Гарри Каспаров Голосов: 1 Адрес блога: http://garry-kasparov.livejournal.com/ Добавлен: 2009-03-11 22:19:30 блограйдером Lurk

Эхо "Перехвата" или опасные исторические мифы

2011-03-08 23:28:58 (читать в оригинале)

На фоне бесконечных славословий в адрес Михаила Горбачева, переполнивших эховские блоги по случаю его 80-летия, моя критическая заметка "Послесловие" прозвучала явным диссонансом. Столкновение разных точек зрения на "Эхе Москвы" никого, конечно, удивить не может, но в этот раз дело не ограничилось традиционным "клинчем" - вступить со мной в спор о роли Горбачева в отечественной истории решил сам главный редактор радиостанции Алексей Венедиктов в передаче "Перехват".

Дискуссию в этом формате, как всегда вел Сергей Бунтман, который, впрочем, и не собирался скрывать своей очевидной ангажированности в данном вопросе. Диалог получился очень оживленным, а местами даже чересчур эмоциональным. Интересно, что потом некоторые из смотревших видеотрансляцию, удивлялись насколько мирно протекала наша беседа в новостном перерыве. Но вряд ли стоило ожидать иного поведения от людей хорошо знакомых друг с другом почти 20 лет. Хотя, надо признать, что никогда наши политические оценки не были столь полярными.

К сожалению, горбачевская эпоха - такой важный период нашей истории - все время искажается в призме идеологического разделения ельцинской России. Коммунистическим идеологам всегда было удобно проклинать Горбачева на чем свет стоит, затеняя тем самым роль своих партийных руководителей, послушно плывших в фарватере горбачевской политики и, в конце концов, безропотно сглотнувших Беловежские соглашения. Либеральная общественность, в подавляющем большинстве поддержавшая Ельцина в его противостоянии с Горбачевым, долгое время не могла объективно анализировать деятельность последнего советского генсека в отрыве от этого конфликта.

Сегодняшнее внезапное "прозрение" столпов отечественного либерализма, на мой взгляд, связано, в первую очередь, с отторжением путинской реальности. Противопоставление путинских "нулевых" и пресловутых "лихих" 90-х уже стало дурным тоном, а кроме того, невозможно отрицать, что именно Ельцин привел Путина за руку в главный кремлевский кабинет. Поэтому, пытаясь найти на подсознательном уровне историческую точку опоры, либеральная мысль начинает усиленно лепить благородной образ царя-освободителя, непонятого и отвергнутого собственным народом.

Приступ "горбимании", охвативший сегодня самых продвинутых российских граждан сродни тяге не столь привередливых наших соотечественников к сильной руке, олицетворяемой, естественно, Сталиным. И те, и другие все больше и больше проникаются антипутинскими настроениями, но если одни видят главным источником проблем - подавление гражданских свобод, то для других важнее всего - прекращение царящего повсюду беспредела. Хотя, на самом деле, как реальный Горбачев, так и реальный Сталин имеют мало общего с одноименными мифологизированными фигурами, поселившимися в общественном сознании.

---

Послесловие

2011-03-02 18:04:17 (читать в оригинале)

Восьмидесятилетний юбилей Михаила Горбачева, естественно, вызвал очередную волну обсуждения перестроечной эпохи и роли последнего генсека в этом процессе. В комментариях хватало и позитива, и негатива - в зависимости от политических предпочтений. На мой взгляд, достаточно объективно освещают этот период в своих статьях Юрий Афанасьев, очевидец и прямой участник тех событий, Виктор Шендерович, просто заинтересованный очевидец, и Владимир Милов, политические воззрения которого как раз в ту эпоху формировались.

И Шендерович, и Милов по-разному говорят о двойственной природе горбачевских реформ, критикуют его за половинчатость мер и нерешительность действий, но тем не менее фактически видят в нем царя-освободителя. Афанасьев гораздо более критичен. Он все-таки непосредственно сталкивался с Горбачевым и его окружением во время Съезда Народных Депутатов СССР и имел возможность глубже разобраться в реальных намерениях Михаила Сергеевича.

Апологет коммунистических идей Сергей Черняховский уже самим названием «Герострат», определяет отношение к «герою» своего очерка. Однако, несмотря на очевидные идеологические пристрастия, Черняховский дает очень точную психологическую характеристику Горбачева-руководителя, разбирая ключевые решения, принятые им на этом посту.

Большая часть того, что я хотел сказать, в вышеупомянутых статьях уже содержится, и мне остается сделать лишь некоторые исторические обобщения.

