Что-то у меня количество перешло в качество, – в смысле, количество надоевших штампов перешло на качественно новый уровень, и мне захотелось что-то написать об этом. Штампы же эти заключаются в современном восприятии мужчин, а точнее – их якобы туповатости, примитивизма и прямолинейности. Разберём их поочерёдно.

Штамп номер раз. Мужчина практически не различает цветов. Там, где женщина назовёт коралловый, земляничный, гранатовый и массу других оттенков, мужчина тупо ответит: "тёмно-красный или светло-красный".

Штамп номер два. Мужчина – троглодит. Его интересует только одно: чтобы в тарелке лежал кусок мяса побольше, а всякие там разносолы его не колышут.

Штамп номер три. Мужчина не разбирается в моде. Всякий интерес к рюшкам-бантикам, как обобщённому образу модной одежды и погони за стилем, ему крайне чужд; его интересует только удобство и практичность, а внешний вид по барабану.

Штамп номер четыре. Мужчина исключительно прямолинеен и все вопросы решает в лоб, напролом, как бык: будет переть, пока не добьётся своего.

И, наконец, пятый штамп. Мужчина не способен интересоваться всякими красотами, любование ими – исключительно женский удел; мужчину интересуют только спорт и автомобили (опять же, обобщённо).

Все эти клише сейчас можно встретить в любом журнале, услышать с любого экрана, да и сами мужчины частенько их повторяют, считая, очевидно, что так им будет легче жить, ибо с них будет меньше спрос. Но я попробую доказать, что всё не так просто, как хотелось бы обитателям общества потребления.

(Ян Давидс де Хем, 1650 г.)

Итак, штамп номер раз. Достаточно взять любую картину хоть старого, хоть нового мастера, работавшего в классической манере, и убедиться: этот глаз способен различить множество оттенков. Количество мужчин-живописцев в разных странах и разные эпохи набирается такое, что говорить о проблемах цветового восприятия, мне кажется, нелепо.

Штамп номер два. Существует распространённое мнение, что лучшие повара – мужчины. Не знаю, подтверждается ли это статистически, но в большинстве знаменитых ресторанов шеф-повара действительно мужчины, известные блюда (салат "Оливье", бефстроганов и т.п.) изобретали мужчины. Даже в Средневековье, когда женщинам только и позволялось что проявлять свои способности в домашнем хозяйстве, главными поварами были именно мужчины. Не говоря уже о том, что и потребителями были они же! Возьмите книги XIX века, когда бытописательство уже было развито, возьмите, к примеру, "Дневник провинциала в Петербурге" М.Е. Салтыкова-Щедрина – образ героя-гурмэ или героя-гурмана более чем част. Вспомните хотя бы профессора Преображенского из "Собачьего сердца" – как смачно он обедает и как разбирается в блюдах, что с чем, что когда. А гоголевские герои? Да, у него есть мрачный обжора Собакевич – но у него есть и Пётр Петрович Петух, угощающий разнообразнейшими разносолами. Да и иностранная литература приводит соответствующие образцы. Хоть Трималхион у Петрония Арбитра подан сатирически со своими гипер-изысками, – но ведь это пример того, какой утончённой и сложной могла быть еда, – и те же мужчины её заказывали, потребляли, и могли оценить. Описаниями изысканных светских пиров изобилует любая историческая литература.

(Ричард Соквелл "Портрет графа Дорсета")

Штамп номер три. Что касается моды, – так это вообще глубокое заблуждение. Большую часть европейской истории занимают времена, когда мужчины не меньше, а порой и больше женщин заботились о своём внешнем виде. Почитайте Шекспира – как часто его герои обсуждают, что надеть, сравнивают своё состояние или настроение с элементами одежды ("Я передаю привет французским пряжкам твоих башмаков!"), заботятся о нарядах и причёсках! Приведу цитату из того же Шекспира по памяти, но достаточно близко к тексту: "Что же это за чудовище такое – мода, которая каждому от четырнадцати до сорока головы кружит!" – обратите внимание, что не "каждой", а "каждому". Любой элемент костюма и украшений был значим, нёс смысловую нагрузку, и отвечал тогдашним представлениям о красоте. На протяжении XVI, XVII, XVIII веков мужчины наравне с женщинами использовали и косметику, и прекрасно с ней справлялись, и разбирались в ней. Кстати, тогда не существовало современного заблуждения, что от мужчины должно пахнуть едким и резким парфюмом – мужчины употребляли самые разные запахи, и всё было прекрасно.

