Через бездны, в полет, на крыле урагана, Парус в клочья изорван, рангоут разбит. На Летучем Голландце в объятья тумана, Дух мятежный и вольный куда-то спешит. Ни мгновенья покоя у Призрака Ночи, Только волны и ветер - и берега нет. Что он ищет, Скиталец? Что думает, хочет? Рассекая форштевнем объятия лет. В лунном свете мерцают высокие мачты, Слышны хриплые крики в морской тишине. Тени вечных матросов - легки и прозрачны, В бесконечной дороге к забытой мечте. Если встретишь его среди пенной равнины К горизонту спешащим, не ведая страх. Посмотри ему вслед - он не сгинет в пучине, Вечный флагман, идущий на всех парусах. Алексей С.
художник Micha Arkhipoff http://www.arkhipoff.com
я скучаю отчаянно. злюсь и радуюсь. ты далеко и близко. ты, как плавучий остров-корабль, или таинственный риф в гигантской луже без берегов. ты приходишь каждую полночь и робко стучишь условным сигналом, и я становлюсь обезумевшим кроликом - лечу в нору... падаю в тебя, растворяясь... а потом опять тороплюсь. я все время смотрю на часы - боюсь не успеть. и каждую полночь не успеваю... сказать, что скучаю отчаянно... © Copyright: Виджани, 2013 Свидетельство о публикации №113012700337 < Живописец, график, родился в 1963 году в России. Миха Arkhipoff стал профессиональным художником в возрасте 20 лет. Окончил ЛГИТМИК институт в Санкт-Петербурге (Национальный институт Кино, Театра и Музыки - Художественный отдел) в 1993 году. В 1994 году он эмигрировал во Францию и провел первые несколько лет в стране, наслаждаясь творческой свободой. С 1994 года член Союза русских Художников в Париже. До 1996 года Micha Arkhipoff работал в разных техниках - масло, холст, акварель, темпера, офорты, литографии, иконописи и реставрации. В 1996 году он разработал замечательную и уникальную личную технику. Прежде чем его работы попали в поле зрения важных коллекционеров и ценителей искусства, ему пришлось много работать. Художник имеет свой стиль и творческую Искру, возникшую в самом начале его карьеры. Его работы впечатляют истинной оригинальностью композиции, утонченностью цвета и уникальным трехмерным методом живописи. Миха Arkhipoff захватывает от живописного самые обыкновенные, повседневные объекты и превращает их в вечные объекты мистического значениея. Его картины полны символики и загадки, связанные с его собственным существованием,он использует чрезвычайно кропотливую и сложную методику. Мир его картин богат- тактильные воспоминания, безграничны и уникальны для каждого, кто войдет в этот мир.
Наша жизнь, в сущности, кукольное представление. Нужно лишь держать нити в своих руках, не спутывать их, двигать ими по своей воле и самому решать, когда идти, а когда стоять, не позволять дергать за них другим, и тогда ты вознесешься над сценой. © Хун Цзычен, Вкус Корней
Пусть тело будет подобным отпущенной с привязи лодке, которая то плывет по течению, то застревает в затонах. Пусть сердце будет подобным засохшему дереву, которому не грозит, что его будут резать ножом или покрывать лаком. © Хун Цзычен, Вкус Корней Не предназначенное тебе счастье, необоснованное приобретение, не уготовленная творцом всего сущего удача - это все западни, расставленные миром для людей. Если, натыкаясь на них, не задирать кверху нос, непременно их обойдешь. © Хун Цзычен, Вкус Корней Обыкновенные люди опутаны мыслями о славе и выгоде, но в один голос клянут этот мир "грязным светом" и "океаном страданий". Им неведомы ни белизна облаков, ни синева гор, ни проворство ручья, ни твердость камня. Они не знают, как цветы улыбаются птичьему щебету, а долины подхватывают песни дровосеков. Они не знают, что мир не грязен и в океане жизни нет страданий, а лишь их собственное сердце покрыто грязью и отягощено заботами. © Хун Цзычен, Вкус Корней Прежде чем растить