Грязные долларовые банкноты, дорогие кредиты, полные магазины и пустые заводы. Вот оно, настоящее и будущее неосновных валют. В магазине “OK Mart” в Бресайде, пригороде Хараре, летним субботним утром идет оживлённая торговля. Этот магазин, принадлежащий розничной сети “OK Zimbabwe”, является крупнейшим в стране. На его полках представлен не менее широкий ассортимент продовольственных и бытовых товаров, чем в американских или европейских супермаркетах. Большая часть из них импортируется. Тем же, кто находит фирменные товары немного дороговатыми, “OK Zimbabwe” предлагает целый ассортимент электротоваров под своей маркой “Top Notch”, произведенных в Китае. Промышленная зона дальше к югу от города выглядит гораздо менее благополучной. Здесь ютятся обветшалые представительства фирм по производству продуктов питания и текстильных изделий.

Полдюжины силосных ям для семян масличных культур пустует. Лишь несколько местных производителей действуют достаточно активно и способны добиться того, чтобы их товары попадали на полки магазинов “OK”. Один из них – «Delta», местная пивоварня, занимающаяся еще бутилированием Coca-Cola. Еще один – «БАТ Зимбабве» со своими сигаретными марками «Ньюбери» и «Мэдисон».

Такая однобокая экономика – наследие, оставленное после обрушения зимбабвийской валюты. Летом 2008 года показатели инфляции достигли абсурдных 231 миллиона процентов. Объем выпускаемой продукции в долларовом выражении только за десять лет сократился наполовину. Для выпуска в обращение была подготовлена банкнота в 100 триллионов долларов, но ни один торговец, находясь в здравом уме, не хотел принимать местные купюры.

В январе 2009 года был снят запрет на торговлю иностранной валютой. К тому времени доллар США стал основной валютой Зимбабве, коей он продолжает оставаться и по сей день. Зимбабвийский доллар печатался слишком вольно. В результате, уменьшившиеся запасы предложения были «затоплены» потоками разбухшей денежной массы. Теперь долларовые купюры нужно выпрашивать, одалживать или зарабатывать в поте лица. Но даже при этих условиях экономика работает на удивление пристойно. Нехватка бумажных долларов удерживает инфляцию на уровне не более 5%. Экономике все же удалось вернуть целый ряд потерянных позиций.

«Перспектива полной перестройки была пугающей», - говорит Кевин Терри, руководитель Центрально африканского строительного общества (CABS), ипотечного заимодателя с главным офисом в Хараре. Банкам приходилось начинать все с чистого листа. Инфляция уничтожила стоимость кредитов и депозитов. «У нас не было ни клиентов, ни вкладов – только куча расходов и ноль выручки»,- рассказывает Терри. Важный вопрос заключался в том, откуда возьмутся деньги, необходимые для подпитки банковской системы Зимбабве. Центральный банк едва ли мог просить Федеральную резервную систему США о предоставлении кредитной линии. К счастью, доллары пришли.

Эй вы, счастливчики, плавающие в водах процветающей неформальной экономики и прибивающиеся к банковским «берегам» в поисках прибыли! Зимбабвийские банки готовы платить 12% по трехмесячным депозитам. Доллары, которые были припрятаны в укромных местах в Нью-Йорке или Лондоне, вернулись в Зимбабве. Некоторым фирмам удалось найти опору в лице зарубежных кредитов: CABS получило у своей материнской компании, крупного страховщика Old Mutual Group, займ в размере 1.5 млн. долларов.

А после того, как улеглись беспорядки в связи с протестами против результатов выборов 2008 года, и экономика ожила, пришли «горячие деньги». Объем банковских депозитов в прошлом году вырос на 31%, достигнув 4.4 млрд. долларов США. Тем не менее, эту банковскую систему нельзя считать «нормальной». Держатели сбережений готовы вкладывать свои деньги на срок максимум 90 дней, поэтому банки могут предоставлять лишь краткосрочные займы.

Сроки достаточно длинны для оборачиваемости товарных запасов розничного торговца, но недостаточны для финансирования переоборудования фабрики.В случае недостатка наличности в банке или массового изъятия вкладов, кредитора последней инстанции быть не может. Межбанковское кредитование ограничено. Излишки наличности часто размещаются за рубежом, а не предоставляются на местном уровне в виде ссуд. В связи с этим ликвидность должна тщательно регулироваться. Банки хранят, по меньшей мере, 30% от своих кредитов и ссуд в резерве, еще больше ограничивая объемы возможного кредитования.

