В мае 1917 года в Москве была раскрыта крупная банда наркоторговцев. Ее главарь, известный как Абрашка Вольман, получал немецкий кокаин через Швецию. В Петрограде шайка реализовывала свой товар в чайной «Десятка», а также устраивала «вечеринки секты сатаны» на конспиративных квартирах. Среди наркоманов ходила легенда, что председатель Временного правительства Александр Керенский тоже был знаком с кокаином не понаслышке.

Наряду с кокаином употребляли и более привычные для России наркотики, например, эфир. Управляющий делами Петроградского совета в годы Гражданской войны Борис Каплун угощал конфискованным большевиками эфиром представителей творческой богемы, в том числе живописца и графика Юрия Анненкова и поэта Николая Гумилева.

Предписанием Совета народных комиссаров от 31 июля 1918 года «О борьбе со спекуляцией кокаином» было постановлено «беспощадно арестовывать» всех, кто наживается на торговле стимулятором. В июне следующего года был выпущен Декрет Всероссийской центральной исполнительной комиссии, допускающий расстрел продавцов кокаина во внесудебном порядке. Наркоторговцы перестали рисковать жизнью только 17 января 1920 года, когда ВЦИК отменил применение высшей меры наказания.

Первый Уголовный кодекс советского государства, принятый в 1922 году, не устанавливал ответственности за распространение наркотиков.

Впрочем, пробел в законодательстве пытались компенсировать с помощью различных постановлений. Так, в 1924 году СНК запретил свободный оборот всех сильнодействующих наркотиков, которые теперь должны были поступать в Народный комиссариат здравоохранения и только потом распределяться им и его местными органами. Нарушение государственной монополии на опий и другие сильнодействующие препараты каралось принудительными работами на срок от полугода или штрафом до 500 рублей золотом.

Нелегальное изготовление, хранение и сбыт кокаина, опия, морфия и эфира, а также содержание заведений, где продают или употребляют эти вещества, стало караться лишением свободы на срок до трех лет (статья 140-д Постановления ВЦИК от 5 мая 1925 года «О дополнении и изменении Уголовного кодекса РСФСР»). Нарушителям также грозил запрет на проживание в Москве, Ленинграде и ряде других крупных городов сроком до трех лет.

Однако на практике уголовно наказуемой оказывалась только деятельность наркоторговцев, а ответственность за изготовление и хранение наркотиков для собственного потребления не была предусмотрена.

Эта особенность сохранялась в советском законодательстве на протяжении 50 лет.

В 1920-е годы для желающих приобрести наркотики существовала масса возможностей, причем самым опасным вариантом была покупка веществ в аптеке по поддельным рецептам. Наркотиками торговали беспризорники на рынках и проститутки в публичных домах. Среди опрошенных в 1924 году юристом и исследователем проблем преступности Михаилом Гернетом представителей социальных низов 82 % признались, что употребляли кокаин.

Дальнейшая политика советской власти по отношению к наркоманам была на удивление либеральной. Власти отказались от идеи создания лагерей для принудительного лечения наркозависимых.

В Свердловске потребители наркотиков могли купить вещества в любой аптеке, пока в 1929 году их не прикрепили к одной, где наркотики отпускались по рецептам наркопункта. Органы здравоохранения проводили людям с наркотической зависимостью профилактику, также им оказывалась психологическая помощь.

Наркотический бум пошел на спад с отменой в 1925 году сухого закона. Люди возвращались к привычной для них водке, чему способствовало и ужесточение таможенного контроля. Постановление ВЦИК и СНК СССР от 23 мая 1928 года ограничивало список предприятий, имеющих право производить и продавать наркотические вещества, необходимые в лечебных целях, а свободное их обращение было запрещено. В 1934-м УК РСФСР был дополнен статьей 179а, вводившей ответственность за возделывание опийного мака и индийской конопли — до двух лет лишения свободы.

Право на гомосексуальность

Впервые гомосексуализм стал законодательно наказуем при Петре I. В 1706 году в воинском уставе появилась норма, что согрешивших мужеложством военнослужащих надлежит сжигать на костре (по опыту папы римского Павла IV, поступавшего так в XVI веке). Через десять лет сожжение было заменено телесными наказаниями или пожизненной ссылкой, в зависимости от тяжести преступления.

Принятый в царствование Николая I в 1845 году первый Уголовный кодекс России — «Уложение о наказаниях» — грозил мужеложцам лишением всех прав, состояния и ссылкой в Сибирь на срок от 4 до 5 лет (параграф 955). Согласно принятому в 1903 году новому «Уложению о наказаниях» за сексуальный контакт мужчины с мужчиной грозило не менее трех месяцев тюрьмы, а с отягчающими обстоятельствами — от трех до восьми лет. По сути своей параграф 955 действовал до 1917 года, когда после революции законы Российской империи перестали работать.

С этого времени сексуальные отношения между людями одного пола никак не преследовались на протяжении 16 лет. Для сравнения: в Германии средневековое наказание за «разврат, совершенный против природы», было зафиксировано в 175 параграфе Уголовного кодекса, просуществовавшем до 1994 года. Британский закон 1861-го, предусматривающий пожизненное тюремное заключение за сексуальные контакты между мужчинами, был отменен в 1967-м.

В советское уголовное право наказание за гомосексуальные связи вернулось в 1934 году, после того, как на докладной записке главы ОГПУ Ягоды, рапортовавшего об облавах на «педерастов», занятых «развращением совершенно здоровой молодежи, красноармейцев, краснофлотцев и отдельных вузовцев», появилась резолюция Сталина: «Надо примерно наказать мерзавцев, а в законодательство ввести соответствующее руководящее постановление».

Общественное мнение было подготовлено к криминализации гомосексуальности пропагандистской кампанией, в частности статьями Максима Горького, который называл гомосексуальность проявлением буржуазного гниения.

«В стране, где мужественно и успешно хозяйствует пролетариат, гомосексуализм, развращающий молодежь, признан социально преступным и наказуемым, а в "культурной" стране великих философов, ученых, музыкантов он действует свободно и безнаказанно. Уничтожьте гомосексуалистов — фашизм исчезнет», —

предлагал писатель в статье «Пролетарский гуманизм».

В УК РСФСР мужеложство относилось к преступлениям против личности, которое наказывалось лишением свободы до пяти лет, а с отягчающими обстоятельствами — до восьми. Соответствующая 121-я статья УК действовала в России до 1993 года.

Право на жизнь

В 1917 году смертную казнь в России отменяли дважды. 12 марта 1917 года Временное правительство утвердило постановление о повсеместной отмене высшей меры наказания. Однако через четыре месяца смертная казнь была восстановлена на фронте за военные преступления, убийство, разбой и измену.

Вторая попытка радикальной гуманизации наказаний была предпринята большевиками после Октябрьской революции, когда

смертную казнь отменил декрет II Всероссийского съезда Советов от 26 октября 1917 года.

Но и на этот раз гуманная законодательная норма действовала только четыре месяца — в феврале 1918 года был издан декрет «Социалистическое отечество в опасности!», согласно которому «неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». В июне революционным трибуналам предоставили право выносить приговоры к расстрелу, не связывая их при этом никакими ограничениями. 5 сентября Совет народных комиссаров вынес постановление о «красном терроре», в котором эта мера признавалась необходимой для борьбы с контрреволюцией. Советскую Республику планировалось «обеспечить от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях», а все заговорщики и мятежники подлежали расстрелу.

Страны Европы стали массово отказываться от смертной казни в 1990-х годах. В Великобритании она была окончательно отменена в 1998 году, хотя последний осужденный был повешен еще в 1973-м. Франция ввела мораторий на смертную казнь в 1981-м, а в 2007-м запретила ее на уровне конституции. Среди развитых стран сегодня активно используют высшую меру наказания только США и Япония; за 2012 год в Штатах было казнено 43 заключенных. В России последний осужденный был расстрелян в 1996 году. Смертная казнь не отменена до сих пор, но на нее действует мораторий.

Э.В.: Три случая жестокости И.Сталина, о которых говорит Капитолина Васильева как свидетельница, таковыми не являются...

На Первом канале российского телевидения состоялась премьера года. Телесериал «Сын отца народов» рассказывает о младшем сыне Иосифа Виссарионовича Василии Сталине. Можно по-­разному относиться к художественным достоинствам сериала, но то, что интерес к сталинской теме в России с годами не пропадает, очевидно. 

Мне в свое время довелось побывать в гостях у последней (гражданской) жены Василия Сталина Капитолины Георгиевны Васильевой. И поговорить с ней по душам.

Капитолина Георгиевна Васильева прожила с сыном вождя народов самые трудные годы его жизни ­ годы необычайного взлета военной карьеры и трагедии унизительного падения после смерти отца.
.

..Станция метро «Сокол». Кинотеатр «Ленинград». Школа цвета запекшейся крови, в которой учились дети и внуки тех, чьи имена остались в энциклопедиях и учебниках. Высотный стандартный дом белого кирпича. Утробный металлический лязг старого лифта. Обитая старым дерматином дверь. Глазок. Звонок. И голос девушки из глубины квартиры: «Сережа, вы?» Ориентиры целой эпохи.

Голос «девушки» принадлежал женщине далеко за восемьдесят в огромных очках с толстыми линзами. Линзы неестественно увеличивали красивые молодые глаза цвета воды в бассейне. Стройная, подтянутая, высокая. В спортивных брючках и тенниске.

Третья жена Василия Сталина (наконец­то одобренная отцом пассия) жила более чем скромно: я утонул в шишковатом продавленном кресле; моя собеседница время от времени (почти на ощупь) отлучалась к старенькому телефону; на потускневших стенах висели фотографии красивых молодых людей в несовременных медных рамках; центр журнального столика на покосившейся, рискующей отвалиться ближайшей ко мне ножке прикрывала трогательная салфеточка, на которую хозяйка выложила не роскошный, как принято в сановитых семьях, фотоальбом в муаровом переплете, а посеревший от времени, скукожившийся, огрубевший картонный фолиант.

Пианино орехового цвета (на нем училась музыке внучка Капитолины Георгиевны Женя). Скромный посудный шкаф. Стенка книг в коридоре... Пишу об этом подробно не затем, чтобы (не дай бог!) указать на простительное запустение, свойственное одиноко живущим старикам, а затем, чтобы разрушить легенду, всосавшуюся в кровь обывателя: мол, все они, бывшие, и жены их, и дети, и внуки, и правнуки живут как у Христа за пазухой. «Доедают» черную икру, которую не успели намазать на хлеб их легендарные предки при советской власти. По­разному живут.

­ Капитолина Георгиевна, вы были последней, кто видел младшего сына Сталина на смертном одре... Историки все откровеннее настаивают, что Василий Сталин умер не своей смертью.

­ Я до сих пор не уверена, что в этой истории все чисто. Последние полгода в казанской ссылке Василий жил с медсестрой Марией Нусберг и двумя ее дочерьми. Он умер 19 марта, за несколько дней до своего дня рождения. Я планировала приехать в Казань на его день рождения, проведать его. Думала, остановлюсь в гостинице, привезу ему деликатесов. Была рада, что он не один, что есть кому за ним присмотреть. Отношения наши к тому времени давно кончились, собиралась к нему как к брату.

А тут звонок из Казани: приезжайте хоронить Василия Иосифовича Сталина.

