Позавчера на почту пришла корреспонденция из Германии, в которой излагается содержание беседы высокопоставленного сотрудника Агентства Национальной Безопасности с представителями немецких СМИ по поводу событий на Украине. Содержание беседы настолько откровенно и жёстко рассказывает о политике США в Европе и мире, что я счёл своим долгом опубликовать эту корреспонденцию…(от автора) «Предлагаем познакомиться с отрывками из беседы […]

«Неизбывное благородство, аристократизм души, бунинско-набоковский, в нём живёт естественно. Для этого ему не нужно никаких усилий. Это и есть он сам» (Кинорежиссёр Сергей Соловьёв)

«Сергей Бондарчук как-то посмотрел на мои руки и сказал: "Слушай, как же ты будешь князя с такой "лопатой" играть? У него же ручки-то маленькие...

Я: "Сергей Фёдорович, ну, других нет... "

"Ладно, перчатки наденем". Руки у меня отцовские, рабочие, я люблю делать всё своими руками»









«Любовь к маме он пронёс до конца своей жизни. Конечно, это чувство менялось с годами: из любви-страсти трансформировалось в любовь-привязанность, любовь-привычку. Но жить без неё отец просто не мог» (Анна Тихонова)

Сентиментальный стоик

Вячеслав Тихонов играл почти сплошь положительных персонажей, которые совершенно не наскучивали зрителю. Может, всё дело в том, что ему было о чём сказать, даже когда он не произносил ни слова?

Давайте, - предложила я дочери Вячеслава Васильевича, Анне, - отойдём от стереотипа, сложившегося у зрителей: Тихонов - исключительно серьёзный, хоть и мягкий человек. Было в нём нечто такое, что он обычно скрывал от посторонних глаз?

- Как-то осенью мы с папой и мамой собрались на подмосковный рынок, который находится недалеко от нашей дачи. Отца обычно везде узнавали, и передвигаться рядом с ним было сложно. Поэтому в тот раз мы с мамой, шутя, сказали ему, что будем ходить по рынку отдельно. Папа согласился, но пообещал, что никто его не узнает. Надел то ли кепку, то ли панамку, не помню, тёмные очки, старую куртку, намотал на шею шарф, взял зонтик-трость и вышел из машины. Я и мама шли меж торговых рядов впереди, отец на расстоянии нескольких метров сзади. В какой-то момент мы обернулись - поодаль вышагивал, выбрасывая трость вперёд, пожилой господин, всем своим видом и походкой напоминавший обнищавшего аристократа, неожиданно подавшегося в клоуны. Люди вокруг, открыв рты, смотрели на этот цирк, и хотя не все, наверное, узнали за маскарадным костюмом отца, остаться незамеченным ему не удалось. Пришлось снова раздавать автографы на каких-то талонах, денежных банкнотах, пачках из-под сигарет и тому подобном.

Не знаю, разыгрывал ли он тогда нас с мамой, окружающих людей или развлекал самого себя. Наверное, всё вместе. В детстве и юности отец был парнишкой разбитным, не «ботаником». Дома не сидел: его воспитывала улица. Мальчишеская компания, павловопо-садское детство... И в зрелые годы в нём хулиганства было достаточно. Одной нашей знакомой, жене крупного чиновника из Госплана, отец на её семидесятилетие сделал необычный подарок - настенный календарь, который привёз из-за границы. Развернул его на виду у гостей, и все увидели фотографию миловидной девушки, похожей на юбиляршу, с обнажённой грудью. «Компромат из "органов" прислали! - объявил отец. - Это Татьяна Александровна в молодости». Сейчас ей уже 97 лет, но календарь по-прежнему висит в её спальне над кроватью.

В отце бродили хулиганистость и бесшабашность, как в его герое Матвее Морозове из картины «Дело было в Пенькове». Жаль, что таких ролей у него больше не было! Ему почти не предлагали играть характерных, комедийных персонажей, хотя он мечтал об этом. И классики сыграл всего ничего, а какие могли быть, например, чеховские персонажи в его интерпретации, можно судить по короткой киноновелле Сергея Соловьёва с папиным участием, которую мало кто видел.

Какие у вас детские воспоминания об отце?