(Дмитрий Левицкий, портрет)

Что там далее? Штамп номер четыре – о прямолинейности. Ну, здесь можно было бы устроить целую галерею из различных царедворцев, политиков, интриганов и прочих затейников, выдумывавших многоступенчатые ходы и сложнейшие цепочки взаимовлияющих друг на друга поступков. Стоит сказать хотя бы то, что католической церковью всегда управляли мужчины – и именно она на протяжении многих сотен лет была одним из главных интриганов Европы.

Ну и наконец последний штамп. Что-то в голову приходит сразу столько примеров, что даже не знаю, на ком остановиться. Думаю, все, начиная от Гая Мецената, были бы недовольны, если бы их обвинили в непонимании красоты и любви к грубым и простым развлечениям – и Лоренцо Магнифико, и Эхнатон, и Павел Третьяков, и Иван Дягилев, и Иван Цветаев, и многие-многие другие.

 

Так что же можно сказать в сухом остатке? Я думаю, что основы для перечисленных мною штампов на самом деле не существует, а они навязываются масс-культурой для упрощения сознания современного человека. Недаром я в начале употребила термин "общество потребления" – именно оно создаёт усреднённые, двухмерные типажи мужчин и женщин, чтобы легче манипулировать их интересами, желаниями и вкусами.

Мужчина более чем способен различать цвета и тонкие вкусы; невозможно объяснить количество тех же живописцев наличием у всех них избытка женских гормонов (встречалась мне такая теория) – иначе останется сказать только, что настоящих мужчин нет вообще, если такое их количество мало отличается от женщин. Только недостаток образования, развития в конкретных областях не даёт им такой возможности; это да гендерный стереотип. Ну и, конечно, то, что многие банально упрощают себе жизнь: ведь легче жить, объявив себя троглодитом, которому нужно всё без наворотов, с такого и спрос меньше. Здесь снова всё упирается в развитие сознания – но это уже разговор другого порядка.

Настроение сейчас - доказательское

В колонках играет - шум машин с улицы

В детстве и юности я много читала книг Джеральда Даррелла – знаменитого натуралиста, основавшего на острове Джерси зоопарк для сохранения исчезающих видов животных. Конечно, в детстве я не очень ещё проникалась этими его благородными задачами – мне просто нравилось, как он весело и легко пишет (кто читал, тот, наверное, со мной согласится). Ну а подрастя, я начала замечать что, кроме внешней лёгкости и занятности, в книгах Даррелла немало точных и интересных наблюдений – причём не только за животными, но и за родом человеческим. Наверное, острый глаз натуралиста, привыкшего подмечать особенности поведения зверей и птиц, делал его не менее наблюдательным в отношении своего рода и вида.

Так вот помню у Даррелла в одной из книг, посвящённой Африке или же какой-то не менее жаркой стране, когда-то колонизованной Великобританией, отмечен был такой момент. Английские колонизаторы открывали для аборигенов школы, издавали книжки и т.п.; но при этом они не желали идти ни на какие уступки местному населению и приноравливаться к диким туземным нравам, почитая свою английскую культуру вершиной цивилизации. И получалось, что негритянские дети читали душеспасительные или образовательные книжки про незнакомых им европейских животных типа кролика или белки, вместо того чтобы слушать истории про гораздо более знакомых им черепах, попугаев и обезьян.

Этот момент я всегда вспоминаю, когда вижу активное проникновение западной культуры к нам. Почему-то на нашей русской почве перестали водиться зайчики, белочки, волки и медведи. Гораздо чаще можно встретить очень милых, но совершенно из иных палестин животных. Особенно меня удивляет пристрастие к панде. Чудесная животинка, но почему ею заменяют каких-то наших... скажем так – национальных животных? Вот в Москве открыли какой-то семейный торговый центр; кто на рекламе? Мама-панда с выводком пандят. Трогательная картинка, но... почему не зайчиха с зайчатами, к примеру?