Риск массового изъятия вкладов означает, что вкладчики устремятся в пять крупнейших банков: в Центральный банк Зимбабве (CBZ), самый крупный, и в остальные четыре банка, принадлежащие иностранным владельцам. Однако политика индигенизации (приоритетного отношения к местным предпринимателям), проводимая партией Зану – ПФ Роберта Мугабе, требующая от иностранных фирм передачи, по меньшей мере, 51% доли акций, делает туманными перспективы сохранения даже этого минимального уровня финансовой стабильности.

Непосредственная угроза банковской системе отступила, благодаря заключению казавшегося маловероятным союза между Гидеоном Гоно, управляющим центральным банком, близким к Роберту Мугабе, и Тендаи Бити, представителя Движения за демократические перемены, занимающего должность министра финансов в крайне непросто сформированном коалиционном правительстве. Тем не менее, кампания индигенизации служит тормозом на пути столь необходимых стране капиталовложений.

«Продукция, выпускаемая зимбабвийской промышленностью, не в состоянии конкурировать с импортируемыми товарами, частично по причине использования устаревшего оборудования», - замечает Джон Робертсон, экономист из Хараре. Инвестиции требуют долгосрочного видения ситуации. В условиях гиперинфляции долгосрочным считался период до завтрашнего дня. Сейчас инфляция под контролем, однако долгосрочных кредитов выдается недостаточно. В прошлом году дефицит торгового баланса составил 3.6 млрд. долларов. Зимбабве необходимо привлечь еще больше средств, чтобы восполнить этот пробел. «Бесконечные заимствования доведут эту страну до могилы», - сетует Тони Хокинс из Университета Зимбабве.

У потребителей более радужное настроение. Люди, чьи долги были съедены инфляцией, готовы занимать даже под большие проценты. Розничные торговцы благоденствуют. «OK Zimbabwe» - одна из немногих фирм, способных инвестировать. В 2010 году она заработала 20 млн. долларов свежего капитала и вложила эти средства в открытие новых магазинов и капитальный ремонт старых. «Фирма справилась с месячной транспортной забастовкой лучше, чем аналогичные южноафриканские компании», утверждает Альберт Катсанде, главный операционный директор компании. Зависимость от импорта заставляет ее поддерживать высокий уровень товарных запасов. Проблема всех розничных торговцев – дефицит мелкой наличности.

Однодолларовые купюры грязные и замусоленные от частого использования.Южноафриканский ранд- основная валюта в Булавайо, втором по величине городе Зимбабве, и монеты в один ранд используются вместо десятицентовых монет по всей территории страны. Если недостает монет, вместо них можно предложить кредит-ноту или конфеты. Часто покупаемые товары продаются по округленной цене. Буханка хлеба обычно стоит 1 доллар. Так как местные жители не понаслышке знают, что такое печатание денег, они весьма болезненно относятся к практике «количественного ослабления», применяемой Федрезервом и другими центральными банками преуспевающих стран. Тем не менее, несмотря на печатание электронных долларов Федрезервом, долларовая банкнота остаетсятвердой валютой в Зимбабве. Лишь немногие выражают возмущение и требуют заменить ее на местный «бренд».

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist

В Европе немало экономических проблем. Некоторые из них типичны для всех государств: демографические сдерживающие факторы, прекращение роста уровня образования, необходимость дальнейшего расширения технологических границ и т.д. Масштаб других проблем, которые носят регулярный характер, разнится от страны к стране: сложное и чрезмерное регулирование, неподатливый рынок труда, сильно раздутый и неэффективный госсектор и др. Нельзя не упомянуть и о насущных проблемах, свойственных в настоящее время богатым государствам: слишком крупные банки с избыточной задолженностью, отказ от заемных средств среди домохозяйств, а также избыток плохих долгов. Существуют и хронические финансовые проблемы, опять же касающиеся богатых стран: никто не знает, как управлять системными рисками в финансовом секторе и устранять моральные риски.

Европа может «похвастаться» трудноразрешимой проблемой распространения недугов в пределах валютного союза, не имеющего институционального потенциала справляться с этим: фискальная или финансовая проблема в самых маленьких государствах Еврозоны может дестабилизировать гораздо более крупные экономики, и попытки добиться внешнего профицита в одной стране неизбежно усложняют жизнь других экономик, пытающихся сделать то же самое. В Европе есть все эти проблемы, и некоторые из них напрямую связаны с текущим кризисом, тогда как другие создают серьезные помехи, препятствующие как краткосрочным попыткам борьбы с кризисом, так и стремлению к долгосрочному росту экономики.