Когда мне было года два-три, мы жили в высотке у «Красных ворот», и он вечером брал меня на руки, подносил к окну. Мы смотрели вниз на бежавшие по Садовому кольцу машины, потом говорили им «Спокойной ночи, машинки», и я отправлялась в кровать. Но отец редко бывал дома: как раз, когда я родилась, у него начались съёмки в «Семнадцати мгновениях весны». Он и позднее много снимался, часто уезжал в экспедиции. Мы оставались вдвоём с мамой, жизнь текла себе. Но вот должен был приехать папа... А надо вам заметить, что в нашей семье всё было настроено на него. Как деревья поворачиваются к солнцу, так у нас всё оказалось обращённым к отцу. Моя жизнь, мамина, бабушкина, дедушкина были, по большому счету, подчинены ему. И я даже воспринимала наше существование в отсутствие папы так, будто оно имеет одну-единственную цель: его приезд домой. Тут-то и начиналось главное. Если я была у бабушки с дедушкой, меня срочно везли домой или на дачу. Папа подъезжал к дому на машине, требовательно гудел клаксон, и я, опережая всех, неслась отпирать ему ворота...

Ваш папа сам водил?

Сам. Мог своими руками ремонтировать автомобиль. И труд физический был для него привычен, вырос-то в рабочей среде. Мог и дров наколоть, и печку растопить, и воды принести - у нас тогда на даче был колодец, воду набирали при помощи «качалки». А что касается машины, то отцу нравился даже запах бензина. Когда мама сразу после заправки нашего автомобиля говорила, что пахнет бензином, папа улыбался: «Ты что! Неужели тебе не нравится?»

Вспоминаю, как на даче отец и Станислав Ростоцкий возились со своими машинами, и было видно, что им это нравится. С Ростоцким, снявшим папу в фильмах «Дело было в Пенькове», «На семи ветрах», «Доживём до понедельника», «Белый Бим Черное ухо», отец очень дружил. Они иногда ссорились, даже кричали, потом какое-то время не разговаривали, но всегда мирились. Умели друг под друга подстроиться. Станислав Иосифович, в отличие от папы, был человеком шумным, компанейским. Казалось, что его много, поэтому отец, находясь с ним в компании, мог расслабиться, зная, что Ростоцкий станет «руководить» застольем.

А без него кто руководил?

Папа. Он был тамадой наших посиделок с родственниками и друзьями. Все внимание сосредотачивалось на нём. Кстати, отец любил иногда режиссировать некоторые жизненные моменты. Были мы с ним как-то на Красной площади с какой-то делегацией - отец иногда брал меня на полуофициальные мероприятия - и вдруг увидели, что идёт девочка, окружённая людьми, среди которых репортёры. Это была американка Саманта Смит, написавшая письмо Андропову. Папа достал конфетку и сказал мне: «Пойди, угости Саманту». Я застеснялась. Тогда отец меня буквально подтолкнул в сторону Саманты, и мне ничего не оставалось, как подойти и дать ей конфету. Она мне что-то сказала, я что-то ответила, и тот случай запомнила на всю жизнь, а папа этого, наверное, и хотел.

В быту он был нетребовательным?

Избалованным точно нет - не с чего: в его родительской семье жили скромно. У отца и потом случались в жизни периоды безденежья. Даже когда средства появились, ему в голову не приходило покупать какой-нибудь антиквариат. И не терпел засилья мебели, большого количества вещей в доме, предпочитал такой европейский минимализм. Он вообще был человеком европейским. Не олицетворением советского гражданина, обласканного властью, каким его часто представляют, и не диссидентом, а именно европейцем, и моя мама оказалась ему в этом близка. Отец часто бывал за границей, возвращался в восторге, например, оттого, что там с машин не снимают «дворники», потому что их не воруют. Уважал размеренный комфорт повседневной европейской жизни. Но всегда из всех поездок за рубеж тянулся домой. Он по сути своей был человеком домашним.

Когда этот дом образовался?

Однажды я спросила папу, уже на склоне его лет, как он выбирал себе жён. «Никого я не выбирал, меня выбирали», - ответил отец. Не знаю, почему он так ска-ал, наверное, имел в виду то, что ни первый, ни второй раз нарочно к браку не стремился. И после расставания с Нонной Мордюковой он вообще не думал о женитьбе, был занят работой. Романы случались и даже серьёзные, но отец не очень любил о них рассказывать. Даже я, ставшая ему со временем самым близким собеседником, почти ничего не знаю о женщинах, с которыми его сводила судьба в тот период жизни, когда он оказался свободен. Если только о Дзидре Ритенбергс, с ней у папы был роман до того, как она встретила Евгения Урбанского. Но там в итоге что-то не сложилось.

С дочерью Анной

До мамы отец общался в основном с актрисами, потому что его средой был кинематограф. Но по своему человеческому складу папа от многих актёров отличался, к примеру, тем, что любил уединение, тишину, был человеком достаточно уравновешенным. Нет, он мог негодовать, но всегда по делу, после того как долго-долго терпел. Папа был таким, что для меня, признаться, всё, что больше его, - уже немного странно, немного неудобно, несколько чересчур. Его всегда немножко не хватало, поэтому с ним хотелось общаться ещё и ещё. Наверное, то, что отца всегда было не слишком много, что он был наделён некой тайной, притягивало к нему других людей. Но такие мужчины, хотя именно они, как ни парадоксально, оказываются настоящими актёрами, редкость в артистическом мире. Отец не слишком в него вписывался, точнее, в то, что окружало его работу в кино, поэтому то обстоятельство, что мама не была актрисой, сыграло свою роль.

Познакомились они так. Мама блестяще владела французским, и её пригласили на Киностудию имени Горького сделать перевод очень популярной тогда картины «Мужчина и женщина». Отцу предстояло озвучить там главного героя, которого играл Жан-Луи Трентиньян. Маме было двадцать четыре года, папе - сорок. Она была хорошенькая, тоненькая, не испорченная. Когда в перерыве отец предложил ей закурить, взяла сигарету - ей неудобно было отказаться, - затянулась, стала неловко выпускать дым и закашлялась: курить она не умела. При этом совсем не походила на такую девочку-ромашку, потому что была яркой, общительной, нравилась мужчинам, уже до папы побывала замужем.

Она принадлежала к числу поклонниц Тихонова? Хотя, наверное, вся страна была его поклонники...

У мамы склад характера не такой, чтобы кому-то поклоняться, она, наоборот, привыкла, чтобы оказывали знаки внимания ей. Но интересно, что, когда она ещё училась в восьмом классе, ей приснился странный сон. Они с подругой посмотрели в кинотеатре фильм «Ч.П. - Чрезвычайное происшествие», где отец играл главную роль, и вот мама увидела во сне, как она выходит замуж за актёра Тихонова. Она тогда подумать не могла, что спустя годы это станет явью. Но, если папа ей приснился, значит, нравился уже тогда.

Вашего отца не смущала разница в возрасте с его возлюбленной?

Смущала, в то время это считалось много - шестнадцать лет. Папа даже с Ростоцким советовался, что делать. Но как бы то ни было, отец, уверена, всё равно сделал бы маме предложение. Она, кстати, тогда уже была невестой другого: собиралась замуж за француза, с которым познакомилась на выставке в Москве, где работала переводчицей. Но ради моего будущего папы оставила своего французского жениха.

И теперь, наверное, ей, независимой и самостоятельной, пришлось подчинить свою жизнь Вячеславу Васильевичу просто потому, что иначе с актёром жить нельзя. Верно?

Отцу, конечно, нужна была женщина яркая, уверенная в себе, независимая по складу характера, другая оказалась бы просто ему не интересна. Но избранница должна была обладать одним качеством: умением настроиться на его «волну», а это сложно очень. Мама старалась. И домом ей пришлось заниматься. Поэтому, если раньше она много ездила за границу с делегациями как переводчик, то теперь пришлось от поездок отказаться, чтобы создать такой дом, из которого жена не отлучается надолго. К тому же, как только она вышла замуж, начались интриги на работе, пришлось маме совсем уйти, как ни тяжело ей это было. Потом она опять работала и опять уходила.

Поклонницы мужа ей не сильно досаждали?

