Под пеплом падающего снега, под стрелами солнечных лучей, над океанами воды и горными цепями неслись рои и стаи воздушных кораблей. Не робей, случайный зритель, пред этим торжеством сверкающим, торжеством искрящимся, но восхитись изяществом златых изгибов винтажа и линиями платиной отделки.

Ибо плеяду дирижаблей сих, плодов проделки ювелиров мировых, как лезвие булатного кинжала не остановить никак пред желанной целью – проникнуть в таинства неведомого края, что названье “Блогосфера” носит.

Но время тратится в песках – погаснет день, настигнет ночь, и вот уже граница неведомой страны. На страх и риск свой, бьясь об заклад главой своей, что путники забили жаждой знать, они несутся вглубь, как рать захватчиков неустрашимых. Тени судов пронзают острою иглой и реки, и каналы, водопады, несущие в себе разрозненные клочья данных. Чьи-то радость, боль и раны иль судьбоносный договор, иль несусветный бред, иль мириадом ожидаемый макет рожденья дня вселенной в цифрах и цветах – всё, на волны встав, несется к получателей крючкам, сетям, плотинам. Желая им удачи не затеряться в тине вирусов и вредоносных тромб суда бегут вперед туда, где светит маяками общественна обитель.

Там хижины уткнулись в облака, скребут небесны зеркала, царапают их критикой истошной. Выбрасывают флаги и фонтаны движений человеческих, желаний, нужд, страстей, фантазий, игр, драм. Радушно выставляют напоказ пергаментные вывески с объявленьями о том, о сём, о мелочах, к которым каждый склонен, но вольны и довольны знать давать здесь всем, что они вне всех систем и правил, и сценариев, и что приснилось ночью, и что на завтрак съел.

И улицы меж колоннад строений текут лилово-зеленою слюной, что льется из ссор и склоков сверху, но с верхних этажей не слышно вонь. И обтекает эта муть дорожки, что выложены кафельной плитой – белёсы, чисты и непорочны и похожие на снег порой. Как и стены здешнего района – пафосно сухи и абсолютны. И внутренности их пусты и бестолковы, будто пугало на грядке с клюквой.

И эту безжизненну обитель, и тот живучий улей наши корабли уже за тучей потеряли. Могучий сомн в сусальну бронь закованных громадин в контраст вступает с творящимся внизу. Беспорядочно раскиданы палатки, шатры с благоуханьем сладким, лавчонки мелкие с причудами, запретные подвальчики с приблудами. В хаосе накиданы дорожки, сплетаются в лишь сверху видный лабиринт безвыходный, по ним же носятся люди-многоножки и мечутся, и мечутся, и мечутся – все безысходно. А постоянный крик и шум от рыночных торгов, баталий и стенаний, где каждый вдруг найдет себя в обсужденье первых блюд, чужих судьб, Кришн и Будд под тенью приветливо согнувшихся деревьев настолько тонок и высок, что инженеры рвут волос за клоком клок, чтоб удержать в равновесии полет эскадры.

Но тревожны стали опасенья, друг, покров судов окислился под кислым снегом и продырявлен лазером лучей. И может случай заведет нас в этот край, что ни мой, ни космоса и ни богов – ничей, но ты ведь вечный житель сих земель. И если мы вернемся на нашу родину, что точно встретит нас огнем прожекторов, костров, свечей, то в здешней Блогосфере ты лишь Прометей.