Дневник Корнея Чуковского - самая откровенная и самая драматичная его книга - охватывает почти семь десятилетий его жизни. В них бурная эпоха начала века сменяется чудовищной фантасмагорией двадцатых-шестидесятых годов, наполненной бесконечной борьбой за право быть писателем, страшными потерями родных и близких людей... Некоторые цитаты из этого дневника приведу здесь 17 ноября 1919 годаБыл у меня Гумилев: принес от Анны Николаевны (своей жены) 1/2 фунта крупы - в подарок - из Бежецка. Говорит, что дров никаких: топили шкафом, но шкаф дал мало жару. Я дал ему взаймы 36 полен. Он увез их на Бобиных санях.
17 января 1920 годаСейчас Боба вбежал в комнату с двумя картофелинами и, размахивая ими, сказал: папа, сегодня один мальчик сказал мне такие стихи: "Нету хлеба - нет муки, не дают большевики. Нету хлеба - нету масла, электричество погасло". Стукнул картофелинами - и упорхнул.
25 января 1920 годаВечером я надел два жилета, два пиджака и пошел к Анне Ахматовой... Сегодня она была чуть-чуть светская барыня: говорила о модах: а вдруг в Европе за это время юбки длинные или носят воланы. Мы ведь остановились в 1916 году - на моде 1916 года.
28 июня 1920 годаВспомнил, что на кухне Дома Искусств получают дешевые обеды, встречаясь галантно, два таких пролетария, как бывший князь Волконский и бывшая княжна Урусова. У них в разговоре французские, английские фразы, но у нее пальцы распухли от прошлой зимы и на лице покорная тоска умирания.
Я сказал ему в шутку на днях:
- Здравствуйте, ваше сиятельство.
Он обиженно и не шутя поправил:
- Я не сиятельство, а светлость...
И стал подробно рассказывать, почему его дед стал светлейшим. В руках у него было помойное ведро.
12 января 1921 годаБыл я третьего дня у Блока. Тесно: жена, мать, сестра жены, кошкообразная Книпович... Он показал мне черновик "Двенадцати" - удивительно мало вариантов отвергнутых. Первую часть - больше половины - он написал сразу, - а потом, начиная с "Невской башни", "пошли литературные фокусы". Я задавал ему столько вопросов о его стихах, что он сказал: "Вы удивительно похожи на следователя в Ч.К.", - но отвечал на вопросы с удовольствием.
3 февраля 1921 годаВчера в Доме Ученых встретил в вестибюле Анную Ахматову: весела, молода, пополнела! "Приходите ко мне сегодня, я вам дам бутылку молока - для вашей девочки". Вечером я забежал к ней - и дала! Чтобы в феврале 1921 года один человек предложил другому - бутылку молока!
24 мая 1921 годаВчера в Доме Искусств увидел Гумилева с какой-то бледной и запуганной женщиной. Оказалось, что это его жена Анна Николаевна, урожд. Энгельгардт, дочь того забавного нововременского историка литературы, который прославился своими плагиатами. Гумилев обращается с ней деспотически. Молодую хорошенькую женщину отправил с ребенком в Бежецк - в заточение, а сам здесь процветал и блаженствовал. Она там зачахла, поблекла, он выписал ее сюда и приказал отдать девочку в приют в Парголово. Она - из безотчетного страха перед ним - подчинилась. Ей 23 года, а она какая-то облезлая; я встретил их обоих в библиотеке. Пугливо поглядывая на Гумилева, она говорила: - Не правда ли, девочке там будет хорошо? Даже лучше, чем дома? Ей там позволили брать с собой в постель хлеб... У нее есть такая дурная привчка: брать с собой в постель хлеб... очень дурная привычка... потом, там воздух... а я буду приезжать... Не правда ли, Коля, я буду к ней приезжать...
20 сентября 1922 годаУ детей спрашивают в Тенишевском училище место службы родителей. Большинство отвечает: Мальцевский рынок, так как большинство занимается тем, что продает свои вещи.
15 декабря 1922 годаБездельничаю после Москвы. Все валится из рук. Печатаем "Мойдодыра" и "Тараканище" - я хожу из типографии в литографию и болтаюсь около машин. Недавно цензура запретила строчку в "Мойдодыре" "Боже, Боже", ездил объясняться.
1 января 1923 годаВот что такое 40 лет: когда ко мне приходит какой-нибудь человек, я жду, чтоб он скорее ушел. Никакого любопытства к людям. Я ведь прежде был как щенок: каждого прохожего обнюхать и возле каждой тумбы поднять ногу.
27 февраля 1922 годаВечером у Маяковского... Я сказал Маяковскому, что Анненков хочет написать его портрет. Маяковский согласился позировать. Но тут вмешалась Лили Брик. "Как тебе не стыдно, Володя. Конструктивист - и вдруг позирует художнику. Если ты хочешь иметь свой портрет, поди к фотографу Вассерману - он тебе хоть двадцать дюжин бесплатно сделает".
7 мая 1922 годаБыл вчера у Ахматовой Анны. Кутается в мех на кушетке. С нею Оленька Судейкина. Без денег, без мужей - их очень жалко. Ольга Афанасьевна стала рассказывать, что у Ахматовой жар, температура по утрам повышенная, я очень расчувствовался и взял их в театр на "Чудо святого Антония". Нужно будет о Судейкиной похлопотать перед американцами.
10 апреля 1925 годаКстати, я высчитал, что свое "Федорино горе" я писал по три строки в день, причем иной рабочий день отнимал у меня не менее 7 часов. В 7 часов - три строки. И за то спасибо. В сущности дело обстоит иначе. Вдруг раз в месяц выдается блаженный день, когда я легко и почти без помарки пишу пятьдесят строк - звонких, ловких, лаконичных стихов - вполне выражающих мое "жизнечувство", "жизнебиение" - и потом опять становлюсь бездарностью. Сижу, маракаю, пишу дребедень и снова жду "наития". Жду терпеливо день за днем, презирая себя и томясь, но не покидая пера. Исписываю чепухой страницу за страницей. И снова через недели две - вдруг на основе этой чепухи, из этой чепухи - легко и шутя "выкомариваю" все.
Вчера сократил "Федорино горе", почистил и у Клячко виделся с Твардовским. Опять устанавливали макетки. Не хочется называть "Федориным горем", но как?
6 августа 1925 годаВдруг выяснилось, что у меня нет денег. Запрещение "Мухи Цокотухи" сделало в моем бюджете изрядную брешь. Поэтому я предпринял экстраординарные меры: взял "Доктора Айболита" и в четыре дня переделал и перевел оттуда два рассказа: "Приключение белой мыши" и "Маяк". На днях отправил Острецову такое письмо - по поводу "Мухиной свадьбы": "В Гублите мне сказали, что муха есть переодетая принцесса, а комар - переодетый принц! Надеюсь, это было сказано в шутку, т.к. никаких оснований для подобного подозрения нет. Этак можно сказать, что "Крокодил" - переодетый Чемберлен, а "Мойдодыр" - переодетый Милюков.
Кроме того, мне сказали, что муха на картинке слишком близко к комарику и улыбается слишком кокетливо! Может быть, это и так (рисунки вообще препротивные!), но, к счастью, трехлетним детям кокетливые улыбки не опасны.
Возражают против слова "свадьба". Это возражение серьезнее. Но уверяю Вас, что муха венчалась в Загсе. Ведь и при гражданском браке бывает свадьба. А что такое свадьба для ребенка? Это пряники, музыка, танцы. Никакому ребенку фривольных мыслей свадьба не внушает. А если вообще Вы хотите искать в моей книге переодетых людей, кто же Вам мешает признать паука переодетым буржуем? "Гнусный паук - символ нэпа". Это будет столь же произвольно, но я возражать не стану. "Мухина свадьба" - моя лучшая вещь. Я полагал, что написание этой вещи - моя заслуга. Оказывается, это моя вина, за которую меня жестоко наказывают. Внезапно без предупреждения уничтожают мою лучшую книжку, которая лишь полгода назад была тем же Гублитом разрешена и основ советской власти не разрушила.
14 октября 1932 годаВчера парикмахер, брея меня, рассказал, что он бежал из Украины, оставив там дочь и жену. И вдруг истерично: "У нас там истребление человечества! Истреб-ле-ние чело-вечества. Я знаю, я думаю, что вы служите в ГПУ (!), но мне это все равно: там идет истреб-ле-ние человечества. Ничего, и здесь то же самое будет. И я буду рад, так вам и надо!" и пр.
"Academia" до сих пор не заплатила. "Молодая гвардия" тоже. Просто хоть помирай. У банков стоят очереди, даже в сберкассах выдают деньги с величайшим трудом.
21 ноября 1932 годаВо время моей болезни был у меня милый Хармс. Ему удалось опять угнездиться в Питере. До сих пор он был выслан в Курск и долго сидел в ДПЗ. о ДПЗ он отзывается с удовольствием; говорит: "прелестная жизнь". А о Курске с омерзением: "невообразимо пошло и подло живут люди в Курске". А в ДПЗ был один человек - так он каждое утро супом намазывался, для здоровья. Оставит себе супу со вчера и намажется.
12 мая 1935 годаВчера были у меня Харджиев и Анна Ахматова. Анна Андреевна рассказывает, что она продала в "Советскую литературу" избранные свои стихи, причем у нее потребовали, чтобы:
1. Не было мистицизма.
2. Не было пессимизма.
3. Не было политики.
- Остался один блуд, - говорит она.
7 сентября 1936 годаОдесса. Вчера приехали... Здесь прошло все мое детство, вся моя молодость. А теперь я приехал сюда стариком и вспоминаю, вспоминаю... Вот биржа - в мавританском стиле. Здесь в 1903 году в январе я стоял с томиком Чехова (издания "Нивы") и не мог донести до дому - раскрыл книгу на улице - стал читать, и на нее падает снег... Был на Ново-Рыбной, там, где прошло мое раннее детство. Дом номер шесть. Столбики еще целы - каменные у ворот. Я стоял у столбиков, и они были выше меня, а теперь...
8 января 1947 годаБыл у Левита. Конечно, у меня РАК. (Cancer.) 21-25 будет 1-я ОПЕРАЦИЯ. - М.Б. стала ко мне мягче и уступчивее. Очевидно, Левит сказал ей. Но как я себя чувствую? Очень неплохо. Заметка в "Культуре и жизни" взволновала меня гораздо сильнее. И вот почему. Там чувствуешь полную несправедливость и лживость, а здесь есть закономерность, свой резон. Никаких возражений не вызывает такая короткая запись: К.И.Ч. (1882-1947).
1 января 1955 годаПришёл домой. Ёлка убрана. Женя трогательно показывал мне игрушки, которые достались ему от отца. Вот этот поварёнок, вот этот шар, этот крокодил, эта цепочка, — и я вдруг вспомнил, как я держу его отца на руках — трёхлетнего — и тот восторженно глядит на зажжённую ёлку.
15 марта 1955 годаХожу каждый день на могилу и по пути вспоминаю умершую: вот мы в доме Магнера на квартире Черкасских, вот она в бархатной кофточке, и я помню даже запах этой кофточки (и влюблен в него), вот наши свидания за вокзалом у Куликова поля, когда она сказала "Милостивый государь" и т.д., вот она на Ланжероне, мы идем с ней на рассвете домой, вот ее отец за французской газетой - "L'Aurore", - вот мы на Коломенской; "милая" - твержу я и бегу на могилу, как на любовное свидание.
21 февраля 1956 годаСплю третью ночь с нембуталом - годовщина смерти Марии Борисовны.
Замечателен, мажорен, оптимистичен, очень умен XX съезд, - хотя говорят на нем большей частью длинно, банально и нудно. Впервые всякому стало отчетливо ясно, что воля истории - за нас. Сегодня приедут Лида, Коля, Марина - разделить мое горе - как будто такое горе можно разделять!
25 июля 1969 годаВесь поглощен полетом американцев на Луну. Наши интернационалисты, так много говорившие о мировом масштабе космических полетов, полны зависти и ненависти к великим американским героям - и внушили те же чувства народу. В то время когда у меня "грудь от нежности болит" - нежности к этим людям, домработница Лиды Маруся сказала: "Эх, подохли бы они по дороге". Школьникам внушают, что американцы послали на Луну людей из-за чертсвости и бесчеловечия; мы, мол, посылаем аппараты, механизмы, а подлые американцы - живых людей!
Словом, бедные сектанты даже не желают чувствовать себя частью человечества. Причем забыли, что сами же похвалялись быть первыми людьми на Луне.
16 октября 1969 годаСлабость как у малого ребенка, - хотел я сказать, но вспомнил о Митяе Чуковском и взял свои слова обратно. Митяй, которому сейчас 10 месяцев, - феноменальный силач, сложен как боксер. В январе 2000 года ему пойдет 32-й год. В 2049 году он начнет писать мемуары: "Своего прадеда, небезызвестного в свое время писателя, я не помню. Говорят, это был человек легкомысленный, вздорный".
+ развернуть текст 
