Встреча - сюжетом с большого экрана, столик нас ждет в глубине ресторана, ладони в приветствии - дерзко и странно, но мы ведь не виделись тысячу лет. И пара веков, чтоб на это решиться, без подготовки – с тобой созвониться. Сколько сейчас нам? Полвечности? Тридцать? Сколько мы врозь умираем?..



- Привет.



- Привет. У тебя незнакомая стрижка…



- А ты не меняешься – стройная. Слишком. И в шелковом платье – немного мальчишка, такие же чертики пляшут в глазах…



- Как дети?



- Нормально. Как бизнес?



- Отлично.



Болтать о погоде, друзьях и привычках, но только ни слова о главном – о личном – глотать по слогам, чтобы вдруг не сказать. Чтоб вдруг не сломаться, когда между делом бретелька скользит по атласному телу, когда замирают ресницы несмело и нежно нога приникает к ноге, когда разговор обрывается резко…

Бриллиант невозможного, редкого блеска…



 - О чем это я? /о тебе/ О подвеске. А камни – хранители старых легенд. И в этом таится немало историй – о силе стихий, что отчаянно спорят, о теплом, далеком, мерцающем море, о наших следах на прибрежном песке.  



- Бриллиант?.. /равнодушно/ - всего лишь подарок.

Я знаю, я помню – ни слова о старом. О чем-то грустят саксофон и гитара, и пульс камертоном им вторит в виске.

За темной портьерой скрывается вечер, и в сумраке видеть становится легче, мы пьем за удачу и новые встречи, и память сочится по капле в вино…





- А помнишь тот поезд, купе иностранцев, а помнишь перроны заброшенных станций, и как невозможно хотелось остаться на самой далекой…



- И самой родной.



Овал виноградины – темный и спелый.



Откуда такая внезапная смелость?.. Смущаться, краснеть и шутить неумело над тем, что священно до самых глубин… Молчать невпопад и неловко смеяться, до хруста сжимая под скатертью пальцы…



- Что делать с разлукой?



- Ее не бояться... Не верь в расставание. Просто люби.

Люби, не стирая поставленных меток, ты помнишь, как я умоляла об этом, и билась луна на кристаллики света и рассыпалась по влажной траве…



- Я помню.



 И время уходит в пространство. Любимая, ближе! Любимая, здравствуй! Так память становится нашим лекарством, блуждая по руслу натянутых вен. Ты помнишь, как ночь бушевала в долине, и как мы будили змею кундалини, и как на плечах наших линии лилий приобретали знакомый рельеф.. ты помнишь, как мы прорастали друг в друга – губами, дыханием, взглядом и звуком?..



 Искрится шампанское радужной вьюгой, и улыбается нам сомелье...



 оформить мне помог художник Brent Heighton.

Дима Билан грустил.

Он столько лет мечтал познакомиться с Whitney Houston, даже бесплатно выступить на разогреве в «Олимпийском» согласился (виданное ли дело?!). А ему не дали. Дескать, иностранная гостья общается с супругой президента Дмитрия Медведева. И под фанеру хотели заставить петь…

Билан ехал на своем желтом «Хаммере» в окрестностях «Олимпийского», и переживал только что пережитое унижение.

читать далее