Я подхватила Сашу и Надю (детей Василия от первого брака ­ С.Р.). Приехали. Василий лежит на столе. Спросила Машу, от чего он умер. Говорит, что накануне пьянствовал с гостями из Грузии, выпили бочонок вина. Алкогольная интоксикация. Но при интоксикации делают промывание желудка, а он лежал и мучился 12 часов, как и его отец в свое время. «Скорую помощь» не вызывали. Почему? Эта дама говорит, что сама медик и сделала ему укол.

Украдкой я осмотрела кухню, заглянула под столы, шкафы, тумбы... Заглянула в мусорное ведро ­ никакой ампулы, подтверждающей, что делали укол, не нашла.

Спросила, было ли вскрытие и что оно показало? Да, говорят, было. Отравился вином...

Попросила Сашу постоять «на стреме» возле дверей комнаты, в которой лежал Василий, чтобы никто внезапно не вошел. Саша прикрыл плотно дверь. Встал. Я подошла к гробу. Василий был в кителе, распухший. Ощупала его грудь, живот. Характерного шва не нашла. Решила расстегнуть китель, чтобы окончательно убедиться в догадке. Расстегиваю... Руки трясутся... Расстегнула пуговицу, другую... Нет следов вскрытия. И тут в комнату врываются два мордоворота, отшвырнули Сашу так, что он ударился о косяк, Надю едва не сбил с ног. Оттолкнули меня... Кричат: «Что вы делаете?! Не имеете права!»

Я ушла на кухню. Расплакалась. Пришел Саша, успокаивает: «Поехали с первым поездом назад, если не хочешь здесь остаться в кутузке».

Хоронили Василия без цветов, без почестей, положенных генералу. Собралось человек 30 казанских зевак с авоськами да кошелками. Несмотря на весну, в Казани не было цветов, а Вася их любил, я объехала цветочные магазины, купила цветы в горшочках. Медсестра Маша принесла куцый искусственный венок. Ни одного военного! Только один мальчик пришел, курсант в форме летчика...

Накрыли гроб каким­то пошлым тюлем, мне хотелось к Васе, сорвать его, но вовремя одумалась: к чему?

­ Несмотря на обиды оставленной жены, вы ехали навестить человека, который вас обижал, у которого уже была другая женщина, другая жизнь? И почти полной слепотой вашей, я знаю, вы обязаны Василию Сталину...

­ Да уж такой русский характер ­ переживать за того, кто был рядом с тобой, кого любила... Слышала, что ему несладко в этой Казани, что чахнет на глазах. На самом деле  Василий угас за полгода. Наверное, не без помощи этой «медсестры» Маши.

­ Подозреваете, что новая подруга вашего бывшего мужа выполняла чье­то задание?

­ Утверждать не могу, но не исключаю этого...

­ Капитолина Георгиевна, вы знаете о том, что Василий на допросах во Владимирской тюрьме пытался оговорить вас?

­ Знаю. Он сам признался мне в этом на одном из свиданий. Невелик оговор: сказал следователю, что по моей просьбе стал строить бассейн на казенные деньги. Я другого ему простить не могу: что не женой меня назвал, а сожительницей.

Да, наш брак не был зарегистрирован, да и не мог быть зарегистрирован. По паспорту Василий еще оставался мужем Галины Бурдонской, хотя после этого уже и Катя Тимошенко успела побывать его женой, родила ему сына и дочь. Саша и Надя Бурдонские жили вместе с Василием, мной, моей мамой и моей дочерью Линой в особняке на Гоголевском бульваре, 7. А дети Тимошенко жили вместе с маменькой. Лину Василий удочерил, она стала Линой Васильевной Васильевой. Лина и Саша ­ одногодки, учились в одном классе, правда по­разному ­ у Лины были в дневнике пятерки, а у Саши встречалось всякое...

Василий, бывало, налетал на Сашу с кулаками за то, что сын учится «так себе». Я вставала между ними, не давала мальчишку в обиду... Знаете, Сережа, эти дети не умели улыбаться. Прошли годы, прежде чем я услышала их смех. А когда услышала, заплакала от счастья.

­ Александр Бурдонский сейчас режиссер Театра Российской армии. С успехом идут его спектакли. «Дама с камелиями», например...

­ Я рада за него. Спектаклей его не видела. Видели мои сестры ­ хвалят.

­ Вы часто бываете в гостях друг у друга: вы, Саша и Надя, которых вы поднимали в трудное время, которых обстирывали, обласкивали, учили музыке?

­ Нет. Только перезваниваемся изредка. Понимаете, Сережа, я для них ма­че­ха. Ею была, ею и останусь.

­ Почему Василий отстранил от воспитания Саши и Наденьки их мать?

­ Для меня до сих пор это остается загадкой. Если верить ему, то Галина вела «богемную жизнь», ей было не до детей. Впервые я увидела Галю на Лубянке, когда хлопотала о каких­то документах для детей. Сказала ей по­бабьи прямо, что если бы у меня уводили родных детей, то я голым брюхом ползла бы за ними по колючей проволоке, чтобы не отдать их... Я могла помочь ей воссо­единиться с ее детьми, стоило только с Василием поговорить. Но, похоже, Галя осталась равнодушной к моим словам.

Но мать есть мать. Пришло время, и дети расстались со мной безболезненно. Саша, похоже, жил с мамой до самой ее смерти, а Надя вышла замуж за сына Александра Фадеева, создала свою семью... Да счастья им всем!

­ А вашу дочь Лину Василий любил? Не ревновал вас к прошлому?

­ Его отношение к детям было аскетичным. Он не из тех отцов, кто может себе позволить сюсюкать с ребенком, но Лину, думаю, он выделял. Во всяком случае он разрешал ей «командовать». Скажем, все будут смотреть тот кинофильм, который выберет Лина, а не, допустим, Саша или Надя. Я выговаривала за это Василию: что, мол, портишь ребенка...

Вообще он мог быть нежным.

­ Ничего себе ­ «нежным»! А зрение вы потеряли тоже из­за его сверхнежности?

­ Да уж дело прошлое... Вы принуждаете говорить меня о том, о чем вспоминать неприятно...

­ Простите, все­таки не просто «дядя Вася», а Василий Иосифович Сталин, генерал­лейтенант, командующий ВВС Московского военного округа!

­ Василий ударил меня за то, что я неприветливо обошлась с его другом и с новой знакомой друга. Мне стало по­женски обидно за жену друга, которую я давно знала и уважала. Боже, это так банально!

­ И после этого вы тратили себя на то, чтобы спасти любимого человека, спасти от друзей, водки, скандалов... К чему такая жертвенность?

­ Это нормально для русской женщины. Так заложено судьбой в природу русской женщины. Бог так задумал. У русских все непросто. Печального больше, чем светлого. У всех так, не у меня одной.

­ Может быть, Василий унаследовал от отца такую, скажем мягко, вспыльчивость? Ведь Сталин­-cтарший, по воспоминаниям, был деспот, не так ли?

­ Я могу рассказать лишь о том, с чем сама сталкивалась. В памяти три случая личной жестокости Иосифа Виссарионовича. (Капитолина Георгиевна называет бывшего тестя только по имени и отчеству. И никогда ­ по фамилии или как­то иносказательно. – С.Р.).

Первый случился на отдыхе, на озере Рица. Я тогда впервые была представлена Иосифу Виссарионовичу. Василий подвел меня к отцу и представил: «Капитолина Васильева, моя жена». Иосиф Виссарионович повернулся к Молотову: «Вот сколько надо ждать, чтобы познакомиться с женой сына». И тут же спросил меня: «Что будем пить?» Я брякнула: «Коньяк», так как кругом были одни мужчины: Василий, офицеры, помощники, Власик, Поскребышев...

Ужинали на веранде. Иосиф Виссарионович поверх кителя надел гражданское пальто, повязал теплый шарф. Было часа три ночи. Поскребышев доложил Иосифу Виссарионовичу, что в Китае погиб наш летчик. У меня вырвалось: «Боже! До каких пор будут гибнуть наши мальчики!» Повисла тишина. Сталин посмотрел на меня, нахмурясь. Помолчал и сказал: «Без жертв войн не бывает!»

Потом подошел ко мне, заменил форель на тарелке, научил ее разделывать: «Рассекаешь здесь, это направо, это налево... Теперь можно есть...» Обстановка разрядилась, но Поскребышева как волной смыло.

Второй случай. Дочь Иосифа Виссарионовича Светлана Аллилуева разводилась со своим вторым мужем Юрием Ждановым. Это Иосифу Виссарионовичу не понравилось. У них уже росла дочь Катя, да и Юра ­ серьезный человек... Иосиф Виссарионович вызвал Светлану в Кремль. Она влетела в его кабинет, когда за столом сидело все Политбюро. Опешила. Остановилась у дверей. Иосиф Виссарионович строго спросил дочь: «Где ты живешь?» Светлана ответила: «На даче Жданова». «Ты что, член Политбюро? ­ спросил Иосиф Виссарионович. – Немедленно съезжай!»

Иосифа Виссарионовича не интересовало, что внучка Катя мала, даже не предложил поехать на свои дачи... Жестоко, Сережа?

­ Конечно, не по­отцовски...

­ Третий случай гнева Иосифа Виссарионовича. Я отдыхала в Карловых Варах, а в Москве был парад ВВС. Над Красной площадью должны были лететь «красные соколы», летчики Василия. Праздник. За Василием присмотреть некому. Я наказала маме, чтобы она взяла детей на Красную площадь ­ и парад посмотреть, и за Василием Иосифовичем приглядеть. Воздушные асы еще и не начинали, а в палатку, где расположился «штаб» Василия, несут уже второй графин водки. Мама предостерегла зятя: «Васенька, тебе еще парадом командовать...» Он рассердился: «Бери своих детей в охапку и уезжай!»

Мама с детьми уехала. Вскоре при­ехал Василий и лег спать. Через какое­то время ­ звонок: срочно вызывают к Иосифу Виссарионовичу в Кремль, Иосиф Виссарионович собрал у себя «мальчишник» в честь праздника, приглашены все высшие военные чины, Политбюро...

Василия, когда он пьян, никто не мог разбудить, кроме меня. А я­то в Карловых Варах! Словом, едва растрясли, в машине его еще больше укачало. Командующий ВВС Московского округа вошел, когда все сидели за столом. Качнулся влево, качнулся вправо. Ему по­двинули стул. Плюхнулся. Иосиф Виссарионович сидел на другом конце стола, через весь стол спросил: «Ты пьян?! Выйди вон!» Василий заплетающимся языком отрицает очевидное. Иосиф Виссарионович повторяет приказ: «Выйди вон!» Василий, пятясь, как японец, вышел.

На следующий день он уже не был командующим ВВС округа. Жестоко?

­ Да. Круто. Но справедливо. Представьте, как отцу было стыдно за пьяного сына перед коллегами. Государственное Сталин всегда ставил выше личного. Но это же ненормально. Сталин пожертвовал старшим сыном Яшей во имя идеи. До тех пор, пока правитель будет настолько черств, что способен жертвовать собственным сыном, и народ, которым он правит, будет для него лишь пушечным мясом...

­ В то же время, Сережа, Иосиф Виссарионович мог послать нам свою зарплату. Как­то прислал пакет с десятью тысячами. Я обрадовалась, позвонила Светлане, зная, что она «на мели». Предложила ей половину суммы. Как она меня отчитала! Гордая была ­ раз с отцом в размолвке, то никаких «подачек» от него не надо...

­ Капитолина Георгиевна, злые языки до сих пор утверждают, что вы «положили на Василия глаз» с расчетом...

