Корней Чуковский был по отцу евреем, рос в Одессе в еврейской среде. Есть мнение, что в своей сказке «Тараканище» он под тараканом подразумевал Сталина, а каждый зверь соответствовал некоему советскому деятелю. Во всяком случае, «волки от испуга скушали друг друга» очень соответствует советской верхушке. А кого же автор подразумевал под воробьём, победителем таракана? В Украине, и не только, воробьёв часто называют «жидами»... Яков Мериин решил попробовать изложить старую историю в духе современных реалий, сохраняя главную идею Корнея Ивановича.

Ехали бараны
Вдоль по автобану.

Чех на новой Шкоде,
На кобыле лях.

Русские на старых
Битых жигулях.

Иллюстрация: Владимир Конашевич | 1935 год

Дальше

Окна нашей квартиры выходят на соседний дом. Вернее даже не на дом, а на безликую кирпичную стену, разрисованную граффити. Раньше, давным давно, я жила в доме на берегу залива и чуть ли не каждый вечер любовалась морскими закатами: солнце медленно опускается в море и на короткий момент прокладывает прямо к берегу дорожку из своих лучей. А потом...

А потом я уехала учиться в другой город. Затем выучился, вышла замуж, родила дочку и хотела вернуться домой, но… Но сначала я потеряла в автокатастофе любимого человека и осталась с ребенком вдвоем, а потом землетрясение уничтожило дом, во дворе которого рос виноград, а окна выходили на большую бухту, где каждый вечер садилось в море солнце. От всего этого теперь остались лишь одни воспоминания, да шум моря, записанный давным-давно на магнитофонную кассету, а нынче оцифрованный и перенесенный на Айпод.

Вчера я рассказала все это своей дочери перед сном. Я ей часто рассказываю разные истории и сказки, когда ее маленький Айпод заряжается, и она не может послушать перед сном свою любимую колыбельную. Валерия внимательно выслушала меня, а потом вдруг спросила: "А что такое закат?!" И пока я думала, как ей все получше объяснить, она снова нацепила наушники, включила вместо заряжающегося Айпода мой Айфон и стала смотреть свою любимую вечернюю сказку.

Вот именно тогда я и решила написать небольшую программку для Айфона, которая смогла бы генерировать и воспроизводить закат на экране прибора. В принципе ничего сложного в этом не было: пара метеорологичских и оптических формул, которые я помнила еще со студенческой скамьи, плюс немного квантовой физики и несколько часов программирования. Буквально за один вечер я набросала черновой вариант, да еще один вечер ушел на отладку программы. И вот теперь, когда она была готова, я быстро перенесла ее на Айфон, а потом пошла к Валерии, чтобы продемонстрировать ей мое творчество.

Валерия сидела в больших наушниках, похожая на чебурашку, и качалась в такт музыке. Я положила ей руку на плечо.

- Да, мама, - ответила она, стягивая наушники.

- Ты меня вчера спрашивала, что такое закат?

- Угу, - раздалось в ответ.

- Вот. Смотри, - сказала я, протянув ей Айфон, и продолжила - Я тут небольшую программку набросала, которая в зависимости от погодных условий и географического местоположения генерирует тебе на экране тот или иной закат. Она автоматически скачивает данные из центрального метеоцентра и, все что тебе надо сделать, чтобы запустить программу, это ткнуть пальцем сюда, сюда и вот сюда.

Валерия потрясена. Она долго, завороженно смотрит на экран Айфона, затем наконец поднимает на меня свои большие, широко распахнутые от восторга глаза и шепчет:

- Классно. А можно я завтра Айфон в детский сад возьму? Там все от зависти умрут.

- Можно, но только осторожно - разрешаю я и строго, но с улыбкой на губах, добавляю, - А теперь - марш в кроватъ.

Через 10 минут Валерия в постеле, и в квартите наступает полнейшая тишина. Я в последний раз проверяю электронную почту и уже собираюсь тоже идти спать, как вдруг из угла, где стоит кровать Валерии раздается страшный душераздирающий крик переходящий в громкий рев. Я бросаю все на свете и сломя голову мчусь к ней.

- Валерия, что с тобой?

Ребенок безутешен, а голосок у нее, будь здоров, как у Джельсомино - на полке дрожат стаканы.

- Валерия, девочка моя, что случилось?

- А-а-а! - еще громче заходится в рыданиях ребенок.

Приходится прибегать к крайним мерам. Я мчусь на кухню за водой и слегка сбрызгиваю Валерию. Это помогает. В рыданиях наступает короткая пауза и дочка сообщает, громко шмыгая носом и протягивая мне Айфон:

- Вот!

- Что, вот?

- Твоя дурацкая программа!

- Что, моя дурацкая программа?

- Айфон сломала! - с обидой в голосе кричит ребенок.

Тут только я соображаю, что экран Айфона не горит, а сам он никак не реагирует на многократное нажатие кнопок.

- Может быть ты мне объяснишь, что произошло, - спрашиваю я недоуменно.

- Я ничего не делала, - обижается Валерия и продолжает, - Я только решила посмотреть закат, уже не помню где, а потом солнце начало садится, а потом, когда оно село - экран погас и все. Больше не включается.

- Ну так, солнышко село, он и выключился, потому что детям пора спать, - неудачно пошутила я, а сам подумала, что где-то не до конца отладила программу и придется еще покопаться. Но только потом, а сейчас надо срочно что-то делать, пока Валерия не начала снова рыдать без остановки. И тут меня осенило:

- А хочешь я тебе книгу про Айболита почитаю?

- А что такое книга? - всхлипнула Валерия.

- Ну как тебе объяснить…

Я судорожно подыскиваю слова.

- Книги - это такие компъютеры раньше были. А Айболит - это одна из программ.

Я лезу под кровать, вытаскиваю из одного из неразобранных после переезда яшиков мой детский, чудом сохранившийся, сборник стихов Корнея Чуковского и быстро начинаю читать, пока Валерия не раскусила мою хитрость...

Спустя пять минут она уже широко зевает, устраивается в кроватке поудобней и бормочет сонным голосом:

- Классный Айболит, не хуже Айфона! А у тебя еще другие Айболиты есть?

- Есть, - успокаиваю я Валерию и думаю, что мне придется познакомить ее с Айдамойдодыром, Айдатараканищем (да простит меня Корней Иванович Чуковский) и другими конкурентами Айпода и Айфона из нашего далекого детства. Интересно только, какую программу я буду писать, когда дочка спросит меня, что такое любовь?