"Грехи отцов: в поисках хорошего мужчины в танцевальной терапии" 

Европейский классический балет возник из субкультуры, и рассматривался как "приближенный к богам" и в некоторой степени отстраненный от земных проблем и физических потребностей низших классов. Кроме того, в его романтической любви часто присутствует бессознательное стремление к близким эмоциональным отношениям в мире замерзших чувств. В Спящей Красавице именно любовь молодого человека пробуждает принцессу из ее постпубертатного сна. В Жизели невинная деревенская девушка сходит с ума после того, как ее покидает ее аристократический любовник.
Таким образом, при отсутствии роли отца и матери, классический балет склонен представлять их как королей и королев, либо в еще более искаженных формах сильного, древнего архетипа. В Золушке, мать героини умерла, и она остается со слабым отцом во власти двух уродливых сводных сестер. В Лебедином Озере, замок управляется Королевой; нет никаких признаков присутствия отца молодого принца Зигфрида, который развлекается со своими друзьями. Принцесса Лебедь, Одетта/Одилия, тем не менее, в когтях демонического мужского персонажа, Ротбара, который похищает юных девушек. Похожая ситуация и в Жар-птице. Безусловно, фрейдистские аналитики быстро бы определили эдипальный контекст противостояния Зигфрида и Ротбара.
Таким образом, классический балет представляет и мужчину в качестве чрезвычайно двойственного персонажа: симпатичным юным принцем, спасающим принцессу; донжуаном, который разрушает судьбу невинной женщины; далеким или отсутствующим отцом; и, наконец, в Coppelia - извращенным, но безобидным стариком.
С другой стороны, обратив внимание на паттерны движений, а не на метафорический смысл классического балета, нас поражает одна важная характеристика мужчины-танцора: он является поддержкой для женщины. Благодаря его поддержке она может парить в облаках и бросаться вниз, почти скользя по земле.
Именно в па-де-де танцовщик показывает модель "хорошего мужчины". Он обеспечивает поддержку, не будучи навязчивым, он демонстрирует силу с мягкостью и благородством, подстраиваясь под каждое ее движение, становится настоящим партнером.
Интересно, что в гран па-де-де дуэты сменяются сольными выступлениями. Это выглядит так, как если бы дуэт давал каждому из танцоров возможность "выйти в мир" и "заниматься чем-то своим" перед тем, как вернуться за "подзарядкой" к партнерским отношениям. В этом смысле, они отражают своеобразный танец матери и ребенка, а также идеальные взрослые отношения.
Современный танец нашего века во многих случаях отбросил как правила поведения в движениях, так и сексуальные стереотипы предыдущего века, изображая в танце намного более широкий спектр эмоций и взаимоотношений. Вероятно, вовсе не случайно, что многие из этих изменений были внесены женщинами - такими как Айседора Дункан, Дорис Хамфри, Марта Грэм и Мари Вигман. Они открыли путь новому поколению мужчин танцоров и хореографов - Чарльзу Вейдману, Тэду Шоуну, Курту Йоссу, Хосе Лимону и другим. Они превратили танцоров, и мужчину и женщину, в символы не только красоты, но и свободы движений, страсти и дисциплины, силы, чувственности и чувствительности.