цветы и сажать бамбук, любоваться журавлями и наблюдать за рыбами, сначала обрети в себе покой. А если просто переселиться в красивую местность, окружить себя прелестными вещами, судить понаслышке о конфуцианской мудрости и твердить со слов Будды о пустоте всего сущего, то что же тут изысканного? © Хун Цзычен, Вкус Корней Когда рождается ребенок, жизнь матери в опасности. Если ты скопил много денег, к тебе залезут воры. Нет радости, которая не сулила бы огорчений. Бедность научит воздержанию, болезнь - заботе о здоровье. Нет несчастья, которое не предвещало бы радости. Поэтому постигший истину человек не отделяет радость от огорчения, но забывает и о том, и о другом. © Хун Цзычен, Вкус Корней Среди суеты человеческое сердце часто теряет свою непосредственность. Отрешись от мыслей, обрети покой - и ты будешь плыть вместе с облаками в небе, очищаться от пыли под струями дождя, радоваться, слушая пение птиц, и прозревать свое естество, созерцая опадающие цветы. Тогда для тебя не останется места, где бы не было дао, и не будет вещи, в которой не проявлялась бы вечная сила жизни. © Хун Цзычен, Вкус Корней Когда в душе нет твердости, отвернись от красок и звуков мира, дабы мирские соблазны не смущали сердце. Когда в душе появится стойкость, окунись в скверну мира, дабы сердце знало мирские соблазны и не смущалось ими. © Хун Цзычен, Вкус Корней Тот, кто привержен молчанию и не выносит шума, избегает людей и стремится к покою. Он не понимает, что желание не быть с людьми создает обманчивую идею подлинности своего "я", а стремление к покою лишь рождает душевное волнение. Как же ему постичь мир подлинного, где "другие" и "я" суть одно, а движение и покой равно забыты? © Хун Цзычен, Вкус Корней Секс как китайский ужин - не закончен пока оба не получили сладкое. Искренняя улыбка посылает энергию любви, которая обладает исцеляющей силой. Тот, кто меня оговаривает тайком, меня боится, кто меня хвалит в лицо, меня презирает. Когда ты один, думай о своих грехах; когда в обществе — забывай чужие. Чтобы создать искусную вещь, и ста лет мало, а уничтожить всё — и дня достаточно. китайский художник Lin Lan
Читая письма Царственной Четы, Невольно попадаешь в мир прекрасный, Мир изумительной, хрустальной чистоты - Любовь - как отблеск Неба - ясный...
О силе любви двух этих людей написано множество строк, свидетельствуют об этом и 630 писем, найденных в чемоданчике последней русской царицы, цинично обнародованных большевиками. «О, если бы наши дети были столь же счастливы в своей семейной жизни!» — писала Александра Федоровна в одном из своих писем. А ведь по характеру, да и по внешнему виду Александра была полной противоположностью своему мужу. Высокая, стройная, с царственной осанкой и большими грустными глазами — она выглядела настоящей царицей, казалась олицетворением властности и величественности. Осознания своего высокого положения она никогда не теряла, разве только в детской.
Ее письма к Николаю Александровичу — это самое точное свидетельство, которое мы имеем о внутренней жизни прекрасной молодой девушки, ставшей позже Императрицей Всероссийской.
Я не могу быть без Тебя, Без веры жить не стану, Бежит мой разум от меня, И силы оставляют. Но Ты — спасенье для меня, Любовь и красота. И вновь черпаю силы я, Коснувшись лишь Тебя.
Ничто так не смягчает и не украшает жизнь, как молитва. ¯¯¯¯¯ Сердца тянутся друг к другу, говоря о своих родственных интересах, души — говоря о божественном. ¯¯¯¯¯ Имейте милосердие к тем, кому Бог послал горькое испытание быть в разлуке со своими любимыми. ¯¯¯¯¯ Господь Бог с тобой, куда бы ты ни шел.
p.s. Переписка начинается по возвращении Цесаревича Николая Александровича в Россию после его обручения 18 апреля 1894 года с Принцессой Аликс в Кобурге в Германии.
Дармштадт, 2 мая 1894 года
О, как я мечтаю прижать тебя к своему сердцу, поцеловать твою милую голову, любовь моя. Без тебя я чувствую себя такой одинокой. Да благословит тебя Бог, мое сокровище, и пусть Он хранит тебя и даст тебе сон…
...ты знаешь, что мои мысли с тобой, и я скучаю по тебе. Бесценный мой. Скажи своим дорогим родителям и всем близким, что я их очень люблю… Целую тебя много раз… и остаюсь, дорогой мой, нежно тебя любящая, Твоя девочка, Аликс. Твое дорогое фото стоит передо мной и заставляет чувствовать мое одиночество, а слова на нем делают меня такой счастливой.
Виндзорский замок (Англия), 4 мая 1894 года
Все твои фотографии смотрят на меня большими красивыми глазами. О, если бы ты только был здесь, и я могла прижать тебя к своему сердцу… Да, любимый, так ужасно было на вокзале в присутствии всех прощаться с тобой холодно. Я должна была обдумать все до твоего приезда. Никогда не забуду эти первые дни и как по-свински я вела себя по отношению к тебе, прости меня, моя любовь. О, если бы только ты знал, как я тебя обожаю, и годы только усилили мою любовь к тебе, и я желаю только одного: быть достойной твоей любви и нежности. Да благословит тебя Бог, моя дорогая любовь. Множество нежных поцелуев от твоей глубоко преданной маленькой девочки, Аликс. Твоя невеста! Как необычно это звучит, милый. Я все время думаю о тебе.
Замок Виндзор, 4 мая 1894 года
Драгоценнейший Ники, …Как только я заканчиваю одно письмо тебе, хочется начать следующее. Я старая болтушка, а когда ты рядом, немею, как старая сова. Если бы ты мог рекомендовать какую-нибудь хорошую книгу, перевод с русского, которую ты хотел бы, чтобы твой глупый лягушонок прочитал, пожалуйста, сделай это…
...Ах, мы должны быть терпеливы и не ворчать, но я чувствую себя ужасно одинокой и мечтаю, чтобы ты обнял меня своими сильными любящими руками. Когда знаешь, что тебя любят, появляется больше интереса к жизни.
Могу себе представить, как ты рад, что уже дома и можешь поцеловать своих родителей и получить их благословение. Счастлив тот, у кого есть родители! Так мило было со стороны твоей матери попросить меня не называть ее больше тетей. Я с радостью буду говорить “мать” и “отец”, но не смогу выговорить “мама” и “папа”. Эти слова так живо напоминают мне прошлое и заставляют больше чем обычно тосковать по своим дорогим родителям. Но твои родители всегда будут моими, и я буду любить и почитать их…
Замок Виндзор, 5 мая 1894 года
“Жена,” — как непривычно это звучит. Я все еще не могу себе представить, что старая сова будет твоей! Если бы только она была достойна тебя и могла действительно помочь и утешить. Но она сделает все, что в ее силах… Я слышу, как внизу, в городе, играет старый орган. Это напоминает мне детство. Кажется, это было так давно, так много произошло с тех пор. Такие незабываемые утраты, а сейчас эта радость!.. “Любовь — это единственное на земле, что мы никогда не теряем. Это как холодная река, которая становится шире и глубже, приближаясь к морю, и которая заставляет зеленеть все поля. Там, где она протекает, распускаются прекрасные цветы. Когда-то давно она протекала через рай и ее называли Рекой Жизни”. Да, действительно, любовь — это величайшее благо на земле. И достоин жалости тот, кто ее не знает. Но я должна торопиться… До свиданья, мой любимый. Мой истинно дорогой, лучший из живущих на земле. Да благословит тебя Бог ныне и во веки веков. Много нежных поцелуев от вечно любящей Аликс
Замок Виндзор, 8 мая 1894 года
…Я получила твое письмо, за которое много раз тебя с любовью целую и горячо благодарю. Ты представить не можешь, как счастлива я была получить его и известие о том, что твои родители согласны… Я чувствую себя другим человеком после того, как пришло твое письмо, и все эти дорогие мне слова и цветы… Они с нетерпением ожидают встречи с тобой, они все тебя очень любят. Ну, я думаю, я могу это понять. Поросенок ты этакий. Все из-за тебя голову теряют. Со множеством нежных поцелуев и благословением, остаюсь всегда глубоко тебе преданная малышка, Аликc
Харрогейт, 6 июня 1894 года …Доброе утро, мой милый мальчик — мой день рождения! 22! О, как я хочу, чтобы ты был здесь, любимый мой! А твой великолепный браслет — как ты, непослушный проказник, осмелился мне подарить такую чудесную вещь — меня это смущает. И твое дорогое письмо — ты так действительно меня испортишь. Много нежных поцелуев, и еще раз мое сердечное спасибо. Твоя глубоко любящая, Аликс.
Осборн, 22 июля 1894 года
Мысль о завтрашнем расставании делает меня несчастной. О, любовь моя, что я буду делать без тебя? Я сейчас так привыкла быть всегда рядом с тобой, что буду чувствовать себя совершенно потерянной… Да благословит тебя Бог и хранит тебя в твоем путешествии и благополучном возвращении домой. Обязательно скажи Маме, как счастливы мы были, что, благодаря ее желанию, ты поехал на серебряную свадьбу дяди. Ведь это дало нам возможность провести еще два дня вместе.
В следующем году в это время — даст Бог — я всегда буду ходить с тобой, и тогда буду еще полнее принадлежать тебе. Ты поможешь мне понять все, чтобы я могла любить твою религию так же, как и ты.
Солнечный луч мне упал на бумаги, И я шепчу: "Соскользни с него милый..." Сердце моё без тебя истомилось. Боже, подай для разлуки отваги! Как горячо за тебя я молилась, Наши молитвы вновь встретятся, слышишь?! Нет между нами притворства - путь ближе, - Радость доверия с чувствами слилось. Благословляю всем сердцем, любимый. Наши кресты - это лестница в Небо! Мой дорогой, Ники, Богом хранимый, Только Господь знает, что на потребу... ...Любовь - Жар-Птицу - вечную, святую - Они в сердцах замкнули навсегда. И плачет сердце в радости, ликуя, В разлуке - в муках - сладостно тоскует - Не растеряли нежность сквозь года! Любовь, что шла чрез муки и страданья, Сильней цвела в терновых испытаньях, Не запятнала Ангелов сердца. Любовь - что удостоилась венца!
О, Ники, мои мысли полетят вслед за тобой, и ты будешь чувствовать, как твой Ангел-Хранитель парит над тобой. И хотя мы разлучены, наши сердца и мысли вместе, мы связаны друг с другом невидимыми прочными узами, и ничто не может разъединить нас. Я думаю, что расставание — одна из самых тяжелых вещей в жизни: улыбаться, когда сердце разрывается! Мне невыносимо думать об этом. О, дорогой Ники, как я тебя люблю с каждым днем все больше и больше. Безграничная истинная преданность, почти невыразимая словами. Я только снова и снова могу повторять: “Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, обожаю и преклоняюсь пред тобой”.
~ 12/24 июля 1894 года ~
Моя бесценная дорогая, маленькая Алики,Вокруг меня все фотографии моей милой, которые я распаковал, и они, вместе с воспоминаниями о твоем пребывании здесь, скрашивают мое одиночество.
Милая… знай, что я тебя воистину люблю с каждым днем сильнее и больше!
Красное Село, 3/15 августа 1894 года
Дорогая, не считай меня глупым, но я не могу начать ни одного письма, не повторив то, что постоянно чувствую и о чем думаю: я люблю тебя, я люблю тебя. О, милая, что это за сила, которая навсегда сделала меня твоим пленником? Я ни о чем не могу думать, кроме тебя, моя родная, и я отдаю свою жизнь в твои руки, большего я не могу отдать. Над моей любовью, каждой ее капелькой, ты имеешь полную власть! Хоть мы и в разлуке, но наши души и мысли едины, не правда ли, дорогая? О, моя Алики, если бы ты только знала, сколько счастья ты мне дала, ты была бы рада и ничто не потревожило бы мира твоего сердца. Как бы мне хотелось быть рядом с тобой, шептать тебе на ушко нежные слова любви и утешения...
И, милая, пожалуйста, всегда пиши мне, если тебе понадобиться что-то узнать. Говори прямо и откровенно. Никогда не бойся сказать мне все, что захочешь. Мы должны все знать друг о друге и всегда помогать друг другу, правда ведь, дорогая? …С самой горячей любовью и нежнейшими поцелуями, остаюсь твой преданный и глубоко любящий, Ники. Да благословит тебя Бог.
Вольфсгартен, 18 августа 1894 года
Да, чадо мое, действительно, наши души и помыслы едины, несмотря на разлуку, ведь только тела разлучены. Наши души и сердца вместе, и ничто не может их разделить. Милый, не терзайся, что, хотя и невольно, ты якобы заставил меня мучиться. Наоборот, твоя великая любовь помогает мне все переносить. Мы можем только молиться, чтобы Господь помог мне, и мне помогает также мысль о тебе. Я знаю, что полюблю твою религию. Помоги мне быть хорошей христианкой, помоги мне, моя любовь, научи меня быть похожей на тебя. Молись за меня, любимый. Так приятно, что я могу все тебе рассказать, и ты понимаешь меня…
Вольфсгартен, 20 августа 1894 года
Сегодня четыре месяца со дня нашей помолвки, и мысли мои летят назад в Кобург — забуду ли я когда-нибудь переживания того дня и то, что он мне принес? Я не заслуживаю этого подарка, который Бог дал мне после пяти лет отчаяния — пусть Он сделает меня достойной его.
...ты думаешь, что в твоих глазах ничего особенного нет. Ну, здесь ты крупно ошибаешься: в них целые миры — такие глубокие и верные, и большие, и милые. Я могла бы глядеть в них целую вечность.
...Mне вспомнилось твое прелестное маленькое стихотворение, которое я так люблю. Когда сияющий свет дня, В объятьях ночи умирает, Мне стоит вспомнить лишь тебя, И мрак вечерний отступает. Каждый прекрасный закат солнца напоминает мне об этих четырех строчках!
Царское Село, 19 сентября 1914г.
(первое письмо после начала войны)
С эгоистической точки зрения я страшно страдаю от этой разлуки. Мы не привыкли к ней, и я так бесконечно люблю моего драгоценного милого мальчика. Вот уже скоро двадцать лет, что я принадлежу тебе, и какое блаженство это было для твоей маленькой женушки!
Любовь моя, мои телеграммы не могут быть очень горячими, так как они проходят через столько военных рук, но ты между строками прочтешь всю мою любовь и тоску по тебе.
Мои усердные молитвы следуют за тобой днем и ночью. Пуст Господь хранит тебя, пусть он оберегает, руководит и ведет тебя, и приведет тебя здоровым и крепким домой. Благословлю и люблю тебя, как редко когда-либо кто любил, целую каждое дорогое местечко, прижимаю тебя нежно к моему сердцу. Навсегда твоя жена Образ будет лежать этой ночью под моей подушкой, прежде чем я перешлю тебе его с моими горячим благословением.
Серия сообщений "Историческая личность": Часть 1 - История династии РомановыхЧасть 2 - Жозефина-женщина моей судьбы...Часть 36 - Царица Сaвская - Königin von SabaЧасть 37 - Красота сквозь века... Елизавета Баварская (Sissi)Часть 38 - Письма,пропитанные Любовью | Принцесса Аликс и Николай II
