Первый в списке моего мартиролога - Максим Грек (1475-1556) - греческий монах, мыслитель и русский узник, приехавший с Афона в Россию в возрасте около 40 лет по приглашению Василия III с миссией просвещения, но так и не выпущенный обратно, почивший в Троице-Сергиевой Лавре в возрасте 81 года, 35 из которых провел в русских темницах и  монастырских заточениях.

Сначала оболганный, потом заточенный в темницу завистниками, отнявшими у него даже право писать и читать, наконец, закованный в монастырь на долгие 20 лет без права причащения Святых Даров и только в возрасте 75 лет переведенный в Троице-Сергиеву Лавру, предоставившую ему возможность спокойно жить и работать. Там он захоронен, там обретены его благоухающие мощи (21.06.1996 г). Так случилось, что братья-славяне  Кирилл и Мефодий принесли на русскую землю славянскую письменность, а  грек стал на русской земле христианским просветителем.

Трагедия, случившаяся с великим мыслителем и  подвижником, сделала почитание преподобного Максима в России равным почитанию апостола среди языков. Он стал просветителем православия, которое в то время подменялась обрядоверием и распространением суеверий. Для просвещения в православии  он написал более 150 статей, посвященных обличению пороков, неверия, католичества, мусульманства. Много статей посвящено тому, как надо каяться, причащаться, как готовиться к монашеству и требования, предъявляемые к монахам, почему не надо скорбеть об умерших, о зле разводов, о книгах апокрифических, завезенных к нам из Болгарии и т.д..

Его полюбили, к нему тянулись те, кто хотел научиться грамоте, просветиться в православии и науках. Он стал первым в России  богословом, мыслителем,  философом, справщиком богослужебных книг,  переводчиком с греческого Толковой Псалтири и книг известных богословов: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого.

Но неточности в богослужебный книгах и Священном Писании, нежелание принимать этот факт и справу книг, воспринимавшуюся как посягательство на русскую старину, обличение Максимом суеверий в жизни русского общества, активное участие на стороне монахов-нестяжателей, проповедь любви и милосердия сделали Максима Грека врагом многих из числа власть придержащих и духовенства.

У преподобного Максима несоответствие человека образу Христа всегда вызывало сожаление, но не  желание уничтожить, сожаление о нарушении им Божьего замысла. У церковных властей России преобладает стремление  уничтожить человека, преступившего церковные правила или поступившего не в соответствии с их нормами. Такой человек  только, и прежде всего, враг, которого следует засудить, засадить или вовсе уничтожить. 

Джон Милбанк, лидер нового богословского направления «Радикальная ортодоксия», говорит, что деятели православия очень неохотно вступают в диалог с другими христианскими конфессиями (протестантизмом, католичеством, баптизмом и т.д.) и, когда им что-то активно не нравится, они просто выходит из диалога. «Кто не с нами, тот против нас» –лозунг, взятый на вооружение фундаменталистами от православия, как, впрочем, и всеми ортодоксальными верованиями.

Как-то прочитала фразу, как будто сказанную протопресвитером А. Шмеманом: «Сначала монахи ушли в пустыню от мира,  потом вернулись в мир, чтобы сделать его монастырем». Не знаю, сказал ли это пр. Александр Шмеман, да это и неважно, потому что есть в этих словах правда. Русские священнослужители, особенно малограмотные, отличаются особой жестокостью, о чем много раз писали известные русские мыслители. Это хорошо видно и из истории спора XVI века между митрополитом московским Даниилом  и преподобным Максимом.

Был спор двух подходов: с одной стороны – московский  митрополит Даниил, малообразованный, но обличенный властью, хитрый интриган, властолюбец, поставленный на митрополичью кафедру Василием III, монах и бывший настоятель  крупнейшего Иосифова Волоколамского монастыря, владевшего огромной земельной собственностью. Ученик Иосифа Волоцкого и благочестивый монах,  но переродившийся как только его поставили митрополитом.

С другой стороны  – чужестранец, грек,  образованнейший человек своего времени, знавший несколько языков, в короткий срок изучивший русский и церковно-славянский языки, просветитель православия, выступавший против землевладений и вообще монастырской собственности, аскет, человек огромной духовной силы и святости.

Даниил – представитель традиции Иосифа Волоцкого,  основателя  Волоколамского монастыря, сторонника владения монастырями, земельной и иной собственности. Максим Грек - представитель афонской традиции, не признававший русскую автокефалию*, отстаивавший отказ от монастырских владений и собственности, считавший, что попечение о собственности отвлекает монахов от духовного делания и втягивает в мирскую суету.

Спор о монастырских владениях, длившийся не одно десятилетие, известен как борьба стяжателей и нестяжателей. Максим Грек, приехал в Россию в качестве переводчика. Но со временем втянулся во внутрицерковный спор,  безоговорочно встав на сторону нестяжателей. Это стало одной из причин его заточения и резких обвинений в его адрес, не говоря уже об образованности, также косвенно вменявшейся ему в вину   (окончание следует).

Первый в списке моего мартиролога - Максим Грек (1475-1556) - греческий монах, мыслитель и русский узник, приехавший с Афона в Россию в возрасте около 40 лет по приглашению Василия III с миссией просвещения, но так и не выпущенный обратно, почивший в Троице-Сергиевой Лавре в возрасте 81 года, 35 из которых провел в русских темницах и  монастырских заточениях.

Сначала оболганный, потом заточенный в темницу завистниками, отнявшими у него даже право писать и читать, наконец, закованный в монастырь на долгие 20 лет без права причащения Святых Даров и только в возрасте 75 лет переведенный в Троице-Сергиеву Лавру, предоставившую ему возможность спокойно жить и работать. Там он захоронен, там обретены его благоухающие мощи (21.06.1996 г). Так случилось, что братья-славяне  Кирилл и Мефодий принесли на русскую землю славянскую письменность, а  грек стал на русской земле христианским просветителем.

Трагедия, случившаяся с великим мыслителем и  подвижником, сделала почитание преподобного Максима в России равным почитанию апостола среди языков. Он стал просветителем православия, которое в то время подменялась обрядоверием и распространением суеверий. Для просвещения в православии  он написал более 150 статей, посвященных обличению пороков, неверия, католичества, мусульманства. Много статей посвящено тому, как надо каяться, причащаться, как готовиться к монашеству и требования, предъявляемые к монахам, почему не надо скорбеть об умерших, о зле разводов, о книгах апокрифических, завезенных к нам из Болгарии и т.д..

Его полюбили, к нему тянулись те, кто хотел научиться грамоте, просветиться в православии и науках. Он стал первым в России  богословом, мыслителем,  философом, справщиком богослужебных книг,  переводчиком с греческого Толковой Псалтири и книг известных богословов: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого.

Но неточности в богослужебный книгах и Священном Писании, нежелание принимать этот факт и справу книг, воспринимавшуюся как посягательство на русскую старину, обличение Максимом суеверий в жизни русского общества, активное участие на стороне монахов-нестяжателей, проповедь любви и милосердия сделали Максима Грека врагом многих из числа власть придержащих и духовенства.

У преподобного Максима несоответствие человека образу Христа всегда вызывало сожаление, но не  желание уничтожить, сожаление о нарушении им Божьего замысла. У церковных властей России преобладает стремление  уничтожить человека, преступившего церковные правила или поступившего не в соответствии с их нормами. Такой человек  только, и прежде всего, враг, которого следует засудить, засадить или вовсе уничтожить. 

Джон Милбанк, лидер нового богословского направления «Радикальная ортодоксия», говорит, что деятели православия очень неохотно вступают в диалог с другими христианскими конфессиями (протестантизмом, католичеством, баптизмом и т.д.) и, когда им что-то активно не нравится, они просто выходит из диалога. «Кто не с нами, тот против нас» –лозунг, взятый на вооружение фундаменталистами от православия, как, впрочем, и всеми ортодоксальными верованиями.

Как-то прочитала фразу, как будто сказанную протопресвитером А. Шмеманом: «Сначала монахи ушли в пустыню от мира,  потом вернулись в мир, чтобы сделать его монастырем». Не знаю, сказал ли это пр. Александр Шмеман, да это и неважно, потому что есть в этих словах правда. Русские священнослужители, особенно малограмотные, отличаются особой жестокостью, о чем много раз писали известные русские мыслители. Это хорошо видно и из истории спора XVI века между митрополитом московским Даниилом  и преподобным Максимом.

Был спор двух подходов: с одной стороны – московский  митрополит Даниил, малообразованный, но обличенный властью, хитрый интриган, властолюбец, поставленный на митрополичью кафедру Василием III, монах и бывший настоятель  крупнейшего Иосифова Волоколамского монастыря, владевшего огромной земельной собственностью. Ученик Иосифа Волоцкого и благочестивый монах,  но переродившийся как только его поставили митрополитом.

С другой стороны  – чужестранец, грек,  образованнейший человек своего времени, знавший несколько языков, в короткий срок изучивший русский и церковно-славянский языки, просветитель православия, выступавший против землевладений и вообще монастырской собственности, аскет, человек огромной духовной силы и святости.

Даниил – представитель традиции Иосифа Волоцкого,  основателя  Волоколамского монастыря, сторонника владения монастырями, земельной и иной собственности. Максим Грек - представитель афонской традиции, не признававший русскую автокефалию*, отстаивавший отказ от монастырских владений и собственности, считавший, что попечение о собственности отвлекает монахов от духовного делания и втягивает в мирскую суету.

Спор о монастырских владениях, длившийся не одно десятилетие, известен как борьба стяжателей и нестяжателей. Максим Грек, приехал в Россию в качестве переводчика. Но со временем втянулся во внутрицерковный спор,  безоговорочно встав на сторону нестяжателей. Это стало одной из причин его заточения и резких обвинений в его адрес, не говоря уже об образованности, также косвенно вменявшейся ему в вину   (окончание следует).