Пестренький Голосов: 2 Адрес блога: http://sova-f.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-11 14:36:07 блограйдером Lurk

Жорж Брассенс - 3

2012-03-10 14:15:44 (читать в оригинале)

Начало: 1, 2

Архив для скачивания (webfile).


Мы потихоньку добрались до середины шестидесятых, и это самое время объяснить про путаницу в нумерации канонических альбомов. Путаница случилась в связи с выходом девятого альбома (который на самом деле одиннадцатый), а дело было так. В начале 1960-х годов старый формат винила 33 об/25 см постепенно вытеснялся новым: 33 об/30 см. Эти новые пластинки стали называть LP (Long Playing), по-русски – «долгоиграющие». Первым альбомом ЖБ, вышедшим в этом новом формате, оказался десятый, «Les copains d'abord» (1964), и по такому случаю песни с девяти предыдущих альбомов были переизданы в долгоиграющем формате. Таких новых-старых альбомов получилось семь; итого, вместе с «Les copains d'abord» – восемь. Эти восемь альбомов были дважды переизданы в 1965 году в серии «Les grands auteurs & compositeurs interprètes»: первый раз с нумерацией 1-8, второй раз – I-VIII. В ноябре 1966, когда вышел новый альбом «Supplique pour être enterré à la plage de Sète», его почему-то добавили именно к этому собранию, и на обложке проставили римскую цифру IX. Следующий альбом повторил дизайн предыдущего (если это можно назвать дизайном), и на нем значилась цифра Х. То есть издатели, похоже, перешли на двенадцатиричную систему исчисления, забыв на некоторое время про исходную нумерацию. Вот тут я составила таблицу, из которой легко видеть соответствие старой и новой нумераций.

14 альбомов 1952 : La mauvaise réputation (1) 1953 : Le vent (2) 1954 : Les sabots d'Hélène (3) 1956 : Je me suis fait tout petit (4) 1957 : Oncle Archibald (5) 1958 : Le Pornographe (6) 1960 : Les funérailles d'antan (7) 1961 : Le temps ne fait rien à l'affaire (8) 1962 : Les trompettes de la renommée (9) 1964 : Les copains d'abord (10) 1966 : Supplique pour être enterré à la plage de Sète (11) 1969 : Misogynie à part (12) 1972 : Fernande (13) 1976 : Trompe la mort (14)

12 альбомов 1. La mauvaise réputation 2. Les amoureux des bancs publics 3. Chanson pour l'Auvergnat 4. Je me suis fait tout petit 5. Le Pornographe 6. Le Mécréant 7. Les trompettes de la renommée 8. Les copains d'abord 9. Supplique pour être enterré à la plage de Sète 10. Misogynie à part 11. Fernande 12. Trompe la mort

Мы видим, что пять из восьми старых-новых дисков вышли под теми же названиями, что и исходные, а три – под другими. Интересно, кто принимал такие решения и менял приоритеты. Вполне возможно, что и сам Брассенс – лично мне, к примеру, новые варианты кажутся более логичными.

По прошествии сорока с лишним лет естественным образом возродился интерес к оригинальной нумерации, и в 2010 году было выпущено собрание «L'Intégrale des albums originaux», состоящее из 14 CD, строго соответствующих 14 альбомам ЖБ.

Не бог весть какая тут красота дизайна у половины обложек (вторая половина нормальная), но исторически это издание безусловно очень важно, интересно и познавательно. Солидный кусок текста, посвященный этой путанице в Википедии – сам одна сплошная путаница, и я б ни в жизнь в ней не разобралась, если б не помощь многоуважаемого mishustix'а. Благодаря ему смею надеяться, что теперь наиболее внятное разъяснение двойной нумерации альбомов ЖБ содержится в этом посте.

Разобравшись в нумерациях, перейдем к песне, давшей название этому девятому-одиннадцатому альбому: «Supplique pour être enterré à la plage de Sète» – второму завещанию Брассенса. Первое, шуточное завещание (написанное в 1955 году и упомянутое в прошлой части на предмет проверки божественного присутствия, так и называлось «Завещание» («Le testament»). Если добавить к этим двум завещаниям еще десять песен, посвященных смерти целиком и полностью (из 150, написанных на собственные стихи), и еще несколько на чужие стихи, и вдобавок учесть, что по текстам остальных песен смерть тоже прогуливается неслабо, то у нас получится впечатляющая арифметика. И по следам этой арифметики, может быть, и мы вместе с критиками назовем это одержимостью. Из интервью Брату Андре, ответ на вопрос о смерти: «Я ее не люблю… Но она приходит, она повсюду, это одна из реальностей человеческого существования. И я стараюсь, чтобы эту реальность – самую страшную – приняли с улыбкой. Страх смерти у христиан означает, что священники плохо делают свою работу. Если это путешествие к Богу, если это другой род жизни, к тому же высший, то верующие не должны были бы так бояться. Я люблю жизнь, но я всегда принимал жизнь такой, как она есть. А она идет к смерти».