Я ничего не имею против каких бы то ни было животных. И во многом хорошо, когда людей приучают к зверям из других стран – всех надо знать, всех надо любить. Но почему у нас всё так получается – хватаем только чужое, забывая своё? Мне кажется, что скоро российские дети будут искренно считать ту же панду или скунса нашим отечественным животным. Что, собственно, будет немудрено для детей, выросших в городе и воспитанных мультиками, считающих, что свинья – это такой розовый шарик, что львы ходят на двух ногах, а белка имеет морду, вытянутую так, что ей позавидует любой трубкозуб.
В колонках играет - "Если б я был режиссёром"

Специалисты подсчитали, что торнадо, обрушившийся на Оклахому, мощностью был равен восьми бомбам, сброшенным на Хиросиму*. Я не спорю – вполне верю, что природное явление запросто способно перекрыть всё, сделанное человеческими руками. Но!

Но как можно сравнивать природное явление, которому в общем-то совершенно всё равно, где лететь и что делать; разразись оно над океаном или над горами, где нет ни единого живого существа – его мощность не уменьшилась бы, – сравнивать с бомбой, которой авторы прекрасно знали, куда бросают, и прекрасно же представляли себе количество жертв и разрушений?

В Оклахоме погибло 24 человека, в Хиросиме – 90.000 в первые минуты и 166.000 потом, да и сейчас последствия лучевой болезни сказываются. За исключением погибших, в Оклахоме все разрушения можно исправить при помощи денег – отстроить, отремонтировать, восстановить. Земля, отравленная в Хиросиме, будет восстанавливаться столетиями. Про ущерб природе в Японии вообще не говорю, – эта рана будет затягиваться очень и очень долго. В то время как ураган и торнадо – вполне естественное явление для природы, которая умеет самовосстанавливаться после таких разрушений.

По-моему, это сравнение относится к тем случаям, когда сравнивают пресловутые тёплое и мягкое. Вроде бы да, мощность торнадо и бомбы вполне можно сравнить. Но по последствиям, по жертвам, по морально-этической стороне – это всё вещи настолько разного порядка, что даже рядом не располагаются.


-------------------------------------
*Кстати, как всегда, забыли про многострадальный Нагасаки.

Настроение сейчас - надутовское

В колонках играет - шум машин

Был нынче репортаж про подведение итогов выставки World Press Photo 2013. Фотографии выразительные, качественные, чуть было не написала "хорошие"... но не могу. Нет, технически они хороши, оказывают сильное влияние, но – боже ж ты мой, до какой степени переполнены негативом, безнадёжностью, ощущением тупика! Сплошные смерть, кровь, боль, перенесённые и постоянно переносимое страдание (кто желает убедиться, может зайти по ссылке, там всего с лихвой хватит). Такое впечатление, что в этом мире не осталось ничего хорошего.

Знаю, что у многих, кто это прочитает, возникнет желание ядовито сказать: так что же, ты хочешь, чтобы появлялись только глянцево-карамельные фотографии с бьющим через край позитивом? Тебе нужна лакировка действительности? – ведь это всё правда, ведь всё то, что на фотографиях, было на самом деле!

Нет, не хочу, – отвечу я. Надуманный позитив раздражает, как раздражают вечно сияющие белозубыми улыбками лица в рекламе. Но есть разница, как говорить. Можно показывать негатив как нечто из ряда вон выходящее, как то, что надо осудить, как то, чего не должно быть. Показывать его – и тут же утешать потрясённую им душу, поддерживать, помогать понять, что отчаиваться не надо, лучше делать что-то, увеличивать в мире количество добра. А на этих фотографиях зло неизбежно, печаль безысходна, от неё нет возможности уйти и, похоже, по подтексту авторов, с ней невозможно бороться.

