надувается голубь перед голубкой
хочет казаться больше
чем есть
Gedalia Spinadel

Встретил я в парке, гуляя с детьми, одного еврейского старика, прямого, красивого, думал ему лет 80, а ему 94. Последние лет 25 он возглавлял строительное управление с десятью тысячами работников. А во время второй мировой воевал, пять лет шел пешком по фронтовым дорогам, дважды или трижды был ранен и возвращался в строй, один раз уже почти с того света. Он показал мне газету на иврите, где и его фотография и рассказ о нем. Потом мы с ним, особенно мои двухлетние девочки, которых он всегда угощал вафлями и конфетами, подружились, очень добрый, понимающий, юный. Он был связистом в артиллерии во время второй мировой. И вот один эпизод, за который получил орден, а должен был героя, когда он едва остался жив. Он должен был наводить на цели артиллерию, находясь впереди. И тут был вражеский танковый прорыв, и танки шли прямо на него, а он продолжал сообщать по телефонной связи, пока не был тяжело ранен, и вытащили его полумертвого, положили среди мертвых, и вдруг он застонал, и все-таки выжил. Я спросил его: скажи, а почему Вы не ушли в тыл, когда начался прорыв? Он говорит: это же была моя работа - передавать, где находятся цели. Я спросил: неужели было не страшно? Он говорит: нет, я же работал.