Поймаю ли я Брассенса на слове, вспомнив пару строк из песни «Le fossoyeur»? Вот эти:
«И никогда мне не удается
Принять смерть такой как она есть».
Впрочем, та песня была из самых-самых первых. Очень скоро Тонтон берет Смерть в узду, заставляя плясать под свою дудку. Мастерски, виртуозно – позже именно про эти игры со Смертью ЖБ скажет: «за то, что я сыпал цветы в дырки ее носа». Вот более поздняя песня – «Oncle Archibald». Приходит злобная старуха с косой скосить дядю Арчибальда, дядя отпирается всячески, а старушка принимается уговаривать, как она дядю любит, да как всю жизнь мечтала заключить с ним брак, да как ему самому будет хорошо – и в результате они уходят вместе под ручку, вполне довольные друг другом. Первое завещание Тонтона тоже не уступает «Дяде Арчибальду» по оптимизму. Но ничто не идет в сравнение со вторым завещанием, с его поэтическим совершенством, изящными логическими построениями, мягким и тонким юмором и какой-то особой светлой жизненной силой.

Перед тем как послушать эту песню, обязательно почитайте примечания про Морское кладбище Сета и «Морское кладбище» Поля Валери (на фотографиях – Брассенс на могиле своего знаменитого земляка).

Песня по длине не уступает своему названию. Это самая длинная песня Брассенса и безусловно, один из его главных шедевров. Семь с лишним минут чистого наслаждения.

Supplique pour être enterré à la plage de Sète (1966) Просьба быть похороненным на пляже в Сете
Давайте еще послушаем блестящий перевод Марка Фрейдкина в его же исполнении. У Марка, как мне кажется, это тоже одна из самых больших удач.

Жорж Брассенс/Марк Фрейдкин: «Supplique pour être enterré à la plage de Sète»/«Просьба быть похороненным на пляже в Сете»


В 1977 году еженедельник «Экспресс» проводит опрос о счастливых людях. Читателям предлагается поставить себя на место различных замечательных людей Франции и всего мира и назвать того человека, на чьем месте они чувствовали бы себя самыми счастливыми. И вот на первом месте 65-ю процентами голосов оказывается не кто иной как Жорж Брассенс. Когда счастливчику сообщают о результатах опроса, он произносит: «Боже! Ну и кретины!»

Все те метафизические поиски и метания Брассенса, о которых я говорила (и буду еще), отступают на задний план перед его физическими страданиями. С двадцати восьми лет Брассенса преследуют почечные колики, в буквальном смысле отравляя всю его жизнь. Он перенес три операции, и за последние четырнадцать лет своей жизни – двадцать два приступа. Брассенс говорил, что из всех камней, которые вышли у него из почек, он мог бы сложить ограду для своего сада. Тридцать лет он жил под дамокловым мечом: каждый раз, когда приступ кончался, он знал, что через какое-то время это снова вернется.

«Я не захотел иметь детей. Почему? Потому что не хотел бросать их в этот мир, который мне, в общем, не по душе. Потому что будущее внушает тревогу. Потому что я не чувствую, что способен полностью себя им посвятить. Потому что не хочу навязывать им авантюру, которую сам не нахожу восхитительной».

Вот мы и добрались до друзей старого Леона, которые смеялись, чтобы не плакать, и до известной фразы Альфонса Бонафе: «Это тревожный и потерянный человек, который всю жизнь строил творчество наперекор своему отчаянию». Исследователь творчества Брассенса Жильбер Дукан цитирует Бонафе и задает вопрос, довольно естественно возникающий у его поклонников: «Потерянный? Этот весельчак, окруженный теми, кого он выбрал и кого любит, в зените успеха и самой настоящей славы? Который живет так, как он считает нужным, ради своих стихов и музыки, не испытывая ни материальных, ни социальных ограничений? Увы, да.» И далее сравнивает его с мальчишкой, который боится темноты, и, чтобы придать себе мужества, насвистывает непристойные песенки. Такой отвлекающий маневр.

И еще одна линия прослеживается в «рetite philosophie» ЖБ, примерно такая: что жизнь неприглядна и жестока, а искусство существует для того, чтоб ее приукрасить. Навеять человечеству сон золотой, как говорил другой классик. «Творчество наперекор отчаянию». Эти моменты можно отыскать в песнях Брассенса там и сям, явно и неявно. И есть одна особенная, где эта мысль проговаривается напрямую: «La route aux quatre chansons». Четыре французские народные песни, о которых речь: «Sur la route de Dijon», «Sur le pont d’Avignon», «Dans la prison de Nantes» и «Auprès de ma blonde». Обратите внимание на вторую гитару: в конце каждого куплета проигрыш повторяет мелодию соответствующей песенки.

«Дорогой четырех песен» – может, не самая известная песня ЖБ, но право же, очень хороша! Вот я сейчас сидела, выслушивала эти проигрыши, и в результате влюбилась в нее просто по уши.

La route aux quatre chansons (1964) Дорогой четырех песен



Итак, смеяться, чтобы не плакать: что-что – а это Тонтон умеет мастерски. Одна из излюбленных тем для смеха и издевок – брак. Ну и, соответственно, то, что рядом лежало: адюльтер. Изначально у меня в программе была одна песня на эту тему, моя любимая: «Под сенью мужей». Однако сейчас вдруг нарисовались еще две, и мне жаль от них отказываться, даже если они будут выбиваться из хронологии. Так что в результате песен «про неверных жен» будет три – а точнее, две с половиной. Первая песня, «La traîtresse» – в сущности, младшая сестра «A l’ombre des maris», даже мадам Дюпон упоминается в них обеих. Только «Предательница» написана в 1962 году, а «Под сенью мужей» в 1972. Давайте послушаем «Предательницу» сразу в переводе Марка Фрейдкина.

Жорж Брассенс/Марк Фрейдкин: «La traîtresse»/«Моя душечка»




А теперь – «Под сенью мужей».

A l'ombre des maris (1972) Под сенью мужей


Между прочим, я совсем недавно узнала, что у Мопассана (в рассказе «Мисти») есть следующий пассаж: «У меня есть слабость — я привязываюсь к мужьям моих любовниц. Должен даже признаться, что женщина, как бы она ни была прелестна, перестает меня привлекать, если ее муж слишком вульгарен или груб. Если же он умен, обаятелен, то я непременно влюбляюсь в его жену до безумия. И, даже порывая с нею, я стараюсь сохранять добрые отношения с ее мужем».

К этой песне тоже есть перевод Марка Фрейдкина, и как всегда – замечательный. Правда, на этот раз – за исключением припева. Потому что «Полон я к жёнам неверным почтеньем безмерным, неимоверным» и «Не бросайте камень в неверную жену – сзади стою я» – это все-таки, согласитесь, две большие разницы. На вопрос «почему» Марк отвечал, что хотел сохранить тройную рифмовку — а про «невозможно объять необъятное» все мы и так хорошо помним...

Марк Фрейдкин/Жорж Брассенс: «A l’ombre des maris»/«В тени мужей».



И наконец, чтобы закрыть тему женской неверности, я хочу предложить вашему вниманию песню совсем не смешную, а очень трогательную и красивую. Даже сразу не скажешь, о неверности она или, напротив, о верности, тем более что и называется «Пенелопа». Кстати, Брассенс, получивший традиционное французское образование, очень часто обращался в песнях к античным персонажам, демонстрируя прекрасное знание греческой и римской мифологии, и едва ли не в каждой песне мы встречаем упоминания языческих богов и мифологических героев. Мы в этом уже убедились не раз и убедимся еще. И еще на две вещи обратите, пожалуйста, внимание: во-первых, как переплетены в этой песне несколько временных пластов, и во-вторых, как Брассенс в очередной раз предлагает свои версии христианской морали. Я конечно не спец в этом деле, но насколько я знаю, дебаты о грехе в действии и грехе в помыслах до сих пор занимают современное христианство. Тонтон дает на это свой ответ, и очень даже однозначный.

Penelope (1960) Пенелопа
В 1962 году Брассенс выступает в «Олимпии» и внезапно чувствует себя так плохо, что вынужден уйти со сцены, а поскольку никакие болеутоляющие уколы не помогают, прямо с концерта отправиться в клинику.

По дороге, как всегда, он проходит сквозь строй фоторепортеров, а наутро читатели газет видят, среди прочих, снимок, сделанный через стекло машины. На снимке позади Брассенса сидит никому не известная женщина с обеспокоенным лицом. Поклонники Брассенса в панике: «Это что еще за незнакомка?»

