— человек... Но настоящий мудрец — это тот, кто учится у каждого. Это значит, он любит искать в каждом и находить то хорошее, чему можно поучиться...

сколько раз Всевышний приходил к нему на помощь, сколько раз камень, брошенный нам в спину, возвращался в лоб тому, кто его запустил... «Мудрец-извозчик», с. 39

В отказные годы, на каком-то витке, я был упакован крепко. С женой и маленьким сынишкой мы снимали половину зимней дачи в подмосковной Малаховке, где имелась своя синагога. Там я числился сторожем, значит, не тунеядец*. Кошерное мясо было. На уроки Торы я ездил даже не к одному, а к нескольким старикам. В пятницу - в микву, на Песах безотказные туристы привозили вкусный швейцарский шоколад. Единственное - дрожала какая-то шестеренка в душе: а не арестуют ли меня однажды за всю эту красоту. С людьми такое бывало.
…Зимней мглою, морозным вечером, возвращался я с занятия Гемарой домой. Станция Ждановская, жду поезда в свою Малаховку. Ветер морозит пальцы в варежке, рвет из ладони книжечку Псалмов. Молодой человек, повыше меня ростом, подошел сбоку и спросил по-доброму:
- Это вы что-то религиозное читаете?
- Ну да.
- А что?
Я ответил. Мы разговорились. Я сказал, что иду по еврейской линии. А он, еврей по маме,оказался кришнаитом. Они только тогда стали появляться. Власти почему-то их шугали.
Волчий хабадский инстинкт проснулся во мне: спасти еврейскую душу, затащить к своим. Я дал ему свой адрес, приглашая приходить. Через несколько дней он прочертил калиткой часть окружности на рыхлом снегу и постучался в заледенелую дверь на террасе. У меня в ту пору попивали чай «свои» - Мойше Тамарин, большой, носатый, хасидский, в нелепом солдатском ватнике, за который его справедливо останавливала в разных местах милиция, чтобы поглядеть в документ.
Они с гостем стали кружить вокруг друг друга (фигурально!), как батыры на празднике урожая. Мойше дал Виктору (примерно так его звали) кусок лекаха и попросил сказать благословение.
Виктор ответил: нужно приподнять мучное и предложить его Кришне. Это и будет правильное благословение. Мойше, не затевая спора, сказал, что наша еврейская браха надежнее. «Ведь вы еврей?» «Нет, я кришнаит».
И тут новый знакомец словно невзначай приподнял яблоко, а зтем протянул его Мойше. Но Мойше предусмотрительно не взял. Я боялся, что мы упустим добычу, и поэтому вел себя тихо, со всякими «впрочем» и «видите ли». Пользуясь моим настроем, Виктор предложил взять у него на прочит какую-то важную книгу. Я понимал, какую, но из тактических целей согласился.
«Но не больше, чем на неделю». - «Конечно».
Через неделю он за книгой не пришел, так же, как через две. Я заглянул туда и охнул: оттуда, как из щели котельной, пыхнуло на меня воплощениями, перерождениями и прочим.
Еще неделя. Я сказал жене:
- Эта штука не может быть в нашем доме.
- А куда же ты ее денешь?
На участке, который прилегал к даче, был летний туалет. Он поражал особой глубиной ямы, уходившей в самые недра глобуса. Туда и опустил я чужое сокровище, отпечатанное на толстой фотобумаге и переплетенное с чувством и душою. Привет.
По закону жизни мы столкнулись с Виктором через пару дней в вагоне электрички.
- О, здравствуйте! - сказал он. - Я хочу забрать у вас ту книгу.
- Она не у меня, - сказал я серьезно, глядя в трясущийся электричкин пол. - Я не могу держать такое дома, а вы не пришли... По вере нельзя.
- Странно, - заметил Виктор. - Где же книга, однако?
- Она в земле.
- Так... Но, может, мы пойдем и достанем ее? Откопаем?
- Нет! Поверьте, это совершенно невозможно! Просто не пробраться туда…
Виктор стоял и думал, борясь с желанием сказать бородатому жлобу что-нибудь покрепче, чем «вы неправы». Электричка неслась вагон швыряло туда-сюда. Советский народ, убаюканный, смотрел на нас сквозь приспущенные веки.
- Вы ведь интеллигентный человек, - начал мой визави тоном мягкой укоризны. - Вы понимаете, что в эту книгу вложены силы и средства. Фотопечать, переплет... Вы не разделяете моих взглядов, пусть. Но ведь есть взаимные обязательства...
- Да, - сказал я твердо, - конечно. Во сколько она вам обошлась?
- Двадцать пять рублей.
Сиреневая, с профилем Ильича, бумажка, достоинством в эту сумму, была отложена у меня для покупок на субботу. Я ее достал. И передал. Без особых мук, с облегчением. Разговор с моей женой выносится за скобки.
Вот, вроде, и конец истории. Я выйду на своей станции, Виктор - на своей. Вдруг рядом с ним возникла молодая женщина, с глазами очень раскосыми. Но не потому, что она была эвенком или кем-то в этом роде, а из-за наклонностей души. Рассудительный Виктор переменился в одно мгновение. Он затрепетал, просто завибрировал от счастья. Они перебросились несколькими фразами, которых я не услышал из-за стука колес. Потом она взглянула на меня и бросила: «Ну, я же тебе говорила...»
Повернулась и пошла. А он, при своем высоком росте, тоже не оглядываясь, засеменил за ней.
Даже тени догадки нет у меня, что бы значила эта мимолетная сцена. Но то, что она завязывает историю про кришнаита, как последнее лыко в лапте - для меня нет сомнения.
По ледяным и снежным улицам я пришел в свой теплый, под охраной мезузы, еврейский дом, и стал рассказывать сыну в кроватке сказку-правду про хороших евреев.
--------------—
* Если слово непонятное, спросить у ветеранов.

источник фото ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Электричка_на_плат..

Единственный ре-
зультат гнева — вред здоровью. Все поступки чело-
века в гневе глупы и сумасбродны. Остерегайтесь
этого, не вредите своему телу, тем более — своей
душе. Будьте приветливы с людьми. Высокомерие
—дурное свойство, причиняющее человеку зло...

Нет такого человека, который бы имел все, что желает его сердце. Три благословения есть на свете: дети, богатство и долголетие. Нельзя надеяться получить все три.