Сегодня гости столицы, прогуливаясь по главной достопримечательности города, обратили внимание на странного обнаженного человека. Тот сидел без малейших признаков одежды прямиком на холодных камнях под знаменитыми зубчатыми стенами. Опирался о землю руками, а ноги широко расставлены.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что в гениталии парня вбит большой гвоздь. Аккуратно так, без крови, за оттянутую кожицу.
Но все равно ведь больно, наверно?!
Да еще промозгло, дождь идет, парень может простудиться, и главное, простудить свое хозяйство.
Подошел полицейский.
- Уважаемый, встаем, - обратился к чудаку.
Ни ответа ни привета. Сидит.
- Прекращаем съемочку, - обратился к тому, кто снимал происходящее на айфон. – Удаляем все!
Но все удалить не получилось – снимать стали и другие. И выложили запись в youtube.
Далее видно, что подъехали еще несколько стражей порядка. На голого с прибитыми яйцами накинули простыню. И можно надеяться, вытащили гвоздь, а самого отправили в больницу. На видео этого уже нет.
В мужике с прибитыми гениталиями легко узнать петербуржца Петра Павленского. Через полгода, в марте, мужчине исполнятся 30 лет.
К круглой дате у него в «творческом багаже» уже несколько шокирующих акций. В выдумке не откажешь: Павленский зашивал себе рот суровой ниткой и прогуливался в таком виде у Казанского собора в Петербурге. Обматывал свое голое тело колючей проволокой и лежал перед стенами петербургского законодательного собрания. Устроил перед Эрмитажем мини-выставку картин, на которых в том числе были и половые органы.
А сегодня вот, в День полиции, двинулся в столицу, и прямиком на Красную площадь. И ведь не пощадил самого главного для мужчины! Что может заставить мужчину рисковать столь важным органом? Или политика, или желание прославиться, а часто и то, и другое вместе. Все акции Павленского имеют тайный смысл. Рот зашил, чтобы осудить тех, кто осудил «пусек». В проволоку замотался. Чтобы намекнуть: из народа делают бессловесную скотину. Нынешнее мероприятие с гвоздем и яйцами тоже на какую-нибудь злобу дня. Информационных поводов у нас достаточно. Страшно представить, что придет в голову бедняге в следующий раз! Еще немного, еще чуть-чуть – и Петр Павленский совершит прорыв, и уж тогда от души выскажет этой власти все, что он о ней думает.