Это – Жоа Хейманн. Вот уже восемнадцать лет их с Жоржем связывают самые искренние и близкие отношения, и восемнадцать же лет Брассенс старательно прячет ее ото всех, кроме самых близких друзей. По происхождению Жоа эстонка или эстонская немка, и поэтому Брассенс ласково называет ее «Пюпхен», что по-немецки значит «куколка». Жоа присутствует инкогнито на всех его концертах, следит за одеждой и питанием, устраивает интерьер на вилле, ухаживает за ним во время болезни. Ей первой Жорж показывает все свои новые песни – но: они не женаты и более того, не живут под одной крышей. Положим, сначала их браку в какой-то мере препятствовала Жанна – но и потом, когда уже, казалось, ничто не мешало им пожениться, они продолжали жить вот так: всегда вместе и каждый сам по себе. Брассенс всю жизнь оставался упорным и неисправимым холостяком и к вопросам семьи и брака относился по меньшей мере иронично (что мы и видели отчасти из трех последних песен). Брак – это в первую очередь покушение на свободу, а свобода для Брассенса – святое.

«Если ты в двадцать лет вообразил, что кого-то любишь – это совершенно не означает, что в двадцать пять сможешь вспомнить, за что ты его полюбил. И к чему тогда тянуть это бессмысленное существование? Ради детей?» Но вопрос о детях Брассенс для себя решил однозначно: его детьми были его песни. «Мюссе говорил, что любовь живет голодом и умирает от пищи. Если ты видишь слишком часто друга или женщину, ты рискуешь устать, как надоест тебе самая любимая симфония, если ее слушать каждый день. Человек нуждается в соблюдении любовной диеты. Если бы радуга стояла долго, никто бы ее не замечал. В любви, как и в дружбе, нужно предоставить немного места разлуке, не давить, не настаивать».

Жоа была старше Жоржа на девять лет, а пережила на восемнадцать. В моих запасниках нашлись три удивительных фотографии Брассенса и Пюпхен в разные периоды жизни. Тридцать пять лет, как одна копеечка.

Брассенс посвятил Пюпхен несколько трогательных любовных посланий, из которых давайте сейчас послушаем самое прекрасное.

La non-demande en marriage (1966) Не-предложение руки и сердца

Возможно, вы помните симпатичный пассаж из «Под сенью мужей», посвященный женам полицейских. При желании его можно считать отсылкой на одну из первых песен Брассенса «Le nombril des femmes d'agents». В прошлый раз, когда мы слушали «Сквернослова» в исполнении МФ, я предупреждала, что следующий за ним «Пупок жены сотрудника полиции» (здесь начиная с 4.06) нам тоже может пригодиться. Это я к тому, что полицейские у Брассенса испокон веков играли почетную роль козлов отпущения, и обойти эту тему в его творчестве я никак не могу. Однако и здесь моя любимая песня не из ранних, а из поздних, и к тому же довольно необычная. Эта песня появилась в репертуаре Брассенса в 1966 году, и с ней связаны две легенды. Первая гласит: однажды Жорж, будучи в кино с кем-то из друзей, вдруг встал и ни слова не говоря, вышел. Когда друг забеспокоился и пошел его искать, он нашел его у дверей кинотеатра. Брассенс сидел на ступеньках, скорчившись от очередного приступа, а на плечах его была полицейская накидка: проходивший мимо полицейский пожалел его, побоялся, что замерзнет. Вторая история вот какая: когда матери Жоржа понадобилось срочное переливание крови, первым, кто предложил свою кровь, оказался полицейский. И тогда мать сказала: «Теперь, когда в жилах нашей семьи течет кровь полицейских, изволь оставить их в покое».

L’épave (1966) Забулдыга



На этой замечательной песне мы, пожалуй, остановимся, а закончим эту часть традиционным видео. Песню «Бюллетень о состоянии здоровья» я тоже упоминала в прошлой части, и даже дважды. Краткое содержание: желая пресечь досужие домыслы о причине внезапного похудания (а мы ведь видим на фото и видео, что в какой-то момент ЖБ превратился из толстяка-медведя в стройного красавца), Тонтон разъясняет, почему: не потому что там болезнь какая, тем более – упаси Боже – неизлечимая, а исключительно благодаря тому, что он непрерывно и неустанно трахается с красотками. В каком-то смысле – продолжение и развитие песни «Медные трубы». Брассенс, конечно, совершенно не умел держаться на сцене, и именно это невероятно прекрасно. Этот ролик – вообще нечто особенное: на протяжении большей части куплета Брассенс делает страшные глаза, а в конце каждого куплета сам с трудом сдерживает смех. Но все-таки сдерживает!


Окончание следует.