­ Что тут скажешь? Нежности в нашем браке хватило на два­три месяца. Потом начались проблемы. Я отдала молодость, чтобы спасти Василия от рюмки. Мне оказалось это не под силу. Известный врач Виноградов предупреждал меня, что я взвалила на себя непосильную ношу. Мы приглашали нарколога, умеющего внушить отвращение к водке... Оказалось, этот «специалист» сам алкоголик. Василий так смеялся надо мной!

Какой у меня расчет? Одни бабьи слезы. Я до встречи с Василием была самодостаточной личностью, газеты обо мне писали едва ли не больше, чем о самом Василии. В 1949 году у меня был пик спортивной карьеры. Я была 19­кратной чемпионкой и рекордсменкой Союза по плаванию на 100, 200, 400, 1000, 1500 метров. Я выигрывала заплывы по Москве­реке, что считалось очень престижным. Соревнования в побежденном Берлине...

Но дело даже не в том, что с момента знакомства с Василием начался закат моей карьеры. Василий лишил меня звания «Заслуженный мастер спорта», чего я ему не могу простить.

­ Как можно лишить того, к чему не имеешь отношения?

­ Приревновал к спорту, к успехам. Мне позвонили из спорткомитета и сообщили, что мое удостоверение ЗМС давно лежит в сейфе, надо забрать. Я обрадовалась несказанно! Ответила, что завтра зайду. Василий переспросил, кто звонил. Я рассказала. Он тут же попросил адъютанта соединить его с председателем спорткомитета и приказал тому звания ЗМС мне не присуждать. «Покончено со спортом!» ­ вынес мне приговор.

Я побежала в свою комнату, притащила все свои медали и швырнула ему в лицо. За каждый рекорд спорткомитет платил мне по 8 ­ 10 тысяч рублей. До встречи с Василием на моей книжке скопилось около сорока тысяч рублей ­ Василию и не снились такие деньги. Так что и в меркантильных интересах меня заподозрить трудно...

­ Что можно было тогда купить на эти деньги? Машину? Две?

­ И машину, и другую, и квартиру обставить, и одеться в шубки... Тем не менее шубка у меня была одна, под кролика. Я купила ее в обмен на масло и сало в послевоенном Берлине, выиграв первенство оккупационных сил. Надо отдать должное Василию ­ он запрещал мне в трудные минуты снимать с книжки деньги.

Так они у меня и остались в тот день, когда я ушла из особняка на Гоголевском. Как сейчас помню ­ 27 февраля 1953 года.

­ За неделю до смерти Сталина­старшего. Почувствовали начало конца?

­ Почувствовала, что наступил предел в моей борьбе за Василия. Позвонила Булганину, попросила помочь с квартирой. Он уже был в курсе наших с Василием разногласий, хотя и пытался удержать меня от разрыва. Но очень быстро помог. В этой квартире я живу уже 45 лет.

­ Где вы встретили смерть Сталина?

­ В санатории «Барвиха». Я слегла с нервным срывом, была бессонница, пропал аппетит... Сидела в комнате, по радио сообщили, что Иосиф Виссарионович умер...

­ И какие чувства вы испытали?

­ Была нормальная реакция человека того времени: растерянность, огромное горе, страх перед будущим...

­ А за себя?

­ А чего мне бояться?! С прошлым я простилась навсегда... Поднялась на этаж выше, постучала в комнату Зины Ждановой, она делала массаж лица. Сообщила ей страшную весть. Зина массаж прекратила...

­ В апреле Василия Сталина упрятали в тюрьму по статье 58.10. «Измена Родине». «Расстрел без права переписки», как тогда мрачно шутили.

­ Да. Год о нем ничего не было слышно. Только когда его перевели во Владимирскую тюрьму и разрешили свидания, я снова увидела Василия. Всегда жила новой встречей. Неделю работала ­ тренировала пловцов ЦСКА, а на выходной мчалась во Владимир. Мама готовила ножку телятинки, покупалась черная икра... «Кроты» (то есть тюремщики, надсмотрщики ­ С.Р.) следили, чтобы я не пронесла бутылку спиртного. Да боже мой! Я была довольна, что хоть этим тюрьма Василию полезна – он лишен возможности пить.

Тюрьма нас вновь соединила... Но и разъединила она.

­ Вы хотите реабилитации Василия Сталина? Или вам все равно?

­ Я уверена, что он пострадал незаслуженно. Сын за отца не в ответе.

­ Вы все ему простили?

­ Почти все...

Беседовал Сергей РЫКОВ

досье «звезды»

Капитолина Георгиевна Васильева
начала успешно выступать на всесоюзных соревнованиях еще в довоенные годы и на X чемпионате СССР (1938 г.) завоевала в плавании 100 метров на боку 2­е место. Однако лишь спустя 7 лет ей удалось стать чемпионкой СССР, но уже в кроле.

Закончила Ленинградский институт физической культуры им. П. Ф. Лесгафта. Более 20 раз обновляла рекорды СССР в плавании на средние и длинные дистанции вольным стилем. К моменту знакомства с сыном Сталина на ее счету было девятнадцать рекордов СССР.

Стала последней (гражданской) женой Василия Иосифовича, ради которой он начал строить первый в СССР 50­метровый крытый бассейн международного уровня (за что и был потом осужден). Детей от Василия Сталина не имела, дочь от первого брака Лина воспитывалась вместе с детьми Бурдонской, о которых Капитолина, не в пример Екатерине Тимошенко, заботилась. Лину Василий Сталин удочерил и дал ей свое отчество. Поддерживала Василия Сталина в его опале до самой смерти.

Детям видных политиков редко удается вырасти и прожить жизнь без особых проблем. Если их отцы находятся в зените славы, то множество людей пытается стать их друзьями. Естественно, чтобы быть ближе к источнику благ, каковыми испокон веку распоряжалась каста высших чиновников. Высокопоставленным чадам льстят так много и долго, что они начинают верить в свою избранность и исключительность. И это тяжело отражается на их характерах.

Однако самыми несчастными в СССР были те, чьи руководящие отцы рано ушли из жизни. Им оставляли малую толику благ - квартиры, приличные материальные пособия до окончания учебы в вузе, иногда кремлевскую поликлинику и распределитель. Некоторым слегка помогали в карьере. Но жизнь сановных сирот годами отравляла мысль о том, что их счастливое будущее осталось в прошлом. И это портило характер не меньше, чем потоки грубой, но эффективной лести.

«Позволял себе обсуждать и критиковать»

Одним из тех, кому отец уже не смог бы помочь стать командармом или наркомом, был Андрей Свердлов. Первый глава советского государства - председатель ВЦИК и руководитель секретариата ЦК РКП(б) Яков Свердлов, наверное, мог многое сделать для сына. Своего брата Вениамина он «продвинул» в наркомы, хотя тот даже не был коммунистом; более того, по всем пролетарским понятиям был чистейшим буржуем: эмигрировав в Соединенные Штаты, создал свой банк и владел им, пока Яков Свердлов не уговорил его приехать в СФСР и из американского банкира с сигарой и в цилиндре -так их изображали на карикатурах в Окнах РОСТа, сделаться советским наркомом.

Яков Михайлович умер в марте 1919 года, когда Андрей был еще мальчишкой. И повзрослев, он принялся доказывать всем и вся, что может добиться многого и без посторонней помощи. А потому должен участвовать в политической жизни. Правда, получилось это у него не слишком удачно.

«Вся моя жизнь неразрывно связана с партией,- писал он в августе 1953 года председателю Совета министров СССР Георгию Маленкову,- Будучи сыном Якова Михайловича Свердлова, я родился и вырос среди большевиков. Этим определялись все мои помыслы и устремления, самый смысл существования. Вся сознательная жизнь прошла в комсомоле и партии, в активной работе и борьбе с врагами партии и советского государства. Я не боялся трудностей и ответственности, старался в работе, поведении, личной жизни быть принципиальным, с честью носить высокое звание члена партии. Никогда я не спекулировал и не прикрывался именем отца, старался стоять на собственных ногах, работой, делом оправдать все, что было мне дано...

Будучи еще почти мальчишкой, 16 лет, политически незрелым и не в меру самонадеянным, я осенью 1927 г. поддался троцкистской демагогии и в школе несколько раз выступил в защиту троцкистов. Никогда с троцкистским подпольем связан я не был, не участвовал в его вражеской работе, не знал о его существовании. Осознав вредность троцкистских взглядов и осудив их, в 1929 г. я вступил в комсомол с единственной целью - стать настоящим коммунистом. С тех пор никогда я не сочувствовал взглядам троцкистов, правых и иных мерзавцев. Однако отличных недостатков - политического легкомыслия и словоблудия, критиканства - избавился не сразу, позволял себе обсуждать и критиковать среди сверстников личные качества руководителей партии. В результате в 1930 г. допустил гнусное высказывание в адрес товарища Сталина.
С 1930 г. я начал активно работать в комсомоле, в 1932 г. был принят в партию. Ни с одним троцкистом или правым не поддерживал с тех пор никаких отношений».

Бухаринские анекдоты

Однако, как оказалось, Андрей Свердлов обманывал Маленкова. Когда в 1935 году его арестовали, ему предъявили обвинения не в оскорбительной болтовне, а в террористических замыслах. Его приятель, аспирант Полиграфического института Азбель, дал следующие показания:

«В 1930 г., после 16-го партсъезда, я был на квартире Александра Слепкова, где собрались Андрей Свердлов, Дмитрий Осикский, Виктор Белов, Дмитрий Марецкий и куда пришел Бухарин. Он рассказал присутствовавшим, что только что был на бюро ячейки НТУ ВСНХ, где его заставляли высказать свое отношение к решениям 16-го партсъезда. Бухарин хвастался тем, что он обвел дураков вокруг пальца, по существу ничего не сказав им о своем действительном отношении к решениям съезда.
Тогда же Бухарин в злобно-издевательском тоне говорил о Сталине. Когда мы (я - Азбель, Андрей Свердлов, Дмитрий Осинский и Виктор белов) вышли из квартиры Слепкова и шли по улице Грановского, Андрей Свердлов под прямым впечатлением разговоров Бухарина о Сталине заявил следующее: «Кобу надо кокнуть». Эта мысль Андрея Свердлова встретила общее наше сочувствие».
Но, несмотря на это, Андрея Свердлова, в отличие от подавляющего большинства его товарищей, из ДОПРа выпустили,.. «Меня освободили только после вмешательства товарища Сталина,- писал он Маленкову,- которому был передан написанный мною еще в 1931 г. документ, характеризовавший мое отношение уже тогда к правотроцкистской сволочи».

Но вряд ли решающую роль сыграла некая бумага. За Андрея мог походатайствовать его родственник - глава НКВД Генрих Ягода. Не меньший вес имела в партийной иерархии и вдова Якова Свердлова; бежавший из СССР в 1928 году секретарь Сталина Борис Бажанов говорил, что она хранила драгоценности, которые помогли бы спастись и выжить членам Политбюро, если бы наступили тяжелые времена. По некоторым документам можно предположить, что Свердлова-Новгородцева занималась хранением тайной кассы Политбюро, как и покойный муж.
Вот ее слово для Сталина было поистине золотым.

Внутрикамерная разработка

Но вот что было странным... После освобождения Андрей Свердлов учился в Военной академии моторизации и механизации имени Сталина. И в документах ничего не писал ни о своем аресте, ни об освобождении. А в январе 1936 года он начал работать на заводе имени Сталина и, как писал в автобиографиях, трудился там до января 1938 года и прошел путь от сменного мастера до начальника цеха. А вот в письме Маленкову эта часть жизни Свердлова-младшего выглядела несколько иначе:

«Всей последующей жизнью и работой в комсомоле и партии, на заводе и в ЧК я стремился загладить прошлую вину, доказать, что давно осознал и полностью изжил ошибки ранней молодости. Тем не менее, в январе 1938 г. меня вновь арестовали и 11 месяцев держали в тюрьме без всякой вины с моей стороны. Только 6 декабря 1938 когда товарищ Сталин и руководство партии узнали о моем аресте, я был освобожден. Товарищ Сталин позвонил моей матери, сказал, что я ни в чем не виноват и виновники моего ареста будут сурово наказаны, а мне помогут в дальнейшей работе и росте. Я хотел вернуться на завод, но по указанию товарища Сталина был направлен на работу в НКВД. Руководство партии разобралось со мной, направило на острый участок политической борьбы, и у меня не было сомнения, что прошлое мое выяснено полностью и не будет уже больше никогда ломать мою жизнь и препятствовать плодотворной работе. Сознавая лежащую на мне ответственность, все силы, всю жизнь, всего себя отдавал я той работе, которая мне поручалась, никогда не преследовал корыстных интересов, честно и самоотверженно служил своей партии, своему народу».

Получалась странная картина. Во-первых, его снова арестовали за троцкистские заблуждения, во всяком случае, так он писал в анкетах. В отличие от дяди, Вениамина Михайловича Свердлова, который не числился троцкистом и не имел в прошлом террористических замыслов, но был репрессирован, Андрей Свердлов вновь вышел сухим из воды. А во-вторых, по официальным данным, он начал работать в НКВД в декабре 1938 года. Но, судя по письму, работал там и до второго ареста.

Разгадка нашлась в письме его бывшего непосредственного начальника по МГБ, написанном много лет спустя в Комитет партийного контроля. Там отставной генерал госбезопасности среди прочего описывал причины, по которым старые большевики, прошедшие царские тюрьмы и каторгу, оговаривали себя на следствии и открытых процессах:
«Несколько мыслей о возможных причинах, приводивших к самооговору видных деятелей партии и государства.
а) Не видя возможности к защите себя от обрушившихся на них обвинений, арестованные этой категории стремились хоть как-то облегчить свою участь, а особенно участь своих близких «чистосердечным признанием», чтобы не оказаться в роли «не разоружившихся врагов».
б) Касаясь процессов над лидерами оппозиции, следует учитывать, что следствие поручалось близким к руководству НКВД СССР сотрудникам, хорошо знавшим все подробности, относящиеся к деятельности оппозиционных группировок, обладавшим большим профессиональным опытом,
в) В случаях, когда от кого-либо из арестованных по групповым делам удавалось получить признательные показания, сразу же отбирались собственноручные показания или составлялся протокол допроса в присутствии прокурора. Практиковалось проведение очных ставок с теми, кто еще не встал на путь чистосердечного признания.
г) К тем подследственным, дела которых предназначались к открытым судебным рассмотрениям, меры физического воздействия не применялись, но выматывание многонедельных бессонных ночей практиковалось.
д) Психологическая обработка заключенных путем возведения в степень допускавшихся ими ошибок, особенно политических, или фактов прежнего участия в борьбе против ЦК партии, лично И. В. Сталина.
е) Так называемая внутрикамерная разработка подследственных через помещенных с ними в одной тюремной камере агентов органов государственной безопасности или, в ряде случаев, даже сотрудников-чекистов. При этом создавалась соответствующая «легенда» о том, кем является сокамерник подследственного, за какие преступления он арестован. Со слов бывшего начальника контрразведки МТБ мне известно, что по делу правотроцкистского блока в этих целях использовался Андрей Свердлов как чекист (сын Я. М. Свердлова)».

Страстно борющийся

Головокружительной карьеры на Лубянке Свердлов-младший не сделал, хотя и считался признанным мастером по работе с секретной агентурой. И этой работой он занимался до конца Отечественной войны. А затем получил назначение заместителем начальника отдела «К» МГБ, ведавшим безопасностью ядерных объектов. Судя по его письму Маленкову, у него оставалось и время для политической работы. По всей видимости, мысль о политической карьере не оставляла его.
Наряду с оперативной, он вел активную партийную, теоретическую, общественную работу. Неоднократно избирался в состав партбюро коллектива, был с 1939 г. делегатом всех партийных конференций министерства, в годы войны докладчиком МКВКП(б). В 1948 г. с отличием окончил заочную Высшую партийную школу ЦК. С 1940 г. беспрерывно читал лекции в Высшей школе МГБ и в 1950 г. написал учебник по спецдисциплине. Вел большую общественную работу во всесоюзных спортивных организациях и в спортобществе «Динамо».

Но вскоре его вновь арестовали. На этот раз как участника еврейского заговора в МГБ: «В октябре 1951 г. без всякой вины с моей стороны я был арестован, 19 месяцев находился под следствием, совершенно безосновательно обвинялся в самых чудовищных и нелепых преступлениях».

Его снова пыталась вытащить из тюрьмы мать, которая, можно сказать, по установившейся традиции писала Сталину:
«Дважды при подобных обстоятельствах вы своим личным вмешательством оставляли за ним право быть большевиком, находиться в рядах передовых строителей коммунизма. Андрей никогда не забывал об этом. Оправдать ваше доверие, быть достойным его он считал основной задачей своей жизни. Во всем и всегда Андрей стремился быть настоящим большевиком: страстно борющимся за дело партии, принципиальным, честным, непрерывно совершенствующим свой теоретический уровень, безупречно чистым морально.
При первом и втором освобождении Андрея вы указывали, что оснований к его аресту не было. Теперь прошло уже пять месяцев с момента третьего ареста сына, однако до сих пор я не могу осмыслить этого факта. Если даже причиной ареста явилась какая-либо серьезная служебная ошибка Андрея, если он где-либо что-то недопонял или проглядел, то разве необходимо было применить именно эту, столь жестокую и крайнюю меру наказания? Разве за ошибки в работе арестовывают людей безусловно честных и преданных (в коммунистическом понимании этого слова), людей, которые никогда ни делом, ни помыслом не обманули ни своей партии, ни своего государства, ни своего народа?
Дорогой Иосиф Виссарионович! В свое время вы сказали мне, чтобы я всегда, когда необходимо, обращалась к Вам за помощью. Умоляю Вас в память Якова Михайловича еще раз заинтересоваться судьбой его сына и в любом случае поставить меня в известность о ней».
Но на этот раз вождь не ответил.

Полковнику никто не пишет

Бывшего полковника Андрея Свердлова освободили только после смерти Сталина, да и то не сразу - 18 мая 1953 года. Но восстанавливать ни в партии, ни в госбезопасности не торопились.
«Сразу же по освобождении,-писал он Маленкову,- получив свой партийный билет, я обратился в партком МВД, где мне сообщили, что в феврале 1952 г. в числе других арестованных чекистов Комиссией партийного контроля я был исключен из партии. Мне разъяснили, что в КПК должно быть направлено сообщение о моей реабилитации и вопрос о восстановлении в партии будет рассмотрен без моего участия, как это было якобы в отношении освобожденных ранее меня. Сообщение в КПК было послано 19 мая. Так как решение КПК затягивалось, я, не добившись результата в парткоме МВД, сам обратился в КПК, звоню туда регулярно, но вопрос мой так и не рассматривается.

Также и с работой. Месяц после освобождения я добивался возможности начать работать, 19 июня получил назначение, 18 июля от работы отстранен. 22 июля по моей просьбе я был принят и внимательно выслушан тт. Шаталиным (секретарь ЦК КПСС) и Кругловым (министр внутренних дел), которые обещали ускорить разбор партийного вопроса, дать мне серьезную работу, помочь занять, как сказал т. Шаталин, надлежащее место в жизни. Я считал, что после этой беседы в отношении меня не осталось неясностей. Тов. Шаталин прямо заявил, что я стою на крепких большевистских ногах, сказал, чтобы я ничего не говорил матери и не волновал ее, так как вопрос о моей партийности и работе будет решен в ближайшее время. С тех пор прошел месяц. На днях я вновь обратился к т. Шаталину, но из его ответов понял, что он отстранился от решения моего вопроса. Ничего определенного не говорит мне и т. Круглов».

К ответу!

Но на Лубянке места для полковника Свердлова так и не нашлось, сколько он ни доказывал, что не был человеком Берии, Абакумова и всех остальных, а честно трудился на благо Родины. Только после вмешательства Маленкова его приняли в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Но после окончания аспирантуры повторилась та же история. Его никто не хотел брать на работу. Время шло, и руководство академии запросило ЦК о том, что же делать с товарищем Свердловым. Вопрос действительно был деликатным. Оснований для дальнейшей выплаты стипендии больше нет, а выставить за дверь сына первого главы государства, в общем-то, неудобно.
В конце концов ЦК заставил Институт марксизма-ленинизма (ИМЛ) принять Свердлова-младшего на работу. Но и на этом его злоключения не завершились. После начала реабилитации стали возвращаться те, кого он сажал и допрашивал. Например, вдова Бухарина и дочь большевистского экономиста Юрия Ларина Анна, дочь видного большевика Ханна Ганецкая и другие. Они рассказывали о том, как вел себя на допросах друг их кремлевского детства. Поговаривают, что для того, чтобы ни с кем не встречаться, Андрей Свердлов на год слег в больницу -от такого можно было и вправду заболеть.

В ИМЛ он существовал примерно на тех же правах, что и его коллега по институту убийца Троцкого Рамон Меркадер - отсидев 20 (двадцать) лет в мексиканской тюрьме, Рамон Иванович получил звание Героя Советского Союза и рабочий стол в ИМЛ; он всем был интересен, как и Андрей, но тем не менее оставался отчужденным и нелюбимым. А тут ещё ко всем напастям добавились диссиденты, которые в самиздате опубликовали адрес и телефон Адрея Яковлевича - чтобы бывшим жертвам было легче его найти.

Вместо заключения

То место в жизни, которое ему досталось, оказалось не слишком уютным, и в 1969 году он умер. Смерть Андрея Свердлова была отмечена только на Урале, где он родился в 1911 году. Там одна из местных газет поместила обширный некролог. Его вспоминали как сына Председателя ВЦИК (формального главы РСФСР), умершего в 33 года 16 марта 1919 года.
В качестве чекиста уральцам он был вообще не знаком.
Кстати об отце: В 1994 году в бывшем архиве Политбюро было обнаружено письмо Генриха Ягоды к Сталину от 27 июля 1935 года. Нарком сообщал, что на складе коменданта Кремля обнаружен личный сейф Свердлова Я.М., который не вскрывался все 16 лет, прошедшие с его смерти. Там оказались золотые монеты царской чеканки на астрономическую сумму (108 525 рублей), свыше семисот золотых изделий с драгоценными камнями, множество бланков паспортов и заполненных паспортов на имя самого Свердлова и никому не известных лиц, облигации царского времени и пр.

Оприходовали...

Свердловском - помимо Екатеринбурга, был назван образованный в 1938 году город в Луганской области. Улице Прорезной в Киеве не очень давно вернули её историческое название - до этого она носила имя Я. Свердлова, который в Киеве никогда не был.

Источник: "Интересная газета. Тайны истории" №18 2013