Вот ведь парадокс: о плохом говорить нужно, непременно, чтобы знать его, и искоренять. А с другой стороны – чем больше говоришь о зле, тем более обыденным оно становится. Вот пример: в советском кинематографе никогда не смаковали смерть, она всегда подавалась как трагедия, как нечто из ряда вон выходящее, и сам её момент нередко оставался за кадром. А в современном фильме запросто можно увидеть долгую сцену, где люди гибнут, скажем, под пулями, всё это подаётся эффектно, как зрелище – то есть процесс убивания эстетизируется, становится предметом любования. А это недопустимо, потому что антигуманно. Так недолго и до того, чтобы особо одарённые эстеты сами начинали убивать, "потому что чужая смерть может быть красивой".

То же и в этой фотовыставке. Смерть и боль подавались уже столько раз и в таких видах, что перестали поражать, на них смотрят, как на некое явление культуры. Но ведь это же ужасно. Смерть – любая смерть, человека, животного – не должны становиться целью искусства.

Такое впечатление, что современный мир – особенно мир Запада – очень от самого себя устал, и не видит для себя светлых перспектив – поэтому светлый взгляд на жизнь поражает его, как нечто необычное. Недаром на том же World Press Photo много лет подряд первые призы брали советские фотохудожники. Они не снимали ничего, чтобы пощекотать нервы, их фотографии (их показывали в репортаже) были исполнены внутренней жизнеутверждающей силы и света – без слащавости, без натужного позитива, без наигранности – просто это были фотографии, показывающие Жизнь. А сейчас это только разные лики Смерти...

Недаром на выставке World Press Photo 2013 как раз отдельная выставка была посвящена старой советской фотографии. Они так не умеют снимать.

Настроение сейчас - концерабоченедельское

В колонках играет - практически тишина

idle-hours ...
+ развернуть текст   сохранённая копия

idle-hours reblogged b-billy-bibbit 

gaksdesigns: Tearful” by Christina K

Вот смотрю я на эту серию рисунков, и одолевают меня сомнения. Конечно, выглядит результат совершено фантастически – особенно когда видишь именно пошаговую работу, когда она перед тобой раскрывается и кажется такой доступной, прямо бери и повторяй своими же руками. Реалистично, выразительно, эффектно... Но для чего? 

Какой смысл часами делать вручную то же самое, что фотоаппарат сделает за долю секунды, да ещё и лучше?

Да, можно возразить: фотоаппаратом сделать такой кадр не хитро, а вот ты попробуй так нарисовать! Да, это сложно, соглашусь. Но и на голове 4 часа простоять сложно. И выпить 12 литров молока в один присест непросто. И... да мало ли можно придумать трудновыполнимых вещей! – вопрос "зачем" всё равно остаётся.

В подобных рисунках даже нет той доли выдумки, которая придаёт фиксации реальности статус творчества. Всякое художественное произведение несколько меняет реальность – усиливает одн детали, затушёвывает другие, переставляет акценты – всё для того, чтобы получилось не копирование жизни, а выход на более высокий уровень, внесение в реалньость некоего смысла и содержания. А в такого рода рисунках важна как раз фотографичность, максимально точное подражание природы, иначе исчезнет весь эффект "ух ты, и это сделано руками?!"

В этом отношении, хоть мне и не близки всякие абстракционизмы и сюрреализмы, но в них я вижу больше художественного. Я не понимаю картины Миро или Пикассо, но я чувствую, что художник хотел выразить какой-то свой взгляд, своё мнение, отношение, то стёклышко, через которое он смотрит на мир. А здесь ведь нет автора, в том плане, что он не чувствуется. Это копия природы, а не осмысление её.

Ну а с технической стороны – конечно, работа тонкая, вызывает уважение и восхищение, я не спорю. Не хочу хаять художника, нарисовано здорово. Но гиперреализм не понимаю всё-таки. Не чую в нём художественной составляющей.

Настроение сейчас - спатьхотительское

В колонках играет - глубокя тишина

Тэги: cogito,, ergo, sum, гиперреализм, живопись, жоан, интересный, карандаш, краска, пикассо, реализм, рисование, рисунок, сослаться, творчество, фото, цвет, цветной

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ...