маленькой лошадке
оторвали ножки
а потом другие
пришили от овечки!

маленькой овечке
оторвали ножки
а потом другие
пришили от лошадки!

маленькой лошадке
оторвали жопку
а потом другую
пришили от овечки!

маленькой овечке
оторвали жопку
а потом другую
пришили от лошадки!

и так далее... пока снова не соберешь лошадку и овечку.

вы будете смеяться, но мы остались в Сан Антонио де Ареко еще на день. хотя все уже кончилось, гаучо отвалили в пампу, город тих, пуст, жарок, сонен, почти что мертв.
но уедем мы из него завтра. скорее всего.

Здравствуй гаучо! -- Здравствуй гаучо! -- Сколько с тобой лошадей? -- Двенадцать! -- Веди туда!
И организатор, уже при параде, с серебром на ножах и пряжках, с вышитым поясом, в общем, при всех красах, показывает гостю, еще затрапезному, но все равно с ножом и поясом, куда тому с лошадками встать.
Это какое-то такое слово, "гаучо", которое у них используется не как определение рода занятий, потому что с занятиями и так все понятно, а как обращение, и дружественное, и уважительное, и к родственнику, и старшему, и к младшему.
Она ему -- "гаучо!" Он ей -- "женщина?"
несколько раз слышала, как она окликает своего мужчину не по имени, а просто "гаучо", не Педро там, не Пабло, не Хосе, и так же отвечает он, без имен.

Мальчики-гаучо и одеты, и обуты, как взрослые мужчины, и под ними настоящие лошади, и настоящие седла, и те же манеры у них, они так же здороваются, крепко пожимая руку, так же с отцами заходят и в кабак, прислоняются к дверному косяку с тем же, черт возьми, изяществом попивают из больших стаканов шипучку, пока без фернета. не знаю, потому что не слышала, как они разговаривают с девчонками, но, наверное, тоже -- она ему: "гаучо!", он ей -- "…?" А он ей что? Жаль, что не слышала.

после парада у бара пьют, многие не слезая с лошадей. Прогоняющим мимо табуны кричат: "крути! крути!"
Не все, но некоторые резко проворачивают по кругу своих лошадей, по штук двенадцать-пятнадцать молодых и жарких. На углу старинной узкой улицы, прямо в коридоре зрителей на тротуаре и дружков-гаучо, толпящихся у бара. Страшновато, но, черт возьми, сдуреть же, как красиво, когда эти животные плотно сбитые в круг, всем этим кругом проворачиваются! На скорости.
Тогда понятно, кстати, почему не каждому разрешено участвовать в параде. На участие нужно получать разрешение, и вообще это почет -- проскакать со своей семьей по городу, прогнать по нему своих лошадей.
В начале парада называли по именам всех крутых гаучо, которым предстояло показаться публике, а потом их представляли еще раз, когда те гарцевали перед трибуной, хотя, мне показалось, все, буквально все в городе и без того знали их по именам. Как все тут знают своего "исторического гаучо" Сегунда Сомбра, например.
То и дело из толпы выкрикивали имена, вопросы про детей, а крутые эти гаучо снимали шляпы, махали знакомым, расплывались в улыбках, сияющих на всю, наверное, пампу.
Отцы семейств со всем семейством на конях меня задевали сильнее всего. Особенно, когда за отцом на коне сидела дочь, нарядная, в белом платье, в лентах, и он придерживал ее руку своей лапищей, и я видела, как напряжены тогда пальцы, держа. И жены амазонками, с такой гордой и такой объяснимой осанкой. Про мальчиков говорила уже.

Устал? -- спрашиваю еще одного нашего "опекуна".
Есть немного, -- улыбается.
Но скоро отдохнешь, -- говорю.
А потом думаю, вот же им после всего-всего город вычищать…
Между булыжниками мостовой резво прет трава. Двадцать семь лет щели между булыжниками ежегодно мощно удобряют.

Гаучо оказались настоящими. со всеми поясами, беретами, сапогами-чулками, бухлом и мясом с углей. За день перезнакомилась с какой-то просто такой прорвой людей, что теперь кажется: знаю всю пампу.
Но девочка Камилла, десяти примерно лет, -- при этом мой герой. И ее собака Лала. И ее семья, которая нас слегка опекала на празднике: сначала кормила внезапно пирожками, потом дала отменные места позырить, как крутые чуваки управляют табунами. Камилла и ее семья приехали на праздник из Лухана.
с местными, арекскими, я тоже познакомилась. И они накачали меня фернетом, потому что на нас чуть не налетела необъезженная лощадь. Я смело и сдуру пристроилась посмотреть родео на, как оказалось, довольно опасном месте. И одну лошадь чуть не вынесло прямо на нас за очень условную защитную ограду.
Но потом, после этого, "мои" гаучо, которые как раз на этом месте сидели специально, с каким-то непонятным мне хвастовством, перезнакомили меня с организаторами, распорядителями, вот с этими крутыми чуваками, которые так филигранно управляют огромными своими лошадьми и целыми табунами, говоря при том, что это "наша уругвайка, она сняла эту бешеную лошадь!". Ну, да, я ее сняла, в лоб. Сдуреть.
Ребзя! Я видела, как несутся на дикой скорости 1000 лошадей. И теперь я знаю, как это, когда у тебя внутри вырубают звук, оставляя как бы белый шум, и только картинка фигачит по нервам.

мягкое солнце сквозь молодую листву отменяется. после вчерашних ливней лошади будут мешать грязь, а не картинно пылить в контровом свете. хмуро, холодно, ветер.
ну, что же. красоты буду снимать в Уругвае.
зато не заболела.
доброе утро.