный листок повестки…
В ночь на 22 июля сирена воздушной тревоги снова возвестила о приближении эскадрилий люфтваффе, но на сей раз гитлеровцы «не обманули» напряженного ожидания москвичей. Однако затем в газеты – что не удивительно – попала лишь скупая, тщательно «процеженная» цензурой информация об этом событии. Однако вполне достоверная:
«В 22 ч. 10 м. 21 июля немецкие самолеты в количестве более 200 сделали попытку массового налета на Москву. Налет надо считать провалившимся. Заградительные отряды нашей авиации не допустили основные силы немецких самолетов к Москве. В городе возникло несколько пожаров жилых зданий. Имеется небольшое количество убитых и раненых. Ни один из военных объектов не пострадал.
Нашей ночной авиацией и огнем зенитных батарей по неполным данным сбито 17 немецких самолетов. Воздушная тревога продолжалась 5 ½ часов».
Ни в той, ни в последующих информациях не сообщалось о количестве жертв, Впрочем, слухи о них - конечно, не всегда точные и правдивые – моментально распространялись по городу.
Считается, что первая бомба в Москве разорвалась возле метро «Аэропорт» - на месте нынешнего здания МАДИ. Германские самолеты, которыми управляли опытные летчики, шли на Москву с четырех направлений, однако большая часть бомбардировщиков люфтваффе была рассеяна советской авиацией и зенитным огнем еще на подступах к столице. Те же, кому удалось прорваться, встретили достойный отпор – тем не менее, налет был длительным, а его последствия оказались разрушительными и убийственными, ибо немцы сбрасывали мощные фугасные бомбы – весом от 250-ти килограммов до тонны!
Киновед Неи Зоркая вспоминает:
«Мы, арбатские жители, прятались в глубоком подвале конструктивистского дома 20 (где потом была автошкола, а сейчас банк) – считалось, что это надежно. Лежим, кто на матрацах, кто на нарах, вдруг страшнейший удар, гаснет свет. Трясло до рассвета. Когда дали отбой и на сияющей солнечной заре мы вышли на улицу, нам предстала следующая картина: на месте Театра имени Вахтангова, этого любимого театра москвичей, недавно заново отремонтированного, зияла гигантская дымная воронка – прямое попадание фугасной бомбы».
Не обошлось без жертв – во время налета погибли несколько сотрудников администрации театра, пожарный и два артиста, дежуривших на крыше: Чистяков и Куза, который на общественных началах руководил рабочим театром завода «Каучук».
Известный артист Вячеслав Шалевич рассказывал, как руины театра Вахтангова закрывали специально возведенной кирпичной кладкой, чтобы не портить настроение Сталину, проезжавшему по Арбату.
Через несколько дней вождь лично пожаловал сюда в черном лимузине и осмотрел разрушения. По словам Шалевича, он обменялся несколькими фразами с сопровождавшими его людьми – возможно, приказал поскорее восстановить здание.
«Рваная зияющая рана Театра им. Вахтангова, писала одна из газет, - быстро затягивается свежей кирпичной кладкой. Вчера она достигла уровня третьего этажа. И театр, играющий сейчас в филиале Художественного, уже готовится к возвращению домой».
В середине октября труппа театра Вахтангова, наскоро собравшись, ибо немцы стремительным маршем шли на Москву, эвакуировалась в Омск, захватив с собой старшекурсников Щукинского училища, официально оформив их, как членов семей артистов.
Были и другие разрушения исторических зданий в центре Москвы. В Староконюшенном переулке и в Гагаринском, в районе Арбата, были срезаны фугасными бомбами дома, и стояли чьи-то оголенные квартиры. Было завалено бомбоубежище… На Большой Молчановке из родильного дома Грауэрмана эвакуировали женщин и новорожденных...
Прямое попадание мощного фугаса привело к гибели уникального, выстроенного в XVIII веке особняка камер-юнкера Васильчикова, стоявшего на месте хорошо знакомого нынче многим москвичам сквера с большим фонтаном возле метро «Арбатская». Та же бомба уничтожила Арбатский рынок…
Кстати, еще в январе 1941-го составили секретный список огневых позиций батальонов ПВО Москвы, и согласно этому документу зенитные орудия должны были размещаться у дома 27/47 на Арбатской площади, и в Сивцевом Вражке (дом 7). А также поблизости: на улице Чайковского, 10/14; на Никитском бульваре, 9; на Малой Никитской улице, 10; в Зачатьевском переулке, 13; в Глазовском переулке, 3; на Тверском бульваре, 10.
«На улицах пахло гарью. По Гоголевскому бульвару, по Арбатской площади, - вспоминала Нея Зоркая, - словно осенние листья, летали обгорелые страницы ценнейших книг, уникальных манускриптов - горела разбомбленная библиотека Академии наук на Волхонке, 14…» Все стекла на Арбате вылетели. С манекенов мехового магазина ниспадали открытые каракули и норки. Книги букинистического рассыпались по тротуару. Все скорбно смотрели, никто ни до чего не дотрагивался.»
…Москва все больше напоминала прифронтовой город: стекла домов были заклеены бумагой, во многих местах - пулеметы и зенитки, глядящие в небо, центр «разрисован» маскировкой. Хотя, конечно, вряд ли это могло обмануть немецких летчиков. Впрочем, один из очевидцев рассказывал, что вражеский самолет, покружив над Болотной площадью, обстрелял прохожих и исчез. При этом летчик не обратил внимания на Кремль, который находился не то, что поблизости, а рядом! То ли не сообразил, то ли не сориентировался и – слава Богу…
На улицах появились «слухачи» – военные, «слушавшие» небо через звукоуловители, походившие на большие граммофонные трубы, и сообщали о приближении вражеских самолетов.
Они относились к службе ВНОС – воздушного наблюдения, оповещения и связи. О воздушном нападении предупреждал прерывистый звук сирен, радиорупоров, гудки фабрик, заводов, паровозов и пароходов. Потом громко и печально звучала знакомая по сотням фильмов о войне фраза: «Граждане, воздушная тревога…»
Москвичи спасались от бомбежек не только в тоннелях метро – да и станций тогда было немного, – но и в подвалах домов: оштукатуренных, с заделанными окнами и подогнанными дверями. Увы, порой они превращались в «братские могилы»: например, фугас, угодивший в один из подвалов в Проточном переулке, уничтожил всех находящихся там людей.
В информации, направленной в МК ВКП (б) вскоре после первой бомбежки, говорилось, что в школе № 91 на улице Воровского - в физкультурном, актовом залах и в классах разместили свыше 300 человек, чьи дома на Красной Пресне пострадали в результате налетов. Жильцам разрушенного здания на улице Воровского предоставили кров в помещении юридического института на улице Герцена (ныне Большая Никитская), 11. Как сказано в отчете, «настроение у взрослых угнетенное, подавленное, дети испуганны…»
Но так было лишь вначале акции устрашения, которая должна была превратиться в воздушный террор.
Надежды немцев на это сгорели, в прямом смысле слова, в суровом московском небе с самого начала. Потери люфтваффе над столицей будут и дальше только неуклонно расти.
Правда, в летние дни сорок первого разрушения в Москве появлялись едва ли не каждый день – одна из бомб разорвалась напротив телеграфа на улице Горького (ныне Тверская), другая попала в дом ЦК КПСС на Старой площади, повреждения были зафиксированы в здании гастронома рядом с КГБ, в гараже МВД в Большом Кисельном переулке и в зоопарке на Пресне…
Возможно, эти объекты немцы атаковали вслепую, торопливо «убегая» от густого зенитного огня московской ПВО, мощь которой все более крепла. Точно также – бесцельно – асы Геринга сбрасывали бомбы на Тишинский, Зацепский, Ваганьковский, Центральный и Филевский рынки.
Неужели и сожженные деревянные постройки были расценены, как «успех» люфтваффе? Кстати, в то время германские газеты - то ли выдавая желаемое за действительное, то ли не ведая истины - захлебывались от восторга от своих побед. Однако недолго…
Свою задачу асам Геринга выполнить не удалось, хотя их яростным атакам подвергались и заводы и фабрики, работавшие для фронта.
…На крыше дома одного из домов в центре столицы дежурил мальчик, бесстрашно гасивший «зажигалки. Он стал известным писателем Юрием Казаковым и впоследствии своим блистательным и проникновенным пером описал увиденное:
«…Резкий, молниеносный грохот, подобного которого не слыхал никто из них ни разу за все ночи, потряс всех, задушил и оглушил.
Если бы кто-нибудь в эту секунду посмотрел на Вахтанговский театр, он увидел бы, как в нежнейшем сиянии рассвета к небу вздымается тугой черный столб чего-то плотного, черного… И еще в этом громадном расширившемся столбе мелькали, показываясь и пропадая, какие-то небольшие предметы, похожие на кубики и спички. Но это были не кубики и спички, а куски стен и балки, они были огромными, но на большой высоте казались маленькими… Этой устрашающей красоты никто не видел, потому что не только там, наверху, но и тут, на земле, все падало, рассыпалось, съезжали и разрывались крыши, валились стекла и рамы, отбитые карнизы, текла кирпичная пыль из глубоких оспин, оставленных на стенах визжащими раскаленными осколками, и уже давно – секунды две – лежали без сознания или убитые люди, застигнутые взрывом на открытом месте».
Поначалу налетов – а они, как любые разбойничьи дела, обычно совершались немцами ночью - боялись, угроза падающей с неба смерти порой провоцировала нервные срывы. Но очень скоро, несмотря на трагизм положения, москвичи привыкли к вою сирен и надсадному гудению гитлеровских бомбардировщиков. Люди гордились тем, что им доверяли дежурство на крышах, всячески демонстрировали свое бесстрашие и презрение перед немецкими асами. Даже дети, и те участвовали в обороне Москвы.
Помните, у Высоцкого:
«Не боялась сирены соседка
И привыкла к ней мать понемногу,
И плевал я, здоровы трехлетка,
На воздушную эту тревогу».
Поразительно, что психика людей, находящихся в состоянии почти повседневного стресса, не разрушалась, а, наоборот, укреплялась. И организм у обитателей прифронтового города – загадка медицины! - становился менее восприимчив к болезням.
Налеты на Москву - с разной интенсивностью и разрушительной силой - продолжались до весны сорок второго года, а потом случались уже лишь эпизодически. Свою последнюю воздушную атаку немцы предприняли 9 июня 1943-го - бомбы упали возле Моссовета и на Стромынке. Но что это было по сравнению с первым и, наверное, самым страшным налетом в июле сорок первого?
Принято считать, что немцам просто не хватило сил, чтобы уничтожить такой громадный объект, как столица. Может быть. Но главное было, конечно, в другом – агрессоры не могли и представить, что их удары москвичи будут отражать с таким спокойствием и решимостью.
Не было и речи о панике, на которую рассчитывали немцы. Наоборот, защитники города становились все более стойкими. Такими они встретили победный май 1945-го. И только указатели «Укрытие» возле метро напоминали о том, что довелось пережить москвичам...
Валерий Бурт
12.08.2011 | 12:27
Специально для Столетия
продолжает опрос российских и зарубежных историков, темой которого является ...
ИА REGNUM продолжает опрос российских и зарубежных историков, темой которого является официальное отмечание в текущем году в Европе дня памяти жертв тоталитаризма, под которым понимаются лишь два политических режима - германский нацизм и советский коммунизм. На вопросы
ИА REGNUM 3 августа ответил сотрудник Института славяноведения РАН Олег Неменский.
ИА REGNUM: Почему ЕС поминает жертвы только тоталитаризма, не поминая жертв демократии и авторитаризма, фашизма и милитаризма?
Основная причина - в современной европейской идентичности. Одно дело - свои грехи, которые мыслятся либо как преодолённые, либо как неизбежно-необходимые. Другое дело - то, благодаря преодолению чего рождена современная Европа. А послевоенная Европа построена на отрицании нацизма и коммунизма как того зла, в борьбе с которым являет себя добро, свет западной цивилизации. И хотя многим европейцам мир видится несколько сложнее, всё же не они задают погоду, не они формируют рамки европейской идентичности.
ИА REGNUM: Каков был характер политических режимов Центральной и Восточной Европы в 1930-1940-е гг., с которыми на своих западных границах сталкивался СССР?
Политические режимы в межвоенной Центральной и Восточной Европе были идейно и организационно гораздо ближе Германии, чем СССР. Большую часть из них можно рассматривать скорее как часть фашистской Европы того времени, чем либеральной.
И нам важно сейчас понимать, что для многих из этих народов (за исключением разве что Чехии и, с некоторыми оговорками, Словакии) победа нашей страны во Второй Мировой войне означала собственное поражение, национальную катастрофу. Даже поляки воспринимают результат той войны именно так, ведь они потеряли треть страны на востоке (свои "Восточные Кресы"), о чём до сих пор скорбят. А рассчитывать, что эти народы будут нам благодарны за то, что они были спасены от печальной участи, уготованной им нацистскими политиками, вряд ли разумно. Тем более неприятно настойчиво требовать от них благодарности. Им это чувство в своё время прививалось, но оно так их тяготило, что теперь они вряд ли добровольно к нему вернутся. Впрочем, будем честными - освобождение этих стран от нацистской Германии, дефашизация их политики - всё это было в наших же интересах. Для них же это событие никогда не станет светлым праздником. Где есть победа одной стороны, там есть поражение другой. И они были той другой стороной. Теперь им нужен реванш.
Эти народы больны ностальгией по своим межвоенным государственностям, по тем геополитическим проектам, которые они тогда строили. И, да, все эти проекты имели стыковки с Германией, по крайней мере с тем, как она представляла свои планы в довоенной пропаганде. Мечта о реванше неизбежно ведёт их к частичной реабилитации в своём сознании Третьего Рейха. Но проблема этих стран в том, что нацизм признан "однозначным злом" не только в России (СССР), но и на Западе. И вот здесь у центральноевропейских народов появляются проблемы. Впрочем, пока что их удаётся неплохо затушёвывать.
ИА REGNUM: Какие цели преследовали эти режимы в отношении СССР?
Если говорить о тех государствах, которые образовались в результате поражения России в Первой Мировой войне, или же поживившихся её территориями (как Румыния), то для них залогом успеха их межвоенных геополитических проектов виделось военное поражение СССР. Только факт снова побеждённой России мог гарантировать им их независимость от Москвы и их суверенитет над большими территориями, прежде входившими в состав Российской империи. И Германия виделась естественным союзником в этом деле, что она тогда неплохо использовала в своей политике и пропаганде.
ИА REGNUM: Какое политическое устройство планировали реализовать национальные движения, в 1940-е гг. боровшиеся за независимость от СССР?
Политические движения предвоенных лет и начала войны сейчас надо оценивать исходя из понимания того, что они крайне неадекватно представляли себе, что такое нацизм и с чем идёт на их земли Германия. Впрочем, многие их деятели, благодаря довольно быстрым военным действиям, так и не поверили в неадекватность своих представлений. Или же не захотели поверить.
Кстати, некоторые движения действительно могли бы иметь шанс на жизнь именно при новой системе. Нацистские планы расчленения Русской земли шли ещё гораздо дальше большевистских, и у многих нынешних активистов, например, Казакии или Идель-Урала, есть трудно скрываемая ностальгия по несостоявшимся тогда проектам.
А политическое устройство - в любом случае это были бы разные формы фашизма. Впрочем, совсем необязательно нацистские.
ИА REGNUM: Кто начал раздел Европы с Гитлером накануне Второй мировой войны: СССР или западные демократии?
Задача и Гитлера, и "западных демократий" была во многом общая - борьба с коммунизмом и уничтожение Советской России. Беда той же Франции в том, что её лидеры надеялись, что Германия это сделает сама, без её участия. Гитлер сделал всё для того, чтобы объединить Запад для совместного похода на Россию. Если бы он победил на восточном фронте, современная Европа наверняка вспоминала бы его как великого спасителя и отца-основателя, а любой школьник мог бы объяснить, какую смертельную опасность для прогрессивного человечества представляли евреи, цыгане и русские. Причём так было бы не только в Третьем Рейхе, но и в странах англоязычной культуры.
Эта общая цель была основой для максимальной уступчивости по отношению к Гитлеру. Вообще, до нападения на Польшу действия Берлина вполне укладывались в логику "объединения исторической Германии". И Богемия, и Австрия, и требование коридора к Данцигу - всё было оправдано целью создания единого национального государства на территориях старых немецких земель. Такая политика - создания единого национального государства - не могла вызвать слишком жёсткой критики, так как по понятиям того времени считалась вполне оправданной и даже благородной.
Раздел Чехословакии, произведённый Германией, Польшей и Венгрией, виделся незначительным изменением политической карты по сравнению с гораздо большей задачей "на Востоке". Тут надо понимать, что в жизнеспособность Чехословакии как политического и национального проекта тогда ещё мало кто верил, так что большого значения факту её уничтожения не придавали. По сей день даже в нашей историографии не принято считать это событие частью Второй мировой - а лишь её предысторией. Это вряд ли бесспорно, если только не отрицать прямую связь этого раздела и дальнейших военных действий. Но очень важно помнить, что именно наша страна была тогда противником этого решения - ведь на самом деле уже тогда Берлин подчинил этнически ненемецкие земли.
Кстати, в логике объединения национальных территорий действовал и СССР в сентябре 1939 г. В отличие от Германии, Москва возвращала тогда то, что было оккупировано поляками двадцатью годами ранее и не было территориями с преимущественно польским населением. И сейчас, когда Польша пытается уравнять "акты агрессии" Германии и СССР 1 и 17 сентября того года, очень важно подчёркивать это принципиальное различие. Как, конечно, и то, что 17 сентября Польши как государства уже не было.
ИА REGNUM: Почему ЕС не осудил Мюнхенский сговор 1938 года?
А зачем им это? Им ведь надо осудить именно Россию, а не "дать беспристрастную оценку событиям прошлого".
Кажется, у нас часто недооценивают потребность Запада в осуждении действий СССР во Второй Мировой войне. Без осуждения России Запад не может быть уверен в положительной самооценке, то есть в позитивном восприятии своего исторического опыта и своих ценностей. А ведь западные ценности мыслятся универсальными (общечеловеческими) именно благодаря уверенности в том, что они суть Абсолютное Добро. Либеральные ценности заменили Западу христианство, он религиозно верен им, он через них себя осознаёт - и этому ничто не должно мешать. Особенно - историческая память.
Массовое восприятие крупных исторических событий всегда строится по простой "детской" модели борьбы добра со злом. Вторая мировая война - важнейшее событие в истории Запада, конституирующее его нынешнее политическое и идеологическое состояние, и память о ней также должна быть структурирована по интуитивно понятной схеме победы Добра над Злом. Ведь Добро - оно потому добро, что Зло является злом. И как раз в этом у Запада есть большая проблема: то, что сейчас там принято считать Великим Злом, было побеждено Россией, которая также рассматривается как Зло. Но по логике побеждать Зло должно всегда Добро, а не другое Зло. Признать Россию чем-то иным, кроме Зла, Запад не может по глубоким культурным причинам. А главное - она не Запад. И даже при всем перекручивании событий той войны полностью уйти от факта советской победы над нацистской Германией тоже не получается. Значит, надо представить дело так, что сама война была результатом сговора этих двух Зол, и таким образом - их совместным мероприятием.
Пакт Риббентропа-Молотова здесь центральное событие, так как именно он, независимо от его реального содержания, становится символом этого сговора, символом единства Мирового Зла. Никакие другие договорённости с Берлином других стран такого символического значения не имеют, а значит и не значимы для европейской истории. Более того, любые различия между коммунистическим и нацистским режимами в такой схеме должны быть стёрты, и это делается с помощью теории тоталитаризма. Так, Третий Рейх и Советский Союз превращаются во что-то одно, и конфликты внутри этого "одного" уже не имеют принципиального значения. Само то, что эти две державы потом стали воевать друг с другом, и одна победила другую - ну, это их же неудача, неудача Зла. Во всех сказках злые персонажи конфликтуют не только с добрыми, но и друг с другом - это же не повод радоваться за них?
Сама победа мая 1945 г. не видится на Западе такой абсолютной Победой, как в России. Для них окончательно "силы добра" одолели "Зло" только в результате окончания Холодной войны. Это то, что идеологически обосновывает лидерство США в современном мире. Ведь это то дело "защиты свободы и демократии", которое взяли на себя Соединённые Штаты и их союзники во время Второй мировой и сумели довести до конца. Впрочем, не совсем до конца. Развал СССР ведь тоже произошёл "как-то неправильно", без американских танков в Кремле - так что Зло там ещё живёт, просто стало слабым, но оттого не менее опасным.
Кстати, Третий Рейх - он хоть и зло, но для европейцев своё, понятное. Так что совсем уж с Россией не уравнивается - она-то чужая. Это зло извне. С ним надо бороться, и идея "нового Нюрнберга", только уже над СССР и его "государством-продолжателем", здесь оказывается очень кстати. Для политической элиты Польши и стран Прибалтики она превратилась в идею-фикс, в важнейшую политическую мечту. И, думаю, актуальность этой темы будет только нарастать, и никакие исторические или логические доводы не смогут остановить Запад от её раскрутки. Повторюсь, у Запада есть психологическая потребность осуждения СССР/России, это очень серьёзный культурный комплекс, который мы только сумели растормошить у западных по культуре народов Центральной Европы и Прибалтики. И главная причина нападок на СССР именно в том, что он победил во Второй Мировой войне.
Единственное оружие, которое Россия может противопоставить - это западные же материальные интересы. По мере того, как "иметь дела" с Россией будет выгоднее, чем конфликтовать с нею, зуд русофобии будет становиться тише. Но в этом мы сейчас, к сожалению, не преуспеваем.
Есть ещё одна область, в которой нам стоило бы бороться, да как-то всё не получается - возможно, потому что общественные науки в России находятся в полуживом состоянии. Эта область - сама теория тоталитаризма. За ней стоит большая традиция осмысления общих черт (и, соответственно, общей природы) гитлеровской Германии и сталинского СССР. Теория очень стройная и красивая, она многих увлекает и является абсолютно господствующей в любых попытках осмысления истории этих двух государств на Западе. Но так как сама постановка вопроса не предполагает поиска различий, а только общих черт, то любые работы в рамках этой теории имеют общий ответ - они утверждают, что эти два режима были похожи друг на друга почти как две капли воды. И так как политического заказа на поиск различий между ними на Западе нет (да и не будет), то и теория тоталитаризма господствует почти безраздельно. Между тем, нам стоило бы обратить внимание на то, сколь различны были эти системы и сколь малую часть их качеств актуализирует теория тоталитаризма. Ведь большинство сторон общественно-политической жизни и идеологии в Третьем Рейхе и в СССР в этой теории просто упускается из виду как лишние для заранее принятой схемы. А, как мне представляется, если обратить на них внимание, то различий между этими государствами выявится гораздо больше, чем общих черт. И эти различия крайне важны для понимания того, чем был Третий Рейх, а чем СССР.
У нас в науке, к сожалению, очень слабая традиция критики классической теории тоталитаризма. Мы тоже были увлечены ею в 1980-90-е гг., в большинстве своём не отдавая себе отчёта, что политическая подоплёка этой теории закрывает возможности адекватного восприятия нашего прошлого. При этом единственным взглядом, оппонирующем этой теории, по сей день остаётся только "старосоветский" подход, в столь же простой манере противопоставляющий сталинский СССР Третьему Рейху как абсолютное добро абсолютному злу. Подход, надо сказать, крайне удобный для "исследователей тоталитарных режимов", так как представляет им "идеального оппонента", самим своим существованием лишь обосновывающего всю их теорию, а главное - столь же идеологически мотивированного, как и они.
Нам нельзя втянуть себя в игру "какой режим лучше". Ведь от нас того и ждут, что мы будем яростно защищать все действия коммунистической власти, играя роль общеевропейского пугала. Нет, эти режимы просто слишком различны, в целом они трудно сопоставимы. Наше отношение к прошлому сложно, оно не укладывается в рамки чёрно-белого подхода, которого от нас требуют, но это наше внутреннее дело и не предмет для обсуждения на политическом уровне. А на научном - да, думаю, обоснование принципиальных различий между этими системами и их идеологиями никак не должно быть увязано с романтической апологетикой одной из них. Здесь как раз нужен довольно отвлечённый, максимально деидеологизированный анализ, не пытающийся сознательно проигнорировать или попросту оправдать тёмные события прошлого, тяжелейшие преступления властей - но раскрывающий совершенно иные мотивации этих действий.
Кстати, не менее важным был бы анализ различий между основными ценностями, которые прививались официальной культурой в Третьем Рейхе и СССР, между их понятиями о добре и зле: о том, как учили детей, "что такое хорошо, и что такое плохо", какие цели в жизни человека считались достойными и т.д. И в этой области (возможно, самой значимой для общих оценок) различия окажутся вообще огромными...
Впрочем, есть один аспект, который постоянно поднимается именно на политическом уровне - это вопрос о национальной ответственности за действия тех режимов. Он здесь центральный - и особенно в свете перспективы "нового Нюрнберга". Нам крайне важно показать и заявить, что нельзя ставить на одну доску ответственность немцев за нацистский режим и ответственность русских за коммунистический. Режим нацистский, основанный на утверждении власти конкретной нации - немецкого народа, и режим интернационалистский, принципиально наднациональный, более того, основанный на сильнейшем ущемлении именно русского народа. Это принципиально разные политические системы, и системы ответственности, если уж встаёт о них вопрос, здесь тоже принципиально различны.
А тоталитаризм - понятие небесполезное, но требующее постоянного творческого осмысления. Если мы посмотрим на современные западные общества, то увидим, что там контроль над сознанием общества несравнимо более высокий, чем в СССР и Германии 30-х гг. И государственная пропаганда, и сплочённость вокруг общей идеологии, единственно верных принципов, представленных ныне действующей политической системой. Даже сама идея осуждения "коммунистической идеологии и преступного режима СССР" - это лишь попытка утвердить другую тоталитарную систему. Которая, конечно, опять же является и "истинно демократичной", и "подлинно народной".
Новости по теме «Кто был между Гитлером и СССР? День памяти жертв тоталитаризма в Европейском союзе»:
Николай Малишевский: Кому выгоден пересмотр Второй мировой(http://www.regnum.ru/news/1433804.html)
Историк: Отмечая день "памяти жертв тоталитаризма", ЕС сделает еще один шаг к своему распаду(http://www.regnum.ru/news/1433456.html)
Николай Малишевский: Национальный интерес и реанимация нацизма в современной Европе(http://www.regnum.ru/news/1432459.html)
Историк: Если бы Гитлер победил СССР, современная Европа считала бы его великим спасителем(http://www.regnum.ru/news/1431866.html)
Игорь Юргенс: "Советский Союз спас Европу от абсолютного зла"(http://www.regnum.ru/news/1431710.html)
Все новости в сюжете «Кто был между Гитлером и СССР? День памяти жертв тоталитаризма в Европейском союзе»: http://www.regnum.ru/dossier/1830.html (9 новостей)