Горбачев, без сомнения, был партийным бюрократом до мозга костей, и кабинетная интрига всегда была его главным оружием. Поэтому он стремительно двигался вверх по карьерной лестнице, заполучив важнейшего покровителя в лице Андропова, и неудивительно, что в решающий момент выбора нового генсека его поддержал такой партийный консерватор, как Громыко.

Действия Горбачева после избрания генеральным секретарем ЦК КПСС вполне вписывались в алгоритм, применяемый руководством страны на переломе эпох.

В 1953 году, после смерти Сталина, Лаврентий Берия, прекрасно представлявший реальную ситуацию в СССР, предложил пакет реформ, значительно превосходящий робкие предложения Горбачева в первые два года его правления. Но партийная верхушка в тот момент явно была не готова расставаться со сталинским наследием и буквально за считанные месяцы отправила в расход, казалось бы, всемогущего министра госбезопасности.

После смещения Хрущева реформаторские идеи, но уже чисто экономического свойства, начал реализовывать Косыгин. Однако даже эти скромные попытки придать новый импульс советской экономике утонули в море дешевой нефти, которая была найдена в 1965 году в Западной Сибири.

Поэтому весьма наивными кажутся попытки представить Горбачева в виде этакого былинного героя, в одиночку разрушающего сонную «империю зла». На самом деле в середине 80-х советская номенклатура в принципе была готова поддержать реформы, инстинктивно чувствуя невиданные доселе перспективы при возможном дележе бесхозной «общенародной собственности».

Первая речь Горбачева на пленуме ЦК КПСС в апреле 1985 года содержала набор типовых советских рецептов, связанных с улучшением ситуации в стратегических областях. Руководству страны к тому моменту стало очевидно, что гонка вооружений становится неподъемной для советской экономики, и поэтому новый генсек поставил задачу модернизации тяжелого машиностроения. Впрочем, тогда слово «модернизация» еще не вошло политический лексикон, к тому же имело запашок безродного космополитизма, поэтому был использован более примитивный термин «ускорение».

Исторический звонок Андрею Дмитриевичу Сахарову в Горький состоится только через полтора года. Именно с этого момента начинается перестройка, идеологическим вдохновителем которой был совсем не Горбачев, а Александр Яковлев. Горбачеву движение в сторону политической либерализации представлялось самым надежным способом укрепить свое положение внутри партийного руководства. Это и есть традиционная манера горбачевского управления - стоять над схваткой, маневрируя между двумя конкурирующими лагерями.

Судя по всему, эта модель была задействована и в августе 1991 года. К сожалению, даже по прошествии 20 лет мы так и не разобрались до конца в короткой и бесславной истории ГКЧП - был ли Горбачев жертвой неблагодарных соратников или, что более вероятно, самоустранившись, дал им возможность реализовать силовой сценарий. Да и невозможно себе представить, что травля Сахарова на Съезде народных депутатов могла начаться без горбачевской отмашки.

Историческая обреченность Горбачева в противостоянии с Ельциным объясняется полным непониманием значения роли народа в политической борьбе. Для партийного бюрократа народ был и остается статистом, призванным играть те роли, которые пишет ему руководство. Ельцин, сумевший, в отличие от Горбачева, подняться над узкопартийными предрассудками, в этом противостоянии стал непобедимым.

Сегодня странно слышать либеральные причитания о якобы подаренной Горбачевым свободе, которую мы, дескать, не заслужили. В конце 80-х страна переживала небывалый общественно-политический подъем и сотни тысяч людей выходили на улицы и площади Москвы, Ленинграда и других советских городов, чтобы заявить о своем праве жить в свободной стране. И в какой-то момент стало ясно, что ни срочно созданный ОМОН, ни даже регулярные воинские части не в состоянии сломить волю народной стихии.

Правление Горбачева — это годы постоянной борьбы за укрепление собственной власти, которая ускользнула от него задолго до 25 декабря 1991 года. Возвращение из Фороса подвело черту под его реальным участием в политической жизни. Страна поменялась, стала другой, а он все продолжал говорить об обновленном Союзе и реформе КПСС.

Мог ли Горбачев с самого начала своего правления вести себя по-другому и выбрать спокойную жизнь стареющего генсека? Теоретически да. Но логика политического процесса толкала его в сторону либерализации, которую он рассматривал только как эффективное оружие против консервативной партийной верхушки.

Горбачев никогда не был сторонником открытого демократического процесса. Концептуально «управляемая демократия» полностью соответствует горбачевским представлениям о «социализме с человеческим лицом». Поэтому до самого последнего времени он безоговорочно поддерживал путинские шаги по выстраиванию вертикали власти.

В принципе, роль Горбачева сродни роли Людовика XVI. Тот тоже проводил реформы, созывал парламент, но все время опаздывал. Та эпоха была куда более жестокой, и король, объявленный главным врагом новой Франции, кончил свои дни на эшафоте.

Горбачеву повезло больше. Мир по-прежнему ему рукоплещет, считая человеком, завершившим холодную войну и отказавшимся от применения силы, когда советская империя начала рушиться. Однако многие почему-то забывают о том, что минные поля, выложенные национальной чересполосицей на политической карте СССР еще Сталиным, начали взрываться именно при Горбачеве. Это и резня турков-месхетинцев в Узбекистане, и армянские погромы в Сумгаите и Баку, и начало карабахского противостояния, переросшего в полномасштабную армяно-азербайджанскую войну, и «парад саперных лопаток» в Тбилиси, и кровавые события в Риге и Вильнюсе. Причем в стране в тот момент продолжала исправно функционировать жестко иерархическая система принятия решений, исключавшая такой объем самодеятельности на республиканском уровне.

Горбачев привык принимать многочисленные почести, разъезжая по миру в качестве живого символа «успешных демократических реформ». Такой уникальный статус дает ему полный иммунитет и, казалось бы, развязывает руки для отстаивания демократических ценностей у себя дома. Но, комментируя события в России, Горбачев старается соблюдать осторожность в обсуждении тем, которые по-настоящему могут задеть Путина и его окружение. Так, в ответе на вопрос о деле Ходорковского проявляется весь Горбачев с его традиционной двусмысленностью и желанием сделать реверансы в обе стороны: «Если он не убивал людей, то я бы пересмотрел это дело».

---

Приведение в соответствие

2011-03-01 19:39:55 (читать в оригинале)

С задержания активистов Левого фронта сегодня началось «выстраивание партнерских отношений» между российскими гражданами и господами полицейскими. При всей административной бессмысленности медведевская реформа все-таки содержит очень важное символическое изменение. Очевидно, что в нашей стране слово «полиция» в общественном сознании ассоциируется не с поддержанием порядка на улице, а с подавлением гражданских свобод («полицейщиной») и коллаборационизмом («полицаи»). Теперь за правоохранителями законодательно закрепили термин, реально соответствующий их сегодняшней функции. Можно и дальше продолжать обслуживать интересы оккупационного режима, рассматривающего Россию как подконтрольную территорию, пригодную только для личного обогащения.

Это очередная, своего рода фрейдистская оговорка власти. Сродни путинской про «раба на галерах», которой он фактически признал невозможность выйти из игры, главная ставка в которой — клановая собственность.

---

Магия статус-кво

2011-02-25 19:32:28 (читать в оригинале)

События на Ближнем Востоке очевидно застали врасплох не только российскую, но и мировую элиту. Реакция российских властей и прикормленных ими аналитиков и журналистов, для которых мир отражается в зеркале конспирологии, была предсказуема. Они в очередной раз увидели заготовленный сценарий, который также должен был быть распространен и на Россию. Видимо, политическая ситуация в Египте и Ливии даже им сильно напоминает российскую.

Но больше заслуживает внимания шок, охвативший руководителей западных стран, особенно США. Обама не может выйти из ступора с начала египетских волнений. Еще в середине января во время визита Хиллари Клинтон в регион речь как всегда шла о стратегическом сотрудничестве и американская администрация лишь осторожно говорила об улучшении ситуации с правами человека в странах Залива и Египте. В отношении Ливии эта тема вообще давно не поднималась. Там у западных стран была другая проблема — успеть к дележке ливийского нефтяного пирога, в чем в итоге преуспели англичане и итальянцы.

Если народные выступления в Тунисе еще воспринимались как нетипичный случай, то, когда заполыхал Египет и стало ясно, что дни Мубарака сочтены, выяснилось, что США и Европа абсолютно не готовы к тем геополитическим вызовам, которые несет спонтанная революция на всем арабском Востоке. Состояние похоже на тот же шок, который испытали американцы и западноевропейцы в конце 80-х — начале 90-х. Реакция (а чаще всего отсутствие какой-либо первоначальной реакции) на крах коммунистических режимов в Восточной Европе выдавала полную неподготовленность к тем переменам, которые тогда начинались, заставая врасплох дипломатов, аналитиков, разведчиков. Падение Берлинской стены было столь же неожиданным, как и ее появление, при этом американцы и западноевропейцы, несмотря на быстрое изменение ситуации в ГДР, считали, что в той же Чехословакии режим стабилен. И конечно никто даже не думал, что диктатура Чаушеску может находиться в опасности.

