В те далёкие 70-е (семидесятые годы) всё в нашей великой Родине развивалось ударными темпами, в том числе и модные течения. Несмотря на отсутствие большого выбора товаров, люди старались выглядеть нарядно и красиво.

В условиях тотального дефицита в магазинах и универмагах того времени, достать одежду, хотя бы, отдаленно следовавшую за мировыми модными тенденциями было так же невозможно, как и приобрести качественную бытовую технику, и многое другое. Если где-то и поступало в продажу что-либо стоящее, то сразу все распространялось по блату среди продавцов и их знакомых. Купить что-либо более качественное или модное можно было разве что в Прибалтике, и то не всегда. А те, кому удавалось стать обладателем костюма из Югославии или джинсов из ГДР были просто вне себя от счастья, так как вещи, привезенные из-за границы, были в Советском Союзе на вес золота.

Но, несмотря на это, на улицах советских городов все же можно было встретить немало молодых людей одетых в довольно стильную, на то время, одежду. В отличие от современных модниц и модников, для которых предоставлен огромный выбор магазинов и бутиков, где можно найти одежду на любой вкус и цвет, людям, желающим стильно одеваться на заре семидесятых, достать модную вещь было гораздо трудней. Тем, кому хотелось отличаться от серой массы советских граждан, одежду которых даже отдалённо нельзя было назвать модной, в основном приходилось создавать самому или делать под заказ понравившуюся им вещь.

Из многих советских домов и квартир можно было услышать стрекочущие звуки швейных машинок. Это и были те самые стиляги, вооружившиеся ножницами, нитками, иголками, и выкройками понравившейся им одежды. Они днями и ночами, не покладая рук, трудились над созданием желанной вещи. Вдохновение для своих шедевров они черпали из страниц модных журналов, импортных брошюр, которые передавались из рук в руки, а также из заграничных фильмов, и собственной фантазии. Так что же представляли собой творения этих мастеров?

Более молодая аудитория, которая представлялась школьницами только научившимися шить, пыхтела над созданием клешей и мини-юбок, с целью покрасоваться на танцах, и вывести из себя учительницу в школе. Многие девушки постарше, которые были более опытными в швейном деле, подражая актрисам того времени и желая иметь такой же кожаный плащ, шили их из низкокачественного советского кожзаменителя черного, коричневого или вишневого цвета, предназначенного для обивки дверей и мебели.

Также пользовались популярностью рубашки, майки и футболки, купленные или сшитые вручную, с самодельным принтом, представляющим собой какую-либо надпись на английском языке. Очень часто такие надписи были бессмысленными, или имели грамматические ошибки, о которых их обладатель даже не подозревал. Представители же старшего поколения предпочитали более практичные вещи, такие как драповые или кримпленовые пальто, и костюмы.

В целом же семидесятые годы ознаменовались сменой трех модных стилей. В начале десятилетия преобладал стиль хиппи, который принес с собой моду на всё цветастое, а также на мини-юбки. Позднее, к середине десятилетия, в тренде был стиль сафари, олицетворением которого стала одежда из таких легких тканей как хлопок и лён.

Закончились же семидесятые всем известным стилем диско, когда все начали носить цветные рубашки с широкими воротниками и клеши, нередко украшенные монетами и заклепками, а волосы завивали на бигуди в стиле афро.
В отличие от нынешнего времени, тогда, чтобы выглядеть стильно, одних лишь денежных средств было не достаточно. Умение шить, чертить выкройки, и наконец, иметь творческое мышление — вот что для этого требовалось.