Они даже поднимались на наш этаж и звонили в квартиру, приходилось иногда вызывать милицию. Мама реагировала на такие поползновения влюбленных в папу дам с юмором, всерьёз их не воспринимала. В её записной книжке они числились в графе «Дурочки». Человек мама сильный, притягательный, сама была душой компании, мужчины постоянно обращали на неё внимание, отец даже иногда ревновал её. Кое-кто из наших знакомых очень жалел, что не успел выдать свою дочь за папу, и несколько маминых подруг, как только она вышла за него замуж, тут же перестали с ней общаться. Так что вокруг моих родителей всегда существовало какое-то напряжение.

А прежняя жизнь вашего папы с Нонной Викторовной Мордюковой как-то касалась вашей? Там ведь остался сын...

Когда я родилась, Володя был уже взрослый - почти на двадцать лет старше, но относился ко мне по-братски. «Привет, сестра!» Он был красив и талантлив. Отец говорил, что Володя добрый, порядочный, никогда ни о ком не отзывается плохо, а это для папы имело большое значение. Я восхищалась братом и мечтала поскорее вырасти, чтобы по-настоящему с ним подружиться. Но с другой стороны... В нём было нечто странное. На интуитивном уровне я чувствовала, что с Володей не всё в порядке. Сейчас я думаю, что это болезнь накладывала на него свой отпечаток.

Папа делал всё, что можно, помогал сыну и советами, и врачами, и деньгами. Но решать такие проблемы ещё, наверное, никто не научился... С Нонной Викторовной отец расстался, когда мальчику было четырнадцать лет, сложный возраст - ни ребенок, ни взрослый. Хотел папа, чтобы Володя жил с ним, бывшая жена не согласилась. Тоже можно понять: она в сыне души не чаяла. Володя тянулся к отцу, они с ним были близки. Папа постоянно забирал его к себе, делал с ним уроки, гуляли вместе. Он пытался отвадить подростка от дурных компаний - не получилось. Страдал, конечно, но молча, ни с мамой, когда она появилась в его жизни, ни тем более со мной, девочкой, переживаниями на эту тему не делился. Не любил «нагружать» других. Терпел, не жалуясь, недаром мой дед, мамин папа, назвал его мучеником. Трудностей в жизни отца хватало: и семья распалась, и с сыном творилось неладное, и жить было негде. Долгое время после ухода из дому ночевал в коридоре Киностудии имени Горького, друг увидел и пригласил к себе. Спал у него в маленькой кухне на раскладушке, пока спустя некоторое время не получил однокомнатную квартиру. В то время его спасала работа, стоический характер, так что выкарабкивался.

Почему же Нонна Викторовна говорила, что её первый муж был человеком, не приспособленным к жизни? То есть в молодости Вячеслав Васильевич был таким чистым юношей, не умевшим решать сложные жизненные проблемы?

Возможно, что в молодые годы отец не очень умел справляться с повседневными трудностями, но это, скорее всего, в силу возраста - он был моложе Нонны. Моей маме он достался уже совсем другим человеком: приспособленным к жизни. Отец по большому счету был единственным добытчиком в нашей семье. Много работал и хорошо зарабатывал. И никто его особенно не обслуживал, наоборот, он всегда старался всё делать для нас. А что касается характера, то есть прежней папиной открытости миру, иногда безрассудства, как у его героя, которого мы вспомнили вначале, то к тому времени, когда родители повстречались, отец был уже человеком достаточно закрытым. Повлиял ли на него первый брак, не знаю. Но папин союз с Мордюковой, на мой взгляд, был изначально обречён. Очень разные они были.

Они всё-таки помирились?

Нонна Викторовна звонила отцу незадолго до того, как её не стало. Ситуацию спровоцировали телевизионщики - авторы одной из редакций известного канала, которые попросту украли наш съёмочный материал к фильму о папе и вмонтировали его в свою картину о Мордюковой. В отрывке отец рассказывал, как в «Семнадцати мгновениях весны» в безмолвной сцене встречи Штирлица с женой чувства надо было передать взглядом, сердцем. Он вспоминал, что в тот момент думал нечто вроде: «Родная моя, прости за то, что я тебе такую жизнь устроил, за то, что столько лет мы в разлуке...» И вот плёнку смонтировали так, будто актёр Тихонов говорит эти слова бывшей жене, с которой не общался к тому времени более полувека. Отец был в шоке. Мы даже пытались подать в суд на канал, сделавший сюжет, но поняли, что бороться бесполезно. А Нонна Викторовна, приняв всё за чистую монету, решила позвонить. Но папа быстро свернул разговор. Вышло недоразумение. Отец уже столько лет жил другой жизнью, что странным было бы говорить о каком-то прощении или непрощении. Если бы досада и осталась, он никогда и никому не рассказал бы об этом.

