По сети распространяется история о наших солдатах, расстрелянных за отказ стрелять в немецких демонстрантов в 1953 году. Это фейк.

Процитирую историю целиком:
В берлинском районе Целендорф можно увидеть своеобразный обелиск – усеченную каменную пирамиду, на которой написано: «Русским офицерам и солдатам, которым пришлось умереть… Они отказались стрелять в борцов за свободу 17 июня 1953 года».
Опубликованные в ФРГ неизвестные ранее документы из секретных архивов Социалистической единой партии Германии свидетельствуют о том, что после подавления восстания рабочих 17 июня 1953 года в ГДР были расстреляны около сорока советских солдат, отказавшихся открыть огонь по восставшим. Наших соотечественников расстреливали в Берлине и Магдебурге свои же.

За отказ стрелять в рабочих Магдебурга были расстреляны 18 солдат (по другим сведениям еще больше) 73-го стрелкового полка.
___

Сначала про события 1953 года. У нас о них знают гораздо меньше, чем, например, про Венгрию-56 или Чехословакию-68. Между тем это было выступление доведенного до отчаяния народа. Такое же, как народное выступление в Новочеркасске в 1962 году. И его расстрел

После войны в ГДР начали строить социализм по сталинским лекалам. Началась национализация, потом стали бороться с мелкими торговцами, потом фермеров начали загонять в сельхозкооперативы. Начались гонения на церковь. В школах был введен курс «Основы марксизма-ленинизма». А большинство произведенной машиностроительной продукции вывозилась из страны в счет репараций. СССР требовал о Германии готовиться к новой войне. 11% всего бюджета шло на оборону. Еще 19% – на репарации.

Милитаризация ГДР стала причиной глубокого экономического кризиса. Жиры, мясо и сахар по-прежнему распределялись по карточкам. За два месяца до начала волнений еще раз резко выросли цены. Для борьбы с кризисом было решено повысить нормы выработки на 10%. Повышенные нормы вели к сокращению заработной платы до 25%. И по всей стране начались забастовки.

Против протестующих были брошены советские танки. 17 июня в Берлин позвонил Лаврентий Берия с возмущённым вопросом: «Почему Семенов (верховный комиссар) жалеет патроны?» Он потребовал от Верховного комиссара быстрого и жесткого наведения порядка. В подавлении волнений участвовали 16 дивизий, из них только в Берлине три дивизии с 600 танками. Народное выступление было названо «фашистской вылазкой»



И про легенду о расстрелянных советских военнослужащих
Легенда гласит: 28 июня 1953 года на лесной поляне близ Бидерица под Магдебургом были расстреляны 18 солдат 73-го стрелкового полка. Среди них ефрейтор Александр Щербина, рядовой Василий Дятковский и сержант Николай Тюляков. Ещё 23 советских военнослужащих были расстреляны в эти дни на скотобойне в Берлине-Фридрихсхайне

Слух о расстреле советских военнослужащих, которые отказались выполнить приказ, был распространён летом 1953 года в листовке эмигрантской организации «Народно-трудовой союз российских солидаристов» (НТС). Эта организация холодной войны располагалась в Мюнхене, тесно сотрудничала с ЦРУ и содержала «революционный штаб» по борьбе с коммунизмом. На Западе, как и на Востоке, дезинформация была легальным средством борьбы.

Что касается подробностей истории о расстреле советских военнослужащих, то авторы в то время рассчитывали на то, что её никто не сможет проверить. Свидетелем был объявлен советский майор Никита Роньшин. Это реальный персонаж, который в конце апреля 1953 года (то есть за три месяца до событий) через Западный Берлин перебежал к американцам. Однако НТС он описал подробности расстрела – как в лесу под Магдебургом, так и на берлинской скотобойне.

Историки, которые изначально с недоверием относились к истории НТС и Роньшина, с 1989 года пытались найти подтверждение в советских архивах, но так ничего и не нашли.

В августе 2000 года Управление по реабилитации Главной военной прокуратуры РФ сообщило, что российская сторона не располагает никакими данными о расстреле 41 военнослужащего. Кроме того, 73-й стрелковый полк покинул Германию сразу после окончания войны.

Подробный рассказ об этом фейке в журнале Spiegel
wiki

Перцептрон — первая искусственная нейронная сеть, воплощенная на практике Фрэнком Розенблаттом. Ученый решил, что нет времени ждать, пока электронные машины станут достаточно быстрыми, чтобы на фоннеймановской архитектуре смоделировать работу нейронной сети. Он начал делать нейронные сети из «палок и скотча» — этакий массив электронных нейронов и кучи проводов. Это были небольшие нейронные сети (до нескольких десятков нейронов), но они уже применялись в решении некоторых практичных задач. Розенблат смог даже продать нескольким банкам устройства, применявшиеся при анализе некоторых массивов.

С 1966 г. он стал заниматься необычными вещами. Например, учил крыс проходить лабиринт, тренировал их, потом умерщвлял. Затем извлекал их мозг, размалывал в кашицу и этой кашицей кормил следующее поколение крыс. Таким образом, он проверял, улучшит ли это показатели следующего поколения крыс при прохождении лабиринтов.

Выяснилось, что съеденный мозг крысам никак не помогает, хотя такую пищу они любят. Это было одним из сильных аргументов в пользу того, что информация хранится именно в коннектоме мозга, а не в отдельных его клетках и компонентах. Как ни странно, в те годы были специалисты, считавшие, что знание может существовать внутри клеток.

Из хорошей статьи, посвященной истории и перспективам искусственного интеллекта

Зернохранилище в православном храме, 1920–е годы, СССР

Еще из истории СССР
Владимир: Никитская церковь (1765) использовалась артелью «металлоремонт»
Владимир: Николо-Кремлёвская церковь (1761) — планетарий
Александров: Церковь Серафима Саровского (1904) — в 1958 г. перестроена под железнодорожную столовую
Суздаль: Ризположенский собор — разобраны главы, служил помещением для энергоподстанции.
Суздаль: Сретенская церковь - разобраны главы, приспособлена под кинотеатр.
Суздаль: Входоиерусалимская церковь — использовалась как гараж.
Суздаль: Церковь Петра и Павла — в 1940-е гг. приспособлена под хлебопекарню.
Днепропетровск: Крестовоздвиженская церковь — обезглавлена, приспособлена под спортзал
Плёс: Церковь Петра и Павла (1845) — приспособлена под энергоподстанцию.
Приволжск: Церковь Николая Чудотворца — закрыта в 1939 г., приспособлена под склад мясных продуктов
Казань: Церковь Сошествия Святого Духа — приспособлена под «Театр кукол»
Киев: Галицкая синагога (1908) — закрыта в 1930 г., переоборудована в цех завода
Кострома: Благовещенская церковь (1804, 1904) — перестроена под хлебозавод
Рига: Христорождественский собор (1884) — приспособлен под планетарий
Луга: Покровская церковь 24-й Артиллерийской бригады — закрыта в 1923 г., превращена в клуб; позднее перестроена в спортзал
Москва: Церковь Введения у Салтыкова Моста (единоверческая), 1829 (в черте Камер-Коллежских валов)– закрыта в 1931 г., в 1960-е приспособлена под вытрезвитель.
Москва: Церковь Воскресения Словущего в Даниловской слободе, 1837 (в границах МКАД) — закрыта в 1933 г., приспособлена под фабрику зонтиков
Москва: Церковь Николая Чудотворца в Покровском, 1766 (в черте Камер-Коллежских Валов) — закрыта в 1931 г., переоборудована в хлебозавод
Москва: Церковь Бориса и Глеба в Зюзино, 1704 (в границах МКАД) – закрыта в 1930-е гг., использовалась как овощной склад
Ногинск: Богоявленский собор (1767) — закрыт в 1938 г. В храме организовано сапоговаляльное и красильное производство, открыта газораздаточная станция.
Ногинск: Церковь Тихвинской иконы Божией Матери — приспособлена под кинотеатр
Коломенский район: с. Большое Колычево — церковь Феодора Стратилата (1910), обезглавлена, приспособлена под клуб, затем — конюшню, позднее — под хранилище удобрений.

via

Хеди Ламарр – одна из самых красивых женщин Голливуда. Она снималась обнаженной в одном из первых эротических фильмов. Она была первой из актрис, имитировавших в фильме оргазм.

Помимо кинематографа Ламар занималась еще и наукой. После начала Второй Мировой войны в США создается Национальный Совет Изобретателей. Ненавидящая фашизм актриса переполнена техническими идеями и предлагает свои услуги Совету. Реакцию ученых угадать нетрудно – ей вежливо рекомендуют использовать свое обаяние для продажи облигаций оборонного займа. Тогда она собирает 7 миллионов долларов для страны – заплативший 25 тысяч получал поцелуй красавицы.




Летом 1940 года Хеди Ламарр знакомится с композитором Джорджем Антейлем. Разговор быстро переходит на интересовавшую их обоих тему: как помочь стране в войне с фашистами. Толчком к ее изобретению послужило сообщение о потопленном эвакуационном корабле, на котором погибло 77 детей. Незаурядные способности в точных науках позволили ей воспроизвести многие технические детали разговоров об оружии, которые вел ее первый муж (фабрикант оружия, австрийский миллионер Фриц Мандль) со своими коллегами.

Вместе с Антейлом Хеди Ламарр приступает к изобретению радиоуправляемой торпеды, управление которой нельзя будет перехватить или заглушить. Ламарр поделилась с Антейлом очень важной идеей: если дистанционно сообщать координаты цели управляемой торпеде по одной частоте, то враг может легко перехватить сигнал, заглушить его или перенаправить торпеду на другую цель, а если использовать на передатчике случайный код, который будет менять канал передачи, то можно синхронизировать такие же частотные переходы и на приёмнике.

При полном отсутствии микроэлектроники единственным доступным программируемым устройством было механическое пианино! Валик со штырями и приводом от хронометра достаточно компактен, чтобы поместиться в корпусе морской торпеды. Система могла использовать набор из 88 радиочастот – число клавиш фортепиано.

Детали изобретения отрабатывались еще несколько месяцев, и в декабре 1940 заявка была направлена лично председателю Национального Совета Изобретателей Чарльзу Кеттерингу (глава исследовательского отдела Дженерал Моторс, изобрел современную систему зажигания, безопасное стекло и еще многое).

К чести этого специалиста, заявка была отобрана среди сотен тысяч других, доработана под его руководством, и в августе 1942 года патент США № 2,292,387 на «Систему секретных сообщений» был, наконец, получен. Соавторы подарили его правительству, отказавшись от всех возможных выплат.

Руководство Военно-Морских сил США скептически восприняло патент. Он был засекречен и положен под сукно на долгие годы. Концепция перескока частоты опередила свое время и возродилась только с развитием электроники после войны.

С 1957 года инженеры фирмы Сильвания стали экспериментировать с идеей «Системы секретных сообщений», используя полупроводниковые компоненты вместо механических. Появился термин «широкополосный сигнал». В середине восьмидесятых Пентагон рассекретил ряд патентов, и достоинства ШПС стали доступны для гражданского применения, наиболее известным примером на сегодняшний день является стандарт радиотелефонной связи CDMA.

Изобретением Хеди Ламарр вы пользуетесь каждый день. Оно лежит в основе систем GSM, GPS, Bluetooth и WiFi. Хеди Ламарр разработала принципы шифрования информации для постоянных незакрытых каналов связи. Без изобретения Ламарр сейчас не летали бы военные спутники и не работали сотовые телефоны, а уж про системы навигации и говорить не стоит.

День рождения актрисы — 9 ноября — назван Днем изобретателя в немецкоговорящих странах.

via
via

Однажды ко мне в купе (вагоны были уже забиты до отказа) положили раненого полковника. Старший военный врач, командовавший погрузкой, сказал мне:
— Возьмите его. Я не хочу, чтобы он умер у меня на пункте. А вам все равно. Дальше Пскова он не дотянет. Сбросьте его по дороге.
— А что у него?
— Пуля около сердца. Не смогли вынуть— инструментов нет. Ясно? Он так или иначе умрет. Возьмите. А там — сбросите...

Не понравилось мне все это: как так — сбросить? Почему умрет? Как же так? Это же человеческая жизнь. И вот, едва поезд тронулся, я положил полковника на перевязочный стол. Наш единственный поездной врач Зайдис покрутил головой: ранение было замысловатое. Пуля, по-видимому, была на излете, вошла в верхнюю часть живота и, проделав ход к сердцу и не дойдя до него, остановилась. Входное отверстие— не больше замочной скважины, крови почти нет. Зайдис пощупал пульс, послушал дыхание, смазал запекшуюся ранку йодом и, еще раз покачав головой, велел наложить бинты.

— Как это? — вскинулся я.
— А так. Вынуть пулю мы не сумеем. Операции в поезде запрещены. И потом — я не хирург. Спасти полковника можно только в госпитале. Но до ближайшего мы доедем только завтра к вечеру. А до завтра он не доживет.


Зайдис вымыл руки и ушел из купе. А я смотрел на полковника и мучительно думал: что делать? И тут я вспомнил, что однажды меня посылали в Москву за инструментами. В магазине хирургических инструментов «Швабе» я взял все, что мне поручили купить, и вдобавок приобрел длинные тонкие щипцы, корнцанги. В списке их не было, но они мне понравились своим «декадентским» видом. Они были не только длинными, но и кривыми и заканчивались двумя поперечными иголочками.

Помню, когда я выложил купленный инструмент перед начальником поезда Никитой Толстым, увидев корнцанги, он спросил:
— А это зачем? Вот запишу на твой личный счет — будешь платить. Чтобы не своевольничал.

И вот теперь я вспомнил об этих «декадентских» щипцах. Была не была! Разбудив санитара Гасова (он до войны был мороженщиком), велел ему зажечь автоклав. Нашел корнцанги, прокипятил, положил в спирт, вернулся в купе. Гасов помогал мне. Было часа три ночи. Полковник был без сознания. Я разрезал повязку и стал осторожно вводить щипцы в ранку. Через какое-то время почувствовал, что концы щипцов наткнулись на какое-то препятствие. Пуля? Вагон трясло, меня шатало, но я уже научился работать одними кистями рук, ни на что не опираясь. Сердце колотилось, как бешеное. Захватив «препятствие», я стал медленно вытягивать щипцы из тела полковника. Наконец вынул: пуля! Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. За моей спиной стоял Зайдис. Он был белый как мел:
— За такие штучки отдают под военно-полевой суд,— сказал он дрожащим голосом.

Промыв рану, заложив в нее марлевую «турунду» и перебинтовав, я впрыснул полковнику камфару. К утру он пришел в себя. В Пскове мы его не сдали. Довезли до Москвы. Я был счастлив, как никогда в жизни! В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжелых. Легкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счету было тридцать пять тысяч перевязок!



— Кто этот Брат Пьеро? — спросил Господь Бог, когда ему докладывали о делах человеческих.
— Да так... актер какой-то,— ответил дежурный ангел.— Бывший кокаинист.
Господь задумался.
— А настоящая как фамилия?
— Вертинский.
— Ну, раз он актер и тридцать пять тысяч перевязок сделал, помножьте все это на миллион и верните ему в аплодисментах.

С тех пор мне стали много аплодировать. И с тех пор я все боюсь, что уже исчерпал эти запасы аплодисментов или что они уже на исходе. Шутки шутками, но работал я в самом деле как зверь...

Александр Вертинский, «Дорогой длинною»

via