Вот такой была, для многих замечательная, эпоха семидесятых.https://my-cccp.ru/moda-na-zare-semidesyatyh-godov-v-sssr/

Массовый интерес к спорту возник во всём мире в конце 19-начале 20 века. После Октябрьской революции 1917 спорт, как и другие сферы государственной жизни, получил централизованное управление. Спортивной подготовкой трудящихся в 1918 стало руководить Главное управление Всевобуча, при котором в 1920 учрежден Высший совет физической культуры (ВСФК).</div>
Физкультура и спорт в СССР 1920-1930-х годов

Оригинал взят у tiina в Физкультура и спорт в СССР 1920-1930-х годов

Сегодня, когда наши финансы, денежное обращение и кредит находятся в исключительно сложном положении и требуется их радикальное обновление, явно заметен интерес экономистов, историков, публицистов и массового читателя к некогда всемирно знаменитому, червонцу. Более твердой валюты Советское государство не имело за все годы своего существования. С появлением червонца был связан и энергичный переход от разваливающейся экономики «военного коммунизма» к здоровым товарно-денежным отношениям и мощному экономическому росту страны периода новой экономической политики.

История червонца до сих пор, к сожалению, в полном объеме так и не написана. Между тем опыт введения такой валюты небесполезен и ныне. Создание червонца — образец решения сложнейшей проблемы. Оно стало возможным лишь при отказе от укоренившихся догм и быстрой, «на деле», перестройке экономического мышления.

Вновь, как и сто лет назад, сегодня выплеснулся спор между специалистами финансовой науки: попытаться ли стабилизировать и сохранить обращающуюся денежную единицу — рубль или вводить новую? Предлагаемые некоторыми крупными экономистами пути выхода из кризисного положения и оздоровления денежного обращения очень напоминают идею создания «нового» червонца.

Автор идеи советского червонца — того, первого, «старого» — был, бесспорно, выдающийся специалист: его идея продолжает оставаться привлекательной даже в новых исторических условиях. Но как имя этого человека? Где о нем можно прочитать? Ведь кто-то же из вполне конкретных людей «придумал» червонец. Увы, тщетны попытки отыскать эту фамилию в справочниках и энциклопедических изданиях, хотя о самом червонце говорится в любом из них…

Еще совсем недавно на вопрос, кто был автором идеи советского червонца, от специалистов, будь то историк или экономист, обычно следовал как бы сам собой разумеющийся ответ: «Ленин, естественно». И в подкрепление тут же приводились расхожие ленинские цитаты.

В. И. Ленин был подлинным инициатором проведения денежной реформы, в ходе которой и родился червонец. Тем не менее это далеко не то же самое, что и авторство идеи червонца.

С возвращением нашей истории имен репрессированных в годы «большого террора» экономистов и руководителей советского народного хозяйства в ряде публикаций авторство идеи червонца прямо или косвенно стало связываться с бывшим народным комиссаром финансов РСФСР (впоследствии — СССР) Г. Я. Сокольниковым. Действительно, 6 января 1922 года он опубликовал в газете «Экономическая жизнь» статью «Гарантированный рубль», где ради скорейшего оздоровления денежного обращения предлагал создать вторую валюту, параллельную обращающимся и с каждым днем «падающим» так называемым совзнакам. Под руководством Сокольникова была осуществлена знаменитая реформа.

К такому названию новых билетов — «червонцев» — пришли не сразу: новые банкноты предлагалось назвать и «федералы», и «целковые». Но когда кто-то вспомнил русскую монету, чеканившуюся в XVII—XVIII веках из высокопробного червонного (красного) золота (червонец — еще одно значение слова «червонный», то есть «золотой»), то на этом названии и остановились…
Авторское право соблюдается в цивилизованном мире. Естественно, самому автору идеи при этом что-то причитается, и порою — в ощутимых размерах.

Огромную практическую и теоретическую работу по превращению червонца из идеи в реальность проделали тогда Эмиссионный совет и Совет по эмиссионным делам юного Госбанка РСФСР, в который входили и дружно работали большевики А. Л. Шейнман, В. Г. Зангвилль, «буржуазные спецы» Н. Н. Кутлер, Н. В. Некрасов и Л. Н. Юровский.

…Близился срок появления червонца на свет. 21 октября 1922 года «Экономическая жизнь» публикует беседу корреспондента газеты с В. В. Тарновским. Владимир Васильевич изложил защитные меры, которые необходимо предпринять, чтобы червонец оказался действительно твердой валютой и его не постигла участь совзнака: «Банкноты будут только тогда пользоваться доверием и устойчивостью, если они будут эмитироваться для операций краткосрочного характера, почему эмиссия банкнот для удовлетворения потребностей промышленности, сельского хозяйства и долгосрочного кредита не должна служить. Несомненно, необходимо такое же осторожное отношение к эмиссии банкнот и со стороны Наркомфина. Его право на банкноты должно быть строго ограничено только пределами 3-месячных податных обеспечений. Никакие самые настоятельные долгосрочные кредиты покрываться банкнотами не должны».

Любопытно, что автор червонца и не думал считать его вечным: «Конечно, и банкноты со временем должны будут уступить место еще более устойчивому бумажному денежному знаку, разменному на золото». Но в этом Тарновский ошибся — более твердой, чем червонец, валюты у нас не будет…

Как не трудно убедиться, «отец» червонца теоретически обосновал очень красивое, даже изящное решение сложнейшей практической проблемы, единственно возможное в тех условиях. Разумеется, не будь Тарновского, к подобному же решению в конечном счете неизбежно пришел бы какой-нибудь другой специалист Наркомфина РСФСР. Однако первым был все-таки он.

Червонец как реальность и практически осуществленная денежная реформа 1922—1924 годов в целом был блестящим достижением русской экономической мысли.

Червонцу, как человеку, посвящали юбилейные торжества, 27 ноября 1927 года, когда на торжественном собрании в Правлении Госбанка СССР отмечалось пятилетие червонца, Председатель СНК СССР А. И. Рыков сказал: «Мы с вами в условиях едва ли менее трудных, чем в буржуазных странах, в условиях совершенно оригинальных, которых не знали ни хозяйство, ни денежное обращение ни одной страны в мире, сумели установить твердые деньги. Мы сделали настолько удачный шаг в этом отношении, что во всей послевоенной истории денежного обращения он является одним из наиболее интересных.

По сравнению с успехами на других участках нашего хозяйства, этот успех мне кажется наиболее ярким и наиболее удачным и, вместе с тем, он имеет наибольшее значение для всех других отраслей хозяйства. Эту денежную реформу мы сумели провести, в частности, благодаря тому, что в Госбанке удалось объединить хороших работников. Червонец, твердое денежное обращение сделалось органической частью всего нашего хозяйства и предпосылкой для его дальнейшего развития».

Через год из-за изменившихся условий кредитования это общество попадает в трудное положение. Опытнейший Тарновский хорошо видел, чем все может кончиться. Но он не покинул свой пост до тех пор, пока ему не удалось добиться, чтобы государство и кооперативные организации не понесли никаких убытков.

Чистка Наркомфина СССР, сделавшая потом и второй виток, обескровила это некогда богатейшее лучшими умами русской научной интеллигенции ведомство. Кредитно-финансовая и денежная системы страны стали разваливаться на глазах. Пришлось идти на попятную в кадровом вопросе: в Наркомфин СССР разрешили вновь принимать на службу некоторых ранее «вычищенных», но теперь «перевоспитавшихся».

Попытался вернуться и Тарновский: 3 февраля 1933 года он подает заявление с просьбой о разрешении возвратиться на место прежней его службы. «Тройка» при группе соваппарата НК РКИ СССР по разбору апелляций постановила: «Учитывая, что со дня прохождения чистки гр-на Тарновского В. В. прошло свыше 3-х лет и принимая во внимание положительные отзывы со стороны ряда товарищей коммунистов, являющихся ответственными руководящими работниками, — 1-ю категорию заменить 2-й (эта категория оставляла «вычищенному» возможность со временем, «по мере исправления», вернуться на государственную службу) сроком на 1 год со дня настоящего постановления, после чего считать возможным дело пересмотреть при наличии положительных отзывов со стороны треугольника с последнего места работы гр-на Тарновского».

Но в Наркомфин СССР, судя по архивный документам, Владимир Васильевич так и не вернулся. Дальнейшие его следы теряются. Складывается впечатление, будто на любом упоминании его имени с тех пор лежало «табу». Близилось начало «большого террора». Не постигла ли B. В. Тарновского та же, что и многих дореволюционных интеллигентов, участь «врага народа»?

Были репрессированы и главные творцы червонца и денежной реформы 1922—1924 годов: Г. Я. Сокольников («участник троцкистско-бухаринской банды»), Л. Н. Юровский («глава контрреволюционной буржуазной «школы» в области денежного обращения»). После «разоблачения» последнего, например, потребовалось опровергнуть его подлинную роль в проведении денежной реформы. И сразу же нашлись соответствующие «объяснения»: оказывается, Юровский активно работал над стабилизацией нашей валюты ради… подготовки «резервных позиций для новой буржуазии», а в деле создания червонца — его роль вообще была чисто технической.

Оказались репрессированными и погибли Н. В. Некрасов и А. А. Соколов, долгое время находился в заключении 3. С. Каценеленбаум. Опасаясь разделить их участь, не возвратился из-за границы бывший председатель Правления Госбанка СССР А. Л. Шейнман… Отныне имена этих и многих других честнейших наркомфиновцев и госбанковцев, большевиков и беспартийных, были преданы полному забвению, все заслуги стали приписываться одному человеку. «Ленинскую теорию советских денег, — писал профессор 3. В. Атлас, — поднял на высокую ступень товарищ Сталин, который не только развил ленинское учение о деньгах и золоте и отстоял его против оппортунистических искажений, но и гениально применил его в практике осуществления генерального плана социалистической индустриализации страны».

Разумеется, в такой обстановке вспоминать о В. В. Тарновском было уже невозможно. А потом об «отце» советского червонца и его коллегах просто забыли. Червонец надолго стал как бы «безымянным». Впрочем, и сам червонец к тому времени довольно серьезно захирел, не сумев стать твердой мировой валютой Советского государства.

https://my-cccp.ru/otets-sovetskogo-chervontsa/

После Октябрьской революции на территории бывшей Российской империи произошли колоссальные перемены. Для миллионов людей кардинально изменился их прежний уклад жизни. Огромные людские потоки перемещались по стране. 1918 год – из районов Прибалтики и Белоруссии (западные губернии) потоки беженцев устремляются в центральные районы России, в 1920-21 годах голодающее население Поволжья направляется на юг на Украину, а из Центральной России люди бегут от голода в Среднюю Азию. В это же время массы бывших ссыльных возвращаются из Сибири в европейскую часть России.

Кухня СССР в 20-х годах

Подобные глобальные социальные подвижки не могли не сказаться на состоянии и составе общероссийской кухни. Начинается смешение кулинарных обычаев разных регионов, народные массы узнают о продуктах, прежде им неизвестных и не входивших в их привычный рацион.

Жители Москвы все чаще «балуются» пельменями и шанежками, завезенными сюда сибиряками и уральцами. В их меню появляется непривычное ранее соленое свиное сало любимое белорусами и украинцами. В 20-х годах в русских городах укореняется привычка готовить суп-лапшу, блюдо ранее принятое исключительно в Новороссии и затем вошедшее в меню всех столовых Советского союза. Такое блюдо как бифстроганов, нигде кроме Одесских ресторанов не встречавшееся, широко распространилось во всех заведениях общепита.



Интересна история произошедшая с новомихайловскими котлетами (из меню Петербургского «Купеческого клуба»). В 1918 году неведомыми путями рецепт их приготовления попал на Украину и через некоторое время они уже подавались во всех ресторанах и буфетах СССР под видом «котлет по-киевски». Украинская региональная кухня подарила жителям Советского Союза борщ и вареники, из районов Балтии пришли сырники и прочно «прижились» в европейских областях России. Яичным, молочно-растительным и молочно-мучным блюдам, отварным, протертым или приготовленным на пару, с мясом, рыбой и овощами, в 20-30-х годах во всех общественных столовых приклеили название « диетические». И часть из них попала в меню предприятий общественного питания из остзейских районов Прибалтики, населенных немцами, другую часть принесли с собой евреи, получившие возможность свободно пересекать «черту оседлости», установленную царским правительством.

Параллельно процессу взаимного смешения национальных кухонь, шло становление нового кулинарного уклада и новых кулинарных привычек. Например, чай в царской России был недоступен простонародью и считался роскошью, а в 20-е годы чаепитие становится массовым. Произошло это в силу определенных обстоятельств. После национализации чайных складов московских, петербургских, одесских, нижегородских торговых компаний, начинается регулярное снабжение китайским чаем Красной Армии и флота, его бесплатно выдают рабочим и служащим. Постепенно чай становится предметом первой необходимости. Интересный факт, массовое внедрение чая и привычки чаепития полностью вытеснила из застолья водку. Правда, лишь на то время пока шла Гражданская война.

В эти годы с продуктами было напряженно. Больницы, санатории, общественные столовые получали продукты в ограниченных количествах по карточкам. Жизнь заставила рационально использовать провизию. Так родилась жиденькая, слегка подслащенная манная каша (в дореволюционном меню она была крутой и непременно подсоленной). Манная каша-размазня прожила в советской кухне долгую жизнь.

Кухня СССР после введения НЭПа



С введением НЭПа в городах происходит резкий рост небольших ( на 15 человек) частных столовых. Благодаря возросшей конкуренции заметно расширилось их меню, повысилось качество пищи. В среде общепита наблюдалась другая тенденция. Повара общественных столовых старались свести свое меню к проверенным и стабильно популярным блюдам (этот список включал не более 10 позиций). Упрощалось не только меню, шла минимизация технологических приемов готовки, что автоматически приводило к упрощению состава самих блюд. В итоге победил старинный кулинарный прием древнерусской кухни – варка — лишнее доказательство незыблемости основ русской кухни.

Если посмотреть на повседневное меню, распространенное в домашней кухне, в кремлевской и рабочей столовых в 20 — 40-е годы в СССР, бросается в глаза его схожесть с проверенным веками русским меню. Кроме отварной говядины, никогда не приедающихся щей, гречневой каши с маслом, клюквенного киселя и стакана чая с лимоном в нем не было никаких изысков.

Советская кухня в период Великой Отечественной



С началом войны на фронт были мобилизованы все квалифицированные повара, они старались обеспечить солдат и матросов горячей едой даже в самых сложных условиях боевых действий. Тем самым армейские повара внесли свою лепту в дело всеобщей Победы.

За годы войны миллионы, десятки миллионов людей привыкли к общественной кухне и в начале 60-х общепит окончательно побеждает домашнюю кухню. Но к 70-м годам профессиональный уровень и качество блюд в общественном питании резко снижается. Старые профессиональные повара в силу естественных причин уходят, их место занимают случайные люди, кроме того происходит тотальная смена поваров-мужчин на поваров-женщин, владевших лишь начальными навыками приготовления самых простых блюд. Из продуктовой базы общепита исчезли квашенные продукты, соления, варения, лесные ягоды, сушеные грибы.

Домашняя кухня в 80-х годах



В домашней кухне к 80-м годам резко увеличивается потребление яиц и блюд из них. Все чаше используется домашняя птица (бройлеры, куры, утки, индейки) и колбасные изделия. За 60-80-е годы неуклонно упрощался состав блюд и кулинарные приемы. Например птицу отваривают (чаще целиком) или просто жарят. Запеченная, фаршированная разными начинками птица перестает быть маленьким семейным праздником и практически исчезает с домашнего стола.

Одновременно, уже к началу 80-х, крепнет интерес к традиционной русской кухне и кухням народов СССР, главным образом Закавказья и Средней Азии. Постепенно в меню столовых и ресторанов появляются упрощенные варианты шашлыка, лагмана, плова, цыпленка-табака.



Увлечение старорусской кухней вызвало к жизни рестораны в стиле «а-ля рюсс». В этих заведениях все сводилось к чисто внешнему оформлению – псевдонациональные интерьеры, посуда, имитирующая старую столовую посуду, в меню появляются названия традиционных русских блюд. Однако из-за незнания истинных рецептов и технологических приемов, вкус приготовленных блюд явно уступает вкусу блюд национальной русской кухни.

https://my-cccp.ru/istoriya-sovetskoj-kuhni/