Папа был человеком добрым и мудрым. Я с определённого возраста по всем серьёзным вопросам обращалась именно к нему, потому что мама чаще меня ругала. А он старался понять. Например, я в институте стала курить, недолго, потом навсегда бросила, но тогда прятала в одежде сигареты и баллончик, содержимое которого отбивало запах табака. Мама меня вычислила, и я летела от неё по лестнице с десятого этажа. Папа, узнав о том, что я курю, тоже, конечно, расстроился, но попросил курить поменьше и дал пачку «Мальборо», чтобы я не покупала всякую дрянь.

Отец умел успокоить меня, когда я переживала: «Не волнуйся, придёт время, и тебя поймут и оценят». Но когда его что-то выводило из себя, это было просто «туши свет». На меня папин гнев обрушивался редко, но я помню, что в такие моменты хотелось спрятаться. Если отец был свидетелем какой-то несправедливости или подлости, высказывался, и это «внушало». Он здорово умел своим поставленным голосом говорить так, что другой прислушивался к его словам. Как-то на киностудии в лифте, где ехал папа, какой-то мужчина некрасиво выразился при женщине, которая находилась там же... Реакция папы была мгновенной. Перед дамой извинились и тут же после раскрытия лифта ретировались. Снимаясь в очередном фильме, я как-то пришла на общее собрание, и один очень известный актёр накричал на меня при всех из-за того, что я с ним не поздоровалась. А я просто постеснялась во время общей беседы привлечь к себе его внимание, но слушала неприятную тираду в свой адрес не в силах возразить или оправдаться. Узнав о случившемся, отец позвонил этому человеку и довольно резко с ним поговорил... Папа хамства не терпел, никакого.

Да, при всей своей мягкости, отец был несгибаем в каких-то вещах, переубедить его мы даже не пытались, тем более что он лучше знал, что ему надо. Вот взял себе за правило уже в 90-е годы сниматься по минимуму и не отступал. Потому что, по серьёзному счету, биография- то была написана, и он боялся, согласившись на роль, внести в неё ни за что ни про что негативный штрих. Он и в прежние годы подходил избирательно к тому, что ему предлагали, а будучи человеком немолодым, и подавно. И его любимых режиссёров, Ростоцкого, Бондарчука, к тому времени уже не было на свете. И устал уже. Хотя внешне и в поздние годы выглядел хорошо: красивый, благообразный, не дряхлый, только ходить ему тяжело было, суставы ног болели.

На роль в картине Рязанова «Андерсен. Жизнь без любви» Вячеслав Васильевич сразу согласился?

Нет, не сразу. Папа со мной, когда я стала взрослой, всегда советовался, сниматься или нет, и я ему, кажется, сказала в тот раз, что каждая картина Рязанова - это событие и отказываться не стоит. Они давно с Эльдаром Александровичем хотели поработать, но как-то не получалось. И вот я посоветовала папе сняться в «Андерсене», потому что его первым желанием как всегда было отказаться. И отец, подумав, сказал «да». Он сыграл всё-таки не Бога, на такое отец не решился бы: в картине задавалась определённая мера условности, потому что персонаж в сценарии был обозначен как «Человек с добрым лицом».

Если отец на склоне лет прислушивался к вам, что вы ещё ему советовали?

Я стремилась как можно чаще увозить его с дачи, где папа поселился: на творческие вечера, в его родной Павловский Посад или просто на рынок в воскресенье. Он не любил тусовок, но каждый раз, приняв порцию любви обожавших его людей, возвращался домой хоть и усталый, но невероятно одухотворённый. Его любили, поедали глазами, им по-прежнему искренне восхищались, он это чувствовал. Но жил в последние годы в домике на берегу Москва-реки.