Тэги: брассенс, лекция, песня, французский
Комментарии | Постоянная ссылка

---

La route aux quatre chansons (1964) Дорогой четырех песен

2012-02-22 18:04:59 (читать в оригинале)

Слушать здесь:

La route aux quatre chansons J'ai pris la route de Dijon Pour voir un peu la Marjolaine La belle, digue digue don Qui pleurait près de la fontaine Mais elle avait changé de ton Il lui fallait des ducatons Dedans son bas de laine Pour n'avoir plus de peine Elle m'a dit : " Tu viens, chéri ? Et si tu me payes un bon prix Aux anges je t'emmène Digue digue don daine " La Marjolain' pleurait surtout Quand elle n'avait pas de sous La Marjolain' de la chanson Avait de plus nobles façons J'ai passé le pont d'Avignon Pour voir un peu les belles dames Et les beaux messieurs tous en rond Qui dansaient, dansaient, corps et âmes Mais ils avaient changé de ton Ils faisaient fi des rigodons Menuets et pavanes Tarentelles, sardines Et les bell's dam's m'ont dit ceci " Etranger, sauve-toi d'ici Ou l'on donne l'alarme Aux chiens et aux gendarmes " Quelle mouch' les a donc piquées Ces belles dam's si distinguées Les belles dam's de la chanson Avaient de plus nobles façons Je me suis fait fair' prisonnier Dans les vieilles prisons de Nantes Pour voir la fille du geôlier Qui, paraît-il, est avenante Mais elle avait changé de ton Quand j'ai demandé: " Que dit-on Des affaires courantes Dans la ville de Nantes ? " La mignonne m'a répondu " On dit que vous serez pendu Aux matines sonnantes Et j'en suis bien contente " Les geôlières n'ont plus de coeur Aux prisons de Nante' et d'ailleurs La geôlière de la chanson Avait de plus nobles façons Voulant mener à bonne fin Ma folle course vagabonde Vers mes pénates je revins Pour dormir auprès de ma blonde Mais elle avait changé de ton Avec elle, sous l'édredon Il y avait du monde Dormant près de ma blonde J'ai pris le coup d'un air blagueur Mais, en cachette, dans mon coeur La peine était profonde L'chagrin lâchait la bonde Hélas ! du jardin de mon père La colombe s'est fait la paire Par bonheur, par consolation Me sont restées les quatr' chansons

Дорогой четырех песен Я направился в Дижон* Поглядеть на Маржолену – Красотку, динь-динь-дон, Что плакала возле фонтана. Но сегодня она сменила тон: Ей хотелось звонкой монетой Наполнить чулок, Чтоб уж больше не грустить. Она сказала: «Пойдем со мной, дружок! И если хорошо заплатишь, Покажу тебе седьмое небо – Динь-динь-динь-дон». Маржолену больше всего огорчало, Что у нее было мало денег. У Маржолены из песни Были более благородные манеры. Я пошел на Авиньонский мост** Поглядеть на прекрасных дам И прекрасных господ, как, собравшись в кружок, Они все пляшут и пляшут: и душой, и телом. Но сегодня они сменили тон: Им надоели ригодоны, Менуэты и паваны, Тарантеллы и сарданы. И прекрасные дамы сказали мне вот что: «Убирайся-ка отсюда, незнакомец, А не то напустим на тебя Собак и жандармов». Какая муха их укусила, Таких прекрасных и достойных дам? У прекрасных дам из песни Были более благородные манеры. Я сделался заключенным В старой тюрьме Нанта,*** Чтоб поглядеть на дочь тюремщика, Ту, что славилась приветливостью. Но сегодня она сменила тон, Когда я спросил: «А что говорят О текущих делах В городе Нанте?» Милашка мне отвечала: «Говорят, что вас повесят К заутрене И я буду очень рада». Нет больше сердца у тюремщиц В Нантской тюрьме, да и в других тоже. У тюремщицы из песни Были более благородные манеры. Желая счастливо завершить Свои безумные блуждания, Я вернулся в родные пенаты Спать возле моей милой****. Но сегодня она сменила тон: Оказалось, что под периной Собралась толпа народу, Чтобы спать возле моей милой. Я принял веселый вид, Но глубоко в сердце Затаилась боль, И печаль овладела мною. Увы! из сада моего отца Голубка упорхнула восвояси****. А на счастье и в утешение Мне остались четыре песни. © NM sova_f

*Digue digue don – припев из песни «Sur la route de Dijon»

** «Sur le pont d’Avignon» – одна из самых популярных детских песенок. Там все танцуют на Авиньонском мосту, и в первую очередь – прекрасные дамы

*** В песне «Dans la prison de Nantes» рассказывается о дочке тюремщика, которая накануне казни развязывает заключенного и дает ему убежать.

**** В песне «Auprès de ma blonde» девушка (та самая блондинка) рассказывает, что запели все птицы в саду ее отца (в том числе ее любимая белая голубка), чтоб все незамужние девушки могли найти себе мужей.

Видео (очень милое, но аудио со второй гитарой лучше)

Комментировать в основном посте

Тэги: брассенс, песенка, песня, французский
Постоянная ссылка

---

Чтиво номер 30: Мариам Петросян, Михаил Елизаров, Ольга Славникова, Мюриэль Барбери

2012-02-21 18:37:55 (читать в оригинале)

Мариам Петросян, «Дом, в котором». Cлов у меня нет, как прекрасна эта книга и как ни на что не похожа. Я в ней просто утонула, и с ужасом думала о моменте, когда прекратится это счастье. Но когда книга закончилось, кусочек счастья остался внутри меня. Как все-таки здорово построен автором этот Дом, как захватывающе описан, как умело построено повествование. Читателя кормят информацией из ложечки точно рассчитанными дозировками, так что в каждой следующей главе узнаешь о персонажах что-то новое и получаешь новые ответы на возникшие вопросы. Или не получаешь. Или получаешь, но не на заданные. Очень хорошо помню это «ах» внезапного осознания, что некий персонаж из второго временного пласта и Кузнечик из первого - одно и то же лицо. С этого открытия все начинается, а потом будет еще одно, и еще... Отдельный кайф - великолепно сделанная аудиокнига. Один актер читает за всех персонажей (а их больше десятка) – и для каждого у него находится свой тембр, свой стиль, свои интонации. И он же подобрал музыку к аудиокниге – абсолютно прекрасную! В общем, Игорю Князеву – низкий поклон. А также огромное спасибо mi_ze за то, что открыла мне имя Мариам Петросян, и моей френде сheboro, которая оказалась корректором аудиокниги. Вот здесь есть интересный очерк и интервью с писательницей: «Один из главных русских романов нулевых был создан не в Москве и даже не в России, а в Ереване.» И хотя каждый может зайти на линк самостоятельно, все-таки хочется вытащить из него несколько впечатливших меня цитат. 1. «Некоторые персонажи наотрез отказывались вести себя так, как мне хотелось. Слепой периодически куда-то исчезал, с ним было тяжелее всех, я не могла поместить его в какие-то сцены, он сопротивлялся, вел себя так, что переставал быть на себя похожим. Легче всего мне было с Табаки, наверное, поэтому это мой любимый персонаж. Я могла поместить его в любую обстановку, иногда он один на себе вытягивал целую главу.» О, тут я заодно спрошу у народа: были ли у вас любимые персонажи, чьего появления вы ждали с нетерпением? Ну и кто они, соответственно.

2. «Мои персонажи полностью жили своей жизнью. Когда после выхода книги я, почувствовав себя осиротевшей, решила продолжить о них писать – исключительно для себя – они повели себя ужасно, стали плоскими, как картонные марионетки. Тогда я поняла, что всё, книга закончена». 3. И последнее, вызывающее безграничное уважение к автору: «Я хочу кое-что окончательно прояснить. Я не писатель, написавший свою первую книгу. Эта книга – единственная, которую я написала.» И в той же статье есть иллюстрации автора к книге (Мариам Петросян – художница, а к тому же, оказывается, правнучка Сарьяна). Интересно, однако, что ее рисунки не находят во мне резонанса, гораздо ближе мне вот эти (автор – narara). Эти почти на 100% совпадают с моим видением персонажей, даже таинственный Слепой стал на минуту немного понятней. И наконец – исключительно нетривиальная рецензия Быкова: взгляд вбок и вглубь, заставляющий сильно задуматься. Короче, полный восторг, а не книга. Л. любит меня критиковать за отсутствие середины в оценках, типа все у меня всегда либо на пятерку, либо на двойку. Так вот тут, я думаю, он под моими восторгами подпишется с дорогой душой.

«Легкая голова» Ольги Славниковой. В тени «Дома» может показаться, что эта книга мне понравилась меньше, но это не так. Тоже своего рода шедевр, от начала и до конца. Язык, драйв, философская глубина – ну, это известно, что Славникова умеет. Вот, к примеру, отзыв Алексея Слаповского – и это очень точно сказано (кроме того, что не программисты, а прогнозисты). И вот вам еще хорошая рецензия – только я в ней не со всем согласна, и еще там спойлеры, осторожно. Уж как я любила «2017» – а «Легкая голова» еще лучше... Впрочем, нет, если подумать: оба романа великолепны. И «Стрекоза» тоже, но она для сильно неленивых.

Михаил Елизаров, «Библиотекарь». Вот тут оно несколько более заковыристо. Надо сказать, что автор хорошо меня удивил, причем дважды. Первый раз – отличной качественной и увлекательной прозой, второй – очень странной концовкой романа: что сказать-то хотел? А в третий – и последний – раз удивили уже критики, единогласно затрактовавшие эту загадочную концовку как апологию и даже восхваление советского строя: «духоподъемный пафос, умело придушенный всепронизывающей иронией». Книга такая яркая и неоднозначная, что критики на нее написано вагон и маленькая тележка. Больше всех мне понравилась рецензия Александра Гарроса: «Однако железная пята деконструкции, у Сорокина столько лет давившая крепкие орешки соцреализма до полного расквашивания официозных речевых стилистик, у Елизарова наносит удар в сторону чуть ли не противоположную. Со всеми, конечно, положенными амбивалентными ужимками, с необходимым набором фиг в карманах, Елизаров делает глубокий реверанс в сторону расточившейся Советской Империи и ее выморочной официальной культуры; оборачивает маразм — магией.» Мда. Вынуждена признаться, мне и в голову не приходило, что такой писательский талант и любовь к советскому строю – две вещи совместные. Но вот бывает же, оказывается. Если верить умным критикам.

Мюриель Барбери «Элегантность ёжика». По сравнению с перечисленным выше (а то и не по сравнению), это не литература, а фальшивка какая-то, от начала и до конца. Фальшивы обе главные героини, ведущие себя настолько дико, что и сочувствовать-то им не получается. (Ерисанова ли моя любимая виновата в том, что обе выражаются совершенно одинаковым стилем, или их создательница? - не знаю, но это тоже раздражает). Фальшив прекрасный японский принц и связанные с ним розовые сопли, набирающие силу со второй половины романа. И наконец, торжествующе фальшивым аккордом звучит слезовыжимательная концовка. Пыталась вспомнить, кому я обязана часами, убитыми на сие произведение – но так и не вспомнила: видать, в воздухе носилось. В общем, очередная лажа очередной французской писательницы, пора уж мне сделать выводы и перестать читать дамские бестселлеры по рекомендации сети. Тем более, что есть столько всего прекрасного помимо.

Тэги: книга
Комментарии | Постоянная ссылка

---

Pénélope (1960) Пенелопа

2012-02-19 01:35:58 (читать в оригинале)

Слушать здесь:

Pénélope Toi l'épouse modèle Le grillon du foyer Toi qui n'a point d'accrocs Dans ta robe de mariée Toi l'intraitable Pénélope En suivant ton petit Bonhomme de bonheur Ne berces-tu jamais En tout bien tout honneur De jolies pensées interlopes... Derrière tes rideaux Dans ton juste milieu En attendant l'retour D'un Ulysse de banlieue Penchée sur tes travaux de toile Les soirs de vague à l'âme Et de mélancolie N'as tu jamais en rêve Au ciel d'un autre lit Compté de nouvelles étoiles... N'as-tu jamais encore Appelé de tes vœux L'amourette qui passe Qui vous prend aux cheveux Qui vous conte des bagatelles Qui met la marguerite Au jardin potager La pomme défendue Aux branches du verger Et le désordre à vos dentelles... N'as-tu jamais souhaité De revoir en chemin Cet ange, ce démon Qui son arc à la main Décoche des flèches malignes Qui rend leur chair de femme Aux plus froides statues Les bascul' de leur socle Bouscule leur vertu Arrache leur feuille de vigne... N'aie crainte que le ciel Ne t'en tienne rigueur Il n'y a vraiment pas là De quoi fouetter un cœur Qui bat la campagne et galope C'est la faute commune Et le péché véniel C'est la face cachée De la lune de miel Et la rançon de Pénélope...

Пенелопа Ты, образцовая супруга, Сверчок домашнего очага, Ты, что ничем не запятнала Свой свадебный наряд, Ты, верная Пенелопа, Живя потихоньку В своем счастливом браке, Неужто ты никогда не лелеяла Без всяких задних мыслей Милые запретные мечты? Когда за шторами, В своем тихом уголке, В ожидании, когда вернется Твой Улисс в свое предместье, Ты склонялась над своим полотном, В эти грустные вечера, В моменты душевной смуты Не случалось ли тебе в мечтах Считать новые звезды На небосводе иной постели*? Неужели ты ни разу Не призывала в желаниях Мимолетную любовь, Что хватает тебя за руку, Рассказывает небылицы, Сажает ромашку На овощные грядки, Вешает запретный плод На ветви фруктового сада Приводит кружева в беспорядок? Неужели ты никогда не мечтала Встретить на пути Этого ангела, этого демона С луком в руке, Который своими коварными стрелами Оживляет плоть Даже самых холодных статуй, Колеблет их пьедестал, Расшатывает их добродетель, Срывает с них фиговые листки? Не бойся, что Небеса Рассердятся на тебя. Нет причин судить твое сердце, Если вдруг оно забьется Слишком часто. Это всеобщая вина, Это простительный грех, Это оборотная сторона Медового месяца, Это расплата Пенелопы... © NM sova_f

*Ciel de lit по-французски вообще-то означает балдахин. Они часто делались синего цвета, усеянными золотыми звездами. Однако тут небо имеет еще и свой собственный метафорический смысл (быть на седьмом небе), ну и соответственно, можно считать на этом небе сами понимаете какие звезды.

Видео

Комментировать в основном посте

Тэги: брассенс, песенка, песня, французский
Постоянная ссылка

---

Le sceptique (1982) Скептик

2012-02-11 18:20:25 (читать в оригинале)

Слушать здесь:

Le sceptique Imitant Courteline, un sceptique notoire, Manifestant ainsi que l'on me désabuse, J'ai des velléités d'arpenter les trottoir(e)s Avec cette devise écrite à mon gibus : "Je ne crois pas un mot de toutes ces histoires." Dieu, diable, paradis, enfer et purgatoire, Les bons récompensés et les méchants punis, Et le corps du Seigneur dans le fond du ciboire, Et l'huile consacrée comme le pain bénit, "Je ne crois pas un mot de toutes ces histoires." Et la bonne aventure et l'art divinatoire, Les cartes, les tarots, les lignes de la main, La clé des songes, le pendule oscillatoire, Les astres indiquant ce que sera demain, "Je ne crois pas un mot de toutes ces histoires." Les preuves à l'appui, les preuves péremptoires, Témoins dignes de foi, metteurs de mains au feu, Et le respect de l'homme à l'interrogatoire, Et les vérités vraies, les spontanés aveux, "Je ne crois pas un mot de toutes ces histoires." Le bagne, l'échafaud entre autres exutoires, Et l'efficacité de la peine de mort, Le criminel saisi d'un zèle expiatoire, Qui bat sa coulpe bourrelé par le remords, "Je ne crois pas un mot de toutes ces histoires." Sur les tombeaux les oraisons déclamatoires, Les : "C'était un bon fils, bon père, bon mari", "Le meilleur d'entre nous et le plus méritoire", "Un saint homme, un cœur d'or, un bel et noble esprit" "Je ne crois pas un mot de toutes ces histoires." Les "Saint-Jean bouche d'or", les charmeurs d'auditoire, Les placements de sentiments de tout repos, Et les billevesées de tous les répertoires, Et les morts pour que naisse un avenir plus beau, "Je ne crois pas un mot de toutes ces histoires." Mais j'envie les pauvres d'esprit pouvant y croire.

Скептик (пер. В. Зайцева) Как желчный Куртелин*, что славой был обласкан, Я в чаяньях людских изверился вполне И, чтоб сей грустный факт полней предать огласке, Готов весь день ходить с плакатом на спине: «Не верю ни на грош я в эти ваши сказки!» Бог. Дьявол. Страшный суд. Злодеям — пламень адский На долгие века, а праведникам — рай. Елей и просфора. Сочельники и пасхи. Покаялся в грехах — спокойно помирай... Не верю ни на грош я в эти ваши сказки! Прогнозы карт Таро. Спириты в нервной тряске. Гаданье на бобах и толкованье снов. Магический кристалл. Решенья по подсказке Астрологов, волхвов и прочих вещунов... Не верю ни на грош я в эти ваши сказки! Фемида, в судный час не снявшая повязки. Улики налицо. Достойный приговор. Допросы без битья, а при посредстве ласки. Гражданские права. Не пойманный — не вор... Не верю ни на грош я в эти ваши сказки! Расстрел и эшафот как методы острастки Насильников, убийц, садистов и громил. Внезапно пережив момент душевной встряски, Раскаяньем себя преступник истомил... Не верю ни на грош я в эти ваши сказки! Надгробный ритуал. Трагические маски. «Он был прекрасный сын, заботливый отец, Достойно прожил жизнь, шел первым в нашей связке, Высокого ума и чести образец!..» Не верю ни на грош я в эти ваши сказки! Витии. Мастера словесной свистопляски. Властители умов. Пророки и вожди. И вздор любых мастей, оттенков и окраски, И, «век златой грядет — молись, терпи и жди!» Не верю ни на грош я в эти ваши сказки! Но сколь блаженны те, что верят без опаски!** © В. Зайцев

*Жорж Куртелин (1858-1929)— французский писатель и драматург, писавший преимущественно юмористические и сатирические произведения.
**"Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" - слова из Нагорной проповеди ("Еванг. от Матф.", гл. V, ст.3.)

Комментировать в основном посте

Постоянная ссылка

Страницы: ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ...