Э.В.:Обидно, что в эту русофобскую затею вляпался прекрасный артист, но, как оказалось,плохой продюсер и извратитель  советской истории  А.Гуськов...

И возмутительно,что  министерство культуры РФ вложило деньги в этот мерзкий фильм...

Я при этом не оспариваю самого факта,что не все советские солдаты и офицеры вели себя подобающим образом на освобождаемой от фашистов территории.Об этом свидетельствует хотя бы огромное количество офицеров, расстрелянных в войсках Рокоссовского.

В ситуации,когда Запад и так всячески умаляет роль СССР в победе над фашизмом,ставит знак равенства между фашизмом и коммунизмом ,РФ должна воспевать героизм лучших своих сынов, а не вспоминать всякого рода подонков...

И последнее.Подобного рода фильм никогда не появился бы в США.И уж точно,государство там не стало бы финансировать такого рода пакость...

Мы еще помним, как, несмотря на яростные протесты общественности, в конце 90-х на НТВ был показан-таки фильм «Последнее искушение Христа». Руководство канала, наплевав на «глас народа», в святой для всех день демонстрировало отвратительные, похабные передачи. Но 7 мая этого года случилось нечто небывалое. Впервые за более чем 20 лет извращений истории Великой войны прислушались к голосу живых участников сражений.

После множества кинопакостей вроде «Сволочей» могло показаться, что недалеко до сериала, в котором советские войска, вероломно нарушив договор о ненападении, бомбят мирно спящие немецкие города, сжигают селения вместе с жителями, утилизируют отходы человеческого материала в концлагерях, продавая волосы для набивки матрасов, кожу – на абажуры и кошельки, прах – на удобрения. Угоняют толпы немецких юношей и девушек на принудительный труд в Сибирь. И насилуют, насилуют, насилуют…

Геббельс аплодирует в аду: Интернет забит ужасающими подробностями зверств и насилий не фашистских солдат на оккупированных территориях СССР, а советских солдат над немецкими женщинами и детьми.

Памятник советскому воину-освободителю в Трептов-парке, сооружённый, кстати, руками самих немцев, обзывается «памятником неизвестному насильнику». Хотя именно немецкая пресса писала в 60–70-х гг. прошлого века о судьбах тысяч спасённых советскими воинами немецких детей – с их фотографиями и биографиями. Французские (не потому ли, что слишком много француженок добровольно обслуживали немецкую похоть?) исследователи каким-то образом подсчитали число абортов в послевоенной Германии – до 2 млн. (!), конечно же, последствий насилий советских солдат. Не англо-франко-американских же и не своих, немецких, деморализованных, озверевших от безысходности!



И всё же мы видели не раз в передаче «Жди меня» пожилых немок и немцев, просивших отыскать в России их отцов или их потомков: показывают фото бравых солдат с трогательными надписями на обороте, называют довоенные адреса, объясняют, что власти не разрешили забрать беременную или с дитём маму в СССР. И понятно: как бы встретили немецких жён русские вдовы, сироты, невесты? Прагматичные немцы в послевоенной Германии озабочены были восстановлением численности нации. Нашего дядю Володю, военнопленного, с «арийской» внешностью и «нордическим» характером, в 44-м попавшего из концлагеря на работу в крестьянское хозяйство, хозяин уговаривал: «Вольдемар, оставайся, женись на моей дочке Эльзе – немецкие женихи остались в русской земле…»



Среди миллионов советских солдат, прогнавших оккупантов со своей земли, конечно же, были переполненные ненавистью за своих убитых и поруганных жён, невест, сестёр, дочерей. Были среди них и аморальные типы, и бывшие уголовники.

Потому и издал маршал Рокоссовский грозный приказ: «Расстрел – за грабёж, изнасилование, кражу, убийство мирного населения». По этому приказу были расстреляны более 4 тысяч офицеров, большое число солдат, и нравственность в армии была восстановлена.

Какое разительное отличие от приказов и циркуляров гитлеровского командования, которые требовали «применять к советскому населению массовые насильственные меры», одновременно снимали с солдат и офицеров «всякую ответственность за преступления против населения оккупированных территорий».

Фильм «4 дня в мае», вызвавший столь бурное возмущение и ветеранов войны, и многих молодых в Интернете, – о насилии советских солдат над немками, которое не совершилось лишь благодаря тому, что «хороший русский» капитан разведчиков Горыныч (его сыграл продюсер фильма Алексей Гуськов) в союзе с «хорошими» фашистами защитил юных девушек из приюта некой баронессы от «плохих русских». Их командир – майор-грузин (неслучайно, наверное, соплеменник Сталина) – требовал от капитана, засевшего «на паршивом острове», «поделиться» девицами.



Деление на «хороших» и «плохих» русских исходит от немецкого подростка, встретившего разведчиков в фашистской форме с чужого плеча, с автоматом в руках, ранившего нашего солдата. Но благородно помилованного Горынычем, хотя его жена, дочь и сын-воин убиты фашистами.



В обсуждении фильма на украинском канале «Интер» в передаче бывшего главного энтэвэшника Евгения Киселёва «Большая политика» немецкий кинорежиссёр и соавтор сценария (совместно с Эдуардом Резником) Ахим фон Боррис говорил, что считает «очень удачным ходом» показать войну глазами подростка.

И вправду – незнание авторами истории войны, все несуразицы и небылицы фильма легко списать на восприятие несмышлёного в военной обстановке мальца.

Нам предлагается его глазами смотреть на более чем странное поведение Горыныча: он бездействует, когда фашистские вояки уводят корову себе на обед, когда пьяные советские танкисты заталкивают в грузовик прислужницу баронессы Веру (видимо, пригнанную из России, но об этом – ни слова). Зато, застав своего солдата за невинными поцелуями с немецкой девушкой, подвергает парня аресту, грозит трибуналом, хотя немка говорит, что любит русского солдата. Почему-то Горыныч не напоминает о трибунале майору-грузину и его подчинённым. Абсолютно немыслимая сцена, когда в День Победы (!) советские танкисты идут в смертный бой против своих, советских же разведчиков! И на стороне последних воюют неразоружённые фашисты.

Первоначальные пояснения ини­циатора съёмок фильма А. Гусь­кова очень разнятся от последних по времени. Поначалу он признавался, что ещё в 2005 году услышал по радио рассказ одного «сына историка», который узнал об этом невероятном случае на о. Рюген от самого маршала Москаленко. И «заразился идеей снять фильм». Но историки и ветераны напомнили «заражённому», что 38-я армия командарма Москаленко сражалась вдали от Балтики – в Чехословакии. Откуда ж сюжетец? И Гуськов меняет показания: местом действия становится Северная Германия, автором воспоминаний – генерал Федюнинский. Но упоминание о «паршивом острове», видимо, забывает вырезать из монолога «подвыпившего» танкиста-грузина. В эфире на канале «Интер» на вопрос Киселёва: «Так была ли эта история?» – Гуськов огорошил ответом: «А это уже не важно…»

Журналист «Комсомольской правды» Дмитрий Стешин отыскал источник «заражения» Гуськова – автора рассказика «Русская былина», лёгшего в основу сценария, – Дмитрия Фоста. Но тот от комментариев отказался: его «и так затравили в Интернете, а ведь он лишь хотел примирить немцев и русских».

В «устном предании» Фоста то маршал Москаленко, то генерал Федюнинский делятся воспоминаниями о невероятном случае на о. Рюген с Димой Фостом и его другом Женей. Но там не грузин, а украинец майор Гаврилец намерен совершить насилие, и не над юными девушками, а над ослепшими от английских бомбёжек девочками-подростками. А немцы (бегущие сдаваться в английский плен) вступают в бой случайно, решив, что это их солдаты сражаются с русскими. Авторы фильма переплюнули самого Фоста в больных фантазиях на тему войны! Цена же «нерусским небылицам» Д. Фоста известна, в статье «Как НТВ двух генералов оскорбило» за 19 мая 2010 года мы о них уже писали.

Фильм снят на деньги украинских доброхотов – полмиллиона евро (и потому, наверное, насильник уже не украинец, а грузин), немецких – аж 6 млн. (немцы в фильме все как на подбор лапушки) и… Министерства культуры РФ – 1 млн. 200 тыс. евро.

Возмутительно, что в который раз Россия спонсирует антироссийское кино. Что касается художественных качеств фильма, заявленного продюсером Гуськовым как «европейское кино», то их негусто.

Актёрам приходится оправдывать лживые, предложенные сценаристами обстоятельства. Беспомощность авторов демонстрирует финал: уплывает катер, где спасённые от насилия фрау (ведь там, в Дании, англичане, конечно, насиловать не будут), неразоружённые «хорошие» немцы, и вроде (среди голов не различишь) виднеются пилотки «хороших русских»… Но загляни продюсер Гуськов в книги по истории тех первомайских дней, знал бы, что ждёт уходящий катер: морской десант кораблей Балтийского флота высадился уже на датском о. Борнхольм, пленив 12-тысячный (!) немецкий гарнизон, наши суда барражируют по Балтике, заходят и на о. Рюген. И двадцатилетний гв. лейтенант Рунов – в одиночку, с гранатой в руке ещё 1 мая принудил сдаться фашистскую группировку в 500 стволов! Но такие подвиги, как подвиг Героя Советского Союза Бориса Александровича Рунова (см. сборник воспоминаний «Всем смертям назло» 2001 года), не выбираются для сюжетов фильмов, претендующих на почётное наименование «европейских», то бишь снятых в духе «нового мышления» по Горбачёву, титулованного званием «лучшего немца» за вклад в дело примирения между потомками побеждённых и победителей.

Да мы бы и рады примириться! Если бы не явное стремление другой стороны заменить заслуженную благодарность к советским солдатам – освободителям Европы от фашизма – ложью о войне, оскорблением, глумлением над подвигом наших отцов и дедов.

А они с бывшими врагами примирились ещё в мае 45-го, когда советское командование наладило продовольственное снабжение немецкого населения по нормам бóльшим, чем действовавшие в СССР, когда полевые кухни стали кормить мирных жителей по всей Германии, когда наши строители начали восстанавливать немецкие города и берлинское метро, а реставраторы занялись спасением шедевров Дрезденской галереи, когда открывались школы и детсады для немецких детей, а сироты-беспризорники собирались в детские дома и приюты…

Гуськов на канале «Интер» сбивчиво и непонятно объясняет, что когда за рюмкой немецкие друзья говорят о русских солдатах: «Да, они освободили нас от того, что мы сами породили. Но погуляли пацаны – и хватит, идите отсюда…», – то он, Гуськов, не согласен. С чем? То ли с тем, что не гуляли вовсе, а сражались, гибли за освобождение своей Родины и Европы, то ли если «гуляли» – то мало: всего-то примерно по 8 млн. с обеих сторон положили в той «гулянке» да 18 млн. мирных советских жителей.

Но именно россияне сегодня восполняют те невозвратные потери Германии в населении: вот и племянник Гуськова, по его словам, уже «натурализованный немец», сестра замуж за немца вышла…

Неужели и Алексей Гуськов снимает русофобские небылицы, готовя почву для грядущей натурализации в Германии?

В далёкие XIII–XV вв. германцы, до того четыре столетия ведущие завоевание упорно сопротивлявшихся балто-полабских славян (лужичан, бодричей, лютичей, вагров, ругов с о. Руяна – Буяна русских сказок), принуждали не сбежавших на Русь ассимилироваться, натурализоваться в немцев, запрещая ремесленничать, торговать, учиться в школах, говорить на родном славянском. Меняли имена их городов: Бранибор – на Бранденбург, Липицу – на Лейпциг, Весмир – на Веймар, Руяну – на Рюген, Лабу – на Эльбу и т.д. По причине политкорректного умолчания и царских, и советских историков о тех страницах первого германского дранга нах остен советские воины, погибая тут, не знали, что покоиться будут в коренной земле сородичей. Но если бы и знали – это слабое утешение для миллионов потомков, внуков и уже правнуков, оплакивающих до сих пор своих не вернувшихся с войны.

 

В дневнике 16-летнего защитника Берлина Дитера Борковска приведены слова ветерана вермахта: «Если победят русские… и хоть на 1 процент сделают то, что мы творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца!»

Но русские не сделали и тысячной доли того, что творили фашистские оккупанты. Вот об этом бы снять фильм – для примирения…

P.S. 12 мая на «Эхе Москвы» в программе Виталия Дымарского «Цена Победы» Гуськов сообщил, что канал НТВ от показа фильма вовсе не отказался, а лишь «передвинул» его, и 7 мая он был-таки показан на кабельном канале «Дом кино». Когда речь зашла о причинах неприятия своего фильма ветеранами, Гуськов обзывал своих оппонентов «скудоумными», зато сам в эфире накалебзднонил (его неологизм!) много и умно. Сказал, что День Победы у нас стали праздновать только при Брежневе, потому что фронтовики в «45-м все помотали в лагеря. Сталин их вышвырнул!». Такую чудовищную дезу даже Геббельс с Фостом не решились бы внушать! Благодарил возмущённых блогеров за пиар, которого у него никогда не было, перепутав пиар с позором.

«По воспитанию советский человек» Гуськов, ставший на радость Дымарскому «космополитом и глобалистом», похвалялся дипломами международных фестивалей, в том числе и полученным в Рязани на Фестивале военных фильмов им. Юрия Озерова. Подписан диплом Михаилом Ножкиным! Его именем Гуськов уже не раз прикрывался.

Мы позвонили любимому миллионами артисту, поэту, автору песни «Последний бой» из шедевра Озерова «Освобождение». Слово в слово передаём объяснения Михаила Ивановича: «Этого фильма посмотреть не удалось. Но я привык доверять коллегам и поверил положительному отзыву президента фестиваля Олега Урёмцева. Передайте мои глубокие извинения сына солдата – защитника Ржева всем ветеранам, перед подвигом которых я преклоняюсь. Всем возмущённым зрителям, которых обидел по неведению. Авторам фильма – за то, что ввёл их в заблуждение. Но прошу не размахивать дипломом с моей подписью, считать её недействительной. Преподанный мне горький урок учту». 

Посмотрев недавно по Первому каналу телефильм о маршале и посчитав этот сериал, в целом, далеко не бесполезным, я с интересом ждал реакции старшего поколения – еще живых друзей моих покойных отца и мамы, родителей наших с женой друзей. Предвидел отношение преимущественно отрицательное. Оно и оказалось таким в том, что касается деталей. Но и от крупных в прошлом военных, от тех, кто был видным организатором производства и даже находился в верхнем эшелоне собственно партийной номенклатуры, я услышал мысль, подтвердившую и мое главное наблюдение.

Заслуга фильма в том, что через судьбу выдающегося военачальника он дал повод задуматься над важнейшей и весьма своеобразно проявляющейся в русской истории проблемой взаимоотношений государственного руководства со специалистами высочайшего класса. Имея в виду, что речь у нас идет именно о советском времени, нет смысла подробно разбирать, как эти отношения строились в эпоху, скажем, Ивана IV или в Петровское и Екатерининское время, что составляло их особенности в России XIX века, какая тенденция наблюдалась на закате империи, в бытность императором Николая II. Пусть, однако, соответствующие известные факты составляют общий фон нашего дальнейшего разговора.

Сегодня все чаще приходится сталкиваться с таким явлением: груз трагических результатов существования нашей страны в последнюю четверть века провоцирует людей на необъективную оценку советского периода - мол, тогда все было хорошо и это хорошее было разрушено «кознями врагов». Рассчитывать, что те, кто занял такую позицию, сами вспомнят факты, заглянут в мемуары современников, почитают исторические, экономические, социальные и другие исследования, не приходится. А вот фильм «Жуков» многое напомнил очень живо. Напомнил главное: во второй половине XX века руководство Советского Союза год от года мельчало, и параллельно, что подтверждают десятки других, кроме истории Г.К. Жукова, примеров, у него развивалась аллергия на сильных и самостоятельно мыслящих профессионалов.

Эта аллергия мешала наиболее характерным представителям советского Олимпа – И.В. Сталину, Н.С. Хрущеву, Л.И. Брежневу - увидеть за желанием освободиться от навязчивого партийного поводырства и волюнтаризма вышестоящих руководителей не прихоть самолюбца, и тем более не замысел заговорщика, а стремление лучше делать свое важное для страны дело.

Со Сталиным, правда, история несколько иная. Как в фильме, так и в жизни только к нему, как высшему руководителю страны в охваченный телеповествованием период, можно, хотя тоже с известными оговорками («советская империя» и империя в ее традиционном понимании – это принципиально разные явления), отнести мысль Юлиуса Эволы о имперском вожде: на этом уровне «может находиться не тот, чье превосходство покоится на могуществе, а напротив, лишь тот, чье могущество покоится на превосходстве”. А вот как к руководителю военному к Г. К. Жукову эти слова можно отнести смело.

Да, были у вождя опасения, что победа заразит высший генералитет «звездной болезнью», и они, кстати говоря, были небезосновательны. Считал ли он, что в послевоенном СССР был возможен военный переворот? Сомневаюсь. А вот «повоспитывать» военных хотел. Его тезис, что победа ковалась не только руками маршалов и генералов, и об этом никому не следует забывать, абсолютно правомерен. И, без сомнения, ему претило то, насколько рьяно после войны некоторые маршалы и генералы начали «поправлять» свое материальное положение. Тем не менее, совсем исключать Жукова из дела военного строительства, как это сделали после 1957 года Хрущев, а после 1964 года – Брежнев, Сталин не считал возможным.

Верховный в картине на две головы выше тех, кто пришел вслед за ним. В жизни – на четыре и больше. А насколько больше, мы будем еще узнавать и узнавать по мере того, как нам будет открываться настоящая русская история XX века, а не ее «выправленные» под потребности очередного руководителя версии.

Жуков на экране и в жизни тоже принял участие в таком «выправлении», включив под давлением в свои воспоминания главу о «военном совете» с Брежневым. Думаю, однако, что, если бы ему предложили написать что-то подобное о вкладе в победу Л.П. Берии, он бы отказался, хотя вклад в победу Берии и как члена, а с 1944 года заместителя председателя ГКО и председателя его Оперативного бюро, и как заместителя председателя СНК, курировавшего работу органов госбезопасности, был, действительно, немалым, в то время, как вклад Брежнева был вкладом рядового полковника-замполита. Но такое было бы возможно, только если бы Жуков не помог Хрущеву сначала, в 1953 году, захватить власть в стране и уничтожить Берию, а затем, в 1957-м, удержать ее.

Между тем, кто такие были Хрущев и поддержавшие его деятели и что они понатворили за время своего пребывания на высших должностях в государстве, мы хорошо знаем. Фильм лишь снабжает нас некоторыми «иллюстрациями». Одновременно, в том числе и из фильма, но, в основном, из новых исторических исследований мы все больше узнаем об огромной работе, проделанной Берией в 1940–1950-е годы для успешного осуществления нашей страной ядерного и ракетного проектов. Поневоле задумываешься, а не был бы он лучшим сторонником Жукова в создании в СССР самой мощной в мире армии, чем Хрущев, чьи решения после увольнения Жукова существенно ослабили обороноспособность страны?

К сожалению, деятельность государственного руководства СССР, да и самого Жукова, получилась в фильме весьма одномерной. Понятно, например, что Жуков, находясь во главе Минобороны, не мог не обсуждать с Хрущевым вопросы военного ведомства, но этих сцен в фильме мы не увидели. Как и в качестве командующего сначала Одесским, а затем Уральским военными округами он занимался, понятно, не только организацией своей обороны от происков Абакумова. Вскользь о налаживании им боевой подготовки и жизни частей и соединений округов с экрана упоминается, но ни одной касающейся этого живой сцены мы так и не дождались.

Вместо этого – женщины, женщины, женщины…

В принципе, нет желания обсуждать нюансы показа этой стороны личной жизни Георгия Константиновича, как и саму эту сторону. Все было, как было, и для меня совершенно очевидно, что это было не так, как показано в фильме. Скажу одно: насколько я понимаю, осознание того, что женщина может быть и настоящим другом, и добрым и важным советчиком, и реальной опорой в деле, пришло к нему поздно.

И еще один сюжет. Г.К. Жуков по фильму выражает свои мучительные мысли о посланных на смерть сотнях тысяч солдат, рисуя цифры на снегу. Понятно, что наложить отпечаток таких переживаний на лицо актера Балуева ни гримом, ни самой хорошей актерской техникой невозможно. Но этого и не требуется, достаточно лишь внимательнее всмотреться в лицо самого Георгия Константиновича на вмонтированных в фильм кадрах кинохроники и вспомнить, что в момент проведения Парада Победы ему было неполных 49 лет. А если есть желание глубже прикоснуться к душевной боли человека, наделенного тяжелым и одновременно великим правом командовать и посылать на смерть людей, которые для него в первую очередь солдаты и должны оставаться ими всю войну, то надо просто открыть «Горячий снег» Юрия Бондарева и погрузиться в чтение страниц, посвященных командарму Бессонову.

Хочется сказать несколько слов и о других действующих в фильме представителях высшего военного руководства СССР. Начнем с известного факта, что на июньском 1946 года заседании Высшего военного совета в поддержку Жукова высказался не один маршал Рыбалко, но и другие военачальники. Есть мнение, что именно это «спасло» Жукова от более жесткого в его отношении решения.

По совокупности прочитанных на эту тему материалов у меня, однако, сложилось впечатление, что Сталин на упомянутом заседании уничтожать Жукова не собирался. Скорее, параллельно с «воспитательной» составляющей присутствовало желание еще раз проверить своих военачальников на стойкость уже лично-политического плана.

Проверив, он положительно выделил Рыбалко. В фильме нас пытаются убедить, что за поддержку Жукова маршала Рыбалко настиг гнев Сталина, и то ли по его указанию, то ли «стараниями» Абакумова этот героический командарм-танкист Великой Отечественной и главное - «абсолютно здоровый» человек дал себя «залечить» до смерти в военном госпитале. Но вот незадача: в любой энциклопедии можно прочитать, что на должность командующего бронетанковыми и механизированными войсками П.С. Рыбалко был назначен почти через год после заседания совета, в апреле 1947 года. А с 1920-х годов, после тяжелой фронтовой травмы, у него была больная печень, да и ходил он с палочкой. Зритель, думаю, и так понимает, что противоречить Сталину было чревато. А эпизод в духе «второго Фрунзе» получился просто глупым.

Еще одно немаловажное действующее лицо советского периода нашей истории и одновременно персонаж телефильма «Жуков» - В. С. Абакумов. Смотришь на никчемного человека на экране, озабоченного только сбором компромата на честных маршалов и генералов и трусливо потеющего в присутствии Сталина, и удивляешься: а кто же тогда во время войны успешно руководил мощнейшей контрразведывательной структурой «Смерш», которая сумела переиграть Абвер? Кто, будучи арестованным в 1951 году, выдержал жесточайшие пытки и не дал никаких показаний по «делу врачей» и о «сионистском заговоре»?

О ком положительно отзывается в своих воспоминаниях другой известный генерал тайного фронта Великой Отечественной войны П.А. Судоплатов? Или это был другой Абакумов?

Что касается чисто художественных особенностей работы режиссера и актеров, то мне лично очень трудно было абстрагироваться от их современных интонаций, жестов, выражения лиц. Более или менее точные костюмы и предметы обстановки мне, надо сказать, помогали мало. Впрочем, это беда подавляющего большинства современных телефильмов на сюжеты советского периода, будь-то исторического или частного свойства.

Тем не менее, вернусь к тому, с чего начал. Мы имеем то телевидение, которое имеем. Надо стараться влиять на качество его продукции, но это процесс долгий. Поэтому даже в тех случаях, когда нам многое не нравится, важно находить в его продукции положительные опоры для восстановления исторической правды в широком смысле этого слова. Во многом фильм «Жуков» погрешил против нее, в чем-то – и я надеюсь, что мне удалось это аргументировать - сказал правду. Во всяком случае, он побудил глубже задуматься над важным политическим и личностным сюжетом нашей истории, а с ним вместе и о более крупных вещах, и это хорошо.

Как иначе, если не на основе исторического опыта, правильно оценить сегодняшний день?  

Кириченко Н.К.: приезд опытного руководителя в Крым

Кириченко Николай Карпович (1923-1986) родился в Харьковской области, селе Петропавловка в крестьянской семье. По окончании средней школы в 1940 году поступил в Купянский учительский институт. Вскоре образование продолжилось под свист пуль и грохот разрывов. 2-й, 3-й Украинские Фронты — стали его школой. Тяжелое ранение под Сталинградом, госпитали Саратова, Гурьева, Алма-Аты — его уроки. А экзаменом Далее...

Крым сквозь время - Достопримечательности Крыма, Отдых в Крыму, Частный сектор Крыма, Фото Крым, Страны мира, Путешествия и туризм, Недвижимость, Полезные советы

Э.В.:Выдержать поток фальсификаций,лжи и умолчаний я не смог и после 15  минут просмотра выключил ТВ...

Что хуже стократно, страшнее лжи? Только одно – полуправда. Сплетённая из немногих, но тщательно подобранных правдивых фактов так, что они искажают истину. Превращаются в ложь, которую очень трудно распознать.

Именно так поступили создатели первой серии документального фильма «Никита Хрущёв. Голос из прошлого», показанного Первым каналом. Преднамеренно исключили, обошли молчанием всё плохое, которого оказалось слишком много в жизни их героя, оставили лишь хорошее, чего было весьма мало. Потому-то после первой серии человеку, хотя бы понаслышке знающему наше прошлое, вряд ли захочется смотреть продолжение. И так уже ясно, каким «идеальным героем» предстанет Никита Сергеевич после 1953 года.

Так о чём же умолчали создатели первой серии?Прежде всего, о выборе Хрущёвым жизненного пути. О том, почему работящий, безусловно, одарённый паренёк после службы в Красной армии вернулся к уже освоенной профессии слесаря. Предпочёл иную – руководящего работника. Имея за плечами два класса церковно-приходской школы, то есть, умея только читать, писать да считать, занял пост заместителя директора шахты в Донбассе. Должность инженера, да ещё и с солидным опытом. И почему так быстро ушёл на работу партийную, где требовалось руководить, ни за что не отвечая. Кстати, в губком, а не в обком, которого ещё не было. А вскоре перебрался в Харьков, тогда – столицу Украины.

Ну ладно. Не получив ответа, проследим дальнейшую карьеру Никиты Сергеевича.

В 1929 году Хрущёв поступает в московскую Промышленную академию. И снова неприятный вопрос: каким образом? Ведь среди её слушателей преобладали те, кто имел незаконченное высшее образование, в крайнем случае – полное среднее. Ведь академия готовила капитанов индустрии. Её выпускники сразу же получали назначение на должность начальников цехов, главных инженеров, даже директоров предприятий. Новейших, использовавших самую современную западную технологию.

Ну как же мог Хрущёв вместе с ними слушать лекции, посещать семинары, выполнять лабораторные работы, сдавать экзамены по высшей математике, сопромату, начертательной геометрии, физике, химии, умея лишь считать?

Создатели фильма здесь умолчали о главном: Никиту Сергеевича направили в Пром­академию освобождённым секретарём парткома. Чтобы не столько учиться, сколько приглядывать за идеологической чистотой слушателей. Хрущёв оправдал доверие своего первого по Украине наставника – Лазаря Кагановича, не только уже перебравшегося в Москву, но и избранного секретарём ЦК ВКП(б). Явно по его наущению Никита Сергеевич направил в «Правду» письмо, разоблачающее слушателей – сторонников «правых», полагавших, что форсированную индустриализацию с успехом можно осуществить, используя только доходы от экспорта. Главным образом нефти, пиломатериалов, пушнины. Противостоявших «левым» – сторонникам Троцкого, требовавшим для индустриализации изъять все накопления крестьян и нэпманов.

Письмо сработало. Правда, названных в нём слушателей не арестовали, не отдали под суд. Зато Никиту Сергеевича, проверенного в деле, тут же выдвинули.

Перевели в 1931году из академии секретарём райкома. Сначала – Бауманского, затем Краснопресненского. Разумеется, столичных, ибо Каганович к этому времени стал первым секретарём московских городского и областного комитетов партии. А ему на новом месте очень были нужны «свои» люди.

Пройдя двухгодичную стажировку в райкомах, Хрущёв получил в 1932 году пост второго секретаря Московского горкома. Следующая ступень карьеры его, и снова через два года, – первый секретарь Московского горкома и второй – областного, более важного тогда. Когда же Каганович стал председателем Комитета партийного контроля – нечто вроде НКВД, но только для членов партии, Никита Сергеевич сменил его на посту первого секретаря теперь уже объединённого областного-городского Московского комитета. Оказался в двух шагах от вершины власти.

За власть нужно платить. И Хрущёв расплатился сполна. Чужими жизнями. Как и все остальные руководители крайкомов и обкомов, он боялся альтернативных выборов в Верховный совет СССР. Выборов, при которых было неизвестно – пройдёт ли он в депутаты. Как и все остальные «коллеги», в июле 1937 года направил в Политбюро просьбу разрешить ему как члену «тройки» (а в неё входили ещё областной прокурор и начальник областного управления НКВД) приговорить к расстрелу 8500 безымянных людей и отправить в ГУЛАГ 32 800 также не поименованных. Зачем? Да ведь в таких условиях проводить альтернативные выборы невозможно!

Даже кровавый карлик Ежов содрогнулся от столь людоедских запросов. Своей волей сократил их «всего лишь» до 5000 и 30 000 соответственно.

Что же делают авторы фильма? Сохраняют события, ибо просто вычеркнуть их из биографии Хрущёва невозможно. Но делают поистине акробатический кульбит. События просто меняют местами.

Огромные цифры – мол, сверху (понимайте – от Сталина). Сниженные – «героическая доблесть» Никиты Сергеевича.

В жизни же Хрущёва – новый рывок вверх. С конца января 1938 года он – кандидат в члены Политбюро, депутат Верховного совета СССР, потому что альтернативные выборы так и не состоялись, член президиума этого высшего органа власти страны, да ещё на пленуме ЦК компартии Украины избран первым секретарём.

В фильме об успехах в Киеве сказано. Но обойдена молчанием своеобразная благодарность, выраженная Хрущёвым в его первой телеграмме в Политбюро. С очередной настоятельной просьбой – разрешить подписать смертные приговоры для 20 000 человек. Разумеется, безымянных.

И всё же авторы фильма уйти от темы массовых репрессий не могли никак. Но объяснили их устами некоего Уильяма Таубмена, преподавателя истории колледжа одного из маленьких провинциальных американских городков. Мол, свет истины – только из США! Так вот Таубмен разъясняет нам: действуя таким образом, Хрущёв просто «умело скрывал свои мысли» ради того, чтобы выжить…

Но особенно наглядно умолчание заметно в эпизодах, рассказывающих о Великой Отечественной войне.Вот заходит речь о Харьковской наступательной операции начала 1943 года, проводившейся силами двух фронтов – Воронежского и Юго-Западного. После неудачного завершения её Сталин потребовал «на ковёр» тех, кто провалил наступление. Как вы думаете, кого? Командующих фронтами – генерал-полковников Голикова и Ватутина? Отнюдь нет. Фамилии командующих в фильме вообще не упомянуты. К Сталину объяснять неудачу отправляется Хрущёв. Всего лишь член Военного совета Юго-Западного фронта. Не имевший ни малейшего касательства к разработке операции.

Тот же приём и при рассказе о Сталинградской битве. Ни слова о командующих фронтами Рокоссовском, Ватутине, Ерёменко, командармах Родимцеве, Чуйкове, Шумилове, даже сегодня известных каждому школьнику.

Героем разгрома на берегах Волги немецких, итальянских, венгерских армий оказывается… ну конечно же, наш дорогой Никита Сергеевич!

Так на экране возникает образ полководца Хрущёва, отчитывающегося только перед Сталиным, после освобождения Киева никак не хотевшего снимать погоны. Даже забывшего о том, что всё ещё остаётся первым секретарём ЦК компартии Украины, да ещё с 1944 года и главой республиканского правительства.

Тогда, находясь в Киеве, он лишь раз попытался использовать свой полководческий «талант». Повелел бросить для ликвидации небольших, человек в десять–пятнадцать, банд бандеровцев, скрывавшихся в лесах, танки (!). Результат оказался вполне предсказуемым: банды перешли в другие места, а танки пожгли… С такими успехами в 1949 году Хрущёв перебрался в Москву. На преж­нюю должность – первого секретаря Московского горкома.

Нет, невозможно перечислить все умолчания, которые присутствуют в фильме. На это потребовалось бы гораздо больше времени, нежели то, что длился фильм.

Авторы ленты попытались реанимировать образ Хрущёва времён перестройки. Не получилось и вряд ли когда-либо удастся. Слишком много мы узнали о нашем прошлом.

Р.S. Во всём мире принято признавать приоритет. И если следовать такому правилу, то создателям фильма следовало хотя бы упомянуть журналиста Ицкова. Того, кто благодаря дружбе с Юлей Хрущёвой первым привёз в Петрово-Дальнее магнитофон и уговорил Никиту Сергеевича начать диктовать свои воспоминания. Непременно сказать о приоритете Ицкова, работавшего в 60-е годы в АПН. Как и Юля Хрущёва, как я и, скажем, Владимир Познер, тогда пламенно разоблачавший происки американского империализма.