Смотрю фильм про сталинские показательные процессы; и только сейчас до меня дошёл весь смысл собственно репрессий -- по крайней мере, репрессий в руководстве партии. Раньше мне это было непонятно -- большевики, командармы, единомышленники, чем они Сталину могли так мешать? А Сталин избавлялся не просто от политических противников, хотя бы и потенциальных; он избавлялся и от идеалистов, вот оно что. Однако, без идеализма любая система коснеет, каменеет, перестаёт развиваться, и в итоге теряет импульс к движению. Поэтому в итоге и кончилось всё тотальным застоем, который наивно пытались расшевелить, вернув идеализм на место, хоть и в облегчённом варианте 1960-х. Поздно уже было, не сработало.

Именно поэтому в 1930-е и устроили такое судилище -- чтобы не просто устранить идеализм, но высмеять и показательно его растоптать. Обвинения были абсурдными не потому, что больше нечего было предъявить подсудимым, но потому что они должны были быть абсурдными, ибо здесь разум не канает. Только вот беда: любой намеренный анти-идеализм очень быстро уподобляется своему врагу в том, что по-прежнему подтверждает приоритет идеи над практикой и диктат слова над материей.

Прагматизм, это тоже идея. Прагматик, устраняющий идеалиста, сам по умолчанию создаёт новые идеалы, столь же бесполезные. В итоге, противопоставлять идеализму прагматизм, или как-то иначе с ним бороться -- всё равно что нанять царя Мидаса, чтобы он рекламировал Макдональдс. Или пытаться закормить его там до смерти. Всё равно ведь подохнет, но не от пресыщения, а от истощения. Да и потенциальная клиентура фаст-фуда навряд ли соблазнится.

А то раньше я искренне не понимал Сталина и его мотивацию, помимо элементарной узурпации власти и культа себя, любимого. Теперь я его вроде бы понял.

Теперь, помимо прочего, становится понятен и давний эпизод из чьих-то воспоминаний -- какой-то большевик вспоминал встречу со Сталиным, и что тот напевал "Сулико" и плакал, вспоминая казнённых, но, когда гость бросился к Сталину с объятьями, тот грубо оттолкнул его. У Сталина не было ненависти или зависти к своим соратникам, или страха перед ними -- он видел их идеализм, и устранил их именно потому, что был сугубым прагматиком, и видел в них препятствие не лично для себя, но для системы, которую он пытался построить -- и самого себя убедить в её успехе, кстати. Как людей, он их вполне мог и любить, и уважать.

А что касается приоритета хоть идеализма, хоть прагматизма -- они же немыслимы друг без друга. Если одно пытается вытеснить другое, то получается змея, пожирающая свой хвост, -- а такая змея отравится собственным мясом и помётом, и сдохнет. Что, в общем-то, в итоге и произошло.