Финальные болезни близких заставляют нас увидеть экзистенциальное дно собственной жизни. И стоит ли его столь прямолинейно называть смертью? Может быть, все же лучше проявить слабость характера и придумать различные интеллектуализированные метафоры - пограничная ситуация, финальное событие, завершающее подведение жизненных итогов, радикальное решение проблемы здоровья, необратимая телесная трансформация, локальный апокалипсис? Но нет. Не стоит. Едва ли это изменит фундаментальные закономерности человеческого бытия.

(с)С.Выгонский - комментарии психоаналитика

Представляем вашему вниманию обзор фильма «Экзистенция (eXistenZ)» (1999) (автор: Папа Хэйдс) Реж. Дэвид Кроненберг В гл. ролях: Джуд Лоу, Дженнифер Джейсон Ли, Йен Холм, Уильям Дефо В недалёком будущем уставшее от серых и обыденных будней реальности, человечество обращается к новой, уникальной находке – изобретению человеческого разума – компьютерной игре под названием «Экзистенция». Это изобретение прекрасно [...]

Когда ты просыпаешься посреди ночи от смс-ки, то очень долго тебе не удаётся выкарабкаться из сна: голова бессильно тонет в подушке, руки соскальзывают с шеи злодея, погоня никак не может завершиться, хотя кажется, что тебя уже вот-вот вытряхнет из седла в реальность, потому что уже долго, невыносимо долго – может, несколько последних часов – гремит по всему тёмному небосводу сновидения этот оглушительный странный звук – трам-там та-там!.. ТРАМ-ТАМ ТА-ТАМ! ТРРРАМ-ТАМ ТА-ТАМ!!

…Охххх!.. Глаза из свешенной с кровати головы утыкаются в ещё горящий экран мобильника – значит, только что, а не «несколько последних часов гремит по всему небосводу»…

Три тридцать четыре. Смс-ка с неизвестного номера:

«Этот абонент звонил Вам. Сейчас ему доступны только входящие вызовы».

– Да что ты! Йоптвоюмать! Какая жалость! – в сердцах говорю я, нашаривая спящей ногой (она ещё там – в седле погони) тяжёлый спросонья тапок.

Васька соскакивает с тёплой душной подушки и, задрав хвост, покачиваясь, бредёт на кухню. Алгоритм простой – раз хозяин встал и нашаривает тапки, значит – быть утру и быть завтраку.

А я, покачиваясь не меньше Васьки, подстреленный в самую мякоть сна этим идиотским сообщением от телефонных мошенников, бреду в туалет, перетирая на коренных зубах скрежещущую злобу.

Вот какого лешего?! Вот нельзя было днём свои телефонные хитрости провернуть? И мне даже нет дела, что конкретно эти придурки задумали: или они ожидали, что я кинусь звонить, а звонок для меня окажется пятьсот рублей за минуту, или они начали бы хрипеть мне в трубку «Мама, я твой сын Сидор, попал в аварию, вынеси пицот тысяч к подъезду, мне их передадут, а то я сейчас в больнице для сидоров»… Может, они просто надеялись, что я тут же, в три часа ночи побегу класть денег на телефон этому анониму, чтобы узнать, кто же это там «звонил Вам». Не знаю и не хочу знать, чёрт бы их побрал!..

Я вышел из туалета и шагнул в тёмную кухню. В окне сидела ночь и занималась своими ночными делами: звёзды, облака, рывками застилающие луну… В луче тускложёлтого приподъездного фонаря качался тополь. Спал, конечно, тополя же спят стоя, как лошади. В тёмной кухне у тёмной миски в рифму уличному тополю покачивался кот Васька, который уже начинал сомневаться, что действительно пришло утро. Прислонившись к косяку, покачивался хозяин Васьки… Было омерзительно хорошо – абсолют, совершенный абсолют домашнего уюта. И…

Мне как-то вдруг стало даже жаль тех засранцев, которые закинули мне эту ночную смс-удочку. Ведь они ж сидят сейчас и, поджав в ожидании лапки, ждут моей реакции на свой «хитроумный» ход. Возможно, если речь идёт о классической раскрутке на деньги («Мама, я в милиции, нужны пятьдесят тысяч…»), то пара человек уже сидит в стареньких «Жигулях» и греет двигатель в соседнем дворе, чтобы не теряя ни минуты подъехать и забрать заветную сумму у доверчивой жертвы… Ну!.. Ну!! НУУ!!!

Да хрен вам… Вы забыли написать «Пожалуйста». «Этот абонент звонил Вам. Сейчас ему доступны только входящие вызовы. Пожалуйста, позвоните нам, а то иначе получится всё зазря. Мошенники». Иэх, пойдём, Васька, спать!..

Во фланелевой тишине я прошлёпал назад в комнату. За мной тихонько процокал по полу своими подстриженными домашними когтями тёплый комок шерсти Василий. Повалившись на постель и уже всунув ногу в стремя приостановленного сна, я как домашняя уютная панда уткнулся лбом в жену, переждал, пока по мне пройдёт на подушку урчащий на ходу кот, и, вздохнув сладко-сладко (в эту секунду в стылых «Жигулях» треснуло от зависти лобовое стекло, клянусь), провалился по ту сторону себя.