Что же касается распада СССР, пожалуй, не было больших сторонников сохранения этого государственного образования, чем Джордж Буш-старший и его госсекретарь Джеймс Бейкер, которым распад супердержавы, обладающей ядерным оружием, представлялся худшей формой геополитического кошмара. Администрация Буша буквально до последнего момента продолжала поддерживать Горбачева при демонстративном игнорировании Ельцина. Еще в середине ноября 1991 года в Вашингтоне был организован торжественный прием вновь назначенного министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, на котором Буш и Бейкер расписывали новые перспективы советско-американского сотрудничества. Страх перед изменением геополитической реальности также проявился, когда администрация Буша сделала серию заявлений о необходимости сохранения целостности Югославии, фактически поощрив использование силы Милошевичем.

Очевидно, что рецидив политического когнитивного диссонанса, снова охвативший элиту западных стран через 20 лет, должен иметь рациональное объяснение. И оно связано с выработанным алгоритмом действий и принятия решений, который доводится в бюрократической системе до автоматизма и зависит от многочисленных согласований между участниками этого сложного процесса, привыкающими к жизни в определенной системе координат. В результате в какой-то момент, например, даже такое противостояние, как холодная война, перестает быть для бюрократической машины борьбой за победу и становится частью ее существования. Понятно, что в демократических странах степень приспособляемости к меняющимся условиям выше, чем в авторитарных, которые могут под влиянием таких перемен обрушиться. Но тем не менее все бюрократические системы инстинктивно стремятся к поддержанию статус-кво.

Сегодняшняя неготовность к восприятию новых реалий связана не столько с геополитикой, сколько с очевидным кризисом современной глобальной модели взаимоотношений на политическом, социальном и экономическом уровнях. Финансовый кризис 2008 года был заглушен печатными станками как в США,так и в Европе. Но фундаментальные диспропорции, вызвавшие его, остались. Напечатанные деньги вместо создания рабочих мест спровоцировали рост цен на нефть, золото и ценные бумаги. А теперь к этим очевидным инструментам поглощения излишней ликвидности начали добавляться и цены на продовольствие. Все это подстегивает социальную активность людей, особенно молодежи.

Модель взаимоотношений, сложившаяся после Второй мировой войны, элементы которой пытались сохранить после окончания холодной войны, себя исчерпала. Если применить теорему Геделя к общественным процессам, эту проблему можно условно назвать неполнотой системы. В каждой системе есть вызов, который невозможно решить внутри нее, а только в другой плоскости. Именно в этом причина ступора, охватившего в первую очередь западных лидеров. И первая реакция — желание сохранить расползающуюся систему и ускользающий статус-кво.

Режим Каддафи еще недавно казался таким же устойчивым, как когда-то и режим Чаушеску или таким же незыблемым, как берлинская стена. Парадокс ситуации заключается в том, что, с одной стороны, ведутся параноидальные поиски всемирного американского, масонского, сионистского заговора (нужное подчеркнуть), угрожающего стабильности диктатур, а с другой — возникает непреходящий ужас перед переменами в тех же США и Израиле, которые уже привыкли жить в этом окружении и заключать финансовые сделки с диктаторскими режимами, а разговорами о демократии этот ужас прикрывать. Массовое кровопролитие в Ливии никак не может подвигнуть мировое сообщество на принятие даже таких примитивных мер, как закрытие зоны полетов, чтобы не допустить переброску оружия и наемников. Все-таки Каддафи воспринимался как деловой партнер и к нему уже привыкли. Возможные угрозы, которые несут новые реалии, представляются гораздо более опасными, чем диктатор, заливающий кровью свою страну.

События арабского Востока в очередной раз доказали истину, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И в случае с Россией западные элиты будут до последнего момента стоять на стороне путинского режима. Что, однако, не помешает им в момент его падения заморозить все счета Путина и его подельников.

---

Тбилисские впечатления

2011-02-23 01:48:08 (читать в оригинале)

В середине февраля я побывал в Тбилиси. Прочитал две лекции: одну - «Истоки глобального кризиса» для студентов в Свободном университете Кахи Бендукидзе и вторую - «Геополитические вызовы 21-го века» для общественности в Доме Европы. Также провел сеанс одновременной игры с одиннадцатью лучшими юными грузинскими шахматистами в тбилисском Дворце шахмат, который является для меня знаковым местом. Там в январе 1976 года я впервые добился крупного успеха, став чемпионом СССР среди юношей до 18 лет, а в декабре 1978-го сыграл в своем первом финале мужского первенства СССР. Кстати, в 1976 году чемпионкой СССР среди девушек стала Майя Чибурданидзе. В этом году у нее юбилей, ей исполнилось 50 лет, а основоположнице грузинской женской шахматной школы Ноне Гаприндашвили - 70 лет.

Они тоже были на этом сеансе. Наша встреча была теплой, наполненной воспоминаниями. Мы хорошо знакомы еще с 1980 года, когда я впервые попал в составе сборной СССР на Шахматную Олимпиаду, которая проводилась на Мальте. Все шахматистки, выступавшие тогда за советскую сборную были представительницами Грузии! Соревнование проходило в тяжелой атмосфере напряженного соперничества - мужчины с невероятным трудом сумели только по дополнительным показателям опередить венгров, а женщины на финише буквально вырвали победу, и тоже у венгерской команды.

Нынешние политические баталии не обошли стороной и шахматную жизнь в Грузии. Тридцать лет назад трудно было представить, что Нону Гаприндашвили и Нану Александрию, сыгравших матч на первенство мира в 1975 году, будет разделять не только шахматная доска. Сегодня Нона - ярая сторонница оппозиции, а сын Наны - глава Совета безопасности Грузии. Глубоко религиозная Майя Чибурданидзе политики сторонится.

Еще одним ярким впечатлением от этой поездки стало участие в грузинской версии игры "Кто хочет стать миллионером?" Эта программа необычна тем, что является полностью благотворительной. На нее приглашаются известные люди, а деньги идут на лечение детей, нуждающихся в срочной дорогостоящей медицинской помощи. Общий фонд выигрыша невелик - максимум 20 000 лари (примерно 11 300 долларов), первая несгораемая сумма - 100 лари, вторая - 3000. Гораздо больше денег собирается за счет телефонных звонков зрителей во время эфира. Каждый звонок стоит 1 лари, таким образом к выигранной непосредственно в процессе игры сумме обычно прибавляются еще десятки тысяч лари.

Я играл вместе с женой, и мы, к своему удивлению, добились большого успеха, ответив на 15 вопросов. Рубеж в 10 вопросов, до второй несгораемой суммы, преодолели относительно легко. Я не был уверен в ответе на один из первых вопросов по поводу аббревиатуры грузинской валюты - было понятно, что это либо GEL, либо GLE. Но Даша, не сомневаясь, сказала, что правильный ответ GEL. На вопрос, откуда она это знает, сказала, что видела в меню ресторана!

Сэкономленную таким образом подсказку «Помощь зала» мы использовали в ответе на вопрос о европейском монархе пятикратном участнике Олимпийских игр. Это был, естественно, принц Монако Альберт, и зал помог нам рассеять сомнения по поводу шведского и норвежского королей. Дальше было сложнее. Непростым для нас оказался вопрос о названии последней оперы Верди. Здесь мы использовали подсказку "50 на 50". В результате пришлось выбирать между "Отелло" и "Фальстафом". Я почему-то был уверен, что «Отелло» никак не мог быть последней оперой, написанной Верди, и, рискнув, мы сказали "Фальстаф".

На 15-м вопросе мы споткнулись. Он был про обозначение цифры "5" в азбуке Морзе. Мы логично предположили, что это либо 5 точек, либо 5 тире, но точно не знали. Использовали еще одну подсказку "Звонок другу", но московский друг помочь не сумел. К счастью, в благотоворительной игре существует еще одна форма помощи - возможность заменить вопрос. Выбора у нас не оставалось, и мы попросили замену вопроса. Но так как до этого уровня раньше никто не доходил, аналогичного по сложности вопроса для замены не было (впрочем, о такой важной детали мы узнали только после окончания передачи).

Поэтому нам достался относительно простой вопрос: «Через какой пролив Луи Блерио перелетел в 1909 году - Босфор, Гибралтар, Дарданеллы или Ла-Манш?» Ответ, конечно, напрашивается - «Ла-Манш», но для последнего вопроса это выглядело подозрительно просто. Чуть-чуть смущал и ответ «Гибралтар» - через этот пролив в те времена можно было перелететь во французскую Африку...

А в студии сидели дети, которым мы помогали, - брат и сестра с пороком сердца, нуждающиеся в немедленной операции. В такие моменты чувствуешь огромную ответственность, и уверенность начинает пропадать. Когда мы говорили с ведущим, я сказал, что для меня устоявшийся оборот «зарабатываю на жизнь» впервые имеет буквальное значение. У меня даже мелькнула малодушная мысль - остановиться на выигрыше в 12 000 лари, но Даша эти колебания пресекла. Все-таки мы сказали «Ла-Манш» и выиграли 20 тысяч лари для этой семьи!

P.S.
Во время трансляции программы было собрано дополнительно 46200 лари...