Это было вызвано желанием отдалиться от происходящего?

В какой-то степени это был внутренний протест против того, что творилось в стране. Принять действительность отцу было сложно. Он сделал за долгие годы всё, что мог, а когда пришли не его времена, ушёл в свою жизнь. К тому же он просто устал за столько лет, когда находился в центре внимания. Но отшельником, как о нём писали, папа не был: он же не за тридевять земель уехал, а на Николину гору, рядом с Москвой. Часто бывал в городе, ходил даже на какие-то приёмы и презентации, но спешил обратно на дачу. Там чувствовал себя уютно и легко, он ведь и вырос в частном доме. Хотя что-то отшельническое в его виде присутствовало: «в деревне» отрастил бороду, надевал тулуп, валенки и так гулял по окрестностям.

А где жили вы с мамой?

До того как родились дети, в Москве, в нашей квартире. Отец приезжал к нам, мы к нему. Но насовсем переехать не могли: мама вынуждена была не покидать город надолго, поскольку у неё начались проблемы со здоровьем после серьёзной травмы ноги, я же много снималась в кино, занималась киностудией. Отец выглядел ничего себе, ему даже нравилось обитать там. С ним жили Стёпка - пес, названный так в честь сеттера, снявшегося с папой в «Белом Биме», и кот Масик, которого папа беззаветно любил. Масик был диковатый, но тихий, а вот задиру Стёпку знала вся округа. «Вот, - говорили - Стёпка Тихонов бежит...» Но мне было больно, уезжая в Москву, оставлять папу без человеческого внимания, и вот когда у меня родились сыновья, близнецы, я решила переехать к отцу вместе с детьми и мужем.

Ваш отец считал себя счастливым человеком?

То, что у него в жизни было счастье, да. Но я как-то стала спрашивать его, какое время он воспринимает как самое счастливое, и надеялась, что он ответит: когда он женился на маме, я родилась и когда всё сошлось - любовь, семья, работа... Но папа сказал, что самое счастливое у него время «сейчас», когда у меня появились дети. Конечно, мы жили шумно и суетно, отец, смеясь, говорил, что мои мальчишки «всё время пьют и писают», но внуков обожал. Они его забавляли, папа вспоминал, что и его дед так же наблюдал за ним маленьким, любовался им. Папа смотрел, как дети бегают, играют, просил поставить бассейн для них так, чтобы он мог со своего любимого места видеть Славу и Гошу, плещущимися в воде. Никак специально внуков не воспитывал, нотаций тем более не читал, ему не нравилось только то, что я с ними слишком мягкая. На это я отвечала отцу, что он и сам со мной строгим был редко. А я, надеюсь, пошла в него.

...Уход папы из жизни стал для нас неожиданностью, потому что отец ничем особенно не болел. И, несмотря на то, что он попал в больницу, мы думали, всё обойдётся. На сей раз не обошлось. Мама говорит, что папа ей снится, она тоскует по нему, плачет.

Какой из героев, сыгранных отцом, у вас всё-таки самый любимый?

Штирлиц. Потому что я вижу в нём самого папу. Вижу ту истину, живую, не закостенелую, но совершенно непререкаемую, которая, по-моему, должна быть в каждом человеке, в мужчине особенно. Сказать, в чём эта истина проявляется, в каких качествах, сложно: всё будет не то. Надо просто чувствовать.

На съёмках фильма "Белый Бим Чёрное ухо»

Как ваш папа относился к этой роли?

Серьёзно. Анекдоты - признак популярности, но отцу не нравилось, когда смеялись над его героем. Если папе рассказывали анекдоты про Штирлица, он слушал, но потом старался отшутиться.

Мне думается, что Тихонов для того только и играл почти одних лишь сильных и сдержанных людей - Исаева, Андрея Болконского, учителя Мельникова в «Доживём до понедельника», - что, во-первых, никто бы больше так убедительно не воплотил эти образы, которые называют положительными. И, во-вторых, он дал нам что-то вроде примера, как среди всяческих трудностей сохранить в себе теплоту и нежность, которые хоть и глубоко запрятаны, а всё равно просвечивают. Без этих качеств жизнь становится невыносимой.

Отца, даже в старости остававшегося сдержанным, растрогать могло что угодно, в чём было живое, человеческое начало, даже какая-нибудь современная эстрадная песня. Он по натуре был сентиментален. Помню, как смотрел картину «Белый Бим Чёрное ухо», в которой сыграл Ивана Ивановича, хозяина собаки. А папа по прошествии времени переставал ассоциировать себя со своим персонажем, отстранялся от него и воспринимал картину как зритель. Так вот, смотря в очередной раз «Белого Бима», отец, взрослый, много чего переживший мужчина, сидел перед телевизором, и в глазах у него стояли слёзы...

Вячеслав Тихонов

(8 февраля 1928 - 4 декабря 2009)

«Мы познакомились, когда учились во ВГИКе, - рассказывала о Тихонове режиссёр Татьяна Лиознова. - Потом вместе работали в "Молодой гвардии" Сергея Герасимова: он как начинающий актёр, я как режиссёр-практикант. И когда возникла необходимость в выборе актёра на роль Штирлица, вспомнила про Вячеслава Васильевича. Тихонов меня впечатлил своей собранностью. Даже приходя в гости, он в отличие от многих других людей кино старался не выпивать, если знал, что на завтра назначены съёмки. Мы никогда не ссорились, но однажды я разозлилась на Славу. Ко мне прибежали девочки-костюмерши в слезах: Тихонову не понравилась рубашка, он её снял, бросил на пол и начал топтать. Я взяла рубашку и сказала, что сама его поругаю, но не сделала этого. Понимала, что он находится в постоянном напряжении и тревожить его такими мелочами не стоит. Ни в одной картине не сыграл он мужика на сто процентов, как в "Семнадцати мгновениях"».



© С дочерью Анной беседовала Ирина Кравченко. Журнал “STORY”

Война и мир

«Война и мир» — советский художественный фильм 1965—1967 годов в четырёх частях, экранизация одноимённого романа Льва Толстого.

Режиссер: С.Бондарчук

Актеры: Людмила Савельева, Сергей Бондарчук, Вячеслав Тихонов, Олег Табаков, Олег Ефремов, Василий Лановой, Анастасия Вертинская, Ирина Скобцева, Эдуард Марцевич, Николай Рыбников, Ангелина Степанова, Борис Смирнов, Владислав Стржельчик, Кира Головко, Вадим Сафронов, Алексей Смирнов, Василий Бадаев, Николай Бубнов, Янис Грантиньш, Николай Гринько, Ирина Губанова, Сережа Ермилов, Борис Захава, Галина Кравченко, Анатолий Кторов, Александр Лебедев, Георгий Милляр, Борис Молчанов, Нонна Мордюкова, Виктор Мурганов, Сергей Никоненко, Клавдия Половикова, Лев Поляков, Виктор Станицын, Николай Трофимов, Елена Тяпкина, Джемма Фирсова, Станислав Чекан, Гиули Чохонелидзе, Георгий Шаповалов, Антонина Шуранова.





Смотри ещё:

Белый Бим Чёрное ухо.
ТАСС уполномочен заявить...
«Семнадцать мгновений весны» Онлайн.
Они сражались за Родину
Молодая гвардия
Воздух вдохновения
ТИХОНОВ Вячеслав Васильевич

ertata

«Если выражаться высокопарно, я вошел в историю как активист движения за возрождение еврейской культуры, за право советских евреев на свою национальную культуру», — говорит о себе диссидент, отказник и советский политзаключенный Иосиф БЕГУН. Знаменитый узник Сиона, 17 лет боровшийся за право уехать в Израиль, рассказал Jewish.ru о том, при каких обстоятельствах он стал сознательным евреем, […]

К 100-летию Марка Фрадкина Будущий народный артист СССР и лауреат Госпремии композитор Марк Фрадкин родился в Витебске, но одна из первых его знаковых песен посвящена украинской земле. Написанная на стихи Евгения Ароновича Долматовского в 1941-м «Песня о Днепре» принесла автору – тогда дирижеру ансамбля песни и пляски Киевского военного округа Фрадкину – поистине всесоюзную известность. […]

ertata