Но у Европы есть еще одна большая экономическая проблема, и это проблема номинального ВВП:

Красной линией обозначен годовой прирост номинального ВВП Еврозоны или, если хотите, разница в деньгах (выраженных в евро), потраченных в регионе по отношению к предыдущему году. Синяя линия показывает тот же индикатор, но в долларах и для американской экономики. Заметное расхождение в конце графика указывает на широкую дивергенцию между реальным ростом экономики и безработицей. В последнее время замедление роста номинального ВВП зачастую происходит под влиянием реального фактора. Однако вина за устойчивое снижение показателя уже лежит на плечах Центробанка. Он не может предотвратить падение потенциальной производительности экономики (благодаря, скажем, таинственной утрате своего долгосрочного оффшорного банковского центра). Но он в состоянии сделать так, чтобы снижение потенциала не перекинулось на сокращение расходов: для этого просто нужно закачать в экономику больше денег.

В целом это неплохая идея для Центробанков. Когда они этого не делают, замедление номинального роста само по себе становится экономической проблемой. Когда в экономике циркулирует недостаточно денежных средств, цены вынуждены снижаться, дабы предотвратить масштабный спад реальной экономической активности. Аналогичная участь постигает зарплаты и долговые контракты. Если все эти номинальные переменные не могут оперативно безболезненно и адаптироваться к таким изменениям, происходит серьезное нарушение экономических связей: безработица, люди, которые не в состоянии обслуживать свои долги и т.д.

Другими словами, одно дело, когда вы не можете погасить свои долги потому, что «воронка» поглотила вашу фабрику, и совсем другое дело – когда вы не в состоянии обслуживать свой долг, даже если рост производительности оправдал ваши ожидания, поскольку уровень заработных плат снизился ввиду сокращения объемов денежных средств, циркулирующих в экономике. В последнем случае это вина Центробанка. И, разумеется, если экономика страдает от массового появления «просадок», гораздо сложнее уладить ситуацию, если Центробанк при этом обременяет людей неожиданным сокращением номинальных расходов.

Итак, мы подошли к невнятным замечаниям Минфина Нидерландов и нового главы Еврогруппы Йеруна Дейсселблума. Г-н Дейсселблум еще больше разволновал рынки своими нерешительными комментариями в отношении того, что вариант с участием вкладчиков, который помог разрешить вопрос со спасением Кипра, может стать шаблоном для разрешения будущих проблем европейских банков.

В защиту председателя Еврогруппы можно сказать, что высокопоставленные должностные лица ключевых стран Еврозоны также подумывают над этим. И принцип большей доли участия незастрахованных вкладчиков (и меньшей – налогоплательщиков) в попытках перекрыть «дыры» банков, находящихся на грани банкротства, выглядит здравым в отношении справедливости и стимулов. Его заявление выглядело нелепым и опасным ввиду текущей угрозы массового бегства капитала из банков региона. Именно по этой причине.

Но тогда возникает вопрос: почему проблема номинального роста во многих отношениях является проблемой? Возможно, повышенное внимание к проблемам, связанным со спросом в Еврозоне ничем не оправдано? Ведь существует целый ряд очевидных структурных вопросов, требующих реформы. Но их нельзя отделять друг от друга. К примеру, можно привести аргументы в пользу того, что бегство капитала из банков не стало бы такой масштабной угрозой, если бы крупные убытки банков не усугублялись глубокой рецессией на стороне спроса.

У Испании нет возможности избежать серьезных преобразований на рынке жилья и удара по банковской системе, это правда. Но заметное замедление роста номинального ВВП свидетельствует о том, что ситуация гораздо хуже, чем должна быть. Номинальные цены на жилье вынуждены снижаться из-за требуемых реальных преобразований, зарплаты сокращаются, затрудняя обслуживание долга и т.д.

Даже если бы банкам не угрожало массовое изъятие вкладов, в сложившейся ситуации решение Дейсселблума чревато. ЕЦБ мог заполнить пробелы в банковском финансировании незамысловатым печатанием денег. Это повлекло бы серьезные моральные риски, но с другой стороны предотвратило бысущественное замедление роста денежной массы в результате реорганизации банков, что усилило бы проблему номинального роста.

Обещание «ударить» по застрахованным депозитам как само собой разумеющееся, напротив, укрепило бы стимул, но при этом заставило бы пересмотреть на понижение наши ожидания в отношении роста денежной массы. Это не было бы проблемой, если бы мы знали, что ЕЦБ агрессивно попытается противодействовать падению, к примеру, посредством покупок активов в стиле ФРС. Однако устойчивое замедление темпов роста номинального ВВП свидетельствует о том, что Центробанк либо не заинтересован в разрешении номинальной проблемы, либо политически скован по рукам и ногам.

В любом случае, поведение ЕЦБ подталкивает Еврозону к ситуации, где целесообразные реформы становятся опасными, усугубляя проблему номинального роста. Главы Центробанков любят повторять, что монетарная политика – не панацея, и они правы. Но все же она в силах решить номинальную проблему. И в связи с тем, что острота многих других проблем зависит от сложности проблемы номинального роста, плохая монетарная политика может затруднить понимание и решение остальных задач.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist