«Велес, Велясинушка, скотий бог!
Дай счастья на гладких телушек,
На толстых бычков:
Чтоб со двора шли-играли,
А с поля шли-скакали».
После зачина волхв и 12 девушек совершают Обряд Опахивания для отгона "e;коровьей смерти"e;.
Волхв ходит по домам, повещая: "e;Пора унять Лихо коровье"e;, собирая при этом 12 девушек-помощниц.
Девушки омывают руки талой водой и утирают их чистым рушником, который принес волхв. Затем волхв повещает мужчинам "e;пойти во двор, дабы уберечь скотину от Лиха"e;.
Затем волхв бьёт по сковороде, отгоняя Лихо, и выходит из села на поле. За ним идут женщины с ухватами, помелами, серпами и дубинами.
Волхв, произносит заговор от "e;коровьей смерти"e;:
«От океана-моря глубокого, от лукоморья ли зелёного
Выходили двенадесять дев, шли путём дорогою немалою
По крутым горам высоким, ко трём старцам старым.

Молились, печаловались,
Просили в упрос двенадесять дев:
"e;Ой, вы, старцы старые!
Вы не ставьте столы белодубовые, не стелите скатерти браные,
Не точите ножи булатные, не зажигайте котлы кипучие,
Не колите, не рубите намертво всяк живот поднебесной"e;.

И клали велик обет двенадесять дев:
Про живот, про смерть, про весь род человеческий.

А в ту пору старцы старые ставили столы белодубовые,
Стелили скатерти браные, кололи,
Рубили намертво всяк живот поднебесной.

На крутой горе высокой кипят котлы кипучие,
Во тех котлах кипучих горит огнём негасимым
Всяк живот поднебесной.
Вокруг котлов кипучих стоят старцы старые,
Поют старцы старые про живот, про смерть,
Про весь род человечий.
Кладут старцы старые на живота обет черен,
Сулят старцы старые всему миру живому смерть.

Как на ту ли злую смерть кладут девы белые
Проклятьице великое, сулят старцам старым смерть,
Да живота роду человечьему,
Вековечну жизнь на весь род человечий».
Волхов изображает собой Тура, на него надевают хомут, подвозят соху и запрягают. Затем с зажжённой лучиной он трижды опахивают селение (капище) "e;межеводной"e; бороздой. 12 девушек следуют за волхвом-Туром.
Во время шествия они поют песню:
«Смерть Коровья, Смерть Коровья!
Выходи ты из села, из закутья, из двора.
Ходит в нашем селе Велес святой
Со копьём, со свечой, со горячей золой.
Мы тебя огнём сожжем, кочергою загребём,
Помелом заметём и пеплом сожжем!
Не ходи в наше село, Смерть Коровья!
Чур, наших коровушек!
Чур, наших бурёнушек: рыжих, лысых, белосисых,
Чур, наших коровушек: беловымьих, криворогих, однорогих».
Того, кто во время этого шествия попадется навстречу, могут побить палками, предполагая, что в его образе скрывается "e;коровья смерть"e;.
По окончании шествия — обрядовый бой Велеса и Индрика-Змея, насылающего в зиму, холод и мор. Под крики собравшихся: "e;Велес, сшиби рог с зимы!"e;, ряженый, одетый Велесом (на нем турья личина, шкура, копьё) сшибает "e;рог с Индрика-Змея"e;. Затем начинается пир, на котором запрещено употреблять говядину, а затем и игрища.

Когда Индрик-зверь разыграется,
Грудью в камень стучится, бьется.
Выдохнет - огонь столпами взвивается,
Мать Сырая-Земля содрогается,
Дым клубится, к Небу несется...»
Ночью колдуны заговаривали от него трубы, по которым Змиулан мог проникать в дом. За доказательства существования подземных стад Индры принимали останки мамонтов и других вымерших животных.
Возможно, что и сам образ Индры-Единорога сложился ещё в те времена, когда наши предки воочию наблюдали живых чудищ: мамонтов и шерстистых носорогов. Эти времена отстоят от нас не более чем на 500 поколений. Тем паче, что человек жил в их окружении десятки тысячелетий, и это не могло не отложиться в родовой памяти.